Нам оставалось пройти несколько последних шагов, чтобы разрушить алтарь Темной Королевы. Дорогу преградил огромный двуглавый дракон. Мы, двое воинов, шедших впереди, по мере сил пытались поразить дракона мечем и копьем, однако чаще всего были вынуждены прятаться за щиты от смертоносного огненного дыхания. Стоявший чуть поодаль за нашими спинами маг, как заведенный, бормотал свои заклинания. Вокруг черного дракона плясали разноцветные огоньки, бушевали молнии, и было видно, как он слабеет с каждым их ударом. Вдруг все исчезло. Я сидел перед черным экраном монитора, на котором горела одна-единственная строка: "Соединение с удаленным сервером не может быть установлено...".

Минуту я сидел, глядя на экран и постепенно приходя в себя. Пока игровой клиент на моем компьютере пытался установить соединение с сервером, я вышел в интернет почитать свежие новости. Однако множество сайтов, в большинстве своем, зарубежные, почему-то не работали. "Опять намудрили что-то с сетью или без электричества сидят" - подумалось мне.

Внезапно погас свет и в моей лаборатории. Я остался без единого источника света: лаборатория находилась в подвале, на полутораметровой глубине, фонарика у меня не было, так что до двери пришлось добираться на ощупь. В коридоре, впрочем, меня не ожидало ничего нового, а темнота, как известно, везде выглядит одинаково. Я также вспомнил, что вдоль коридора лежат рядами списанные приборы и просто барахло, "выброшенное" сотрудниками факультета, так что перспектива тащиться на ощупь добрых три сотни метров до лестницы наверх, ежесекундно рискуя обо что-нибудь споткнуться, упасть и что-то себе повредить, меня почему-то не порадовала. Поэтому я вернулся назад, сел за свое рабочее, по совместительству- игровое, место и положил голову на руки, имея намерение передохнуть - вряд ли процесс восстановления электроснабжения будет очень долгим. По крайней мере, раньше нашим электрикам удавалось решать подобные проблемы в течение нескольких часов. Долго ли я проспал, не знаю, но проснулся я от того, что рядом громко заработал турбомолекулярный насос, возвестивший о включении электричества. Радуясь этому факту, заурчал вентиляторами компьютер, подмигивая всеми своими лампочками-светодиодами. Разумеется, первым делом, я запустил свою любимую игру, без труда зашел на сервер, только чтобы обнаружить полное отсутствие посетителей. Я ждал, время шло, но появляться никто не спешил. Это показалось мне странным, ведь многие из игроков нередко проводили в виртуальной реальности не одни сутки напролет. "Что ж, время позднее, пора и мне на отдых"- так рассудив, я убедился в том, что выключение электричества не повредило обслуживаемой мною установке, и пошел к выходу из здания. Мне сразу бросилось в глаза полное отсутствие людей на факультете, хотя обычно даже в вечерние часы находилось немало трудоголиков или таких же, как я, студентов, пользующихся возможностью поработать на лабораторных ЭВМ или поиграть. Даже на выходе не было обязательного атрибута любого ВУЗа- вахтера произвольного пола, но почему-то обязательно подходящего под определение "божий одуванчик". Из глубин моей души начали выплывать подозрительные мысли о возможной экстренной эвакуации персонала, террористах и даже о всеобщей мобилизации. Но настоящий ужас охватил меня, когда я вышел на улицу. Нет, на первый взгляд все было нормально: горели фонари, ввысь уходила мозаика расцвеченных окон высотных домов, на проезжей части было полно машин... Но они все стояли, а на тротуарах не было ни души. Дрожь охватила меня при виде этого зрелища. "И увидишь ты мерзость запустения..."- кажется, именно так должен выглядеть конец света.

Не чуя ног, я побежал к Главному Зданию, где не было ни охраны, ни студентов, ни преподавателей- никого. Забежав в переговорный пункт и потратив две минуты на то, чтобы понять, как действует система, я начал обзванивать своих родных, близких и друзей. Никто не отвечал. Противно засосало под ложечкой.

