АЛЬ-ГАИБ 1 января 2006 г.

 

Аль-Гаиб (араб.) - «невидимое» или «скрытое»,

относится к тем аспектам бытия,

которые находятся за пределами

человеческого понимания, чувств, знаний.

(Сюзанн Ханиф)

 

«ТУНГУССКИЙ МЕТЕОРИТ, упал 30 июня 1908 года в бассейне реки Подкаменная Тунгуска в Восточной Сибири. На площади около 2000 кв. км, опустошенной ударной волной, не было найдено метеоритных осколков; по-видимому, Тунгусский метеорит — ядро небольшой кометы, взорвавшееся при вторжении в плотные слои атмосферы».

(Из Большой энциклопедии Кирилла и Мефодия)

 

Проводник

 

Он шел на северо-восток от Кузьмовки. Шел уже второй день. Не обращая внимания на глубокие сугробы, в которые периодически проваливался до самого пояса, давно не глядя на компас, не чувствуя усталости и голода. Нет, конечно, он останавливался для того, чтобы перекусить вяленой колбасы и выпить чаю, на приготовление которого уходило не меньше сорока минут, учитывая собирание хвороста и розжига костра. Он останавливался и для того, чтобы забыться на несколько часов глубоким сном, но все это делал автоматически, поддаваясь инстинкту самосохранения. Выбирал дорогу он тоже инстинктивно. Во всяком случае, сам себе объяснял это именно так. Он просто не хотел допустить мысли о том, что его ведет этот старый волк, которого он не видит, но присутствие которого чувствует, как говорится, спинным мозгом. Порой ему казалось, что он слышит его сиплое стариковское дыхание, иногда даже различает биение его сердца во всепоглощающей таежной тишине, но слух может и обмануть в таком бескрайнем одиночестве. Это вполне может быть его собственное сердцебиение. И его собственное дыхание. Ведь иногда, когда он садится и отдыхает, ему чудится, будто он слышит шуршание падающих снежинок.

Теперь он снова остановился для того, чтобы разложить костер и вскипятить на нем снег. Уже второй день он заваривал себе чай и не обращал внимания на то, что даже не доставал заварку из небольшого рюкзака, который висел за спиной. Он подогревал воду и пил кипяток, потому что его организм требовал этого. А по пути периодически доставал из кармана кусочки сахара и рассасывал их, причмокивая языком. Глюкоза тоже была необходима его организму. Но не ему. Вся эта биология его теперь не интересовала. Он шел за разгадкой, без которой не мог более жить, не мог ни о чем думать, ни на чем сосредоточиться. Он шел, ведомый старым волком, который перестал быть хищником в его понимании вещей. Этот волк был поводырем, не дающим возможности сбиться с дороги, отклониться от истинного пути, ведущего к разгадке той тайны, ради которой он приехал в эту глушь.

Присев в сугроб перед кучкой хвороста, он достал из рюкзака спички, кружку и выкрученное из алюминиевой проволоки приспособление, напоминающее подставку для сковороды. Раскопав в снегу яму до самой земли, он разложил в ней хворост и с нескольких спичек развел костер, сначала неуверенно-трепетный, а через несколько минут - надежный и шумный. Он научился делать это только вчера. Сам не мог понять как. Просто взял и разжег полусухие палочки какого-то кустарника. Даже удивился, что огонь запылал так быстро и легко. Но не было уверенности, что именно он дал огню такую силу, что именно он смог найти тот кустарник, который быстро разгорается. Он подозревал в этом чудесном открытии того самого волка, который где-то рядом сейчас сидел и ждал, пока человек выпьет кипяток и пойдет дальше, подчиняясь животной воле своего проводника.

Волк на самом деле сидел неподалеку и, не отрывая глаз, смотрел на разгорающееся пламя. Огонь не пугал его на таком расстоянии, и тем более, его не пугал огонь, разведенный этим человеком. Волк не знал, зачем и куда они идут, но он знал, что должен идти рядом и не выпускать его из виду. Если бы он мог рассуждать или чувствовать, то ему показалось бы, что какой-то глубокий, очень древний, почти забытый инстинкт приказывает ему охранять этого человека и доставить в то место, где он никогда не был и о существовании которого никогда не подозревал. Но волк не умел рассуждать и поэтому шел туда, куда несли его ноги. Просто получалось так, что двух этих странных путников ноги несли в одном направлении и с одинаковыми интервалами для отдыха.

Вдруг человек заговорил, и волк расслышал, четко расслышал каждое слово, обращенное именно к нему.

- Почему ты от меня прячешься? Выходи! Покажись мне, в конце концов, иначе я начинаю думать, что схожу с ума. Ты здесь?.. Это твое хриплое дыхание я сейчас слышу или это галлюцинации от усталости?.. Кто ты?

Последний вопрос человек выкрикнул с каким-то отчаянием. Волк не понял значения сказанного, но безопасная, почти жалостливая интонация заставила его встать и подойти ближе к костру настолько, чтобы стать видимым.

- Так значит ты не галлюцинация! - произнес человек более спокойным тоном и, похлопав по снегу рядом с собой, добавил, - Иди сюда! Подойди! Чаю не предлагаю, но куском колбасы поделюсь.

Волк сидел, не шевелясь и не отводя взгляда от глаз своего спутника. Оба этих взгляда не были хищными. Скорее утомленными. И не столько тяжелой дорогой в заснеженной тайге, как всей жизнью, которой неизвестно, сколько уже прошло и тем более неизвестно, сколько еще осталось.

Костер продолжал потрескивать, огонь обнимал закопченную кружку, со дна которой поднимались мелкие пузырьки, говорящие о скором закипании. Человек достал из рюкзака завернутую в бумагу палку вяленой колбасы и отрезал от нее перочинным ножом несколько крупных кусков прямо на свои ватные штанины. Волк встал на ноги и потянулся, словно готовясь пообедать. Он всю дорогу знал об этой колбасе. Тонкий нюх не подвел еще около Кузьмовки, где повстречался ему этот человек с ароматным рюкзаком за плечами. Но отправился в столь дальний путь он вовсе не из-за колбасы. Хотя сейчас эта колбаса напомнила о навязчивом голоде, который несколько дней терзал старое волчье тело до этой непонятной, если не сказать странной, встречи.

Человек разрезал один из кусков на несколько частей и, поцокивая языком словно подманивал глупую собачку, бросил их в сторону волка на разном расстоянии от себя. Сильный для волчьего обоняния запах колбасы прыснул в хищную пасть голодной слюной. Волк облизнулся и подошел к первому куску, провалившемуся в мягкий снег. Уткнув морду в холодную глубину, он носом нащупал предмет благоухания и, щелкнув зубами, проглотил кусочек колбасы, даже не ощутив его вкуса. На самом-то деле вкус для собак и волков не имеет большого значения. Запах, вот определяющая вкусности продукта. Запах живого тепла предполагает солоноватый вкус крови. Запах крови предполагает вкус свежего мяса. Когда острые клыки вскрывают брюшину, то резкий запах из нее предполагает горечь желчного пузыря и последующую изжогу. Запах вяленой колбасы предполагал еду, вкуса которой волк никогда не знал. Это была первая колбаса в его длинной жизни.

Он раскопал в снегу и второй кусок, вкуса которого тоже не успел понять, но третий кусок, хитро брошенный человеком слишком близко от костра, заставил на минуту призадуматься: будет ли эта бесплатная подачка настолько безопасна, насколько аппетитна. Волк сел напротив костра, переводя взгляд с человека на дырочку в снегу, из которой так ароматно пахло едой.

- Бери, не бойся! Я тебя не трону. Мы с тобой одной крови.

Волк не услышал в этом тоне угрозы и поддался голоду. Он быстрым движением сильных зубов цапнул кусок колбасы и отошел на прежнее место, где от его веса и тепла примялся снег.

- Держи еще! - сказал человек и бросил целый большой кусок к самым лапам хищника. Только теперь, когда пришлось жевать, волку удалось понять вкус этого лакомства. Колбаса ему понравилась. И человек тоже.

Вода в кружке закипела, и незнакомец, ставший для волка за несколько последних минут почти старым приятелем, снял ее с подставки и громко сербая потянул в себя парящую жидкость. Волк облизнулся и лег, ожидая следующей милости. Человек заговорил, не обращая внимания на то, что перед ним лежал хищник, ни слова не понимающий из его монолога.

- Ты сам то знаешь, куда меня ведешь?.. Молчишь! Откуда тебе знать? Ты живешь инстинктом. Может ты и приведешь меня туда, куда должен, но осознать этого ты не сможешь. Ты не можешь осознать даже собственной жизни, потому что понятия не имеешь о смерти. Для тебя смерть - это возможность поживиться. Ты столько раз убивал, но даже представить не можешь, что когда-нибудь сам станешь пищей для других волков или ворон. Интересно, в тайге есть вороны? Наверное, нет. Во всяком случае, я их до сих пор не видел. А ты? - человек говорил медленно, делая паузу после каждого вопроса, словно давая волку возможность обдумать и ответить на него.

- Опять молчишь. Хоть бы повыл, что ли. Я вот, видишь, от скуки уже с тобой заговорил. Человеку необходимо общение. Знаешь, что одним из самых страшных наказаний для людей является заключение в одиночную камеру? В конце концов, человек сходит в ней с ума. А вот тебе главное чтобы пища была. Сытый ты и в одиночке смог бы прожить всю жизнь. Это потому что ты не можешь представлять. Вот сейчас, например, тебе даже не приходит в голову мысль, что завтра наступит новый день, что солнце снова взойдет именно там, где оно всходило вчера и миллион лет тому назад. Ты лежишь и не можешь себе представить, что через миллион лет солнце по-прежнему взойдет в той же самой точке того же самого горизонта, а тебя уже миллион лет, как нет на этом свете. Если бы ты мог все это осознать, то, наверное, тоже свихнулся бы в одиночной камере. Это хорошо, что столько живых существ на земле не страдает теми глупостями, которыми страдают люди.

Интересно, а любить ты можешь? Я знаю, что вы, волки, живете всю жизнь семьей. Рожаете и воспитываете множество поколений потомков, и все это одной парой. Где же твоя пара? Ты вообще самец или самка? Мужчина или женщина? Странно, что вы так сильно отличаетесь от собак, хотя на вид так похожи. Собаки - они безответственные. О семье даже мысли не допускают. Я кобелей имею в виду. Сучки, конечно, воспитывают своих щенков, но в одиночестве. Без помощи. Откуда же в вас столько благородства? Может дикий образ жизни не дал вам охаметь? Фрейд в свое время писал, что любовь - чувство не менее древнее, чем кровожадность. Вы, волки, наверное, как англичане - чтите традиции. Похвально! Людям этого сильно недостает…

Волк слушал монотонный человеческий голос и дремал с полуоткрытыми глазами. Его совершенно не смущал ни дым от костра, ни человек, который с самого начала их пути был неопасный. Какой-то предсказуемо добрый. Он не торопился и не пытался ускользнуть. Он не боялся и не хотел напугать. Он был сам в себе и немного в самом волке. От этого было спокойно, и хищник терпеливо ждал, когда человек напьется и наговориться, чтобы продолжить их совместный путь в неизвестное.

- Ты и в Бога, наверное, не веришь! - продолжал человек безответную свою беседу. - Откуда тебе понять причины и смысл существования? Для тебя жизнь - это подвластность инстинктам. Неосознанная борьба за существование ради продолжения рода. О смысле этого продолжения ты никогда не задумывался, потому что это не твоего ума дело. Ты исполнитель наследственности, заложенной в твоих древних предков вселенским рационализмом. И зачем тебе копаться в первопричинах, если твоя задача настолько проста: слабый - убивай, сильный - беги, самка - потомство, кровь - еда, еда - сытно и тепло!

Люди не такие. Хотя, большинство на самом деле именно такие! Просто мнят из себя иных. Волки, во всяком случае, гораздо честнее людей. Вы не испытываете сочувствия, зато и не говорите, что испытываете. Вы гоните жертву и она не сомневается в ваших намерениях. А если бы могла спросить у вас о причине этой погони, то вы, не задумываясь, ответили бы, что хотите ее съесть. И вам не стало бы стыдно, потому что вы честны. Такова жизнь! Люди не такие. Если хочешь, я могу рассказать тебе, какие люди. Но ты многому просто не поверишь. Ты даже представить себе не можешь - какие люди! В твоей маленькой голове не уместится все коварство, на которое способны люди ради самых, что ни на есть добрых целей. Знаешь, сколько людей было убито людьми во славу Бога, который учит человечество добру на протяжении всей истории? Только за двенадцать темных веков около пятидесяти миллионов. Но что тебе будет совершенно непонятно, так это то, что никого из них не съели. Люди вообще не убивают людей ради еды. Ради чего угодно, только не ради еды… Не понимаешь? И я не хочу понимать!

У людей есть много богов, хотя они обманывают всех и в первую очередь самих себя, будто верят только в одного. Ложь, как и все остальное! Деньги для людей не меньший бог, чем тот, которому они молятся. А молятся, знаешь для чего? Чтобы тот, другой бог послал им побольше денег… Деньги - это та же самая еда, только без запаха еды. Они так и говорят: «Деньги не пахнут!». Тоже врут. Деньги пахнут краской, когда они новые, пахнут грязными руками рыночных продавцов рыбы, пахнут карманами нестиранных брюк и бардачками дорогих автомобилей. Иногда они пахнут кровью, но этого запаха ты не услышишь. Ведь у тебя нет ассоциативного мышления. Для тебя колбаса - это только колбаса, и ты никогда не сможешь себе представить, что когда-то эта колбаса паслась на лугу и мычала в стаде. Ты примитивен и честен. Люди не такие… Пойдем дальше.

