Имя Александра Маринеско впервые услышала от отца, чья жизнь была связана с морем, с рекой, с портом и, конечно, с судьбами людей, причастных к морю и водным артериям. Звучная, красивая фамилия засела у меня в памяти, и всякий раз, читая статьи и очерки об этом человеке, обращала на них внимание, вырезала из газет и сохраняла...

Александр Маринеско родился в Одессе в 1913 году. Его мать была украинкой, а отец – румын. Во время Балканской войны он служил на румынском флоте, за участие в мятеже (в 1893 году он избил офицера) ему грозила смертная казнь, но он бежал из карцера в Констанце, переплыл Дунай и обосновался в Одессе, переделав румынскую фамилию Маринеску на украинский лад.

Это были нелегкие послереволюционные годы, но Александр, впечатлительный, не лишенный выдумки и озорства, рос в окружении многонациональной одесской детворы: русские, украинцы, армяне, евреи, греки, турки,- впитывая впечатления порта, кораблей, подъемных кранов, молов; обогащая и расцвечивая язык и крепким словцом, и ругательством, и , конечно, одесской шуткой.

Ловил с мальчишками рыбу, тех же бычков. Факт, пропускал уроки в школе. Однажды он зарабатывал «живым пугалом на огородах». Радость первых заработанных денег, которые он держал в руках: «лимон» - желтая банкнота достоинством в миллион рублей!

Постепенно жизнь в Одессе нормализовалась, и в порт стали приходить иностранные суда. Небедные пассажиры судов бросали порой в воды монетки, и мальчишки ныряли за ними. Нырял и наш герой, будущий подводник, и мало кому удавалось опередить его...

Суровое детство закалило характер мальчишки, сделало изобретательным, приучило быть находчивым и не теряться в самых неожиданных ситуациях. По решимости, удали и бесстрашию Александр пошел в своего отца.

 

Покинув школу в 13лет ( по другим версиям в 15) поступил плавать учеником матроса (юнгой) на каботажный (каботаж - судоходство вблизи берегов, вдоль побережья- между портами одного государства) пароход.

В школе юнг ему, как лучшему, сократили срок обучения и без экзаменов перевели в мореходное училище. После окончания учебы был призван на военную службу. Плавал штуманом на подводной лодке Щ-306.

Окончив командные курсы в 1937 году, принял командование подводной лодкой М-96, имеющей 18 человек команды.

К началу войны Маринеско был опытным, авторитетным, и главное – любимым своими подчиненными командиром. Это был прирожденный моряк-подводник, даже сама фамилия Маринеско(итальянское marine, латинское marinus,– морской, само провидение было на его стороне. Это был моряк, как говорится, от Бога. Он ничего не боялся, ни на море, ни на суше. В море руководствовался своей интуицией и опытом, поступая порой вопреке законам подводной войны и ее логики, в чем была, несомненно, своя логика.

 

Широкой натуры, этот человек имел и свои слабости: он не был лишен самолюбия и гордости, не пренебрегал выпивкой, водочкой, да и женщинами не пренебрегал.

Его прямота и самостоятельность суждений раздражали береговых штабных работников. Они не любили его.

 

Однажды сын моряка, отец которого плавал под командованием Маринеско на подлодке, прислал мне по эмейлу следующий рассказ из жизни Маринеско.

...В 1944 году, когда подводники Балтики базировались в Финляндии, они получали зарплату в валюте. И Маринеско купил себе шикарный кабриолет. Водить его он не умел, при нем водителем был матрос с его лодки. Командование бригады было недовольно, просто бесилось от этого. И чтобы нагадить Маринеско, ему дали приказ

перейти в Кронштадт именно в подводном положении лодки, понимая, что машину прийдется оставить, бросить.

Когда лодка пришла в Кронштадт – все были удивлены:

на причале стоял тот самый кабриолет. Естественно, лодка совершила переход в надводном положении, а машину просто закрепили на верхней палубе.

Вся команда, как один, подтвердили, что лодка все время шла в подводном положении.

Вот так команда любила своего командира. Потом, конечно, Маринеско все припомнили...

 

Молодой человек написал мне, что после потопления «Густлова» Маринеско не сразу вернулся к месту своей дислокации. Вероятно, испытывал чувства угрызения совести, переживал,- подумала я и написала об этом своему новому знакомому. Нет, возразил мне тот,- он выполнял свой воинский долг и потопил еще одно судно и лишь тогда вернулся в порт.

 

В 1945 году в финском Турку Маринеско понравилась молодая красивая хозяйка гостиницы. В пустующем гостиничном номере был накрыт стол на шестерых. Естественно, выпили, закусили, запели украинские песни. Маринеско очаровал хозяйку гостиницы – шведку- и остался у нее ночевать.