На вахте внизу у охранников стоял телевизор, он был даже включен, и любой желающий, в данном случае я, мог вволю насладиться зрелищем настроечной таблицы. Некоторое время спустя я решил вернуться в лабораторию. Выйдя в интернет, я судорожно принялся искать любую информацию о том, что же могло произойти. Большинство web-сайтов были недоступны, но некоторые все же работали.

- Фотографии смерти принцессы Дианы. Новое реалити-шоу. "Какой бред!" - подумалось мне.

- Новые эксперименты по клонированию человека. "Любопытно, но сейчас на это времени нет. Неужели никто ничего не знает? Или тут какая-то секретность?" Мне не хотелось верить в то, что никто ничего не знает. То обстоятельство, что все люди куда-то разом подевались, уже само по себе было достаточно неприятным, но эта неизвестность лишь подливала масла в огонь бушующих во мне страхов. Захотелось выпить. Нет, даже не выпить, а напиться, забыться сном, после которого, проснувшись, можно было бы забыть об этом кошмаре.

Я неожиданно вспомнил, что очень голоден. Выйдя из факультета с надеждой встретить кого-нибудь, я пошел по пустынным улицам вечерней Москвы. Пройдя с полсотни метров, меня посетила гениальная по своей простоте мысль: зачем идти пешком, когда можно ехать? Я вышел на дорогу, выбрал понравившуюся мне машину - ей оказался дорогущий японский джип, убедился, что в бензобаке полно бензина, а ключ зажигания вставлен в замок, и покатил к ближайшему ресторану. Я всегда мечтал поуправлять такой машиной- большой и мощной, но очень послушной и комфортной. Ехать было немного неудобно из-за большого скопления обезлюдевших машин, но я быстро приноровился ехать между машинами, по газонам и тротуарам. "Все-таки сидеть за рулем такого автомобиля- сплошное удовольствие," думалось мне, - "и никакие препятствия нипочем". Когда я подъехал к ресторану, желудок уже пел на все лады- сказывались стресс и длительное отсутствие пищи. В ресторане я вволю полакомился изысканнейшими блюдами, о которых я не мог и мечтать в других обстоятельствах. Выпив "для успокоения нервов" две стопки дорогого коньяка, показавшегося мне нестерпимо крепким и потребовавшего обильной закуски, на роль которой хорошо подошел не успевший остыть в духовке омар, я решил ограничиться вином- мне хотелось еще покататься на машине, поэтому излишний алкоголь был бы неуместным. Нет, встретить кого-либо на дороге я не предполагал, но вылететь в кювет на повороте или затормозить двигателем об столб мне как-то не хотелось. Мысль о том, что на дорогах нет ни души, вновь повергла меня в пучину долгих и тягостных раздумий, из которой я было выбрался на островок алкогольного забвения. Чтобы развеяться, я нашел в стойке бара пачку сигар и закурил. Стоя в клубах ароматного дыма и воображая себя драконом, я немного успокоился. Я вспомнил, что не посетил еще два достаточно известных интернет-сайта, поэтому увидев в приоткрытую дверь, видимо, администраторской комнаты, я поспешил проверить, не подключен ли он к интернету. Как оказалось, интернет в администраторском компьютере был, и, в общем-то, довольно быстрый. Я без труда нашел новостной сайт, о котором забыл во время своего посещения интернета в лаборатории, и обнаружил любопытное сообщение:

- В США и Канаде произошло отключение электричества. Наши корреспонденты не выходят на связь. Российские ПВО сообщают о наблюдении нескольких неопознанных летающих объектов, нарушивших воздушное пространство с севера сначала Канады, затем США, с пролетом над территорией Гренландии. Из Гренландии сообщений о наблюдении каких-либо летательных аппаратов с или без опознавательных знаков не поступало. Замеченные российскими ПВО объекты по размерам (точнее, по способности отражать электромагнитное излучение), скорости движения и маневренности напоминают европейские истребители «Грипен».

