Эта история… ну кто может сказать, что эта история произошла на самом деле? Да и история ли это? Так набросок на фоне витрины кафе с бегущими каплями дождя по стеклу. Размытая акварель: два силуэта и два сердца, переживания которых вдруг были услышаны моим. Лёгкая музыка, навевала неясную грусть, подчёркивая пронзительность и осторожность, с которыми нынешняя Осень стояла на грани своей маленькой жизни. Вы говорили про дождь. Вы говорили, что дождь как обман. Он, если и стена, то очень зыбкая, за которой невозможно надолго спрятаться. А так он просто стекает, и его крупные капли уже завтра под ярким солнцем покажутся недоразумением. И можно широко открыв глаза воскликнуть: «Ах, это было вчера?! Вы уверены? Разве уже не минула вечность?!». Вы немного задумались и добавили: «Чем сильнее дождь, тем дольше сохнут лужи. Вы замечали насколько они грязнее самих капель? Подумайте. Может это Вас научит чему-нибудь». А ещё дождь бывает тёплым и очень милым. С ним не хочется расставаться, даже когда знаешь, что он всего лишь мерцающее наваждение. Но и он может стать причиной для воспоминаний. Вы закрыли лицо и плакали. Вы были похожи на птицу. Я не мог найти другого сравнения. Вы плакали, Ваши плечи вздрагивали, а складки на платье казались огромными перьями. Вы были странной птицей. Пусть на Вас былое светлое платье, но птицей Вы были непременно чёрной. И Ваши рыдания обращались в клёкот, вещающий миру великое горе, наполняя душу терзаниями, сковывая грудь грехом сомнений и скорби. Вы остановили рыдания и выплеснули на меня всё скопившееся горе. Мир вздохнул облегчённо, но мне же пришлось благодарно принять весь излитый Вами яд, собранный в одну маленькую фразу – Это измена! Я принял благодарно Ваш гнев... поскольку иное приятие было бы мне поставлено в упрёк. *** Ветер кружит хоровод снежинок - это мы, люди. Это наши дела, мысли и чувства, что замерзшие теперь, наверное, умирают. Нет, они ещё будут лежать до весны. Они будут напоминать нам о наших скомканных и бестолковых судьбах, о наших поступках. И ужасаясь нашей глупости, мы, верно, заболеем, а воспалённое тело будет отторгать беспутство прошлого и безумие судорожных шагов. Боже, почему мы и в самом деле не можем убежать от придуманной Тобой жизни?! Ты молчишь? А я, наконец, поняла – когда знаешь выход, тогда знаешь и вход. Но Твоя жизнь – станет ли она когда-нибудь нашей? Спасибо, что делишься своей затеей, но как редко она нравится нам. И всё же нам дорого это место извечных страданий, в котором всё накалено до предела, и если и есть выход, то он непременно и вход. *** Вы говорили о любви. Ну что толку о ней говорить? Когда она есть, то не нужно слов. Но когда её нет, то слова не смогут даже подменить этих изысканных волнений сердца! Я пытался объяснить Вам это, но ответом было непонимание. То самое, что порождает отчаяние, а после гнев. Тот гнев, что едва выдашь раздражением на нервно бьющихся о стол кончиках пальцев. После я встану и пройдусь по комнате, дабы всклоченный комок моих чувств не оскорбил Вас резким словом. Что проку в словах?! Они не могут самую малость – бросить тонкий мост от сердца к сердцу. Зачем слова – они не могут собрать две израненные души в одно неизмеримое и прекрасное чудо. Видите – они разрушили сейчас даже ту лёгкую неуловимую связь, которая казалось, уже соединила нас. Вы словно чего-то ждёте. Я хочу знать что. Я замолкаю и пытаюсь слушать Ваше сердце, но слышу Ваш вопрос… теперь я вынужден отвечать. И вновь слова крадут интимное соприкосновение наших сердец. *** То был изумительный вечер. Я шла тихим переулком. Вы стояли возле магазина и беседовали с незнакомой мне женщиной. Увидев меня, Вы