Рецензии
| Уважаемый, Александр! Я прошу прощения за долгую задержку рецензии.
Я прочитала Ваш рассказ несколько раз. Первый раз сразу, как Вы выложили. Первое впечатление было крайне сильным и, как мне показалось, не объективным, поэтому я решила не писать сразу ничего, а дать себе время и перечитать текст позже. Однако первое впечатление оставило очень цепкий осадок в голове. Все эмоции, которые я пережила, читая в первый раз, сохранились. И это тоже стало определенной проверкой для рассказа. Спустя почти три недели я перечитала рассказ второй раз. Мне удалось его более трезво систематизировать и увидеть более тщательно те моменты, которые так повлияли на первое мнение. Второе впечатление было ещё более радостным так, как я увидела картину, не омраченную практически не единым черным пятном. И все-таки что-то не давало покоя – я не могла понять что. Вернее я видела, какие именно моменты вызывают у меня сомнения, но ещё не могла понять, почему. После третьего чтения я нашла ответы на свои вопросы.
В любом случае, критик не может угадать на сто процентов, что именно хотел вложить в свой текст автор. Он, как любой читать, видит что-то свое. Он может отойти и взглянуть шире. Увидеть несколько граней, но какая из них является верной, известно только самому творцу, то есть автору. В случае с Вашим рассказом также есть много спорных моментов, которые как бы и формируют все атмосферу повествования, но с другой стороны, для не весьма углубляющего читателя вызывают серьезные подозрения и даже могут порезать восприятие. О них детальнее чуть позже.
А в общем, могу сказать, что у Вас вышла прекрасная работа. Очень тонкая и оригинальная. Но, безусловно, на любителя. Этими словами, я хочу сказать, что не только затронутая Вами тема может показаться неприемлемой многим, но и способ изложения тоже.
Кроме этого, я прочитала ещё один Ваш рассказ – «Келев», для того чтобы оценить уровень и состояние настроения и переданных эмоций в первом рассказе. Так вот, этот Ваш рассказ выгодно выделяется на фоне «Келева». Знаете, почему? Потому, что тут Вами удачно выдержан баланс грусти и радости. Здесь нет глубоких перепадов настроения, депрессий и навязанного горя, а главное трагического конца. Если говорить палитрой настроений, которая используется для разукрашивания идеи рассказа, то «Келев» - это грусть и жестокость, а «Сотвори себе кумира» - это грусть и радость. Понимаете, разницу? Венцом обоих идеи является, безусловно, любовь. Но любовь через жестокость – это одно, а через радость – совсем другое. И чтобы усилить чувство, совсем не обязательно подвергать его негативу. Важно найти правильный баланс счастья и несчастья героев, но всегда держать позитивный вектор. Основы драматургии по Станиславскому. В «Сотвори себе кумира» у Вас получилось превосходно. Каждая следующая сцена ввергает героя в новое ощущение, упадок или возвышенность. Вы сами знаете, какое сильное это производит воздействие на людей, цепляет внимание и заставляет читать дальше. Так построены все голливудские фильмы =)
О героях.
Рассказчик кажется мне довольно гармоничным и уверенным в себе человеком, взрослым и взвешенным, чье душевное равновесие пошатнулось мгновением неожиданного возвращение чувства из прошлого.
Цви – герой безграничный, вернее с огромным количеством граней. Очень точно нарисованная душа художника. Он, конечно, меланхоличен, но не депрессивен, однако все проблемы, которые с ним случаются, он воспринимает скорее как авантюру жизни, чем утопию существования. Но это один из спорных моментов.
Скажу сразу, что Вам нужно работать над диалогами. Они у Вас получаются не очень живыми, не свойственными тем характерам героев, которые Вы создаете. Это очень важно. Тренируйтесь писать диалоги. Можно сначала начать записывать диалоги из жизни, разные, услышанные, подслушанные. Потом пробовать создавать диалоги вымышленных Вами героев. А позже имплантировать их в рассказы.
Ещё мне показались немного затянутыми описания. С другой стороны, они вполне подходят общей идеологии грустных художников. Вам удалось, используя слова, сделать несколько красочных рисунков.
И самое главное, что отличает Ваш стиль от всех, и что так сильно произвело на меня первое впечатление – это женственность. У Вас женский стиль написания этого рассказа. В сочетании с лицом рассказчика мужского пола, общая картина получается очень пикантной и интересной.
Это вроде бы все из общих замечаний, а теперь по порядку.
