Большаков Сергей Дмитриевич проснулся утром с дикой головной болью и запахом перегара изо рта. Как и обычно, в первую очередь он попытался воскресить в памяти события предыдущего вечера. Вспомнил, как зашел к другу, такому же сорокалетнему холостяку, выпили за встречу, потом еще за что-то, еще – и вернулся Большаков к себе в берлогу уже на четырех точках. А потом… появлялось некое воспоминание, даже просто чувство – приятное и расслабляющее.

И только тут Сергей Дмитриевич обнаружил, что под левой рукой находится женское тело – нежное и теплое. Резко повернув голову, мужик еще больше удивился: Света, восемнадцатилетняя соседка, почти еще ребенок.

В панике Большаков одним прыжком очутился на ногах. Он оказался полностью наг, демонстрируя неприглядное обрюзгшее тело с маленькими худыми бледными ручками и ножками, обвисшим животом и даже грудью, узкой цыплячьей грудной клеткой и почти лишенным волос черепом.

Юное создание на постели тоже пробудилось, и тоже было нагим. Упругое только-только расцветшее девичье тело могло свести с ума любого мужчину. Света открыла большие глаза и улыбнулась старшему себя на два с лишним десятка лет мужику.

- Здравствуйте, - томно прошептала она.

- Быстро одевайся! – провизжал Большаков, и сам пытаясь кое-как прикрыться. – Как ты сюда попала?!.

- Мы встретились в подъезде, Сергей Дмитриевич. Знаете, я люблю вас с детства, и наконец, это случилось!

- Что случилось, дура?!.

- Я… - испугалась было Света, но тут же снова заулыбалась: - Все было так здорово! Я так счастлива!.. Наконец-то у меня все будет хорошо!..

- Одевайся! – гаркнул Большаков, попеременно то краснея, то бледнея. – Что ты расскажешь родителям?! О Боже!..

- Ничего не расскажу, - повела прекрасными плечиками девушка. – Их это вообще не касается… Да какая вообще разница с этими родителями, это все так мелко по сравнении с тем, насколько все хорошо теперь будет!..

- Что будет?! – взвился неприглядный мужик. – Что будет?! Немедленно иди к родителям, и чтобы ни-ни! Поняла?! Ты не была у меня, не вздумай болтать, придумывай, что хочешь, меня это не волнует, сама виновата!..

Наконец, Большакову удалось вытолкнуть Светлану в прихожую.

- Ты меня поцелуешь? – выдохнула обольстительная девушка.

Мужик тем временем убедился, что на лестнице не присутствует посторонних глаз.

- Пошла вон! – Он вытолкнул соседку в коридор.

Света погрустнела – ни дать, ни взять, крохотный ребенок, лишенный торта, но потом все же мечтательным образом улыбнулась – и дверь закрылась за ней.

 

Вечером того же дня в квартире Большакова затрезвонил телефон.

- Да?..

- Сергей Дмитриевич? Хи-хи-хи… Это Светлана.

- Света? Ты чего звонишь? Ты ничего не рассказала родителям?

- Что вы, - опять захихикал счастливый девичий голосок. – Что вы. Но я отпросилась уже на ночь, они думают, что я иду на день рождения…

- А куда ты идешь? – не понял было Большаков, но его тут же осенило. – А! Не смей! Не нужна ты здесь!

- Но… - Светлана замялась, пытаясь подыскать слова. – Мне это нужно. Я обязательно должна вас хотя бы увидеть. Мы должны быть вместе, это все, что я знаю.

- Значит так, слушай сюда, девочка. Я куда старше тебя, и в эти игры играть не собираюсь! Сейчас ты останешься дома – или пойдешь куда-то там на день рождения, мне плевать, но здесь чтобы я тебя не видел. Не вздумай появиться, слышишь?! – На том конце трубки молчали. – Ты слышишь, я спрашиваю?!

- Слышу, - холодно ответила девушка. – Как хотите, Сергей Дмитриевич. Можете быть спокойны, я никогда не приду.

- Вот и не… - начал было Большаков, но с того конца уже неслись быстрые гудки.

 

Ровно через двое суток тот же телефон затрезвонил вновь.

- Слушаю.

- Сергей Дмитриевич?.. – девичий голос казался ослабевшим.

- Светлана? Это опять ты?..

- Сергей Дмитриевич, я не могу больше. Пожалуйста, пожалуйста… - Несвязные слова перешли в рыдания.

- Светлана, - зло заявил Большаков, - я, кажется, тебе уже все объяснил…

- Только не вешайте трубку! – Теперь в голосе девушки явственно звучала паника. – Сергей Дмитриевич, я сделаю, что вы только захотите, все, только разрешите быть с вами!..