Под утро постучала горничная, сообщила, что внизу ждет жених хозяйки с цветами. "Прогони", - сказал он. - "Ты же на мне не женишься?" - " Не женюсь, - сказал Маринеско, - но все равно прогони ". Вскоре в дверь снова постучали, теперь уже офицер с лодки: "Беда, на базе переполох, вас ищут. Уже финским властям заявили...". "Прогони", - сказала она. "Как так - не могу". - "Я ради тебя жениха прогнала. Какие ж вы победители, с бабой переспать боитесь".

И командир сказал офицеру: "Ты меня не видел".

Вернулся вечером.

Прошел слух, что его завербовала вражеская разведка. Маринеско должен был предстать перед военным трибуналом.

Идти в море с другим командиром экипаж отказался.

Комдив Александр Евстафьевич Орел разрешил им выйти в море, пусть там Маринеско искупает свою вину.

21 января 1945 года командующий германским военно-морским флотом гросс-адмирал Карл Дениц отдал приказ о начале операции «Ганнибал». Сотни больших и малых кораблей в конце января- начале февраля осуществляли переброску в Германию двух миллионов беженцев и военнослужащих. Это стало крупнейшей эвакуационной операцией в истории мореплавания. Были задействованы в полном составе бывший флот круизных теплоходов, флагманом которого являлся «Вильгельм Густлов». Теплоход принял на борт 10 582 человека. Среди них были 918 офицеров и матросов подводного флота, 373 женщины-военнослужащие из вспомогательной службы Военно-морского флота, 162 раненых военнослужащих вермахта , 173 члена экипажа.

И беженцы, главным образом женщины и дети, которых было приказано спасать в первую очередь. «Густлов» должен был идти под охраной эсминца «Лёве».

22 января подводные лодки советского Балтийского флота получили приказ Иосифа Сталина топить все германские корабли, следующие из портов польского Поморья в западном направлении, чтобы посеять в рядах врага панику и рассчитаться за ужасы блокады Ленинграда.

После прорыва блокады и выхода Финляндии из войны советский подводный флот, прежде запертый в Ленинграде и Кронштадте, получил в свое распоряжение порты Хельсинки и Турку.

Именно из гавани Турку (Або) отправилась в поход к Данцигской бухте подлодка «С-13» под командованием капитана 3-го ранга Александра Маринеско.

 

30 января «Вильгельм Густлов», покинул порт Готенхафен в сопровождении корабля-торпедоносца. На его мостике находились одновременно четыре капитана, четыре командира, поскольку штатный капитан «Густлова» Фридрих Петерсен(63), не надеясь на собственные силы, попросил себе в помощь двух молодых мореходов, Колера и Шмидта, а военное командование кораблем было поручено опытному подводнику, корветтен-капитану (капитан 3-го ранга) Вильгельму Цану. Таким образом, на борту не было единоначалия и сразу же среди капитанов разгорелся спор. Цан, знавший об опасности атак советских подлодок больше, чем остальные,предлагал идти так называемым «противолодочным зигзагом» с максимальной скоростью в 16 узлов, в таком случае более тихоходные лодки не смогут их догнать. «12 узлов, не больше!» - возразил Петерсен, напомнив о ненадежном сварном шве в бортовой обшивке, и настоял на своем.

«Густов» шел коридором в минных полях. В 19 часов поступила радиограмма: на встречном курсе находится соединение тральщиков. Капитаны дали команду включить, во избежание столкновения, опознавательные огни. Корветтен-капитан Цан умолял не делать этого, но его вновь не послушали.

...В 19-30 капитаны подали приказ выключить огни, но было уже слишком поздно...

 

Между тем С-13, безуспешно пробороздив воды предписанного маршрута патрулирования, направилась к Данцингской бухте, туда, где подсказывала Маринеско интуиция, должен быть враг. Около 19 часов лодка всплыла, как раз в это время на «Густлове» зажглись огни. В первые секунды вахтенный офицер не поверил своим глазам: вдали светился силуэт гигантского судна. На мостике появился Маринеско в своем неизменном овчинном полушубке. Он тоже удивился тому, что противник не идет зигзагом и охраняется лишь одним кораблем сопровождения. Воспользовавшись столь благоприятной ситуацией, лодка погрузилась на перископную глубину, сблизилась с «Густловым « на 700метров и дала первый торпедный залп. Всего было приготовлено четыре торпедных аппарата. На каждой из торпед перед началом похода старшина второй статьи Пихур сделал надпись белой краской. Торпеды с надписями «За Родину», «За советский народ» и «За Ленинград» поразили цель, а четвертая, с надписью «За Сталина», застряла в трубе торпедного аппарата, создав реальную угрозу лодке. Но один из мотористов быстро обезвредил торпеду , и «С-13» ушла из зоны атаки.