Человек встал и начал складывать в рюкзак свои пожитки. Волк встрепенулся от неожиданного движения и отскочил в сторону, но не озлобился, а только сел в сугроб и стал ждать. Начал срываться снег и уже через несколько минут просто повалил словно дождь, о котором говорят, что он льет, как из ведра. Человеку показалось, что волка раздражают крупные снежинки, цепляющиеся на его ресницы, но ему это только показалось. Волк совершенно не обращал внимания на падающий снег, потому что тот не пах. Точно так он не обратил бы внимания на пачку новых банкнот. Разве способен волк догадаться, что за них в продуктовом магазине можно приобрести целую гору ароматной колбасы.

 

Предыстория

 

Пробираться в таком глубоком снегу и одновременно разговаривать у человека не было сил. Поэтому он продолжил свою беседу со старым хищником безмолвно, строя и произнося фразы в своем сознании.

«Вот ты говоришь - любовь. А ведь любовь хоть и является у человека одним из самых сильных и необъяснимых чувств, все же так и не стала доминировать над инстинктами. Над самым главным - инстинктом продолжения рода. Если человек скажет тебе, что любит свою жену и другие женщины его не интересуют - не верь. Это вранье! Другое дело, что он гонит от себя эти мысли, когда видит полуобнаженную красавицу. Другое дело, что ему хватает воли не побежать налево, оправдывая свою верность моралью. Но не верь, что его физиология в глубине фантазий не раздела эту красавицу и не влила в ее чрево свою похоть.

Люди привыкли обманывать сами себя, так почему же им не обманывать других людей. Ведь никто никогда не узнает их сокровенных мыслей, пока они сами о них не расскажут. Они считают, что пока их мысли остаются скрытыми от всеобщего обозрения, то их - мыслей - как будто и не существует вовсе. Вот смех-то!

Мусульмане в борьбе с похотью продвинулись дальше христиан. В исламе мужчине разрешено иметь четыре жены для того, чтобы у него не возникало желания изменить. Когда у человека появляется достаточно денег, его непременно тянет на развлечения и в том числе на прелюбодейство. Таким образом, получив разрешение на содержание четырех жен, он избавляется от желания перемены партнерши. Ведь четыре - это в четыре раза больше чем одна.

Конечно, это мое личное объяснение многоженства, но разве не дело каждого воспринимать религию так, как способна ее воспринимать его совесть? Кто может знать, что на самом деле хотел сказать Моисей или Иисус в том или ином случае? Ведь мы читаем их речи после множества переводов и по прошествии множества веков. А слова Иисуса вообще записаны его учениками. И, следовательно, являются отражением их личного понимания произнесенного. А ведь одним акцентом, одним ударением можно исказить первоначальный смысл сказанного.

А вот недавно я еще одно противоречие отыскал в исламе. У них существует джихад. Так называемая «священная война». Они считают, что если к ним придут захватчики, то Аллах дает им право убивать ради защиты своей жизни, своей земли и веры. Но в том же исламе объяснено, что все люди являются порождением Бога. И если Бог вездесущ и находится в каждом человеке в том числе (так как божественным пропитано все), то, убивая другого человека, даже неверного, ты убиваешь и часть Бога, то есть любое убийство не может быть оправдано, так как является насилием над божественным. Тогда какому закону нужно следовать?

Не понятно? И мне не понятно. Поэтому, псина, мы с тобой и бредем в неизвестную даль.

Ты хоть расскажи, зачем увязался за мной. Если скажешь, что из-за колбасы - не поверю. И если скажешь, что ищешь осколки Тунгусского метеорита, тоже не поверю. Ты лучше не ври мне, иначе перестану кормить»

- А знаешь, как я здесь оказался? - произнес он вслух, обращаясь к бредущему в стороне хищнику. - Хочешь, расскажу?

Человек снова остановился, снял рюкзак и обрушил усталое тело в сугроб под могучим стволом кедровой сосны. Он достал колбасу, отрезал шесть кусков и два из них кинул волку. Тот проглотил аппетитное мясо и сел в ожидании следующей подачки. А человек стал рассказывать, одновременно раскладывая костер из веточек растущего за спиной кустарника.

- Я, псина, приехал сюда искать остатки Тунгусского метеорита. Не смейся! Конечно, я понимаю, что никаких остатков тут нет, тем более зимой, тем более по прошествии стольких лет. Просто, я журналист, - человек сделал паузу, задумавшись о своих словах. - Я журналист - и этим все сказано. Смотри-ка, ни тебе, ни себе не могу объяснить, что я делаю в этой глуши. Кто бы видел! Второй день иду вместе с подозрительным волком неизвестно куда и зачем, и уж тем более неизвестно, как буду возвращаться назад. А ты хоть волк, вообще? Может ты оборотень и ждешь полнолуния? - улыбнулся он сидящему неподалеку хищнику и кинул еще один кусок, который попал точно в пасть голодному зверю.

- Так вот, я приехал, чтобы собрать материал об аномалиях, которые когда-то происходили в этой местности или, может быть, происходят до сих пор. Приехал с Украины, из Киева. По собственному желанию. Представляешь! Добрался до Кузьмовки и остановился там на ночлег у старушки одной. Добрая женщина, гостеприимная такая! Словно родного встретила. Все же в провинции люди гораздо отзывчивее, чем в столицах.

Конечно, начал у нее расспрашивать об аномалиях, о странностях каких, о приданиях. А она мне выпаливает, мол, лаборатория у них работает уже полгода, в которой что-то изучают и приглашают добровольцев для экспериментов. Денег дают, кормят и все такое. Я наутро, естественно, туда. Действительно - добровольцы нужны. Правда, деньги давать пару месяцев назад перестали, а вот покормить обещали. У них там несколько бродяг так и прижились ради питания. А суть эксперимента в следующем.

Эта их лаборатория изучает ответные реакции человеческого мозга на электрические и химические раздражители в зоне магнитной аномалии. Не знаю, связаны ли эти эксперименты с Тунгусским метеоритом, но то, что рассказал доктор, меня очень заинтересовало. Оказывается, что после какого-то укола и под воздействием УВЧ подопытные начинали предсказывать некоторые события ближайших дней. Им задавали вопросы в состоянии сна, и они давали совершенно однозначные ответы. А через пару дней все предсказанное сбывалось. Самое главное, что предсказатели эти живы и здоровы. Только пить им не разрешают за два дня до эксперимента. Из-за этого там текучка кадров. Именно потому меня и согласились принять. А вернее - это я согласился поучаствовать.

Поместили в палату. Простая комната без решеток и замков. Вечером ужином не кормили, мол, для чистоты эксперимента. Наутро укололи что-то в руку, затем положили на кушетку и подключили к голове пластинки с проводами. И попросили заснуть. Это оказалось несложно - наверно укол был успокаивающий. Я заснул, но перед экспериментом поставил условие, чтобы они сняли весь процесс на мою видеокамеру. Они согласились. Видимо исследования эти не секретные. А может просто в такую даль от Москвы с проверкой никто и не ездит. Вот они и своевольничают.

Самое интересное то, - какие вопросы мне задавали в состоянии экзальтации. Представляешь, спрашивали, какая команда победит в футбольном матче через два дня. Я им ответил. Потом спросили о боксерском бое через неделю, и я снова ответил. Хотя фамилий даже таких бойцов никогда не слышал. И футболом совершенно не интересуюсь. А потом мне один бомж, которого выгнали за пьянку из эксперимента, рассказал, что у главврача в Москве кто-то играет в тотализатор и делает ставки на команды, названные испытуемыми. В пятидесяти процентах результат положительный. Но по прошествии недели, после трех сеансов, мне главный предложил денег и постоянное участие в эксперименте, пока их не закроют. Оказалось, что у меня стопроцентное угадывание. Ни в одном случае я не промахнулся. Главврач так начистоту мне все и выложил, мол, я для него золотая жила. И предложил двадцать процентов от выигрыша. Я согласился, но на условии полной свободы действий. Не хотел обременять себя обязательствами. Меня ведь еще и статья о Тунгусских тайнах интересовала. Хотя, мое уникальное угадывание - чем тебе не тайна?

Сначала все шло замечательно, и я стал получать неплохие деньги за свои пророчества. Главный шутил, что Дельфийские оракулы ради такой пифии, как я отдали бы половину своих сокровищ, но сам не предложил более двадцати процентов. А я и не торговался. Меня больше интересовал сам эксперимент и причина моего удачного пророчества. Правда, этого доктор объяснить не мог. Предполагал воздействие Восточно-Сибирской магнитной аномалии на мозг испытуемых при помощи химических и электрических катализаторов.

А потом я почувствовал себя странно. Сначала подумал, что устал, но симптомы не были похожи на усталость. На всякий случай я на неделю прервал эксперименты, однако состояние мое еще более усугубилось. У меня начались видения. Причем в каждом сне мне являлся один и тот же человек и настойчиво предлагал прийти к нему. Он показывал мне путь рукой, указывая то направление, в котором мы сейчас с тобой идем. Однажды ночью он даже сказал, что волк проведет меня. И когда сегодня я тебя увидел, то нисколько не удивился. Мне было бы более странно, если б тебя здесь не оказалось.

Этот человек пригласил меня лишь с одной целью - открыть истину, ради которой я приехал сюда. Но о Тунгусском метеорите он ничего не говорил. Он сказал только, что абсолютная истина включает в себя все метеориты вселенной, а это гораздо больше, чем то, на что я мог рассчитывать.

Я поверил ему, потому что мои предсказания были стопроцентными. Деньги, заработанные на тотализаторе, были настолько реальными, насколько был реален и человек из моих снов. У меня не было оснований не верить ему, а когда сегодня ты вышел ко мне из леса, я понял, что иду в правильном направлении.

Самое интересное то, что я совершенно не боюсь. Я уверен - со мной ничего не случиться по пути. Я совершенно уверен, что не собьюсь с дороги, особенно с таким проводником, как ты. И я точно знаю, что сам этот человек не причинит мне вреда. Если бы я верил в Бога, то решил бы, что это его откровения, и посчитал бы себя следующим пророком. Но я атеист, хотя часто и рассуждаю о религии. Во всем пытаюсь найти здравый смысл, всему дать научное объяснение. Я не суеверен, но точно знаю, что на земле существует еще много необъясненного. Как, например мои предсказания. Вот только очень интересно, что именно дает мне эту силу. Магнитное ли поле, воздействие ли УВЧ в месте подобной аномалии? Или есть другие причины, по которым мои результаты были безошибочными? Именно за этим ответом я иду сейчас в глубину тайги. Туда, где на самой подробной карте нет ни одного поселка в радиусе двухсот километров. Может, я иду в центр падения Тунгусского метеорита? Не скажешь мне?

Волк дремал и не расслышал вопроса человека. Он лишь приоткрыл глаза, когда захрустел снег под засыпающим его странным спутником. Костер догорал. Ночь поглотила тайгу. Тишина оглушала. Человек и волк спали.

 

Эпицентр

 

Человек проснулся от пения птиц. Он медленно, словно после снотворного, открыл глаза, и некоторое время не мог осознать увиденного. Затем, когда сон полностью улетучился, он встрепенулся и вскочил на ноги. Сколько мог охватить его взгляд расстилавшуюся вокруг равнину, она была залита солнцем, частично поросшая лиственным лесом, а частично пестреющая цветочными лугами. По небу плыли редкие белоснежные облака. Не было ни жарко, ни прохладно. Было комфортно. Воздух наполнил аромат медоносной пыльцы и нежное пение лесных птиц. Рядом с местом недавнего костра, где еще стояла проволочная подставка, и виднелся давно остывший пепел, лежал волк и смотрел на человека, который выглядел нелепо в центре летнего леса в своей зимней ватной одежде и завязанной на подбородке меховой шапке.

Человек первым делом протер ладонями глаза и следом потрогал кору стоящего рядом дерева. Это был дуб. Земля вокруг него хрустела свежими и прошлогодними желудями. Человек развязал шапку, снял тулуп и ватные штаны, но этого оказалось мало, и он стянул свитер, оставшись в рубашке и спортивных брюках. Унты с вложенными в них шерстяными носками он поставил около груды своей одежды. Оглянувшись по сторонам и не увидев признаков человеческого присутствия, он обратился к волку.

- Вот, псина, мы, кажется, и пришли. Ты случайно не видел, как все это произошло?.. Нет, я ожидал, в конце концов, чего-то необычного, но чтобы такое! - иронично произнес человек и обвел рукой дугу в воздухе. - А ты еще не заговорил по-человечески?

Волк продолжал лежать около бывшего костра, положив морду на вытянутые передние лапы и следил грустным, слегка пришибленным взглядом за движениями человека, который сделал несколько шагов в сторону ближайшей поляны и, разведя в стороны руки, обратился в пустоту.

- Ну, здравствуй! Я пришел!.. Где ты?

Волк поднялся и потрусил вглубь леса. Человек оглянулся на него в недоумении.

- Мне что, нужно идти за тобой?