- Все? – засомневался Большаков. Его несколько сбили с толку. – А зачем тебе это?

- Чтобы только быть с вами! – горячо заговорила Светлана. Она ощутила, что ее слова начали падать в благодатную почву. – Мне нельзя без вас, мне очень плохо. Я места себе не нахожу, не понимаю, что со мной происходит. Поэтому я готова сделать абсолютно все, что только пожелаете.

- Все? Все, что угодно? – Большаков нервно облизнулся. – Я имею в виду, в постели?..

- Да, можете быть уверены! – Светлана от радости чуть ли не смеялась.

- Тогда спускайся, - быстро бросил в трубку небритый мужик и оборвал связь.

Он даже не попытался привести себя в порядок, так и открыл дверь: в майке, семейных трусах и с запахом немытого тела.

Зато девушка выглядела просто сногсшибательно. К природной красоте прибавился откровенно сексуальный наряд, умело наложенная косметика и горящий от радости взор. Правда, наметившееся похудение и синяки под глазами как-то портили общую картину.

 

Следующим утром оба лежали в постели. Света проснулась первой, и своими поглаживаниями, ласками разбудила Большакова. Едва тот вспомнил, что происходит, то сразу отбросил девичью руку в сторону.

- Это было ошибкой, - мрачно заметил мужик.

- Мне было хорошо… - чирикнула Света со своей стороны.

- Не понимаю, зачем тебе это нужно… - пробормотал Большаков хмурясь.

- Я не знаю, - покачала девушка головой, но взгляд ее сквозил счастьем. – Я только уверена, что должна быть рядом с вами. Больше мне ничего не нужно в этой жизни.

Прекрасная девушка начала сползать по телу грязного мужика вниз, лаская его грудью, и опускаясь все ниже под одеяло.

- Успокойся, - скривился тот. – И вообще, забудь, больше не появляйся здесь. Не звони больше. Не желаю тебя ни видеть, ни слышать.

Подавленность Светы так и повисла в воздухе.

- Это невозможно, - пролепетала она в ужасе. – Пожалуйста, только не это!..

- Да все нормально, - раздраженно бросил Большаков. – Время пройдет, ты все забудешь. И еще будешь думать, какой дурой была.

- Это невозможно…

- Возможно! Короче, пошла вон отсюда, тварь! Ты меня просто бесишь, понимаешь?! Ты – настоящая дичь, ничтожество. Вали-ка отсюда на все четыре стороны, ясно? И чтобы я тебя больше не видел, тварь!..

Девушка забилась в угол кровати и сверкала оттуда огромными глазами: то в ярости, то в страхе. Поднявшись, она быстро собралась и с гордым видом, ничего не говоря, ушла.

 

Еще через два дня Большаков открыл дверь на звонок и тут же зло выдохнул:

- Ты!..

Света похудела еще больше, изможденное лицо выдавало следы долгой внутренней борьбы и уже не казалось настолько привлекательным, как раньше.

- Сергей Дмитриевич… здравствуйте. Можно я у вас полы помою? Посуду помою, окна, постираю белье? Вы можете не обращать на меня внимания, а я… я буду только все делать, а вы меня не выгоняйте пока, хорошо? Пожалуйста, я буду делать все-все-все! Вот, я выпросила у родителей денег и украла часть…

- Сколько? – Взгляд безработного Большакова вспыхнул.

- Вот… все.

Мужик жадно пересчитал деньги.

- Мало. Потом еще принесешь. А пока…ладно, заходи, только учти, ненадолго. Кое-что прибрать и впрямь нужно…

 

Спустя три дня Света сидела дома, у себя в комнате с более взрослой подружкой Леной, и горько плакала.

- И вот, - говорила сквозь слезы Света, - я теперь прихожу к нему только если смогу достать денег или нужно прибрать что-нибудь. И… иногда он пользуется мною, как хочет.

Подружка выглядела словно мешком из-за угла прихлопнутая.

- Ты что, Света?! – прошептала она в ужасе. – Немедленно прекращай с ним общаться! Ты же превращаешься в ничтожество! Да я тебе не верю! За тобой же бегают все пацаны, все, до единого, готовы все за тебя отдать, а ты введешься на такого, на такое… У тебя все дома?!

- Да понимаю я все! – пуще прежнего рыдала хозяйка. – Но ничего не могу с собой поделать. Я знаю только, что мы должны быть вместе – и не могу с собой бороться! Это сильнее меня, это сильнее всего, у меня просто нет выбора.

- Света! – повысила голос подружка. – Слушай меня внимательно: брось его. Это ужас, что происходит, прекращай немедленно!