Встреча
Самая первая сцена сразу же повергает в недоверие к автору. Возникает много вопросов: почему герой стоял у подъезда? Он куда-то шел? Откуда-то возвращался? Вы не объясняете, читатель додумывает сам. Герой вышел куда-то пойти, держа в руках зонтик. Увидел, что на улице дождь, причем не слабый, и передумал идти. И тут увидел человека. Это довольно нелогичное и некрасивое для такого рассказа додумывание, поэтому есть смысл как-то более точно описать начало.
Тут же в первой сцене читатель испытывает шок от того, что говорит Цви. Его изнасиловали, но он предельно спокоен. Это разрыв шаблона. В первый раз чтения, как я уже говорила, я не поверила в этот момент. Он кажется неестественным, неправдивым, угловатым и даже кричащим. Все-таки, любой разрыв шаблона должен быть мастерски преподнесен, так чтобы ни у кого не возникло сомнений, что так не может быть! Однако чем дальше я читала, тем понятнее становились слова и поведение Цви. Понятнее, если так можно выразиться в данном случает. Скорее даже я смогла объяснить себе его поведение. Но это никак не освобождает Вас от риска спугнуть читателей первой же сценой. Не спорю, что она является также серьезной зацепкой для дальнейшего чтения. И ещё и поэтому должна быть максимально проработана. Мой совет, передумать начало вообще. То есть, идейно оставить и образ жизни Цви и событие, которое с ним произошло, но перенести встречу героев в какие-то другие обстоятельства. Не так – не на улице с бухты-барахты. Кроме этого, в первой сцене, как и дальше по рассказу, голос и слова Цви звучат слишком уверенно в себе. Как правило, человек, переживший насилие, причем вот недавно, не может задавать вопросов вообще. А Цви задает вопросы, причем с осознанным и даже провокационным подтекстом, а это говорит о том, что для него его горе – вовсе не горе, а так…развлечение. В принципе, дальше по рассказу он так и говорит, но вначале это звучит дико. К тому же, характер творческого человека, художника, ещё и нетрадиционной ориентации, да ещё и переживающего кризис, никак не может быть настолько открытым к обществу, как у Цви. Он идет на контакт легко, все объясняет, дает ответы, дает советы, рассуждает! Это нонсенс в поведении для такой ситуации. В это же время, Вы описываете его внешность, манеры и какие-то ситуативные детали мимики, жестов совсем в другом состоянии. Другими словами, описание внешнего состояния и слов Цви не совпадают друг с другом. Как будто сидит один человек, а говорит – другой. Думаю, это Ваша проблема диалогов или знаний психологии.
(Маленькое отступление: я думала, правда ли то, что Вы написали или вымысел. Это вполне жизненная ситуация, претендующая на звание правды, но вот такие моменты, как я описала выше, заставляют задуматься о том, что Вы таки выдумали своих героев или обстоятельства. А это большой риск. Очень сложно описывать то, чего не знаешь наверняка. Думаю, что если бы Вы знали психологию людей, подвергшихся насилию, в любом виде, Вы бы вложили в Вашего героя немного иные слова и поведение, чтобы приблизить описание к реальности. Это очень важно!)
Цви
Прекрасный образ! Как я уже говорила, многогранный и насыщенный, как настоящий художник. Он получился странным и таким и должен быть. Его можно описывать долго и смачно. Я думаю, что это изюминка, которую Вам нужно отшлифовать. Именно Цви является центром интереса в рассказе, и он заслуживает большого внимания, так как вызывает у читателя большое внимание. Странных людей описывать нелегко, но интересно. Их можно объяснять сразу, а можно оставлять это право за читателем. Как мне показалось, Вы выбрали второй вариант, так как герой описан Вами очень поверхностно, мазками. Вы скорее раскрываете его через чувства рассказчика и через странные монологи самого Цви. Это прекрасный способ, нестандартный и сложный и, я думаю, он Вам удался. Все монологи Цви содержат очень глубокие, философские мыли, которые во многом могут оказаться для кого-то откровением. Я была восхищена рассуждениями о любви, живописи, тем образом, который дал Цви Сергею перед уходом. В этом всем истинная душа художника, человека творческого, не такого, как все.