Время появления этой новости соответствовало времени, в которое я наблюдал отключение игрового сервера из своей лаборатории. Через какое-то время свет отключился и у нас, поэтому, видимо, новых сообщений на эту тему не появилось. Поскольку новости вообще, а такого рода в частности, в интернете, как правило, могут обсуждаться, я прокрутил страницу вниз в надежде увидеть чьи-то комментарии, и моя надежда оказалась не напрасной – спустя примерно час после появления этой новости кто-то написал комментарий:

- Is there anybody out there? What the hell is going on?

Мне пришлось достать вторую сигару – полученную информацию без допинга переварить не удавалось. С одной стороны, стало понятно, что отключение электричества, ставшее причиной, или, скорее – следствием чего-то, в результате чего примерно шесть миллиардов людей исчезли неизвестным способом в неизвестном направлении за исключением редких несчастных, в число которых попал и я, сопровождалось наблюдением неопознанных летающих объектов. Появилась масса вопросов, получить ответ на которые было неоткуда. Что же это было? Инопланетяне, решившие заполучить себе Землю, или кто-то на боевых самолетах последнего поколения, использовали какое-то новое супер-оружие, уничтожающее живую силу без видимых повреждений инфраструктуры? Тогда что это за оружие – вирус, излучение или какая-то бомба? И что стало с моими родными, близкими и друзьями, в конце концов, с моими соседями?

С другой стороны, я теперь знал, что я не одинок. Я быстро написал ответ:

- Я здесь, в России. Кроме меня, здесь никого нет. Где вы и что у произошло у вас?

Зная, что скорее всего, мой англоязычный корреспондент ответит мне не сразу, я вернулся в зал ресторана, чтобы полакомиться какой-нибудь вкуснятиной. Но прежде чем выйти из комнаты, я инстинктивно взял пистолет, лежавший на столе и, по всей видимости, оставленный охранниками ресторана. «Если кто-то или что-то, виновные в исчезновении людей, будут поблизости, я хоть буду не беззащитен» - так рассудил я, правда, не без сомнения в полезности этого оружия перед лицом неизвестного противника.

Мой визави уже написал ответ.

- Слава Богу, есть еще хоть кто-то живой! Я нахожусь в Северной Каролине, недалеко от Шарлоттсвилля. Я спал в подвале своего дома на диване. Проснулся от того, что выключился кондиционер и стало жарко. Сначала я удивился, что по телевизору прекратилась трансляция телепередач, потом долгое время не было ни одной машины в окрестностях, хотя обычно у нас тут довольно оживленно. Я обнаружил, что все люди поблизости, кроме меня, исчезли. А что произошло у вас? Стоп, что это? По радио передают о том, чтобы все выжившие прибыли к аэропортам для эвакуации… Ура! Мы не одни! Мы спасены!

Увидев такой поворот событий, я включил радио и приготовился настроить его на какую-нибудь станцию. Как я ни старался, настроиться на что-либо мне не удалось. Я достал третью сигару. Обычно я вообще не курю, но поскольку переплет, в который я угодил, был весьма серьезным, а за сигары мне платить было не надо, я вполне мог воспользоваться ситуацией. Мои мысли кружились и складывались в затейливые узоры, подобно клубам густого сладкого дыма, который я выдыхал.

Какое бы ни было это оружие, которое кто-то или что-то использовал, похоже, выжили только те, кто в момент его применения спал. Причем спал не на поверхности, а под землей. Значит, наверняка в мире есть еще выжившие. Значит, наша цивилизация все же не уничтожена, хотя сколько выживших, точно можно будет узнать лишь после эвакуации.

Американец, сообщивший мне радостную весть о начале эвакуации, значительно добавил мне хорошего настроения. Я выкинул недокуренную сигару, как вдруг страшное подозрение с быстротой молнии пронзило мой мозг.