- Да что я, не понимаю?! – перешла на крик Светлана. – Я все понимаю, я унижаюсь, я втаптываю себя в грязь, но не могу с этим совладать! Это чувство требует, чтобы я была рядом с ним, а другого способа нет, он меня выгоняет! Ну что, что я еще могу сделать?!

- Ничего ты не понимаешь, - холодно процедила Лена. – Но, может, я объясню тебе другим способом. А сейчас пока, я не желаю слышать этого бреда.

Лена хлопнула дверью.

 

Буквально через пару дней Светлана подбегала к квартире Большакова. Она даже радостно напевала в предвкушении встречи. С собой девушка прихватила стиральный порошок, очистительные средства, мыло, тряпки и ведро.

Хозяин открыл дверь, но взгляд его на этот раз выражал не одобрительную злобу, как обычно, а мрачную злобу.

- Я пришла, как обещала. – Нежный голосок Светланы будто продолжал напевать. – Сперва я вымою унитаз, потом постираю ваши носки, а потом уже самое трудное…

- Не надо, - процедил Большаков. – Не сейчас. Потом унитаз…

И в этот момент Светлана явственно уловила запах женских духов. Почти сразу из спальни донесся знакомый голос:

- Сереня! Кто там?

Света даже не поняла, как успела ворваться в комнату, где находилась чужая женщина. Замерев на пороге и вся напрягшись, словно кошка, девушка не сводила с нее взгляда.

А то оказалась Лена. Полностью обнаженная, она перекатилась на живот и посмотрела подружке прямо в глаза, без всякого стеснения.

- Сереня, - открыла рот более опытная подружка, - я что, должна знать, пока ты придешь мне пяточки чесать?! Быстро, я сказала!

Большаков пулей ворвался в комнату. Вид его выражал подавленность и униженность, таким Светлана не видела его ни разу.

- Извини, Лена… Тут эта дурочка, откуда взялась на мою голову, сволочина, уже достала… Ты не обращай внимания, она полная дебилка… Сейчас я ее выпровожу.

Сергей Дмитриевич самым грубым образом схватил Свету за руку и поволок ко входной двери.

- Тварь… какая ты тварь! Все карты мне спутала…

Сама Светлана пребывала в шоке, покорно позволяла себя вести, бессмысленно глядя прямо.

Но уже на лестничной площадке накинувшая что-то из одежды Лена нагнала обоих.

- Не сметь!.. Не сметь ее трогать, ты, увалень!

Она быстро заставила Большакова вернуться в квартиру и повернулась к Светлане, стоя босиком на холодном бетоне.

- Ну вот, ты видишь, кто это?! – закричала подружка в лицо потерявшей дар речи Свете. Это же урод, как внешне, так и внутри! Он с тобой вообще не считается, не стоит кусочка ногтя на твоем мизинце!..

Прочувствованная, яростная речь Лены оборвалась, когда Света ударила ее по щеке. Потом еще раз и еще, а подружка только вздрагивала. После третьей пощечины Лена-таки подняла руку и поймала ладонь Светланы. Но та вырвалась и побежала по лестнице домой, наверх, восвояси.

- Проститутка! – кричала она не своим голосом, взбегая по ступенькам. – Ненавижу тебя! Больше не подходи ко мне!..

Лена только смотрела вверх изумленным взором.

 

Спустя четыре дня Света привычно поднималась к себе по лестнице. Сегодня девушке повезло: Большаков изрядно поиздевался, поизвращался над ней. Теперь тело сильно болело во многих местах сразу, однако по лицу блуждала счастливая улыбка: Он обратил на нее внимание, даже касался ее. Правда, ходить и двигаться становилось все труднее, но что сейчас вообще могло иметь значение?.. Света мужественно поднялась к себе на этаж и вошла домой.

- Я пришла! – сообщила она вглубь квартиры. Родители всегда любили ее и старались встречать, не приставая с расспросами, где была и зачем: дочь взрослая, пусть сама решает.

Поэтому сегодняшняя тишина показалась странной. Обеспокоенная Светлана прошла на кухню и сразу застала там всю троицу: мать, отца и подружку Лену. По их лицам девушка сразу оценила серьезность положения.

- Это правда? – тихо вымолвил отец.

Света осторожно поставила ведро на пол, и по взгляду дочери родители тоже мгновенно определили ответ. Мать опустила лицо на руки и громко зарыдала; Лена вся подобралась, будто ей угрожала опасность; а отец с яростным видом встал, осторожно взял дочь за руку, не говоря ни слова отвел в комнату, которая запиралась снаружи, и защелкнул замок. Света еще слышала, как он прошел в прихожую, наскоро обулся и быстро побежал по лестнице вниз.

