Это было накануне Нового года. ОН был мужем моей подруги. А я – маленькой дрянью, которая не в силах справиться с нахлынувшим потоком опьяняющего наваждения. Нет, не маленькой дрянью, – большой, огромной дрянью, просто супердрянью. Я ведь даже не пыталась сопротивляться. Наоборот, я сосредоточилась на этом чувстве, я сделала его стержнем собственной души. Я думала о нем день и ночь, ловя в окрестностях своей дерзости сладострастные искры бунтующей плоти. В шестом измерении дурманящей фантазии я забросила слово «нельзя» на такие задворки сознания, где оно затерялось в перекличке голосов всех моих прежних жизней. Я не говорила «люблю», я не думала «хочу», я просто знала, что этот человек – моя судьба, и меня переставала интересовать чужая боль. Но может ли судьба свершиться в шестом измерении? Только там и нигде больше? И свершиться так, чтобы этого было достаточно?

Накануне Нового года мы оказались в одной компании. Его жены, моей подруги, почему-то с нами не было. Наверное, потому, что мне это было необходимо. Время удивленно притормозило, я хотела его за это поблагодарить, но не смогла; потому что слышала удары собственного пульса, такого оглушающего, что навсегда замолкли и благодарность, и удивление, и стыд...

Снег падал по спирали. Новая Луна улыбалась лучинкой полумесяца. Огромный суетливый город замер у ног моего преступного чувства. Так замирает раб у ног несравненной гетеры. Но я была не гетерой, я была рабом. Рабом, готовым подчиниться малейшей прихоти господина, который ловит намек на эту прихоть, чтобы предвосхитить любое желание. И в то же самое время я была гетерой, легким движением плеча, приводящей в движение и военачальников, и целые армии. «Когда бы не Елена, что Троя вам одна, ахейские мужи?» Я была Еленой, из-за которой гибнет Троя, и той самой гибнущей Троей, со всеми ее мужами и женами. А снег… Снег, спиральный, равнодушный снег все падал и падал, ввинчиваясь мне в живот. Я чувствовала его сверлящее холодное вращение, но оно не усмиряло, а лишь раздувало огонь, бушевавший в измерении невысказанных желаний.

ОН говорил что-то про свою жену, мою подругу. Кажется, что-то хорошее. Это делало ему честь и замуровывало меня в моем шестом измерении. Что толку, что там есть пятый угол, и есть возможность длить неслучившийся поцелуй невероятно долго, и кричать несказанные слова с крыши небоскреба, и материализовывать нужные вещи в карманах случайных прохожих… Там невозможное возможно, но… невозможно самое простое и естественное. Так. например, там нельзя просто поехать к НЕМУ и остаться до утра. Простое и естественное невозможно, как спиральный снег…

А снежные потоки, свиваясь серпантином, продолжают уносить в виртуальную реальность будущих жизней, буравят лоб, глаза, губы, грудь… Влажная метафизическая бормашина делает со мной накануне Нового Года что-то нечеловеческое... Что?..

Как хорошо, что завтра я пойду к Келви. Там я смогу забыть ВСЕ.

Есть крохотный шанс попасть в параллельное пространство, туда, где просто никогда не существовала моя подруга или туда, где ОН встретился со мной раньше, чем с ней. Ну, а если моя вера в чудеса окажется недостаточно сильной… Что ж, есть еще другая возможность: бросить свое тело в любые случайные руки, в первые попавшиеся; бросить свое перевитое снежным серпантином тело похотливым мужчинам, как мозговую косточку голодным собакам. И смотреть, как они грызут ее, оттирая друг друга плешивыми боками и ненавидеть, ненавидеть, ненавидеть… Ненавидеть и их, и себя до тех пор, пока спасительное забвение не снизойдет на изнуренное существо, уже не помнящее о судьбе.

Впрочем, завтра может быть все совсем не так.