- Не нужно, - услышал он голос за спиной и испуганно обернулся в сторону, куда недавно обращался с приветствием. - Ты действительно уже пришел, - произнес человек из сна. Он был в белоснежной одежде, напоминающей римскую тунику. - Присаживайся, - указал он на плетеное из лозы кресло, стоявшее около такого же плетения стола с фруктами, которых мгновение назад здесь не было.

Незнакомец, уловив замешательство гостя, сам подошел к столу и опустился во второе кресло, еще раз, движением руки пригласив присесть слегка сконфуженного человека.

- Отправившись в одиночку зимой в тайгу, ты Александр, подвергал себя гораздо большей опасности, чем хранит мое предложение присесть к столу. Поверь, что если бы в моих интересах было тебе навредить, я сделал бы это гораздо раньше и изощреннее.

- Спасибо! - ответил гость и сел в кресло напротив своего странного собеседника.

- Я знаю, что в твоей голове сейчас кружиться столько вопросов, что ты даже не можешь найти первый из них. Все твои вопросы пусты, как и неважны ответы на них. Зачем терять силы и, что самое главное - время, на неинтересные беседы? В каждой вещи, как и в каждом событии важна суть, а не оболочка. Ты приехал сюда за статьей, и ты ее напишешь. Но суть твоей жизни не в поиске осколков несуществующего метеорита, а в поиске истины, о которой ты только догадываешься. Разве одна правда о Боге не стоит тысячи статей о камнях?

- Ты Бог?

- Не говори, что ты так подумал, иначе я сочту тебя лжецом. Как я могу быть Богом, если ты атеист? Ведь ты не веришь в происходящие сейчас на твоих глазах чудеса, а пытаешься найти научное объяснение появлению стола и фруктов на нем. Если бы ты научился быть абсолютно честным, то спросил бы кто я. Но ты по привычке, по человеческой привычке продолжаешь лицемерить, прежде всего, перед самим собой. Со мной можешь быть откровенен, потому что любой твой вопрос мне заранее известен.

- Да, пожалуй, Вы правы! Так кто же Вы?

- Следи за переменой своего обращения. Когда ты спрашивал, не Бог ли я, то обращался на «ты», а когда решил, что я не Бог, то перешел на «Вы». Все люди, независимо - атеисты они или глубоко верующие, желают быть с Богом на короткой ноге. То ли Бог в глазах людей настолько пал, то ли люди в своих глазах так вознеслись. Вот это уже вопрос по существу.

- Так как же мне Вас называть?

- Могу предложить знакомое тебе понятие, которое более точно сможет определить мою сущность. Зови меня аль-Гаиб.

- Что ж, действительно подходяще! Очень приятно! Но все же у меня есть один вопрос: мое тело в данную минуту спит в таежном лесу или находится на этой поляне вместе с разумом?

- Справедливый вопрос! Тело свое нужно любить и беречь не меньше чем разум, ведь оно дом для твоего духа, крепость твоего сознания. Рухнет крепость - погибнет и сознание. Но ты можешь не переживать. Посмотри на часы.

- Они стоят!

- Это стоят не часы, это ты вышел из течения времени ради нашей беседы. Где бы ни находилось сейчас твое тело, с ним ничего не может произойти, потому что вне времени оно не подвержено воздействию климата или старения. Ты снял с себя одежду не потому, что тебе было жарко, а потому что знаешь - в зимней одежде посередине лета тебе должно быть жарко. Вне времени и вне пространства ты продолжаешь жить ассоциациями, рефлексами, которые доминируют над реальными ощущениями. Готов поспорить, что твои стопы ощущают влагу сочной травы. Но ведь ты не уверен, что твое тело сейчас находится именно здесь. Ты просто видишь то, что хочешь видеть. И ощущаешь то, что должен ощущать от увиденного. Это иллюзия твоих убеждений. Не ищи иллюзий, ищи истину! Она важнее и приятнее.

- Но все же, мир материален. И мое тело - это часть материи. Даже если остановить время, то в этот миг мое тело должно или спать или бодрствовать!

- Реальность не ограничена бодрствованием. Сон - не меньшая реальность. Но человек не умеет двигаться в своем сне. Точно брошенный в реку не обученный плаванию, он будет барахтаться, захлебываться и не использовать те физические свойства воды, которыми умело пользуются пловцы. Почему считается, что сон - это продолжение жизни, а не то, что принято считать реальностью, является продолжением сна? Твой сон - есть жизнь в зоне падения Тунгусского метеорита. Эта зона является уникальной, как центр познания истинного. Вернее - это одна из таких зон. Когда наука дошла до того, что смогла определить аномалию этой местности, пришлось объяснить ее проявления падением вымышленного метеорита. Кто это сделал? Я! Когда? Завтра! Время не течет на самом деле так, как его воспринимают люди. Время зависит от сознания точно так, как от сознания зависит и смерть. В эту зону может попасть любой, у кого активизировано более пятнадцати процентов мозга. Но недостаточно иметь бодрствующий мозг. Невозможно найти ответ на вопрос, не поставив его. Для того чтобы найти истинный путь, нужно тронуться, нужно сделать первый шаг в его поиске.

- Я не знаю, о чем спросить. Я не знаю, о какой истине идет речь.

Незнакомец, назвавший себя аль-Гаибом, откинулся на спинку кресла и замер в глубокой, слегка насмешливой, но доброй улыбке.

- Вы хотите сказать, что я просто не решаюсь задать свои вопросы?

- Угощайся виноградом, он настоящий! - предложил аль-Гаиб и сам протянул руку за сочными ягодами. - Здесь все настоящее. Ты можешь потрогать даже меня. И ощутишь то, что и рассчитываешь ощутить. Вот ты говоришь, что тебе знакомо мое лицо…

Александр удивленно поднял брови.

- Хорошо, только думаешь! А как иначе? Ведь для того, чтобы осмыслить меня, тебе приходится создавать мой образ. Ты ведь не сможешь реагировать адекватно, если я явлюсь тебе в образе змеи. И даже будучи пресмыкающимся, я должен буду открывать рот при разговоре с тобой, чтобы тебе - человеку было понятно, откуда исходят эти звуки.

Мой образ не что иное, как твое собственное представление моего образа. Что есть твое видение меня. На самом-то деле ты не можешь меня видеть, как не можешь видеть и иные предметы на земле. Ты видишь только отраженный от меня солнечный свет, который, расщепившись, раздражает сетчатку твоего глаза и при помощи мозговой обработки преподносит тебе мой образ. А вернее - это именно твой образ меня. Собака видит меня в черно-белом изображении, кошка - в более насыщенных цветах, для бабочки я негатив, а гремучая змея смотрит на меня как на излучатель тепла. Где в этих видениях истинный образ? Каков я на самом деле?

Я такой, которого тебе проще будет объяснить. Люди привыкли создавать для себя обманы, чтобы не мучиться необъясненностью. Они даже самих себя создали по образу и подобию Божию. Они не хотели Бога видеть иным, чем сами люди. Стремление стать Богом живет в человеке с самого начала его самосознания. Адам и Ева совершенно не зря вкусили запретный плод. Созданные по образу и подобию, они непременно должны были стать внутренним повторением божьего дуализма - одновременными носителями добра и зла. В первых строках Библии объяснено стремление человека к божьему познанию, а так как эти познания давали самому Богу возможность управлять миром, то стремление к познанию у человека непременно является стремлением к власти. И создание образа Бога есть не что иное, как создание модели абсолютной власти. Ведь не зря императоры, цари, иные правители были помазанниками божьими. Монархический глава был на ступень выше простого люда, не имеющего власти, но на ступень ниже божественного идеала, потому что власть его была ограничена территорией, этнической группой, временем. Разве стремление захвата всего мира, которое частенько посещало агрессивных властителей, таких как Наполеон или, например Гитлер, или тот же Ленин со своей идеей мировой революции, разве это стремление не являлось желанием стать единственным над всем миром, стать на следующую ступень от обычных монархов? И разве писатели священных книг не оправдали это осознанное стремление деяниями, приписываемыми Богу? Разве не уничтожал Господь потопом провинившееся население, отступившее от его законов, разве не стирал он с земли Содом и Гоморру, когда те переставали ему подчиняться? И сам Бог, и все земные правители, приблизившиеся к божественной власти, не гнушались уничтожением народов ради своего абсолютизма. Соломон, сказав, что на земле не происходит ничего нового, был абсолютно прав, обращая эти слова к потомкам. Тем более к потомкам! Как можно теперь говорить, что фашизм был основан на совсем еще молодой философии Ницше, если модель геноцида была описана в священной книге несколько тысяч лет назад! Ведь всемирным потопом Господь уничтожил именно еврейское непокорное население. И в чем же вина самого Гитлера, если он лишь пытался навести собственный порядок, повторяя Божье наказание Ноевским современникам?

Любая истина, какими бы словами ни была она преподнесена, является лишь отражением мнения одного человека. И даже не группы людей, считающих, что имеют одинаковое представление об истине, а только одного. И в понятиях этого самого человека истина, которую он осмыслил и произнес, не будет абсолютной.

Утром, когда солнце согревает силой своего света, когда улицы наполнены шумом, когда человека окружает толпа поклонников его истины, и он чувствует привкус власти, она - эта самая истина, будет казаться абсолютной и непоколебимой. Никогда, ни под какими пытками он не отступит от нее, ни за что не предаст и не продаст. И слезы гордости наполнят его глаза от такой преданности. И смерть перестанет быть страшна в подобном единении с однодумцами. И ложась спать, он будет лелеять ее в ожидании нового дня. Но отсутствие солнечного тепла и окружения соратников изменят мировосприятие. Вместе с тусклостью звездного свечения поднимется из глубины души страх перед темнотой, опасной хищниками, и одиночеством, напрягающим слух. Вместе с сонливостью и любовью к мягкой постели и горячему вечернему чаю, исказится монументальность дневной истины. Предметы поменяют свои очертания в зависимости от угла падения на них света. Абсолютные понятия отклонятся от своей непоколебимости в зависимости от степени воздействия на них других сил. Страх перед смертью сможет в корне поменять восприятие истины и ее ценность. То, что в безопасной ситуации кажется абсолютным, на грани гибели становится незначительным и бесполезным. И разве не откажется человек от одного слова ради сохранения жизни? Своей собственной жизни.

Ты попытаешься со мной спорить, захочешь вспомнить Джордано Бруно, замученных молодогвардейцев, Николая Гастелло и других, не пожалевших своей жизни ради собственной идеи. А я скажу тебе, что их идея основана на чужих идеологиях, не имеющих в своем истинном значении той чистоты, с которой их воспринимали идущие на смерть. Идеология - это тот же гипноз. Собственная жизнь может потерять главенствующий смысл, если идеология вживлена в твое мировосприятие. Гастелло, поставленный перед фактом неминуемой смерти, выбрал напоследок подвиг, оправданный советской идеологией. Но если углубиться в истинные переживания самого героя, то мы могли бы отыскать в них страх перед пытками, которым подвергли бы его фашисты, выпрыгни он из горящего самолета. Это и страх перед советскими лагерями, куда он попал бы в случае немецкого пленения. Это и ненависть и, в конце концов, желание уничтожить людей, не подчинившихся власти твоей идеологии, а, следовательно - это сама борьба за власть.

Если попытаться найти оправдания самоотверженности Бруно, то в его ситуации можно поставить множество вопросов. Имеешь ли ты представление о средневековой инквизиционной тюрьме, в которой философ провел семь последних лет? Уверен ли ты, что в сравнении с мучениями плоти, которым подвергались узники, смерть не будет освобождением? И не была ли его гордая смерть данью философии и самопожертвованию Сократа? И был ли на самом деле выбор у Джордано Бруно?

Героем становится лишь тот, кого мы в данный момент хотим видеть героем. Понятие геройства так же относительно, как понятие восприятия образа. Не стало бы большим геройством покориться инквизиции, произнести слова отречения и продолжить в ужасной тюрьме свою трудовую деятельность, оцененную по достоинству лишь два века спустя? Не стала бы большим подвигом смелость покинуть горевший самолет, пройти по этапу от немецкого концлагеря до советского пятьдесят третьего и, осознав гнилость красной идеологии, написать о ней правду, как сделал это Солженицын?

Можешь ли ты определить истину? Можешь ли обозначить границы нравственности при помощи чужих идеологий? Каждый имеет свою призму преломления света. И не только преломления света солнечного, но в главной степени преломления впитанных знаний. Все что прочитал ты и услышал в своей жизни, откладывалось в глубинах памяти в точной расстановке на свои места, определяя, таким образом, границу морали. Твоей собственной морали. Не преподнесенной извне, с которой ты неоднократно спорил и в основах которой находил пробелы и ложь. Ты формировал собственную мораль, которую до сих пор не можешь отделить от навязанных чужих принципов нравственности, так же не отделенных от других, их сформировавших.

Вел ли ты борьбу по разделению, борьбу по очищению формируемой своей морали? Пытался ли выделить ее из приобретенных знаний, на первый взгляд хаотично разбросанных в твоей голове? Я отвечу, что ты делаешь это постоянно. Беря в руки «Ecce homo», открывая «Архипелаг ГУЛаг», всматриваясь в фотографии Гитлера, разговаривая с волком и слушая сейчас меня, ты ищешь во всем этом подсказку. Ты просто не веришь, что самостоятельно можешь провести черту между добром и злом в своем сознании. Ты, как и любой человек на земле, не решаешься принять решение, потому что издавна это было привилегией Бога. Моисей не взял на себя ответственность назвать заветы своими. В этом случае на них никто не обратил бы внимание, но если бы и спросили, то именно с него, как с автора. Но он вложил в свои слова божий первоисток, и вошел в тысячелетия, как просветленный.