В Цви чувствуется сила. По ходу рассказа, а тем более ближе к концу, акценты героев меняются. Сначала Сергей был доминантой, а потом Цви стал диктовать условия дальнейшего разворачивания событий. Из-за таких уверенных и открытых фраз, которые Вы вложили в уста Цви, и вырисовалась его сила, искра, энергия творца, которая присуща всем талантливым людям. В каком бы они не находились положении, их внутренняя мощь – их талант – это сила – всегда есть и может в любой момент проявится совсем неожиданным и нестандартным путем. Например, как слова Цви. Доминирование Цви над гармоничным и спокойным Сергеем выглядит шикарно, так, как умет подчинить себе весь мир только настоящий гений. Исходя из таких рассуждений, я думаю, что Вам, может быть, и не нужно менять стиль разговора Цви, а стоит просто убрать насилие из его жизни и поменять обстоятельства встречи героев. Хватит с него и алкоголя. Можно конечно упомянуть о беспорядочных половых связях, тогда кульминационная сцена ночи любви героев останется кульминационной.
С другой стороны, я не уверена, что Вы вкладывали в образ Цви все то, что я о нем сказала. Возможно, это только я увидела его таким. В любом случае, это Ваша заслуга, как автора.
Любовь
Ещё один момент, который привел меня в восторг – на протяжении всего рассказа связь героев ощущается читателем просто таки физически. Это потрясающе описанные чувства героев. Чисто, не приторно, искренне и безумно чувственно. Я могу прям выделить куски из рассказа, которые описывают чувства Сергея, там, где он описывает свою боль, там, где описывает любовь, там, где сам облекает в слова их с Цви связь. Эти «островки откровения» и дают слабинку в восприятии Сергея. При этом он всегда ощущается добрым, понимающим и мудрым, а главное любящим. Связь Цви – это его монологи, сила его отчужденность, уверенность в своем упадничестве. И его слабостью тоже является любовь, о которой он не может трезво говорить, к которой он скептичен и циничен, перед которой он раб. Это качество, объединяющее героев – слабость перед любовью – оно жизненно, присуще людям – описано и передано превосходно, так, что аж мурашки пробегают по коже. И опять же мастерский прием, использованный и в описании чувств – переход от счастья к несчастью и наоборот. Читатель сопереживает, впитывается в героев, понимает их чувства, разделяет, потому что сам переживает подобные чувства.
Оба героя – художники. Оба – не традиционной ориентации. Их отношение друг к другу, пронесенное сквозь время, трепет чувственной души, интуиция сверхчувствительного творческого человека, связь с искусством и вопросами вечности через это искусство – все это любовь, которую Вы мастерски описали, максимально раскрыв в своей идеи – идеи любви – образы героев. Даже то, что в рассказе всего лишь два героя и одно место локации ни как не стесняет объем.
Композиция
С точки зрения композиции, я считаю, работа грамотна. Более того, выдержана в стиле жанра, насыщена, без пробелов – красочное полотно, чистого исполнения. Есть завязка – встреча героев (я бы посоветовала Вам ее проработать), кульминация – ночь любви и развязка, когда Сергей берет слабость обоих в свои руки и запрещает пить алкоголь – этим он решает проблему.
Также в рассказе есть важная деталь, которая наполняет сюжет и играет важную образную роль. Это – холст, на котором Сергей хотел нарисовать Цви. Деталь использована очень правильно: в завязке и развязке, и все повествование вспоминается и вращается вокруг героев.
И последнее замечание: как по мне, то у рассказа не очень удачное название. Оно концептуально не соответствует идее – кумир – это всегда миф и фантазии, а у Вас – настоящая и искренняя любовь. И потом призыв к неискренней, бурной любви непонятно к кому – не понятен. Я бы назвала рассказ именем героя – «Цви». Так как и «Келев». Здесь это также уместно. Ну, или подумайте ещё над названием.
пс
Спасибо Вам отдельно за удовольствие, которое я получила от чтения Вашего рассказа. Я постаралась выразить более-менее объективную критику, потому как субъективно рассказ очень сильно переплетается с моими собственными взглядами и ощущениями жизни, любви, отношений. Рассказ красив. Герои сильные. Вот такой и должна быть настоящая любовь. И мой Вам совет – не скатывайтесь в будущем в негатив! Уберите насилие из Вашего рассказа и проработайте диалоги, и он будет достоин высших похвал.
С уважением | | Здравствуйте, Антон. С удовольствием прочитала Ваш рассказ - интересный, ироничный, захватывающий. Мне-то как раз кажется, в отличие от Критика 10, что именно судебные заседания (на мой взгляд, являющиеся неким стержнем, на который нанизываются остальные события), а вовсе не линия рекламы, отражают в Вашем произведении - причём, полновесно, многогранно - абсурдность наступившего порядка. В рассказе есть фраза, которую я восприняла как ключевую: "права человека сильно потеснили нашу свободу слова и свободу называть дурное дурным". Вот он, абсурд: свобода слова есть одно из важнейших прав человека - да не тут-то было.