Во-первых, куда нас эвакуировать и зачем? Неужели нужно ждать повторной атаки, когда подавляющего большинства людей уже больше нет? И потом, для организации эвакуации надо обладать большим количеством исполнителей, значит, либо организаторы эвакуации знали о готовящейся атаке и защитили своих сотрудников, либо… Либо это была западня, в которую мой незадачливый корреспондент так легко попался. Пожалуй, умудренные опытом секретарши, в совершенстве владеющие методом слепой десятипальцевой печати, никогда не смогут печатать так же быстро, как это делал я, когда писал письмо американцу. Я не успел нажать на ввод, как в динамике радиоприемника зашипело, забулькало, и раздался приятный женский голос:

- Уважаемые граждане! На нас совершено вероломное, ужасное нападение! Всех, кто выжил в атаке, просим прибыть в аэропорт Домодедово для экстренной эвакуации.

Если бы голос в радиоприемнике раздался на минуту раньше, я бы сломя голову понесся в Домодедово, радуясь тому, что есть на этом свете еще кто-то живой. Однако сейчас я сидел и смотрел на индикатор – в этом диапазоне частот никто никогда не вещал. Я принялся крутить ручку настройки, и, к немалому удивлению, обнаружил, что голос и содержание сообщения одинаково для всех частот. Прислушавшись, я даже различил металлические нотки в голосе и неестественные интонации – такой речью обычно приветствуют автоответчики в телефонах.

Наверное, в другой раз в аналогичной ситуации я бы запаниковал, но к тому моменту выпитое спиртное и выкуренные сигары уже блокировали те части моей души, которые обычно имеют свойство бояться. Поэтому я принял решение – раз кто-то непонятный приглашает нас на юг, мы пойдем на север. Запастись едой, разведать обстановку – может быть, есть еще люди, подобные мне – таков был мой план.

По пути к джипу, который я уже начал про себя называть своим, я увидел милицейский УАЗик и не удержался перед желанием заглянуть внутрь. Мое любопытство было вознаграждено автоматом Калашникова, который я взял на тот случай, если придется обороняться. «От неизвестно кого» - невесело подумал я, садясь за руль.

Как только МКАД остался позади, ехать стало намного легче – машин почти не было, а те немногие, что стояли на дороге, объезжать не составляло абсолютно никакого труда. Всю дорогу, пока я ехал по городу, из динамиков раздавался женский голос, сообщавший о том, что на нас совершено нападение и всем, кто выжил, рекомендуется прибыть в Домодедово. Хорошо, что у бывшего хозяина джипа оказалась неплохая коллекция музыки, пусть даже классической, так что я смог включить своего любимого Гайдна, чтобы не слышать суррогатный голос. В пути я думал о том, что было бы очень даже неплохо кого-нибудь встретить – все же было бы не так скучно и страшно. «Что же делать?» - этот вопрос все время вертелся у меня в голове.

Доехав до Дмитрова, я вдруг вспомнил о том, что проходил в этих местах в свое время военные сборы. «А, была ни была!» сказал я себе и поехал в сторону военного аэродрома. В памяти моей живы были воспоминания о том, как часто наши доблестные бойцы спят во время дежурств, которые частенько проходят в спрятанных под землей командных пунктах. Добравшись до аэродрома и облазив все КП и укрытия, я не обнаружил ни одной живой души. «Ну вот, похоже, подняли всех по тревоге, и их накрыло этой гадостью».

Я сел на крыльцо КП, и тут мой взгляд уперся в боевой самолет, полностью снаряженный и готовый к бою – МИГ-31 стоял в самом начале взлетной полосы, под крыльями его сверкали ракеты «воздух-воздух». Похоже, что взлететь он так и не успел. Глядя на этот самолет, олицетворявший для меня в детстве боевую мощь наших ВВС, мне вдруг неудержимо захотелось в небо. В детстве, как и все мои сверстники, я мечтал о карьере летчика.