«Все существа до сих пор создавали что-нибудь выше себя», - говорит Ницше устами Заратустры. Где ты думаешь, он пришел к пониманию этого? Правильно - здесь! Именно здесь. В тот момент, когда мы говорили с ним о Боге. Ты даже можешь догадаться теперь, кого называл он Заратустрой. Уничтожал ли он мораль, как таковую? Конечно нет! Он уничтожал лживую мораль! Аморальность, обличенную в черты нравственности, замаскированную людьми под добродетель. Людьми, не отделившими в своих мировоззрениях зло от добра. Ежечасно обманывающих самих себя, уж не говоря об окружающих, имеющих для них, куда меньшую значимость, чем собственное.

Но он не вынес этого понимания. А точнее - он не вынес непонимания этого окружающими. Сойдя с ума, на самом деле он вошел в свой разум. И закрыл за собой дверь, чтобы никто из посторонних не смог более коверкать его собственную мораль. Спустя десятилетия люди стали говорить, что так хорошо понимают Ницше. Они, не понимающие себя, вдруг смогли понять его, который до сих пор находится в поиске собственной истины. Яркий пример такого понимания Гитлер со своим фашизмом и стремлением к божественной власти. Интересно, что общего можно найти в этих двух крайних противоположностях представителей Homo sapiens?

По тому, как поднялись твои брови, я прочитал вопрос о продолжении поиска истины Ницше через добрую сотню лет после его смерти. Тебе не нужно применять мимику, чтобы задать вопрос. Я знаю лучше тебя, что способен принять твой мозг в его нынешнем состоянии и что пока будет оставаться под вопросом. Ты формируешь вопросы вместо того, чтобы достать ответ из собственного понимания. Мне придется говорить тебе притчами, как когда-то Иисусу пришлось обращаться к народу, чтобы его могли понять. Но Иисус обращался к массе, которая в принципе не могла понять его, а что самое главное - не хотела. Я же говорю тебе, потому что ты способен. Потому что ты просто обязан понять то, о чем давно знаешь сам.

Возбужденный семейным скандалом, ты мчишься на машине по скользкой зимней дороге, и в повороте тебя выносит в кювет. Удар в дерево делает тебя калекой и сидя в инвалидном кресле, ты в тысячный раз повторяешь: «Ах, если бы все вернуть, этого бы никогда не произошло!». Разве не знал ты, что превышение скорости на дороге приводит к аварии, а сама авария несет травмы или смерть? В том, что произошло с тобой, не было ни одного нарушения порядка вещей. Не были изменены законы физики, не были нарушены законы вселенской рациональности. Ты, как клетка целого организма, сам нарушил свой биоритм. Зная последствия, ты все же поддался самообману и превратился в исключение. Ты стал видоизмененной клеткой. Ты стал доброкачественной опухолью, которую опытный нож вырезал из здорового окружения. Слабый элемент. Когда бы от тебя пострадали другие люди, когда бы погибли или были травмированы чужие, посторонние клетки, такую опухоль можно назвать злокачественной, и удаление приобретает более обширные очертания. Страдают не только потерпевшие аварию, но идут метастазы, начинают страдать люди, только косвенно связанные с потерпевшими. Кто-то из погибших был врачом, и его невыход на запланированную операцию повлек за собой смерть от аппендицита, которая породила ненависть близких умершего ко всем врачам земли, и эта ненависть повлекла за собой, на первый взгляд необоснованную, жестокость в уличной драке, в результате чего смертельно ранен учитель. После его невыхода утром на работу, в классе мальчику выбивают глаз, потому что этих детей на десять минут нельзя оставить без присмотра. И цепочка разрастается с геометрической прогрессией. Был ли в твоих действиях первоначальный злой умысел? Ты ответишь - нет! Ведь ты просто психанул на жену, не постиравшую твои носки. Но человек, способный рассуждать, обязан предполагать все негативные последствия, тянущиеся за его выпадением из системы рациональности.

Мы возвращаемся к продолжению поиска истины Ницше. Для того чтобы понять смысл смерти, суть того, что люди называют смертью, нужно понять суть жизни. Я не зря заговорил о человеке, как о клетке единого организма. Извечный вопрос: «Что появилось первое - яйцо или курица?» применим к возникновению жизни. Как может что-то появиться из ничего? Появиться может что-либо из чего-либо. Человек появляется из двух соединившихся клеток. Это начало не смогло бы делиться и развиваться, если бы не было погружено в питательную среду. Ни на один миллиграмм не может увеличить свой рост организм, если не получит этот миллиграмм извне. Приобретая здесь, обязательно произойдет убывание где-то там. Ничто не исчезает бесследно. Во что бы ни превратилась человеческая плоть после физической смерти, она не потеряет бесследно ни одного миллиграмма своего веса. Это будет длительный процесс переработки отслужившего материала в материю иного рода: выделившиеся газы при гниении будут иметь определенную массу, черви, съедающие плоть будут увеличивать свой вес именно настолько, насколько уменьшится вес съедаемой материи. Этот безжалостный закон распространяется на всю обозримую и, находящуюся за пределами человеческого понимания, вселенную. Я хочу сказать, а ты и сам уже догадался, что в материальном мире существует определенная масса вещества, которая не может быть ни на миллиграмм уменьшена или увеличена, независимо от нашего понимания или от формы существования материи. А, следовательно, она не является бесконечной. В бесконечность заключено лишь постоянное преобразование, постоянное изменение качества. Но так как ограниченный предел материи подразумевает саму границу, а, следовательно, и территорию за этой границей, то в этом случае вселенная замыкается в своей рациональности: стремясь к плюс бесконечности, она соединяется с минус бесконечностью и возвращается к нулю. Этот ноль есть точка отсчета между прошлым и будущим. Этот ноль - есть действительность, заключенная в события одного мгновения. Того мгновения, которое является реальностью. То, что расположено в этой ленте, скрученной в петлю Мебиуса, в стороне к плюс бесконечности - есть будущее. То, что расположено в сторону противоположную, откуда пришел этот миг - есть прошлое. Отсюда понятно, что вся материя во вселенной замкнута в целостную систему, в которой каждая составляющая, будь то простейшие или самый высокоорганизованный организм, то есть - человек, является неотъемлемой частью этой системы. А замкнутость самой системы расширяет понятие клетки до уровня вселенной. Информация, то есть разум, то есть Бог, как принято называть людьми этот рационализм, - вот основная составляющая бесконечного движения. То, что мы называем случайностью, то, чему мы удивляемся и не можем найти объяснения, на самом деле является вселенским рационализмом. И люди в этом глобальном изменении качества являются основными носителями информации, словно молекулы ДНК в организме являются носителями наследственности.

Но человек не отвечает за движение материи. Он пытается его видоизменить, а на самом деле совершает лишь то изменение, которое продиктовано ему глобальным рационализмом. Зато человек может явиться катализатором улучшения качества видоизменения материи, благодаря способности к одухотворенности. Именно принятие морали в ее абсолютном понимании может очистить движение материи от образования тех опухолей, о которых мы говорили выше. Соблюдение абсолютной морали сделает работу идеального механизма беспрекословной. Если хочешь, можешь называть это Раем. Люди привыкли давать определение тому, что не может вместиться ни в одно определение. И многие из людей, даже побывав здесь, не смогли в полной мере использовать полученные откровения.

Эйнштейн сидел за этим столом, и мы мило побеседовали с ним, но Эйнштейн был слишком амбициозным, чтобы рационально использовать полученные знания. Он должен был похвастать ними перед людьми. И гордыня затмила его перспективу остаться в зоне «аномалии» навсегда. Ницше провел здесь много времени в беседах и спорах, но его разум не смог справиться с мнимым физическим недугом. Самым стойким оказался Нострадамус, но он не пережил физической смерти, которую сам себе предсказал и поверил в нее как в реальность.

Почему никто из них не упоминал об этом мире? А кто бы мог поверить в него в том состоянии существования, в котором он видится сейчас тебе? Да и видел этот мир каждый из них совершенно по-своему и в разных местах земли. Ведь на самом деле он существует только в воображении просвещенного. Будда видел и объяснял его по-своему, Иисус по-своему, Мухаммед с точки зрения арабского воспитания и образования. Ницше пытался объяснить меня с помощью образа Заратустры. Иисус - притчами. Человечество не может принять непостижимое.

Но чтобы получить просвещение, чтобы открыть путь к истине, нужно соблюдать в душе своей требования, написанные теми, кто здесь однажды побывал. Ибо в мире царствует гармония. Все, что ни происходит на земле, все, что на первый взгляд ни кажется нам хаотичным и бессмысленным, все имеет свой определенный путь и свою неизменную цель. Что можно сказать о горной реке, которая устремилась бурным потоком между камней. Разве есть в ее шуме и спешке гармония? Но если присмотреться повнимательнее, то можно увидеть поток молекул, которые имеют одинаковую химическую формулу, занимают определенное место в периодической системе, все вместе в своем несметном количестве несутся в одном направлении, питают при этом небо и землю, дарят и забирают жизнь растений, рыб и животных, которые в свою очередь являются еще более организованными и сложными рациональными системами. Разве в этом на первый взгляд хаосе не прослеживается вселенский рационализм? То же самое происходит и на невидимом уровне психологического развития человека, который в свою очередь является самым сложным элементом вселенной. И только сам Бог мог бы быть сложнее, если бы существовал. Но он существует не как божество, а как система элементов, являющихся одновременно и компонентами божественного и его целым.

Религии - это лишь механизм управления народами при помощи доступных этому народу образов. Если для части населения востока, обращая внимание на их образованность и традиции, более понятен и принятен будет именно Будда, то именно Будда и будет их идеалом. Нельзя было всему человечеству навязать единственное божество, потому что человечество так же различно, как кислород и вода, хотя и имеют одинаковые элементы. Религия - это те притчи, те слова, с помощью которых будет более удобно направлять чувства людей в правильное, истинное русло, дабы избежать хаоса. И тот, кто явится воплощением гармонии физической и духовной, тот, кто перестанет слушать и слышать притчи, а станет способен говорить сам, кто познает гармонию в хаосе, осмыслив и объединив все философии, только тот сможет найти Тунгусский метеорит. Только тот сможет осознать, что никогда не умрет, потому что никогда и не рождался, потому что существовал вечно в каждой капле полноводной реки, в каждой звезде в далеком небе, в каждом сне иного человека, спящего на другой стороне земного шара. Только тот и поймет, что Бог это он и есть, вместе с каждым живым существом, вместе с каждой травинкой на земле и в каждой травинке.

Как раз теперь будет уместен твой молчаливый вопрос об абсолютной морали. Я произношу аксиомы и разрушаю их, я выстраиваю неопровержимые доказательства и уничтожаю их следующими аксиомами. В твоем мозгу явилась аллегория, что я Альфа и Омега. В человеческом понятии это так и звучит. Но эти понятия не совершенны, потому что, как и алфавит, имеют первую и последнюю буквы, потому что имеют начало и конец. Бесконечность тяжела для восприятия, но абсолютна для материи. Я не начало и конец, я движение. Я бесконечность. Мои слова это не аксиомы или теоремы, мои слова есть истина, в которой невозможно найти начало и завершенность. Истина так же бесконечна, как и материя. Абсолютная мораль так же бесконечна, как истина. Абсолютная мораль заключена в правдивом желании добра всему материальному и духовному миру. Абсолютная мораль, как и абсолютная истина, есть понимание того, что человек не является индивидуумом, хотя и несет в себе определенную индивидуальность. Человек, как и все составляющие его клетки, заключает в себе всю вселенную. Точно так, как вся вселенная состоит из людей-клеток и наполняет их собой. При этом понимании приходит осознание того, что твой злейший враг является частью тебя, и его зло является частью твоего зла. Только при осознании подобной замкнутости пространства возможно осознание абсолютной морали. И любой аморальный поступок будет в первую очередь направлен против самого себя. В этом и есть божественное, которое людям пытаются преподнести притчами и писаниями. Бога нет над людьми и материей. Бог есть люди и материя, замкнутые в бесконечности единства.

И теперь ты уже не повторишь тот вопрос, с которого началась наша беседа. Теперь ты знаешь, кто я. Я - это ты. А ты - это вселенная. И все, что я сказал тебе здесь - это то, что ты знал от рождения, от предрождения. Потому что вся вселенная в тебе была и будет вечно. Это и есть ответ на вопрос о сути жизни и смерти. И Ницше продолжает искать свои ответы в тебе. И его Заратустра - это ты. И аль-Гаиб - это тоже ты.

 

Возвращение

 

Александр открыл глаза и зажмурился, ослепленный солнечным светом, отразившимся в снежной равнине, расстелившейся перед ним. Это не было то место, где заснул он вечером у костра, и уж тем более это не было летней поляной, где он мгновение назад просто моргнул. Он лежал на снегу около кедровой сосны в полном своем обмундировании, в котором два дня назад вышел из Кузьмовки. Рядом не было волка и не было волчьих следов. Были лишь одни следы - его. Он оглянулся и увидел справа от себя очертания знакомого поселка. Тонко пахло дымом.