И образ священника мне не кажется так уж слабо мотивированным и прописанным. Во-первых, потому, что об обращении к священнику ("братьям") как о способе наполнить жизнь смыслом говорит жена героя: "Или если хочешь, я отведу тебя к братьям". Во-вторых, сам персонаж - священник, возможно, здесь не важен - важна идея бегства от действительности и то, что "таких людей" (не борцов, а беглецов) уже много. Важно, что герой - Герой, космонавт, - оказывается таким же "приспособленцем", выживающим в абсурдном мире.
Возможно, что-то я не увидела, а что-то поняла не так. Но так прочиталось.
Спасибо за удовольствие. Рада знакомству. | | Рецензия
Начало рассказа – прекрасно! Претендует на интересный и захватывающий сюжет. Мир, в который Автор помещает своего героя – это мир нашего псевдо будущего. И Автору удается создать красочные и точные параллели нынешнего регрессивного прогресса во главе с рекламной индустрией с абсурдностью его развития в будущем.
Герой ещё «нашего времени» попадает в этот мир будущего. И тут мы видим через судебные разбирательства разность миров. До 5 главы создается впечатление, что Автор мастерски рисует картинки будущего, так, что каждому, кто чувствует глобальный наплыв рекламы сейчас, они видятся правдивыми, где-то пугающими, но абсолютно точно передающими его личный страх. Люди начинают бояться рекламы, потому что уже не они создают ее, а наоборот. Автор открывает этот глубинный инсайт человечества с первых строк рассказа.
После 5 главы приходит понимание того, что по сути рассказ затрагивает два темы: реклама и правосудие через призму будущего.
Если первая тема является достаточно благодатной для развития любого фантастического сюжета с максимальным приближением к реальности, тем самым, замечу, рождая, возможно, новый жанр литературы. Ведь реклама сама по себе способна воплотить в реальность любой фантастический вымысел, любую бесбашенную идею, чем успешно пробивает себе и нам дорогу в будущее, похожее на то, что рисует нам Автор. Так вот, возьми Автор за основу безумства рекламы и ее всевозможные пути выражения, рассказ мог бы состояться блестящим образом и претендовать на звание мега актуального и важного на сегодняшний день. Если бы Автор ещё нашел несколько решений, которые помогли бы избежать подобного будущего, то ему не было бы цены! Но, после 5 главы становится понятно, что Автор таки делает упор на правосудие. При чем не на будущее правосудие, а на правосудие будущего. То есть, будущее наступило – оно очень изменилось, а вот правосудие осталось тем же, тот же процесс, та же форма, те же виды наказания. И выглядит это довольно странно и несоответственно. Потому что вряд ли будущее правосудие будет совершаться людьми. По крайней мере, в залах суда, если таковые вообще не прекратят своего существования.
Образ суда, в который Автор, по всей видимости, хотел вложить определенный смысл и вывести его на передний план, стал стопорящей помпой в сознании читателя, которая удерживает его в сегодняшней реальности (ведь сейчас суды именно такие) и не позволяет проникнуться прекрасными картинами искореженного человеческого будущего – вторым образом – рекламным, который Автор явно уменьшил и не достаточно развил. Образ суда не сыграл вау-роли в рассказе, хотя вначале, повторюсь, имел все на это предпосылки.
Теперь о рекламном образе и его производных.
Реклама меняет наш мир и нашу жизнь. Влияет на сознание, подсознание. К чему это приведет в будущее можно догадываться уже сейчас. Автор выдвинул смелые и довольно верные предположения. Все, описанное Автором (каналы, девушка, подмена терминологии) – прекрасно! Смешно, иронично, колко и очень, на самом деле, щекочет нервы – а кто даст гарантии, что так не будет? Я надеюсь, что не удивлю Автора, если скажу, что подобная описанной им система ТВ рекламы уже существует. Только немного в другом формате. Она не прыгает по каналам, а замораживает канал. То есть, как только зритель попадает на рекламный блок, он уже не может переключить канал, пока реклама не закончиться. Слава Богу, что реклама ещё не придумала мебели, насильно удерживающей зрителя у телевизора во время рекламных пауз, и он может все-таки встать и отойти от телевизора, но и это, скорее всего, не за горами.