Недолго думая, я забрался в кабину и надел шлем. Несколько минут я осматривал содержимое кабины, вспоминая игры-симуляторы воздушного боя, а также то, что знал об устройстве боевых самолетов. Включив тягу на полную мощность, я понесся навстречу ветру. Сбывалась детская мечта – мощные потоки воздуха с гулом уносили меня от земли, казавшейся сверху столь беззащитно красивой. Стали мельчать домики, дороги превращались в следы грифеля на зеленой бумаге. Я убрал шасси. Через какое-то время гул двигателя исчез, и я подумал, что оглох, а потом догадался, что преодолел звуковой барьер скорости. Я аккуратно выровнял машину, помня о том, что на реактивных самолетах стоят очень чувствительные гидравлические усилители. Альтиметр застыл на отметке в 10 тысяч метров. Ориентируясь по компасу, я повернул самолет на юг, в сторону Москвы.

С этой высоты я видел всю столицу, она лежала подо мной, покинутая своими жителями и беззащитная. И тут я увидел их. Они шли ровным строем, пять машин в ряд, явно завершая разворот на юг, в сторону домодедовского аэропорта. По всей видимости, они меня не заметили, потому что не изменили своего направления. Немного поплутав в аббревиатурах над разными кнопками, я нашел, как включить бортовой прицел и, наводясь на цели одну за другой, выпустил все десять снаряженных ракет, по две на каждую. Ровный строй сломался, и противники ринулись кто куда, но было слишком поздно. Десять белых стрел прочертили воздух, несколько раз полыхнули разрывы, и все враги полетели к земле, беспорядочно кувыркаясь в потоках и оставляя за собой дымный след.

Тут я обратил внимание на мигающую красную лампочку. На экране бортового компьютера горело предупреждение о том, что на меня наводят радиолокационную ракету. Сориентировавшись в показаниях локатора, я понял, что на меня наводятся откуда-то с земли, а секундой позже я увидел белый след ракеты, летящей в мою сторону. Взяв в сторону, я попытался уйти от ракеты, но безуспешно. Фюзеляж слегка тряхнуло и я понял, что потерял управление машиной. Беглый осмотр хвостовой части самолета выявил, что фюзеляж и задние стабилизаторы пробиты в нескольких тысячах мест – попросту говоря, напоминают решето. Впрочем, немного машиной управлять я мог, только теперь, с выведенными из строя гидроусилителями, это было труднее. Борясь со штурвалом, я вдруг ощутил, что мне никогда не посадить самолет – взлететь-то я взлетел, но не обладая опытом обычной посадки, сесть в экстремальных условиях будет невозможно. Я вернул самолет на прежний курс в сторону точки, из которой был произведен пуск ракеты и полетел в ее сторону, быстро теряя высоту.

Земля приближалась гораздо быстрее, чем удалялась при взлете. Я уже отчетливо видел последнего, шестого противника, стоящего на земле возле аэропорта Домодедово. «Простите меня все…» - последнее, что удалось подумать перед ударом.

Я лежал на полу возле своего стула в лаборатории. Голова жутко болела – это на лбу распухала шишка, набитая в ходе моего падения. Пока я спал, моя голова соскользнула вбок и я упал со стула, задев по пути угол стола. Я огляделся – в моей лаборатории все было ровно так же, как и до моего сна. Мирно урчал турбомолекулярный насос, установка измеряла положенные ей параметры, компьютер бодро ничего не делал, отображая на экране свою любимую заставку.

Я вышел из лаборатории. Уже в подвале я встретил первого человека, одного из электриков факультета, по всей видимости, принявшего на грудь в честь какого-то одного ему известного повода. Он шел и пел песни, а я был готов броситься ему на шею и расцеловать. На улице ездили машины, пели песни птицы- город жил своей обычной жизнью. Я вдохнул пропитанного бензином и пылью московского воздуха, и не было в тот момент для меня ничего приятнее. На переговорном пункте я долго проговорил с мамой, поцеловал ее в трубку.

И только придя домой и сняв свитер, я сел на кровать в немом ступоре. Свитер насквозь пропах ароматом сигар…

 

Москва, май 2004