Трагедия «Густлова».

Сохранились свидетельства немногих выживших о том, что происходило в те минуты на борту «Густлова». Торпеда «За советский народ» разнесла борт в той секции, где когда-то был плавательный бассейн, а в тот момент располагалась импровизированная казарма, в которой находились 373 женщины из вспомогательных служб ВМФ. Вторая торпеда повредила ходовую часть корабля, третья пробила корпус ниже ватерлинии, после чего корабль продержался на поверзности лишь 70 минут.

Охваченные паникой, вооруженные пассажиры пробивали себе путь к спасению..

Десятки спасательных шлюпок и плотов, облепленных людьми, переворачивались, и люди гибли в ледяной воде. Экипажи экскортирующего «Густлова» «Лёве», а также подоспевшие к месту катастрофы пароходов «Гёттинген» и «Гётенланд», тральщиков «М-341», «М-375» и «М387», миноносцев «Т-36» и «ТF-19» с ужасом наблюдали:

неожиданно при погружении корабля включилось вышедшее из строя при взрыве полное освещение и мощные сирены. Яркая иллюминация, вой сирен, разверзшийся ад...

Спасатели подобрали 1275 человек, 36 из которых умерли от переохлаждения уже в корабельных лазаретах, 9343 - погибли.

В ледяной воде погибли 3000 детей.

Впоследствии еще одной жертвой трагедии стал самый молодой из капитанов – Колер.

Не перенеся угрызений совести (все капитаны спаслись), он покончил с собой

 

Подводная лодка С-13 продолжала патрулирование и 10 февраля двумя торпедами потопила большое судно, по сообщению Маринеско – крейсер «Эмден». Скоро выяснилось: уничтожено лазаретное судно «Генерал Штойбен».

Ничто не могло поколебать убеждения Маринеско в том, что он потопил два вражеских боевых корабля общим водоизмещением около 40 000 тонн и уничтожил 10 000 фашистов. Он не сомневался, что станет семнадцатым по счету командиром подводной лодки, имеющим звание Героя Советского Союза. Получил же он за потопление «Густова» орден Красного Знамени.

Ни в одном официальном сообщении он не нашел даже простого упоминания оподвиге С13. Непризнание, замалчивание боевого успеха нанесло Маринеско сильнейший удар, от которого он не оправился до конца жизни.

Закончилась война. Те грехи, которые прощали боевому командиру-подлоднику, теперь не прощали. После одной из пьянок он был разжалован в старшие лейтенанты и уволен в запас. Работал на складе строительного комбината в Ленинграде, был обвинен директором в хищении (привез людям топливо) и получил трехлетний тюремный срок.

После освобождения боролся за реабилитацию, в чем ему помогли друзья.

В 1960 году Маринеско восстановили в воинском звании с правом на соответствующую пенсию. Через три года он умер от рака.

...Через 45 лет после окончания войны в 1990 году Маринеско присвоили звание Героя Советского Союза.

Хронист «Густлова» Хайнц Шен в 1991 году разыскал последнего оставшегося в живых из 47 человек команды С13, 77-летнего бывшего торпедиста В.Курочкина, и дважды побывал у него в деревне под Ленинградом. Общаясь с помощью переводчика, два старых моряка поведали друг другу, что происходило в тот памятный день 30-го января. Во время второго визита Курочкин признался немецкому гостю, что

после их первой встречи почти каждую ночь ему снятся женщины и дети, с криками о помощи в ледяной воде. При прощании он сказал: «Плохое это дело – война. Друг в друга стрелять, женщин и детей убивать – что может быть хуже! Научиться бы людям жить без пролития крови..."

Конечно, мне жаль, что на корабле было четыре капитана.

... инерция мести и войны, когда человек светлой, широкой души оказывается вовлеченным в этот водоворот, а человек , на мой взгляд, темной души, суровой и, идеологизированной, способен проявить такт? скорее самолюбие...

Гордиев узел, гордиев узел войны...

По легенде жрецы Гордий привязал телегу к алтарю таким сложным узлом из кизилового лыка, что никакой искусник не мог его распутать. Оракул предсказал, что человеку, который распутает гордиев узел, покорится весь мир.

И вот столицу Фригии покорил величайший из полководцев древности — Александр Македонский. Молодой воин вошёл в древний храм, пригляделся к прославленному узлу и вдруг, выхватив меч, рассёк его одним ударом. Жрецы истолковали это так: «Он завоюет мир! Но мечом, а не дипломатией».

Мы живем в другом времени, а те, кто пережил,и их все меньше, это была их судьба - живут в другом отсеке, отсюда возникает непонимание, конфликт поколений. Нам не больно, нам жаль беженцев, а ведь тогда была другая правда: не ты убъешь, так тебя убьют.

Гордиев узел войны, инерция войны...