почему-то смутились. Я не смогла понять Вас. Если Вы уверены в своих и моих чувствах, то Вас не должно беспокоить подобное общение. Если Вы стесняетесь меня… Я ушла сразу же. Может быть, это была обида. Я была раздражена, а после плакала. Я открыла Вас, как страницу. Знаете, есть такие небольшие романы, что издаются в маленьких томах в недорогом и слегка вульгарном переплёте? Такие книжки обычно лежат на журнальных столиках. Их читают, чтобы уснуть, либо за отсутствием других занятий. Вы были страницей такого романа. Я знаю, Вы не обижены за такое сравнение. И Вы, и я были тогда несравненно скучны и благодарно приняли друг друга, как таблетку от скуки, от этой несносной пустоты. И всё же этот роман (О, воспримите это слово двояко.) стал взаимно интересен и всё глубже захватывал нас каждой новой строкой. Я бы хотела, Бог видит, насколько сильно это желание, переплести наши страницы в одну книгу, стать одной увлекательной и изысканной историей, что пленяет душу и дав крылья, позволяет летать. Но мы, наши дела – это снежинки – сейчас они летят, а, упав, застынут в сугробах, весной же и вовсе растают. Будут лужи. Опять грязь. Опять обман. Боже, как он пачкает душу! *** Вы наклонили голову. Вы были так близко! Ваш локон слегка щекотал мне щёку. Вы говорили тогда… Если записать эти слова и дать прочесть постороннему, то цвет нежности, откровения Вашего сердца превратятся в пустой сентиментальный бред. Что заставляет слова так звучать?! Ну, конечно же, этому нет имени. Но именно это я и хочу слышать больше всего! Но как прекрасно звучал Ваш лепет… Похоже, я совсем запутался. Я долго не мог найти Вас. Вы не отвечали на звонки, и мои письма оставались без ответа. Я подходил к зеркалу и насиловал лицо улыбкой. Я произносил как заклинания, придуманные психоаналитиками формулы типа: «Я успешен», «Я всегда добиваюсь цели». Произносил, честно веря первые три дня в их могущество. Вы знаете, мне это даже помогало. Или казалось, что помогает. Или хотелось, чтобы помогало, как всё, во что хочется верить. Потом перестал помогать и коньяк. Наоборот он начал… эмоции, чувства обострялись, и их воспалённое брожение выталкивала наружу гнетущая пустота. Она была словно живая. Медленно подвижным склизким комком она поглощала всё то милое, светлое и дорогое, что оставили в моей душе Вы. Если я и не сошёл с ума, то только потому, что в какой-то момент во мне разом выключилось всё. Будто я умер, и тело стало как костюм, которым прежде я украшал и защищал его. Я не знаю чем Вас обидел, возможно, оскорбил. Но знаю, что это жестоко и нечестно лишить возможности искупить свою вину! *** Что-то всё время меня заставляет вспоминать тот вечер. И те чудесные снежинки, что мягко укутывали город. Помните их восторженный вальс вокруг фонарей? Было совсем не холодно и хотелось до бесконечности бродить по заснеженным коридорам улиц. Стояла восхитительная тишина, слегка окрашенная льющейся, словно из ниоткуда, музыкой, величественной и спокойной. Ну, конечно же, Вы помните! Вы были столь очаровательны и милы в тот вечер. Вы были так внимательны, что при встрече даже не узнали меня. А как Вы мило забывали подать мне руку. Особенно мне был дорог Ваш отсутствующий взгляд. Простите, но если Вам интереснее то, что выше меня или рядом со мной, то не буду мешать Вам наслаждаться. Вам и так тяжело было общаться со мной, подыскивать слова, скупо отвечать на мои вопросы. Милый мой друг, я не стою таких усилий! Боже, не надо таких жертв! Никоим образом не хочу быть Вам в тягость. И если моё общество Вам обременительно… я никогда не буду навязываться! Только не думайте, что я обиделась, вовсе нет. Я даю Вам возможность отдохнуть