Девушка находилась под действием момента, поэтому еще не могла сообразить, какие изменения для нее принесли откровения подружки.

 

Спустя три дня все еще красивая, но очень похудевшая, изможденная, измученная девушка Света тихо подкралась к двери Большакова и воровато оглянувшись нажала на кнопку звонка.

Хозяин открыл не сразу.

- Мне удалось вырваться, - затараторила девушка, едва тот открыл. – Родители думают, что я в институте, я успею еще помыть полы, и если вы хотите…

Она говорила все медленней и неудивительно: Большаков больше не походил на себя. Следы многочисленных побоев покрывали лицо и тело. Один глаз заплыл, и вообще, Сергей Дмитриевич едва держался на ногах.

- Уйди! – промычал Большаков в страхе, одновременно шепелявя. – Уйди, хватит уже!..

После того он сразу захлопнул двери. Света постояла еще рядом, похлопала глазами и собралась было уйти. Но привычно поняла, что не может. С непреодолимой силой тянуло туда, в квартиру, к Большакову. Не совсем соображая, что будет дальше, девушка нажала на кнопку звонка еще раз. После того она прождала еще достаточно долго, чтобы убедиться: никто не откроет. И снова Света собралась уйти, потому что так следовало сделать, просто чтобы сохранить остатки человеческого достоинства, и снова она не смогла сделать и шагу. Теперь девушка уже не пыталась задуматься, что делает, и трезвонила пять минут подряд. Большаков будто оглох. В конце концов Света прильнула к двери, опустилась на колени и тихо скреблась в косяк, повторяя раз за разом: "Сергей Дмитриевич… Сергей Дмитриевич…"

В таком виде ее и застал отец. Тем же вечером его хватил сердечный приступ.

 

А через неделю Большаков и вовсе съехал, ушел вместе с вещами в неизвестном направлении. Он позаботился, чтобы никто не узнал, где его искать.

Ночь спустилась над жизнью Светланы. Девушка хотела находиться рядом с Сергеем Дмитриевичем, не просто хотела, а не могла по-другому. Она изо всех сил наводила справки, узнавала, раскапывала, но все глухо. В ее спину показывали пальцем, испуганно шептались, бросали косые взгляды – и тут же отводили в сторону. Все подружки разом перестали с ней даже здороваться, люди только что не крестились, глядя на нее. Слухи ходили самые разные, девушка превратилась в аутсайдера, в безумное существо, которое лучше обходить десятой дорогой.

Но самое удивительное было то, насколько равнодушно относилась Света теперь ко мнению окружающих. Она плевать хотела на учебу, на еду, на свой внешний вид и на сон. Цель стояла только одна: быть рядом с Сергеем Дмитриевичем. И цель эта стояла настолько ярко, что каждую секунду девушке хотелось скорее разбить голову о стену, чем оставаться без Того, Единственного Человека, который имел смысл для ее существования. И Света действительно старательно, очень сильно билась головой о стену, но добивалась только дикой головной боли. Слипшиеся от крови волосы нисколько не отвлекали от основного мучения: она не может быть рядом с Сергеем Дмитриевичем.

Сейчас на крыше девятиэтажного дома стоял хрупкий скелетик. То когда-то была сногсшибательная красавица, надменно отвергавшая притязания сверстников. Теперь на близость с этой девушкой не польстился бы ни один парень в своем уме.

Дикий ледяной зимний ветер рвал тонкую ночнушку – единственное, что прикрывало лишенное соков тело. Света приступила к краю обрыва, взглянула вниз – и в ужасе отпрянула. Какая огромная высота! Но сию секунду нахлынуло черное состояние: ты не можешь быть рядом с Сергеем Дмитриевичем. Не можешь, но должна, только для этого зародилась Вселенная миллиарды лет назад.

Не в силах больше терпеть это противоречие, эти адовы муки внутри себя, Светлана ступила в пропасть. Этажи быстро промелькнули мимо – и вот, она еще успела разглядеть холодный, покрытый коркой грязного льда асфальт, потому что летела лицом вниз.

Освобождение.

 

На следующий день где-то в недрах холодного города небритый мужик в грязной рваной майке и не менее грязных семейных трусах глядел новости. Как раз сообщалось о девушке, покончившей с собой, сбросившись с крыши дома. У мужика отвалилась челюсть, он прохрипел:

- Ну и дура, мать ее…

После того мужик дохлой бледной рукой переключил канал, ведь там уже успела кончиться реклама и начинался второй тайм игры в футбол.