Так вот. Автор не дорисовал свой мир будущего. Полагаю, что реклама – не главный образ, а дополняющий общую картину, но эта картина, к сожалению, не сложилась в красивую и ясную мозаику. Отрывки местности, отрывки слов, явлений…Нет целостности. Герой в подвешенном состоянии, как собственного непонимания будущего, так и читательского невосприятия его образа.
Дальше.
В предполагаемом будущем, где царит правильность и правила, остается очень мало места для человеческой души. Скорее всего, в будущем эта субстанция – душа – тоже будет подчиняться рекламным механикам бытия. Но у Автора в рассказе фигурирует герой, который проявляет великодушие души, говоря, что не хотел подавать на него в суд. Таки, будущее не без добрых людей? Автор не сделал на этом акцент, и поэтому выходка героя на общем фоне показалась странной. Если он не хотел, то он мог воспрепятствовать, ведь имеет на это право, если Автор все же этим право наделяет людей, а не камеры. А адвокаты тоже понятие довольно смутное для такого рода будущего, где собственной волей люди уже разучились пользоваться, а значит и адвокат не имеет права принимать субъективные решения или решения, основанные на воле камеры, а не человека, своего клиента, как в данном случае.
И далее по тексту есть ещё несколько подобных ляпов. В частности, семейные отношения героя. В начале рассказа казалось, что герой отсутствовал один, а в конце оказалось, что они всей семьей жили на космобазе. Тогда, вроде бы и понятно, что герою сложнее всех адаптироваться, но было бы яснее, если бы Автор показал это на фоне других членов семьи, у которых нет проблем с новым обществом и новыми правилами. С другой стороны, общение отца и дочери, показанное в диалоге, не правдоподобно для такого будущего. Если уже сейчас в Америке дети имеют право подать в суд на своих родителей за любую мелочь, то в рассказе, где все подают на героя в суд, дочь выглядит не актуально, поспоривши с отцом, решив, что он не прав и не подав на него в суд. А вот случись наоборот – тогда это могло бы стать кульминацией рассказа в теме правосудия. Единственный диалог поколений в рассказе выглядит очень слабо.
Ещё один момент, который порезал картину будущего и вызвал недоверие – это упоминание точного временного отрезка в пятнадцать лет (получение героем диплома). Будущее в рассказе – это не весьма ближайшая реальность, а герой все-таки «нашего времени». Получается, что всего лишь пятнадцать лет назад было «наше время», и за такой короткий срок произошли столь глобальные изменения, успевшие стать нормой и укладом жизни общества? Даже для второго диплома – это не удачный пример временного периода. Ещё и в конфликте героя с обществом.
Концовка рассказа совсем смазана и сбивает с толку. Да, есть лёгкая логичная линия начала и конца (герой не мог говорить – ушел в общину, где теперь может говорить), но она не видится ключевой драмой сюжета. Если это то решение, которое автор предлагает, то оно весьма слабо освещено. Стоило бы тогда развить тему этой общины и может быть даже завязать конфликт ее против общества. Тогда, она смотрелась бы как последний островок связи наших дней с будущим.
С другой стороны, по всем правилам драматургии, ввод нового персонажа в конце произведения – очень рисковый шаг, и если уж к нему и прибегать, то делать это ярко и обязательно в ключе всего произведения. Автору не удалось раскрыть образ нового героя – священника – в конце рассказа.
В общем, картина нарисованного Автором будущего, выглядит жестокой и жесткой. Но и эту линию Автор не догнул до конца. А могла бы выйти, на самом деле, потрясающая сознание элегия будущего ужаса человечества.
Я бы посоветовала Автору уйти от темы правосудия в тему рекламы и тут разворачиваться на всю катушку. Тут, все, что Вы не придумаете, будет, так или иначе, соответствовать правде в любом альтернативном будущем нашей планеты. И будет будоражить мозг людей, которые уже зомбированы рекламой по самое не могу.
Другими словами, Вы нашли очень удачную и яркую идею, которую, безусловно, стоит развить. Но рассказ не похож на ровно сотканное идейное полотно – над ним нужно работать. Особенно над кульминационной и завершающей частями, где идея доводится до пика. А пик у нее может быть совершенно безумным, даже для такого жанра, как фантастика.
Последнее, чего не могу не отметить, это фраза:
«Продукт искусства» – то, что не является произведением искусства».
Прекрасна! В ней – вся суть будущей рекламной реформы бытия! За нее отдельное спасибо Автору! |
|
| Шапочка Мастера |
|
|  |
Литературное объединение
«Стол юмора и сатиры» |
|
|  |
 |
' | 
Положение о Клубе
Сделать стартовой