от меня. Я уезжаю. На две недели, может на три. *** Говорят, что разлука освежает отношения и обостряет чувства. Истинное заблуждение! Разлука всегда яд. Она всегда рана на сердце, которую, возможно, вылечит время, но шрам от неё останется точно навсегда. И этот рубец при любом неблагополучном случае может открыться вновь. И рана вновь станет сочиться ядом. Конечно, я прощаю Вас! Конечно, я заранее готов простить Вам всё! И в этом прощении нет «почему» и «за что». В нём только… эх, как я не люблю слова! Как ими сложно объяснить очевидные вещи. Как легко привязаться к неудачному слову или выражению и потом превратить это во что-то немыслимое, искажённое, изуродовать первоначальный смысл, превратить во что-то отвратительное и безобразное. Знаете… я готов Вам простить и это. *** Я пила эту встречу маленькими глотками. Я смотрела на Вас. На полёт Ваших рук. На свет, льющийся из глаз. Вы были красивы. Вы были одухотворены. Похоже, Вы были счастливы. Была ли счастлива я? Не знаю. Вы тосковали. Я вижу, что Вы сильно тосковали в разлуке. Мне не стыдно, но больно оттого, что заставила Вас страдать. Простите. Живёт ли боль рядом со счастьем? Наверное, нет. Если счастья больше, то боль отступит, чтобы вернуться вновь. Настанет момент, когда боль пересилит счастье. И что тогда?! Какая-то глупость получается. Эти скачки счастливых и несчастливых моментов… была мечта. Вот она. А потом опять боль и эта жуткая пустота. Я думаю, что счастье вовсе не в овладении мечтой. После мечты наступает всегда пустота и разочарование. Мы и в самом деле гоняемся за призраками. Я думаю, что счастье – это не быть пустой. Вы меня понимаете? Это уже совсем другое. Всё другое. Даже мы. *** Вы опять рядом. Ваше тело выдаёт ту усталость и отчаяние, которые Вы хотите скрыть даже от себя. И в тоже время Вы рады. Я чувствую, что Вы впервые после разлуки счастливы. Счастлив ли я? Сейчас, когда закончились те дни мучительной разлуки, пожалуй. Но что будет завтра? Завтра затворятся распахнутые двери Вашей души. Вы опять убежите, скроетесь от меня. Не важно будете ли Вы рядом или далеко – пропасть между сердцами не зависит от расстояний. Ваши метания… Я не могу понять Вас. Это очень искреннее непонимание, больное. Сердце мужчины – это дом. И этот дом пуст. Он холоден и неуютен. И чем более он остаётся пустым, тем настойчивей становятся поиски той, что принесёт в него свет, тепло, уют и покой. Возможно, я был слишком настойчив. Простите. Я молю Вас – либо войдите в этот дом и властвуйте в нём безраздельно, либо… либо пойдите прочь. Эта мука невыносима. *** Я перестала любить вечера. Они пугают меня. Каждый вечер – это дорога в сон и в завтрашний день. Я не хочу завтрашнего дня. Мне надоели эти дни. Каждый день – это Вы. Каждый день буду приходить к Вам и уходить. Вы не можете представить, как это тяжело! Я не могу с Вами и не могу без Вас. Я буду приходить к Вам и искать. Ах, если бы знать те слова, которыми можно это объяснить! Я буду искать сильные руки, которые поддержат меня, мужество, которое убережёт меня от несчастья. Я буду искать защиту и покой. Но вместо этого я найду молчание, Вашу неуверенность, Ваши вопросы и Ваши попытки понять меня. Боже, как не нужны эти попытки! И почему я должна объяснять всё это?! Ведь Вы должны, обязаны знать, что ищет в Вас женщина, иначе как Вы можете быть мужчиной! Поймите, мне просто нужен дом. Тот дом, в котором я смогу быть женщиной, единственной, раз и навсегда. *** Что хотите Вы от меня?! И зачем, для чего Вам моя любовь? Знаете, даже себе, наверное, я говорю это слово впервые. Уж слишком оно священно и слишком оно затаскано. Оно искажено до неузнаваемости. Я бы добавил – изнасиловано. Оно, как облик юродивого на паперти, храня несметные сокровища внутри, так безобразно снаружи. Не хочу словами терзать, уродовать прекрасную сущность. Не хочу причислиться к бесконечной гряде насильников. Верю, что Вы, наконец, поймёте меня. И всё же – зачем Вам моя любовь?! Я знаю, что истинное чувство не приемлет таких вопросов, и ей претит всякое прикосновение логики без понимания, но, поймите, я так устал. Мой дом пуст, и скучает без Вас. Клянусь, я бы всё отдал, и всё бы сделал, чтобы дом этот стал Вашим. Знаете, я уверен в этом – только так мы заполним пустоту наших сердец. *** Что Вы любите во мне? Порой мне кажется, что Вы так горды собой, что Вы любуетесь своими чувствами. Тогда я думаю… может Вы любите только свои чувства ко мне?! Знаете, когда тучи полны, они проливаются дождём; когда человек полон, его чувства рвутся наружу. Вы же проявляете лишь недовольство и ещё что-то неясное, но милое мне и дорогое. Но любовь ли это? Огня спички хватит, чтобы разжечь огонь. Но едва ли его хватит, чтобы согреться. Мне холодно с Вами. Любите ли Вы меня? Я нравлюсь Вам. И Вы… Боже, ведь я люблю Вас! Может, Вы любите это?! Ведь это так сладко любить себя, как покорителя женского сердца! Прошу Вас, не играйте этим! Этой жестокости Вам не сможет простить даже Бог! Если бы любили меня. Ах, если бы Вы действительно любили именно меня, то… То отбросили бы все свои амбиции, принципы и правила, и… И, наконец, похитили бы меня в прекрасный мир Вашего чувства. В эту волшебную сказку вашей любви… Ведь вы любите меня, женщину невозможно обмануть. Боже, похоже, я запуталась совсем. *** Я беру Вашу руку. Мы сидим в кафе возле окна. Вы прекрасны, Ваши глаза блестят. Я вижу, как Вы пытаетесь мне что-то сказать. Не нужно слов. Они опять испортят всё. Прислушайтесь – вот льётся моя любовь. Я протягиваю Вам на ладонях моё сердце. Вот моя жизнь, вот весь я. Большего у меня нет. Берите, моя ненаглядная. Я отдаю Вам всё, что может отдать мужчина своей единственной. *** Вы смотрите на меня. О, как Вы смотрите на меня! Наверное, каждая женщина мечтает о таком взгляде. Я вижу, как Вы что-то хотите сказать. Ну почему Вы опять молчите?!! Поймите, каждый раз Ваше молчание крадёт у нас самое важное. И Ваше молчание не даёт мне сказать… У женщины одно сердце. И в нём есть такое место… оно отдаётся только один раз. И только одному мужчине. И это мечта, это счастье. Это награда мужчине, это высшее, что он может заслужить. Это очень трепетное и ранимое место, он должно быть надёжно защищено. Знаете, даже продажные женщины хранят его, ведь они торгуют только телом. Продать же сердце невозможно, даже если убедишь себя, что это удалось. Я могла бы, я даже хочу подарить Вам это, но… Боже, как это страшно… И дело не в том, что я боюсь… Прошу, молю – помогите довериться Вам. Будьте же мужчиной! Я вновь увидел их в том же кафе. Они сидели на тех же местах, возле витрины. Это случилось, когда Зима, недовольно ворча, разметала по городу свои седые космы, в ожидании босоногой и озорной девчонки Весны. И как закончилась эта история, я не знаю. Всё, что я смог заметить, как Он, тяжело вздохнув, помог ей подняться. Я видел, как Она, словно ожидая чего-то, ещё раз посмотрела ему в глаза. Я видел, как погас её взгляд. На выходе Он вдруг обратился к ней. – Дорогая, … Дверь за ними захлопнулась, оставив в тайне конец фразы. Мне вдруг стало очень грустно – Боже как всё сложно! И как хрупок мир рвущихся друг к другу сердец! Потом я вспомнил глаза моей Любимой. Я вспомнил эту муку, терзавшую нас. Я улыбнулся – как всё просто! И как мы счастливы теперь, когда всё уже позади. | 
Положение о Клубе
Сделать стартовой