Журналист встал на ноги и снял рукавицу, чтобы посмотреть на часы. Они шли и показывали восемь часов - ровно столько, сколько было и на поляне. Значит, он действительно находился вне времени. Но кто перенес сюда его тело, уходившее от этого поселка вглубь тайги целых два дня? И куда подевались следы, вернувшие его из тайги? И ходил ли он в эту тайгу?

Через двадцать минут он зашел в лабораторию попрощаться. Главный врач пытался уговорить уникального подопытного остаться еще на пару недель, но Александр был неумолим. Он собрал вещи, видеокассеты с записями экспериментов, пообещав не распространяться об их сути, и покинул Кузьмовку.

В Киеве шел дождь. Александр вышел на перрон из Московского поезда и, пробежав по вокзальной площади, спустился в метро. Выйдя на Лукьяновской, он проехал несколько остановок на маршрутном автобусе и, пройдя через дворы многоэтажек, наконец, вошел в кабинет главного редактора.

- Сашка, привет! Вернулся! - забасил Сергей Петрович, похлопывая по обоим плечам своего странствующего журналиста. - Я, было, решил, что ты осел в тайге навсегда. Ну, рассказывай, как там? Фотографии привез? Видео? Метеорит нашел? - рассмеялся редактор. - И понес же тебя черт за тридевять земель!

- Сережа, я с поезда прямо к тебе. Извини, но в вагоне было так душно всю ночь, что у меня просто раскалывается голова. Я отдохну и тогда все тебе подробно расскажу.

- Так ты что, только с поезда? Геройствуешь? Или что-то срочное?

- У меня статья готова. В поезде написал. Я хочу, чтобы ты ее разместил уже в этом номере.

- Так ты что, на самом деле метеорит нашел? - удивленно спросил редактор.

- Знаешь, метеорита на самом деле никогда не было. Что-то было, но только не метеорит. Там все это связано с магнитной аномалией. Обычному человеку - не физику - сложно будет понять. У меня статья о другом. Я решил немного пофилософствовать. Посмотри, почитай. Мне бы очень хотелось напечатать ее.

- А что за философия? Где ты ее взял? С кем-то пообщался в тайге?

- Там в лесу, когда остаешься один на один с природой, все видится в другом свете, в ином преломлении. Ценности меняются, понятия. Словно очищаешься от накипи городской. Может уязвимость перед могуществом природы дикой так влияет? Понимание своей мизерности перед вселенной, хрупкости жизни. Не знаю, не могу объяснить причины. Одно только могу сказать, что я побывал в ином мире, в другом измерении. И это прекрасно!

- Так, дружок, тебе действительно нужно отдохнуть! Я сейчас попрошу Виталика, чтобы он отвез тебя домой. Выспись, отлежись перед телеком. А я почитаю сегодня и завтра мы с тобой созвонимся и все обсудим на свежую голову.

Водитель отвез Александра домой, а редактор, не успев в издательстве прочесть свежую статью, взял ее домой. И когда вся его большая и шумная семья заснула, он сел в кресло под торшером и стал читать.

 

Современный философский трактат

 

На мой взгляд, философия в России закончилась в 1922 году, когда из страны был выслан Николай Бердяев. С его отъездом на территории социалистического эксперимента погибла наука, находящаяся в постоянном движении, в постоянном поиске ответов на постоянно возникающие вопросы, наука, отвлекающая человека от главенствования инстинктов. С этого момента более не было возможности выдающейся личности размышлять вслух, не было даже возможности стать выдающейся личностью в отрыве от партии. Единицы тех, кто пробовал философствовать в Советской России вольнодумно (по большей части религиозно) были уничтожены к 1937 году.

Несмотря на то, что основа нового строя зиждилась на марксизме-ленинизме, по сути своей являющегося философией, новое правительство решило пресечь любые попытки усовершенствования этого коллективного труда, приравняв его к Библии, в которую никто ничего не может добавить или отнять. Причины такого страха перед дальнейшим развитием были скрыты в морали и истинных целях пролетарских вождей. Гораздо легче управлять необразованным стадом, ведя его в нужном направлении, заманивая запахом пищи, чем бороться собственным интеллектом, которым Бог не соизволил наградить сполна, с иными, более развитыми интеллектами, заангажированными ностальгией по царизму. Проведя несколько десятилетий в преследовании и физическом уничтожении не ростков философии, а уже ростков разума, коммунистическая партия пришла к кульминации в демократии – всеобщему голосованию за единственного выдвинутого кандидата, создав, таким образом, абсолютную монархию, прикрытую иллюзией свободы. Трудно судить, добивался ли сам Ленин именно такого развития своей идеи, но история показывает, что любая интересная мысль, выброшенная в народ, обязательно будет испошлена его - народа - необразованностью и алчностью, и воплощена в жизнь в самом своем неузнаваемом виде. Софистика является основным инструментом коверканья идеи. Как правило, лидерами извращения идей и воплощения их в жизнь, были люди не способные на создание собственных. Такие вожди являлись точной копией животного организма, который, потребляя сочную и благоухающую пищу, посредством переваривания превращает ее в известную консистенцию. Так интересные идеи, не несущие в себе первоначально основы зла, превращались в тоталитарные идеологии, благодаря параноидальному стремлению личности к безраздельной власти.

Кюри и Резерфорд, работая над расщеплением атома, обязаны были предположить применение своего открытия в целях уничтожения человеческой массы. И слишком поздно спохватился Альберт Эйнштейн воспротивиться военным ядерным разработкам, сам их инициировавший в Соединенных Штатах. Ницше, описавший мечты Заратустры, обязан был предположить извращение от стремления к сверхчеловеку. Ленин, отдающий управление страной в руки кухарки, не имел права не догадаться о пропасти, в которую может завести и обязательно, в конце концов, заведет слепой поводырь стадо безмозглых овец.

История, как наука – есть описание в хронологической последовательности событий, произошедших с человечеством. Философия, есть отражение мыслей и настроений общества в определенных периодах и формах его существования. Каковыми бы ни были исторические факты, какой бы кровавой ни была очередная война или каким бы мудрым ни был очередной правитель, все эти события аккуратно вписываются в летопись человечества и уже не могут быть удалены и исправлены, потому что свершившееся необратимо. Оно лишь может быть по-разному истолковано, благодаря задачам, поставленным политиками перед историками на любом этапе созревания общества от первобытнообщинного до развитого.

Философия немного обширнее истории, потому что наряду с тем, как она описывает свершившиеся идеи, воплощенные в идеологии, она еще и может позволить себе фантазии: «Ах, как было бы хорошо, если бы стало вот так!». Философия – это не только монумент произошедшего, но и модель вероятного будущего.

Но не слишком ли опасны эти взрослые игры для человечества, в период существования которого разные философы спешили выплеснуть свое неокрепшее дитя – плод фантазий, якобы обоснованных и логичных, в массы, неподготовленные к простому созерцанию и уж тем более неподготовленные к воплощению на первый взгляд добрых идей неплохих и неглупых в принципе людей?

Попробуем проследить исторические последствия некоторых философских направлений.

 

Фридрих Ницше и его труд: «Воля к власти» по сути своей и по построению абзацев есть противоестественное для христианина произведение, скрыто содержащее в себе отголоски сатанизма. Но разве сам сатана не является порождением Господа, который наделил мир добром в равной степени как и злом? И разве могли бы люди оценить значимость добра, если бы его не с чем было сравнить?

«…несоответствие между величием моей задачи и ничтожеством моих современников проявилось в том, что меня не слышали и даже не видели» пишет автор в предисловии к «Ecce Homo». Но прошло немного времени, и нашелся практик, воспринявший внутренний бунт теоретика, воспаленный нигилизм одинокого, больного и несчастного человека как догму, как призыв к действию в самой безжалостной форме воплощения на первый взгляд аморальной философии. Не думаю, что сам Ницше мог представить холокост в реалии, не думаю, что он предполагал концентрационные лагеря для истребления славян, которых всей душой любил, как нацию и сам гордился своим славянским происхождением. Не думаю, что когда он писал: «…рост физиологического и морального зла в человеческом роде есть следствие болезненной и противоестественной морали», то мог в действительности представить физическое уничтожение физически нездоровых своих соотечественников. Так же не могу допустить мысли, что человек, так болезненно отреагировавший в 1871 году на слухи о поджоге Лувра: «Когда я услышал о парижском пожаре, я был на несколько дней полностью раздавлен и затоплен слезами и сомнениями: всё научное и философско-художественное существование показалось мне нелепостью, если оказалось возможным истребить за один-единственный день великолепнейшие творения искусства, даже целые периоды искусства…”, мог желать уничтожения множества памятников европейской культуры, которое так развлекало в свое время нацистское руководство. Тем более, совершенно не могу себе представить, чтобы Ницше мечтал иметь на своем рабочем столе светильник с абажуром из человеческой кожи или принял бы непосредственное участие в расстреле стариков и детей.

Философ, фантазирующий даже самые извращенные теории людских низменностей, вряд ли представляет их воплощение в реальности. И отграничение философии от практического ее применения подтверждается жизнью самого автора. Из "Фридрих Ницше - путь к Сверхчеловеку" Александра Дугина: «Сам Ницше любит дисциплину, даже аскетизм и считает их необходимым как для себя, так и для других. Более того, всей своей жизнью он являет пример высокой и последовательной морали...» Однако философ, тем более такой незаурядный как Ницше, неизбежно найдет последователей, которые, не имея возможности философствовать и не имея желания ограничиваться фантазиями, практикой «совершенствуют» посеянное теоретиком зло, оттачивают его до отвратительной жестокости и заставляют целые нации принимать этот ужас за должное. Нет более яркого примера воплощения придуманного, фантасмагорического зла в реальность, как появление фашизма и последствия его процветания.

Человек - единственный живой организм в природе среди миллионов видов, наделенный интеллектом в той степени, которая дает возможность накапливать знания и, в конце концов, на основе этого накопления самостоятельно разделить понятия добра и зла и сделать выбор в сторону одного из них. Выбор в сторону добра, скорее всего, скажет о прогрессе в развитии личности. Выбор же в сторону зла будет означать регресс, примитивизацию, стремление к упрощенности, как к пути наименьшего сопротивления, преобладание инстинктов над интеллектом, что само по себе возвращает Homo sapiens на первобытную ступень развития.

Если рассматривать мир, вселенную, как рациональную структуру, в которой у всего материального есть свой определенный смысл, который, кстати, еще не скоро будет понятен человечеству в той мере, в которой он заложен в эту материю первоначально, то было бы заблуждением считать, будто такой редкий дар, как интеллект, был просто случайно подброшен человеку. А, исключив подобную вероятность, можно с уверенностью сказать, что наделение человека интеллектом, отнюдь не предполагало возвращение его после очередного спирального витка в сторону прогресса, на самую нижнюю ступень развития общества. Лишь только допустив ленточную замкнутость пространства и времени по принципу петли Мебиуса, можно предположить вероятность конечной ступени «перехода количества в качество» как падение к начальной точке отсчета с критической высоты, от кульминации развития к главенствованию инстинктов. Однако, учитывая рациональность, с которой устроена вся Вселенная, а так же основываясь на Дарвинистской теории эволюции, можно с уверенностью говорить о том, что прогресс физический и духовный - это бесконечный процесс, иначе (при подобной замкнутости) Вселенная, развиваясь, одновременно двигалась бы к самоуничтожению.

В этом самом месте и возникает основное противоречие. Все составляющее Вселенную имеет границы существования. Звезды некогда появились в результате взрыва и никому не секрет, что они, сжигая свою энергию, идут к умиранию. Человек, рождаясь из слившихся воедино клеток, развиваясь и совершенствуясь, непременно придет к смерти. Во всей Вселенной нет ни одного прецедента бессмертия, вечности. А так как сама Вселенная состоит из наполняющих ее конечных, то есть имеющих начало и конец элементов, она не может быть бессмертной, то есть не иметь начала и конца. Противоречие в том, что Вселенная на самом деле не может иметь ни начала, ни конца, потому что, начертав условную ее границу, мы всегда сможем сделать следующий шаг за этот предел. Таким образом, состоящая из ограниченных составляющих, но сама не имеющая начала и конца Вселенная, обязана замкнуться в кольце бесконечности, но не лентой, а спиралью, что станет, по сути, обязательным условием постоянного повторения циклов, наполненных эволюцией.

 

Мечта В.И.Ленина о счастливом социалистическом обществе, вряд ли в чем отлична от «Города солнца» Томазо Кампанеллы, кроме небольших изменений в общественно-экономической формации, произошедших за триста лет, разделивших две утопии. То, что Марксом, Энгельсом и впоследствии Лениным преподносилось и самое главное - воспринималось ими самими, как обязательное, а именно - преходящий характер капитализма и неизбежная замена его социализмом, в результате оказалось лишь неудачным экспериментом «в одной, отдельно взятой стране». В начале двадцать первого века мы можем наблюдать продолжение процветания капиталистического строя и самого общества, живущего в условиях империализма, который по предположению Ленина являлся началом конца отмирающей формации. Кроме того, капиталистическое общество настолько продвинулось вперед в экономическом аспекте, что вопрос о революционных преобразованиях и вообще о каких-либо значимых реформах самоисчерпался. Устроить мятеж в развитой на сегодняшний день стране может разве что толпа пьяных бездельников, которые независимо от окружающей формации будут идти на что угодно, только бы не напрягать свои тела и мозги (не говорю разум) ради приобретения материальных благ и тем более ради совершенствования и процветания самого общества. Однако вероятность таких недовольств не может отражать настоящих условий, при которых на самом деле пролетариату, недавно (сто лет тому назад) - самому обиженному и поэтому прогрессивному классу, просто вредна была бы борьба со своим работодателем. Существует определенный прожиточный минимум, который разделяет народ на готовых к революции и противников таковой. Когда основная масса преодолевает этот барьер в сторону улучшения жизненных условий, и при этом четко обозначаются перспективы роста для каждого члена общества, что на сегодняшний день не зависит ни от цвета кожи, ни от происхождения, ни от накопленного предками капитала, а зависит лишь от личностных качеств и умственных способностей, тогда никакими обещаниями не удастся вовлечь народ в бесперспективную и вредящую экономике в целом и бюджету каждой отдельной семьи революционную борьбу.

