Друг мой, друг мой, Я очень и очень болен. И хоть знаю, откуда взялась эта боль, Я не жалею ничуть, я всем доволен; Но зачем-то вступаю с душою В последний смертельный бой. Я устал и душа моя ветхая, Словно старый изношенный плед. А вокруг такое счастливое лето, И небо лучами согретое. Но черный человек, Черный, черный, Черный человек Заслоняет собой белый свет. Он приходит ко мне по привычке И садится без лишних слов. Черный человек Медленно водит пальцем По какой-то истрепанной книжке, И гнусаво читает мне Жизнеописания известных стране мертвецов. «Слушай, слушай, - Хрипит он шепотом, - Ты же тоже известный подлец! Всех вас можно купить за золото, А продать трудно и за свинец. Ах, и ты ведь тоже поэт! Да к тому же нынче луна! Ты пиши, что тебе взбредет, Ну и пусть вдохновения нет – Так сойдет, ведь не те ж времена. Посмотри, Тут написано в книжке, Что нет нового в мире стихов. Так что действуй подобно мартышке, И спиши у других дураков. Да чего же ты хмуришься сволочь?! Или правда колет глаза?! Ты послушай, уж скоро полночь, А ведь книге далеко до конца». «Черный человек, Как ты смеешь! Я тебя не желаю слушать! Ты и глазом моргнуть не успеешь, Как ударю – и я не струшу!» Черный человек хохочет в упор И глаза в голубой блевоте. Я, конечно, жулик и вор, Вызывающий у него приступ зевоты. --------- Друг мой, друг мой, Я очень и очень болен. И я знаю, откуда взялась эта боль. Когда душа воюет с слабой волей, То побеждает, к сожаленью, алкоголь. Снова ночь и трещотка цикады в траве, Небо звездами сыпет на головы. И опять мне мерещится в красном вине Черный череп, усмешкой расколотый. «Вот и я, снова здравствуй,- С порога, – Да, ты ждал меня, как погляжу! Ты, как я, не боишься ни черта, ни Бога. Это смело, я прямо скажу. Ну же, книгу откроем знакомую, Где написана правда одна. Мы сегодня историю новую Завершим прочитать до утра. Ну-ка, ну-ка, героя не корчи! Я же вижу тебя насквозь! Стали нервы от водки тоньше, Чем застрявшая в горле кость. Не знаю, не помню, Но где-то здесь Я читал про тебя всю правду - Что совсем ты насквозь и весь Стал пройдохой и мерзкой тварью. И вот ты, как и все ублюдки, Конечно, стал рифмы плести. Такой весь ты добрый и чуткий, Что лучше и не найти. Но ты, как и все это племя, Такой же мошенник и вор. А всем, кто тебе не верит, Ты лестью плетешь разговор. Такие, как ты, не потонут; Чем хуже, тем лучше для них. Все то, что за жизнь накопят, Они украдут у других. В них нет ни искры вдохновенья! Откуда ж и взяться ей? Они ведь не ждут озаренья – Содрать все намного быстрей. Да что там, И так все понятно! Куда уж тебе писать. Твоими стихами приятно Лишь зад у свиньи вытирать!» «Черный человек, Я тебя знаю! Меня ты не проведешь! Я сразу вранье замечаю, И вся твоя правда – ложь! Я знаю, как с тобой побороться! Ты не смотри, что я пьян! В моей душе, как в колодце, Растет не один бурьян. Там есть и вода ключевая, Что чище, чем жизнь у Христа. Душа моя не пустая, Как ты мне тут рассказал!» Я взбешен, а он все смеется. Я ругаюсь – хохочет он. «Тебе как-будто неймется, Услышать свой приговор? Изволь, я весь к услугам. Хоть знаю, что ты поэт, Который не любит женщин Старше сорока с лишним лет. Ты знаешь, конечно, Что счастье Есть ловкость ума и рук. А все, кто владеют властью, Не знают от совести мук. А ты, значит, стал поэтом - Говоришь дуракам о мирах. А сам ты по горло при этом Погряз в своих смертных грехах. Ты думаешь – Я тебе вру? Грозишься меня побить? Изволь, если хочешь – Уйду, Чтоб сам ко мне стал приходить. Послушай, послушай меня! Ведь эта книжка не врет. Сейчас наступило время, Когда и монах украдет. А ты все лишь пишешь и пишешь, Как самый последний подлец. Своими стишками ты близишь России бесславный конец!» Он хохочет мне прямо в лицо, А я задохнулся от злости. Как легко же быть подлецом, Когда веришь в вечерние «Новости» «Нет! Неправда!», – Кричу я в безумии. Я взбешен и не помню себя. И с каким-то бессильным усилием Бьет по черной фигуре рука. ---------------------- Просветлело. На небе восходит луна. Пусто в комнате, нет ни души. На полу фотография Средь осколков стекла, А на ней – Паренек из рязанской глуши. |