В развитом экономически и политически обществе возможны лишь недовольства коррумпированным правительством или безграмотным управлением, что в демократических условиях не грозит революцией, а лишь предусмотренными в Конституции мерами реагирования приведет к замене правительства. Возможно, что именно советский опыт был катализатором демократических процессов в мировом сообществе, и именно глядя на марксистско-ленинские просчеты в создании государства нового типа, западные правительства смогли навсегда обезопасить себя от угрозы подобных революций, создавая народу нормальные жизненные условия.

В чем же был просчет знаменитых теоретиков, основавших свою модель социализма на фундаменте немецкой классической философии (Гегель, Фейербах), политической экономии (А. Смит, Д. Рикардо) и утопического социализма Сен-Симона, Фурье и Оуэна.

Попробую художественным отступлением внести некоторую ясность по поводу того, в чьи руки было передано управление теоретической моделью воплощенной в жизнь.

В последнее время на территории разделенного на республики Советского Союза произошло несколько революций, приведших к смене правящей верхушки, обозначающей себя громким словом «элита». Для сопоставления с Великой Октябрьской революцией возьмем «оранжевую», на скорую руку подготовленную украинской «элитой» и приуроченную к президентским выборам.

Итак, октябрь 1917-го и ноябрь 2004-го. Организаторы известны. Исполнитель - народ!

Современная среднестатистическая рабочая семья. Это муж, который с трудом окончил ПТУ из-за неуспеваемости в средней школе и отсутствия тяги к знаниям. В двенадцать он уже курил «Приму», в четырнадцать он уже попробовал водку, и она ему понравилась. Конечно не вкус этого напитка, а приходящее от употребления веселье, бесшабашность, а так же чувство того, что он становится взрослее с каждым глотком. В семнадцать перед ним уже распахиваются двери колонии, и подросток, плохо понимающий, за что именно его вчера судили (ведь каждый пацан должен уметь хорошо драться!), продолжает стационарное обучение в самой престижной по его убеждению школе, где не заморачивают голову бредом чахоточных классиков, а в жестких условиях реальной действительности формируют стальной мужской характер и закладывают основы тюремной морали, ведь зона – это модель государства, только более честная (так ему рассказывали «бывалые» соседи во дворе).

Два-три однообразных года разнообразятся перепиской с женским полом на воле посредством бесплатных брачных объявлений в нескольких газетах. Находится ОНА! Та, которая понимает, сочувствует, обещает любить.

Она в четырнадцать курила в школьном туалете, потому что учителя давно перестали обращать на это внимание. Она выпивала в компаниях шампанское, а когда оно заканчивалось, ребята приносили самогон, и после этого она помнила лишь запах потного тела старшеклассника, который долго возился с застежкой на бюстгальтере, а затем еще очень долго и болезненно превращал ее в женщину. Ей не хотелось домой, потому что отец сегодня снова будет ругаться с мамой, вернувшись со смены пьяным, а достанется, в конце концов, ей из-за невынесенного мусора.

Потом ее тошнило, потом предлагали аборт, потом было поздно, а этот мерзавец ушел в армию. Потом были пеленки. Целая гора пеленок и постоянные мамины упреки: «Трахаться научилась – учись и дерьмо отстирывать!». Прошло пару лет и все повторилось. Теперь у нее двое, а мужа нет. А тут ОН! Пишет, что полюбил с первых строк. Врет, конечно! А вдруг, правда, полюбил! Ну и что, что сидит? Выйдет ведь! Да и сидит-то он ни за что! Так и ее отец когда-то отсидел, и дядя, и сосед Николай Петрович. Нормальные ведь люди все! На шахте вкалывают, деньги домой носят. Страна вся на их плечах держится. И этот на шахту пойдет, когда выпустят. В папину бригаду.

Рассуждала – как в воду смотрела. К ней пришел, в отца бригаду устроился, деток ее принял (почти не бьет!). Все ж лучше, чем одной. А то, что пьет и сам и вместе с батей – так кто ж не пьет-то! Вся страна – по черному.

Эта ситуация отличается незначительно от революционного периода в России в начале двадцатого века. По тюрьмам реже были (там места «политические» насиживали), но работали от зари и до темна. Все же остальное время суток отдавалось «горькой». Главное отличие в том, что в тот период основная масса населения была вообще безграмотной. Телевиденья нет, газету не прочитать, радио не послушать. Познание вливалось лишь посредством услышанного в трудовом коллективе или в пьяном разговоре в кабаке.

И вдруг, как гром среди ясного неба – революция! Нет, еще не свершилась – кто ж ее свершит, если рабочие все пьяные валяются. Ее трудовыми мозолями нужно свершать. И тут народ слышит, мол, Бога нет, царя свергнем – сами управлять будем страной. Голода натерпелись – пусть теперь князья помытарствуют. Мы у них все добро отберем и между собой разделим, а кто не согласен – к стенке. Вот это перспектива! Даже в пьяном угаре такое не привидится. Ведь это ж манна небесная. А надо-то – нескольких зажравшихся богачей кокнуть. Или несколько тысяч. А какая разница, если Бога нет, и не было вовсе. Эти собаки сами Бога придумали, чтобы беднота у них кусок хлеба со стола стащить не удумала. Ну, теперь ответят сполна за все свое обжорство!

Это только потом узнали, что этих «собак» оказалось несколько миллионов. Да и поделом им! И так, сколько веков сосали рабоче-крестьянскую кровушку. За такое можно и ответить.

Культура – дщерь образованности. Невозможно произрасти культурности на неблагодарной почве безграмотности. Это совсем не означает, что человек, научившись читать и писать, непременно станет вежливым, но совершенно определенно то, что питекантропу незачем извиняться или сдерживать свою отрыжку в обществе. Культура человеческая не заключена в вежливости и не ограничена правильным построением речей. Культура – это мораль. Это совокупность поступков и фраз, которые человек совершает и произносит, но в еще большей степени это совокупность поступков и фраз, которые он - человек никогда себе не позволит. Мало боязни геенны огненной для того, чтобы не украсть или не убить. Нормальному человеку по своей культуре должно быть противоестественно совершать действия и допускать к себе мысли, определенные в Библии как грех. По культуре своей, по воспитанности должно быть человеку противно сквернословить и уж тем более расписывать этой скверной заборы. Что нужно было прочитать в детстве, чтобы купить в магазине краску, кисть, не спать допоздна, пока на улицах никого не останется, пробраться в ночной тьме к высоченному забору и накрапать на нем три гигантские буквы, составляющие слово, не вошедшее ни в один орфографический или толковый словарь? Какие такие душевные порывы сорвали этого человека в небезопасный ночной путь? Какие чувства и мысли переполняли воспаленный разум, готовый рисковать собственным покоем ради увековеченья этого магического трехбуквия?

Скорее всего, это те же самые инстинктивные порывы, которые переполняли в свое время победителей царизма в России. Если пишущий на заборах современник научился этому в книгах Ильфа и Петрова или у Зощенко, то, возможно, ему просто нужно объяснить, что классики на самом деле подобные экзерсисы высмеивали, а не восхваляли. Но в те смутные времена сатирические образы, созданные опальными литераторами, воспринимались недообразованными выходцами из рабоче-крестьянского сословия истинными героями.

По завету Ильича кухарки и прочий обслуживающий персонал стали управлять молодым государством, разрушенным до основанья, как пелось на собраниях Жилтовариществ.

Революционное правительство, усидев в высоких креслах, несмотря на патриотические порывы белогвардейских недобитков, попривыкло к власти, свалившейся как снег на голову, осмыслило свои всемогущество и безнаказанность и решило укрепиться в этой форме существования навсегда, утопив в крови несогласных и сочувствующих несогласным. Каждое преступление оправдывалось надуманной идеологией, становящейся основой опошленного социализма. Сам глава кровавого режима уже не стеснялся таких заявлений как: «смерть одного – это трагедия, а смерть миллионов – это статистика». И вот растут новые поколения искусственной формации, пропитанные любовью к вождям, продолжающим уничтожение интеллекта нации – вредного наследия царизма, пестреют алыми, как свежая кровь, галстуками подрастающие бойцы за победу на планете (пре)красной идеи - мировой революции. Летят самолеты, плывут пароходы… Гнуться соседние народы, гниют в тюрьмах земляки, трепещут заокеанские империалисты от семимильной поступи борцов за свободу и демократию. Кто с мечом к нам придет… Гитлера одолели не щадя пушечного мяса, произносящего перед смертью как магическое заклинание имя вождя всех времен и народов. Победили, отрыдали, помянули, отрезвели и отстроили все разрушенное, продолжая воспевать свой несравненный и свободный образ жизни. А в окружающих плотным кольцом странах на всякий случай оставили ограниченный контингент с неограниченными полномочиями. Никто не посмеет более посягнуть на свободу непобедимого народа, рвущегося в светлое будущее. А то, что Пастернак гоним Союзом писателей за присужденную Нобелевскую премию, а автор «Молодой гвардии» Александр Фадеев из-за приказа сверху заменить фамилии героев-руководителей, назначить несуществующих предателей, включить в произведение вымышленную роль партии и отбелить имя труса, имеющего родственника в партийном руководстве, накладывает на себя руки, так это все несущественно. Как говорится: «Лес рубят – щепки летят!».

Все, почти все, кто мог, благодаря наследственной способности, доставшейся от дореволюционных предков, называющихся почти ругательным словом «аристократия», осмысливать происходящее и отличать ложь от действительности либо уже были уничтожены, либо вынужденно адаптировались под общую интеллектуальную серость, чтобы не оскорбить своим IQ рабоче-крестьянскую массу, активно строящую в стране школы и университеты.

«Искусство должно быть понято народом!» писал Ильич, мечтая о поднятии образованности пролетариев, принесших власть ему и соратникам, быстро отодвинувшим революционного лидера в недалекие тихие Горки, подальше от капитального строительства. А фразу слегка изменили: «Искусство должно быть понятно народу!», перевернув такой маленькой «опечаткой» и смысл сказанного и идею просвещения. И в течение семидесяти лет сменяющие друг друга вожди самозабвенно придерживались написанного завета и опускали уровень искусства до критической отметки, граничащей с идиотизмом.

Человек образованный, несущий в себе гены воспитанных и грамотных предков, вполне может выжить, сохранить свои задатки и приобретенные познания в среде окружающей безграмотности и пошлости. По принципу сообщающихся сосудов он возьмет от окружения часть морального упадка, но ровно столько положительного возьмут от него и его окружающие. И их уровень повысится прямо пропорционально его падению. В такой среде еще возможно существование и надежда на просветление и самоочищение. Когда же следующее поколение, появившееся от разбавления крови с никогда не трезвеющими пролетариями, вырастет в окружении сверстников, прогуливающих занятия в ликбезах, и свою разжиженную кровь снова смешает с аборигенской, то можно с уверенностью заявить, что уже через тридцать-сорок лет после великой революции ген интеллигентности и образованности вряд ли будет заметен в спирали ДНК. Тем более что носители его преследуются как еретики в средневековье и безжалостно уничтожаются.

Теперь можно высчитать, сколько поколений отделяет украинскую «оранжевую» революцию от «Великой» Октябрьской…

Вернемся к современной семье, с которой мы познакомились вначале повествования. Все ее члены считают себя достаточно счастливыми людьми, потому что каждый из них самостоятельно выбрал свой путь и, идя по нему, имеет крышу над головой, а также не голодает, благодаря государству, закрепившему право граждан на труд в своде основных законов. И вдруг, как гром среди ясного неба, на мирных граждан снова обрушивается революционная волна. Смысл этой борьбы вряд ли понятен, потому что народу власть уже не отдадут при любом раскладе, но то, что народ в случае победы будет жить в демократическом государстве, это заявление все же тревожит некоторые разбуженные умы. Далее становится неважно, на какой стороне баррикад выступала вышеупомянутая семья. Члены ее могли поддерживать и сподвижников дважды судимого кандидата (сами такие!) и его интеллигентного оппонента (ведь Ленин оставлял все же место для этой прослойки в своей модели будущего рая на земле). Важно то, что, находясь на любой из сторон, все члены потревоженной семьи произносили одни и те же ругательные фразы, одинаково плевались в экраны своих телевизоров, ссорились во дворе с соседями, поддерживающими противную сторону, и одинаково ненавидели цвет флажков своих оппонентов. Революция победила, и члены одной семьи уступили руководящие кресла членам другой семьи, ничем не отличающейся от первой при внимательном рассмотрении. Бывший интеллигентный лидер, почувствовав под собой устойчивые ножки президентского кресла, уже не стесняется ТЫкать журналистам и не стыдится отказываться от даваемых сгоряча обещаний народу, который по инерции продолжает что-то скандировать, но сам уже не в состоянии разобрать, что именно.

Трудоустроены все родственники новых начальников, начиная от правительства и заканчивая самым низким уровнем регионального руководства. Снова всплыл старый революционный призыв разрушать до основания, а затем из руин начинать отстраивать. Всплыл, но не прижился, потому что вспомнили, что строить будет некому. Строители все шабашат за границей. Идеалы и идеологии разрушены предыдущей бескровной революцией, сломавшей все ниже основания и выкорчевавшей даже фундамент с единственной целью – разменять одно президентское кресло на пятнадцать. Миллионеры, поучаствовавшие в разборке социалистической Родины и сколотившие на этом свои несметные состояния, тоже не приложат руку к новому строительству, поэтому очередное разрушение ограничили изгнанием более-менее профессиональных служащих, имеющих антагонистический революционному цвет.

И вот, когда все попривыкли к мягкости своих кресел и перезнакомились с новыми коллегами, пришла пора чем-нибудь заняться. Вот только чем? Народ снизу кричит: «Хлеба дайте, как обещали, и зрелищ!». С хлебом проще, нате, пожалуйста. Деньги платите, и ешьте, сколько влезет! А вот со зрелищами сложнее. В громкие дела, о которых так выгодно было кричать с революционных трибун, оказались впутаны не только враги нового руководства, но и его друзья самые близкие. Так что об этом пока молчок! Ну, разве что эти друзья окажутся врагами, - вот тогда и вернемся к резонансным революционным лозунгам. Самоубийство бывшего милицейского начальника с контрольным в голову – это скучно для народа. Вот убийство – другое дело! А пока некого! Да и не за что, вроде! Когда в прежние времена редкие единицы открывали рты – всем слышно было. А теперь все гавкают, и в общем лае не разберешь, кто прав, кто виноват. Под этот шумок и дела кумовьев можно прикрыть, и премьера политически грохнуть. Чем не зрелище! С бывшими врагами помиримся, с бывшими друзьями разоср… рассоримся. Главное, чтобы революционно настроенному народу скучно не было. Ведь впереди еще одни выборы. Понадобится еще активность народной массы, прозванной «электоратом».

Семья, которая не заняла одно из освободившихся кресел, сидит перед голубым экраном и гнет в поту свою извилину: кто ж там наверху настоящая сволочь, а кто только прикидывается? Распознать, что все в очередной раз были просто использованы, семье не позволяет несколько поколений, влившихся пролетарской кровью в слабые гены гонимой интеллигенции. Устает черепная коробка отца семейства от внутренней борьбы, успокаивает он напряженную извилину поллитровкой, а затем берет банку масляной краски и выводит в ночной темноте три кричащих буквы, обращенных к единственному гену, гоняемому в крепком организме здоровым пролетарским сердцем.

 

Становится совершенно понятно, что, основав теорию создания государства нового типа, управление которым будет отдано в руки неграмотного, а, следовательно - безнравственного пролетариата, не предположив невозможности эффективного управления, Ленин изначально подвергал Россию неоправданному риску. Одержав победу над царизмом и совершив акт вандализма (уничтожение всей семьи Романовых), что рождено было страхом перед возможным историческим разворотом в прошлое, а так же, уничтожая на пути строительства нового государства любых несогласных и сомневающихся интеллектуалов, становится понятным, что единственную ставку Ленин делал именно на себя, как на мозговой центр новой страны. Взрослый и разумный человек был обязан предусмотреть свое физическое несовершенство и вероятность слабости или смерти. Нельзя подвергать опасности осиротения целую страну в случае гибели единственного лидера, способного трезво мыслить и перестраивать идею и идеологию, приспосабливать ее к постоянно меняющимся политико-экономическим условиям. В результате произошло именно то, чего нужно было опасаться первоначально, что необходимо было предвидеть и избежать - у руля государства оказалась та условная кухарка, которую так и не научили ничем управлять, а учиться самой у которой не было ни возможности, ни желания. И в этих новых условиях сама собой отпала необходимость в осозновании основ марксизма, в продолжение поиска истинного пути для искусственно созданной формации. А ведь развитие новой, советской философии, на основе марксизма не как догмы, а как фундамента для дальнейшего строительства, состоящего из несущих камней предшествующих философий, было необходимым для продолжения движения. В 1899 году в своей статье «Наша программа» Ленин писал: «Мы вовсе не смотрим на теорию Маркса как на нечто законченное и неприкосновенное; мы убеждены, напротив, что она положила только краеугольные камни той науки, которую социалисты должны (подчеркнуто В.И. Лениным) двигать дальше во всех направлениях, если они не хотят отстать от жизни».

Продолжение теоретического строительства, создание модели, на несколько шагов опережающей реальность, должно было стать гарантией правильного пути. Гарантией развития в истинном направлении, при котором возможно обойти подводные камни внешнеполитических отношений и избежать условий правления, при котором человеческий фактор давал возможность формированию культа личности или впадению в анабиоз на два десятилетия.

На горькой истории строительства советского государства мы можем сегодня наблюдать разрушительную силу управления страной безнравственными личностями, с ограниченной образованностью. В истории было немало случаев физического уничтожения большой массы людей. Это двенадцать «темных» веков, за которые было сожжено и казнено иными способами пятьдесят миллионов человек во имя христианства за непринятие самого христианства, а вернее - принятие в форме, отличной от общепринятой на данном этапе. Это и вторая мировая война, унесшая за шесть лет столько же жизней. Но из ряда вон выпадает факт уничтожения репрессиями и голодом более пятнадцати миллионов собственного населения только ради того, чтобы среди этого народа не нашлось, не выросло личности, способной трезво посмотреть на происходящее вокруг и объявить об увиденном во всеуслышанье. Уничтожались любые ростки интеллекта, не преклоняющегося перед святая-святых современной философии - марксизмом-ленинизмом, на самом деле давно устаревшем и умерщвленным безжалостной рукой советских фальсификаторов. В очередной раз теория, не содержащая в своих стремлениях негативного начала, стала источником огромного зла, порождающего безграмотность нового качества, бездуховность и зло.

Теперь необходимо конкретизировать, что же есть на самом деле зло. Этот термин гораздо шире понятия нескольких библейских запретов, потому что человека, не убивающего еще нельзя назвать добрым. Понятие зла включает в себя и понятие «недоброе». Это та форма поведения, это те слова или поступки, которые сами по себе не являются греховными, но, говоря так или поступая так, человек либо сам прогрессирует в сторону зла, либо провоцирует на зло окружающих. Недоброе является верным путем к злому, хотя совершенно не обязательно, что, в конце концов, человек придет к самому злу. Даже (и, скорее всего) в этом полусостоянии он пройдет весь свой жизненный промежуток. Приведу несколько примеров.

Человек едет за рулем автомобиля и видит перед собой, лежащий посередине дороги скат от грузовика. От него вдоль обочины удаляются два подростка, которые так опасно пошутили. Возможно несколько вариантов дальнейшего поведения, которые определят уровень доброго в испытуемом.

1. Человек останавливает машину, убирает на обочину мешающий и опасный предмет, догоняет шутников, разъясняет им ошибку такого поступка и продолжает далее свой путь.

2. Человек не останавливает машину и догоняет тех, кто ради шутки положил колесо на дорогу. Избивает их, приговаривая, что эта шутка очень опасна. Посылает убрать с дороги колесо, а сам едет дальше. Униженные и обозленные проказники, дождавшись, пока машина обидчика скроется за поворотом, оставляют колесо не прежнем месте.

3. Тот же случай, но человек дожидается, пока нарушители порядка все же уберут с дороги колесо.

4. Еще один вариант, когда человек объезжает колесо, но, поравнявшись с подростками, крутит указательным пальцем около виска, давая им понять, что шутка эта глупа.

5. И последний случай, когда человек не задумываясь, просто объезжает колесо.

Рассматривая все эти варианты можно разделить их по мотивам раздражения, повлекшего за собой те или иные действия. В 1, 2, 3 и 4 случаях, прежде всего, видна реакция на испуг за свою жизнь. Далее, в 1 и 3 случаях просматривается забота о безопасности других участников движения. Но в случае 3 человек не поспешил освободить дорогу немедленно, ради безопасности остальных, а, прежде всего, поддался чувству гнева и мести и только потом уже думал об освобождении дороги.

Случай 2 говорит о том, что вопрос безопасности остальных участников движения волнует не настолько, как вопрос наказания за покушение на собственную жизнь.

В 4 и 5 случаях человек вообще не думает о безопасности остальных и пока не пострадает сам, вряд ли сможет осознать ту опасность, которую представляет лежащее на дороге колесо.

Итак, только в случае 1 мы видим нормальную реакцию нравственного человека, который полностью осознает опасность и старается не только избежать ее сам, но и оградить, немедленно оградить от нее других участников движения. Все остальные реакции подтверждают присутствие в характере эгоистических мотивов, и ощущение себя важнее и ценнее других людей. В этих случаях мы наблюдаем преобладание инстинктов над моралью в большей или меньшей степени.

Лень, игнорирование проблемы, надежда на вероятность счастливого исхода, безразличие, все эти причины в рассмотренном случае сами по себе не являются злом. В традиционном понимании значения зла – это само выкатывание колеса на дорогу. Все остальные действия злом не являются. Но они являются недобрыми, потому что не ограждают остальных участников движения от опасности, а следовательно потакают первоначальному злому действию. Если быть категоричным, то потакание злу так же является злом, потому что может привести к тому же результату, что и само зло.

Недоброе - это самое распространенное состояние человеческой нравственности. Безучастность в чужих событиях, которые могут привести к трагедии является самой популярной формой межличностных отношений, которая построена на обычной лени, порожденной эгоизмом. Не копая глубоко, не отыскивая в душе человеческой ноты злорадства, когда беда происходит не с ним, а с кем-либо посторонним, можно отметить, что человек, проходящий мимо проблемы чужого, не пытается поставить себя на его место. В случае противоположном он ожидал бы помощи от любого прохожего и злился бы сам на подобное невнимание к его проблеме. Пример.

В квартире, которая находится под вашей, лопнула водопроводная труба. Вентиль, перекрывающий воду на весь подъезд, находится в подвале, который закрыт на ключ, находящийся в одной из квартир подъезда. Вы выходите на лестничную клетку и прислушиваетесь, как бегает по этажам сосед, у которого лопнула труба, и как суетится вместе с ним соседка, квартира которой находится под аварийной. Ее участие в процессе необходимо, потому что более всего пострадает именно ее ремонт. Вы слышите, как они не могут найти ключ, затем вы слышите, что они спрашивают у соседей топор, чтобы сбить замок с входа в подвал, затем ищут фонарик, потому что в подвале не горит ни одна лампочка. В конце концов, вы слышите, как сосед, перекрывая все вентили, перекрикивается с женой, пытаясь узнать, нашел ли он нужный кран и остановил ли потоп. Соседка снизу плачет, глядя, как с ее потолка начинают отваливаться обои. Вы возвращаетесь в свою квартиру и тешите себя мыслью, что совершенно не зря потратили в прошлом году деньги на пластиковые трубы. У вас так же есть и фонарь, и топор. Но ведь соседи снизу не поднимались к вам и не спрашивали об этом. А отдавать им свой новенький фонарик, который они могут разбить в подвале - на это у вас просто не поднялась рука. Ведь разобьют, а новый не купят. Ваше участие в происшествии ограничится лишь фразой: «Ой-ей-ей!», когда вы увидите, какой ущерб нанесла двум квартирам одна тонкая водопроводная труба.

Переворачиваем ситуацию наоборот, и уже ваша квартира находится под той, где под давлением в пять атмосфер из водопроводной трубы хлещет горячая вода. У вас нет ключа от подвала, топора и фонаря, но вы с ужасом наблюдаете, как все чаще с новых обоев на потолке срываются зловещие капли воды. А эти гады - соседи сидят в своих норах и хоть бы один из них предложил помощь: вынес бы топор или фонарь, а то и сам бы сбил замок с двери подвала и перекрыл необходимый кран, ведь недавно же меняли себе трубы и наверняка знают, как это сделать!

Два взгляда на одно и то же происшествие критически отличаются друг от друга заинтересованностью в результате. Пока проблема не коснется человека лично, он вряд ли пошевелит пальцем, чтобы поучаствовать в ее решении. Но будет крайне обижен, если другие не примут участия в решении его собственных проблем. Это отголоски эгоизма, присущего каждой человеческой натуре, но развивающегося и прогрессирующего у каждого по-разному в зависимости от уровня развития нравственности. Нравственное поведение, как и любовь невозможно привить насильно. Нравственные поступки будут зависеть только от внутреннего желания личности их совершать. А барометром нравственности может быть лишь самоконтроль над чувствами, которые будут сопровождать те или иные действия. Ведь можно предложить фонарь или топор, но в душе оставаться безучастным, а то и сетовать на себя за подобную бесхозяйственность ради создания имиджа доброго и участливого соседа. Никто вокруг не сможет заглянуть в ваши мысли, и будут лишь благодарить за помощь, но была ли она добрым поступком на фоне черствости вашего сердца?

Можно всю жизнь разъяснять человеку разницу между моральным и аморальным, можно и нужно с самого раннего детства учить ребенка добрым поступкам и добрым словам, нужно преподавать религию, как основу нравственности, нужно контролировать законодательством преступную безнравственность, но никто и ничто не сможет повлиять на мысли, заполняющие человеческий разум в тот момент, когда он совершает какой-либо поступок, нравственный он или не очень. Только самоконтроль, только самооценка способна превратить личность из созерцателя в доброго человека. Сочувствие - еще не является добром. Помощь от души, с сочувствием, с состраданием, только помощь, только целенаправленное действие можно назвать добрым поступком. Действие, произведенное не ради благодарности или похвалы, иначе это будет действие ради себя самого, а действие ради стремления помочь другому, человеку ли, животному ли, растению. Это может быть помощь целому народу, всему человечеству, а может быть пересаживание цветка в другой горшок ради сохранения его жизни. Неважно, какое добро по своим масштабам несет человек, важно то, что душа, способная на борьбу за сохранение жизни цветка должна быть способна на борьбу за сохранение жизни всей планеты. И наоборот.

Для такого вселенского добра в одной душе необходимо самоочищение от ложных стереотипов, сформированных общественно-экономической формацией, окружающей человека. Деньги и власть, стремление к этим двум псевдобогам, затуманивает человеческий взор, обволакивает накипью душу, парализует разум. Никогда не скажу, что власть и деньги - это плохо! Быть богатым, иметь возможность создавать и утверждать законы - это великое благо, которого должен быть достоин каждый. Но достоин ли сегодня человек иметь эти блага?

Зарабатывание больших денег - есть стремление окружить себя всеми возможными достижениями научно-технического прогресса ради личного комфорта. Это стремление добиться финансового состояния, при котором отпадет необходимость отказать себе в любой прихоти, будь то кругосветное путешествие или заморское блюдо, которое доставят специальным самолетом с далеких островов. Накопление бо̉льших средств, чем нужно для такого образа жизни, является простой привычкой, азартом зарабатывания, а следовательно - не имеет смысла для самого зарабатывающего. Невозможно прожить две жизни, невозможно съесть больше, чем может вместить желудок или сесть одновременно на два стула. Но вполне возможно относиться к сверхзарабатыванию так, чтобы лишние деньги могли направляться на благотворительность, на повышение уровня жизни других людей. Речь не идет о благотворительности, с помощью которой можно сэкономить на налогах. Речь идет о внутренней потребности человека помочь другим людям, когда самому уже ничья помощь не требуется, когда достиг определенного финансового уровня, дающего гарантию дальнейшего безбедного существования. Конечно, было бы глупо финансировать детские дома на банковские кредиты и, в конце концов, разориться. Но я говорю о логичной и оправданной соразмерности благотворительности. О благотворительности, которая не будет заключаться в простой раздаче денег, а о той, которая научит людей «ловить рыбу». То есть: даст возможность зарабатывать собственные деньги, даст возможность обучаться в высших учебных заведениях ради будущего повышения уровня жизни в стране, мире, даст возможность врачам использовать более совершенное оборудование при лечении больных, то есть для сохранения других жизней, которые будут продолжать свой труд на благо общества. Благотворительность разумная - это высадка лесов вокруг промышленных центров, это установка фильтров на производственные трубы и сливы, это очищение водоемов и наполнение их рыбой, это повышение безопасности на производстве, приобретение новых учебников для школ, создание врачебных кабинетов в поселках и многие другие действия, которые будут сохранять жизнь и здоровье населения планеты, которые защитят озоновый слой и сберегут жизнь всего живого на Земле. Конечно, не исключается и узконаправленная помощь людям, действительно нуждающимся в ней, а не бездельникам и пьяницам, попрошайничающим на рынках и автостанциях.

Совершенно не обязательно человеку, достигшему уровня, при котором возможно заниматься благотворительностью, делится деньгами в ущерб себе. Вполне приемлем вариант вложения средств в банки, а уже полученные дивиденды могут переводиться в детские дома или в систему образования. Возможно неограниченное количество вариантов разумной благотворительности, и даже выгодной самому дающему, но для этого нужно иметь одно обязательное качество - желание сердца помогать другим людям. И здесь мы снова возвращаемся к вопросу о нравственности, которая является порождением самоконтроля над поступками и мыслями.

 

Жизнь современного Homo Sapiens определена несколькими приоритетами. Первый из них - это поиск пищи. Неважно, осуществляется ли эта инстинктивная потребность в прямом смысле слова, то есть - борьба с возможным голодом, или это желание насыщения давно перестало ограничиваться добычей необходимого запаса пищи для нормального функционирования организма и являет собой страсть к безмерному, пошлому обогащению. Не беря во внимание масштабы этого поиска, можно с уверенностью сказать, что на пути пресыщения современный человек не гнушается никакими средствами к утолению бесконечного своего голода. Абстрагируясь от моральных канонов и подчиняясь лишь страху перед ответственностью, предусмотренной в уголовном кодексе, большинство представителей высшего интеллекта готовы на физическое уничтожение себе подобных ради собственного насыщения. Примеры: наркоман в поиске дозы готов на кражу, насилие и убийство; пьяница в стремлении продолжения застолья или ради развлечения готов к насилию, изнасилованию, убийству. Коммерсант готов к физическому уничтожению конкурентов посредством привлечения исполнителя, в свою очередь готового к физическому уничтожению любого представителя рода человеческого, хорошо оцененного заказчиком. Политик готов к краже, мошенничеству, коррупции, использованию служебного положения, предательству и лжесвидетельству, убийству через посредника или, в крайнем случае, лично, но с гарантией сохранения тайны преступления. Некоторых из вышеперечисленных индивидуумов останавливает лишь боязнь ответственности перед законом, который может на длительное время ограничить свободу действий и передвижения. Следовательно, от преступления ради собственного насыщения современного человека удерживает лишь инстинкт самосохранения, а отнюдь не глубокая нравственность.

Следующий инстинкт, движущий человечество по пути морального падения, - инстинкт продолжения рода, который перестал ограничиваться своей основной направленностью, а перешел в плоскость наслаждений и, следовательно, явился продолжением желания насыщения, только в этом случае - чувственного. Эта животная страсть к «текущей» самке полностью поглотила такие приоритеты как любовь, родительский авторитет в воспитательном процессе, взаимоуважение и взаимодоверие в супружестве. Независимо от материального положения, социального статуса, общественного мнения, расы и пола, человечество продолжает совершать грехопадение в бездну, которая со времен Содома так и не приобрела дна - нижнего предела. Наоборот, границы разврата расширяются, хотя трудно представить еще большее расширение и так необъятного. И на сегодняшний день помимо банального прелюбодеяния на арену выведены: однополая любовь, любовь семейная групповая, изменение пола в обе стороны с преданием всем этим извращениям официального статуса на уровне государственного признания под прикрытием демократического прогресса.

Третий аспект не обоснован главными инстинктами, присущими животной природе, но имеет в себе корни двух предыдущих инстинктов, если попытаться подвести именно такую подоплеку. Это стремление к власти. К власти государственной и законодательной. Это стремление взять в руки рычаги, которыми можно распределять пищу и вышеупомянутые наслаждения среди остальных человекообразных. Это откровенное стремление получения возможности управлять другими судьбами, оставаясь при этом неуязвимым для закона, который эта же власть перекраивает под саму себя. Это стремление почувствовать себя в роли Бога или хотя бы божка, но уже на этом свете в окружении нескольких сот себе подобных божков, готовых уничтожить друг друга, как запертые в одной бочке голодные крысы. Сильнейшего и последнего в этой сваре не будет, потому что ряды выбывших незамедлительно заполняют свежие силы, специально обученные беспощадной борьбе за лидерство современной системой образования.

Вся остальная жизнедеятельность человека сводится лишь к подготовительной работе ради трех основных перечисленных выше приоритетов. В процессе этой подготовки можно услышать множество пустых фраз и обещаний, содержащих утопическую красоту счастливого общечеловеческого будущего, что собственно является лишь пестрой оболочкой с доброй окраской, прикрывающей острые клыки притаившегося под ней кровожадного и ненасытного хищника.

В свое время Фридрих Ницше осмелился озвучить глубоко спрятанные от постороннего взгляда истинные человеческие желания. Они оказались настолько опасны для окружающих, что современный Человек Разумный вынужден их скрывать даже от самого себя. В течение новейшей истории некоторые индивидуумы приоткрывали завесу своих глубинных инстинктов, и все человечество могло с болью созерцать настоящее лицо вкусителей запретного плода. Такими примерами были два вождя-антагониста, имеющих одно начало, являющее основу человеческого - Гитлер и Сталин. Ирония судьбы или вселенская рациональность породила их в одно время и столкнула в противостоянии ради сохранения жизни на планете. Трудно в данном случае оставаться научным атеистом, неверующим в высший разум (не человеческий!).

Разве не точно написал философ в «Так говорил Заратустра» о государственном устройстве, обвиняя человеческий фактор, являющийся основой создания самого государства, как способа управления стадом:

«Кое-где существуют еще народы и стада, но не у нас, братья мои; у нас есть государства.

Государство? Что это такое? Итак, слушайте меня, ибо теперь я скажу вам свое слово о смерти народов. Государством называется самое холодное из всех холодных чудовищ. Холодно лжет оно; и эта ложь ползет из уст его: «Я, государство, есмь народ».

Это — ложь! Созидателями были те, кто создали народы и дали им веру и любовь; так служили они жизни. Разрушители — это те, кто ставит ловушки для многих и называет их государством: они навесили им меч и навязали им сотни желаний.

Где еще существует народ, не понимает он государства и ненавидит его, как дурной глаз и нарушение обычаев и прав.

Это знамение даю я вам: каждый народ говорит на своем языке о добре и зле — этого языка не понимает сосед. Свой язык обрел он себе в обычаях и правах. Но государство лжет на всех языках о добре и зле: и что оно говорит, оно лжет — и что есть у него, оно украло. Все в нем поддельно: крадеными зубами кусает оно, зубастое. Поддельна даже утроба его».

И продолжает о комедиантах, объединив в это понятие в том числе и политиков, независимо, своих ли современников или наших.

«Беги, мой друг, в свое уединение! Я вижу, ты оглушен шумом великих людей и исколот жалами маленьких.

С достоинством умеют лес и скалы хранить молчание вместе с тобою. Опять уподобься твоему любимому дереву с раскинутыми ветвями: тихо, прислушиваясь, склонилось оно над морем.

Где кончается уединение, там начинается базар; и где начинается базар, начинается и шум великих комедиантов, и жужжанье ядовитых мух.

В мире самые лучшие вещи ничего еще не стоят, если никто не представляет их; великими людьми называет народ этих представителей.

Плохо понимает народ великое, т. е. творящее. Но любит он всех представителей и актеров великого.

Вокруг изобретателей новых ценностей вращается мир — незримо вращается он. Но вокруг комедиантов вращается народ и слава — таков порядок мира».

 

Так где же выход для личности, живущей в окружении лжи и порока? В Боге?

Первостепенность Бога перед всем, находит оправдание в любой ситуации, даже если оценивать самого себя совершенно объективно. Так: если я скажу, что во мне отсутствуют все из возможных отголосков греховного, священник всегда сможет ответить: то, что я считаю себя лишенным отрицательных качеств уже есть гордыня. (Почему не объективность?) Таким образом, превозношение Бога автоматически принижает достоинства и положительные качества личности, стремления которой к совершенству никогда не будут по достоинству поощрены и, вообще, восприняты. Это напоминает замкнутый круг, из которого невозможно вырваться, какими бы праведными ни были поступки и помыслы. Но именно это непризнание положительного «Я» отталкивает от желания продолжать самосовершенствование. Никто не стремится стать Богом, но стремящийся стать праведным, обязательно будет скинут к началу пути необъективностью критика, в свою очередь являющегося человеком, с присущей человеку склонностью к необъективности, главным аргументом, которого будет воспевание божественного.

И в данном случае у личности не остается иного пути, чем отказаться от оценки своего поведения окружающими, потому что любое мнение со стороны будет предвзятым. Поэтому только сам человек, сама личность может объективно оценивать свои поступки и образ жизни, при условии оставаться до конца честным перед собственной совестью. Именно такой контроль и станет «божьим оком».

 

Преодоление хаоса в материальном мире, созданном человеческими усилиями, возможно только после преодоления хаоса в мыслях, желаниях и поступках человека, являющегося тормозящим фактором глобального прогресса. Диалектическая система и необходимость в ней сродни необходимости в периодической системе Менделеева. Все элементы как существовали до открытия, так и продолжили свое существование после него, но прекратился хаос, бессистемные поиски, неудачные попытки после того, как был выстроен понятный логический ряд. И только эта систематизация дала возможность продолжению и ускорению научно-технического прогресса, только это наведение порядка в мастерской материи.

Мотивы и результаты работы человеческого мозга, как создающего инструмента, должны быть систематизированы в единую понятную схему, как это произошло в химии. Обрывки большой картины, раскрывающей причины, следствия и сам смысл существования материи и времени, должны быть сложены из многогранности философии, из множества ее направлений, из осмысления религий и исторических событий воедино. Это пазлы, которые нужно аккуратно разложить и кропотливо собрать в завершенную и понятную картину. Восприятие этого шедевра целиком, понимание его сути и смысла станет эталоном абсолютной нравственности, не нуждающейся в контроле со стороны, будь он государственным или религиозным. И только завершение подобной систематизации приведет человека к пониманию истины, то есть, откроет ему тайну и смысл бытия.