Говорят, расстояние убивает любовь… Однако это не совсем так, и главной героине предстоит в этом убедиться. Эра – вроде бы обычная девушка, он – самый обычный парень. С ней иногда происходят странные вещи, о значении которых она и не догадывается, с ним же не происходит абсолютно ничего. В чём же дело? А всё началось с известной музыкальной группы, когда Эра впервые получила дозу фанатизма. Им предстояло встретиться самой Судьбой, и они ничего не смогли изменить. Их имена – вот в чём кроется весь секрет…

 

 

ГЛАВА I.

- Так вот ты какая, - медленно и изучающе произнёс чей-то голос из темноты лестничного пролёта. Не сказать, что голос лучился радостью, но и злобным его назвать тоже нельзя.

«Если это говорящая крыса, то я застрелюсь и потребую портрет в золотой рамке!» - подумала Эра, роняя от неожиданности на бетонный пол связку ключей. Громкий звук вспорхнул к потолку, ударился об него головой и свалился вниз без сознания. Как назло, сегодня во всём подъёзде какой-то шалунишка открутил все лампочки, и даже обернувшись на исходивший звук, Эра не могла разглядеть его обладателя. Но странное чувство, что эту интонацию она уже где-то слышала, овладело ею и не собиралось выпускать её из своих скользких, как у карманника, рук.

- Ну и? – насмешливо сказала Эра, смело шагнув в темноту. – Так и будем прятаться? Или не желаешь показать, что ты далеко не Иван-царевич?

Напряжение, смешанное с лёгким страхом, даёт поразительную смесь, от которой запросто взрываются стёкла подъезда. Брызнуло стекло, открыв проход ночному ветру, похожему на мятный Стиморол, только без голубых крапинок. Впрочем, их легко заменяли весёлые снежинки, белым роем закружившиеся по площадке восьмого этажа. Одновременно темноту прорезал рентгеновский луч лунного глаза, лёгший на пол невесомой дорожкой. В ту же минуту незнакомец шагнул к Эре и оказался перед ней так близко, что она могла поклясться на своём желудке, что два дня назад этот «мущ-щина» сменил бритвенный станок.

«Я не комиссионка, - внезапно обозлилась на себя Эра, - чтобы интересоваться использованными бритвенными станками! И вообще, подними голову и посмотри на него!» - приказала себе она, сопроводив свои мысли конкретным действием. В небе жалобно заплакала молния, злобно отвесил ей пощёчину гром и заскулила противная буря, невесть как умещавшая в себе и дождь, и снег и даже осколки льда. Встретились глаза. Дёрнулись сердца. Причём сердце Эры едва удержалось на тоненькой артерии, чтобы не упасть. Ей даже стало всё равно, что она одета в нелепую дублёнку красного цвета, вышедшую из моды ещё до того, как появилась сама мода, и дурацкую шапку из вязаной норки, которой все почему-то восхищались. Эре же она была глубоко противна. Хотя люди всегда ценят только то, что теряют. Совсем недавно Эра по достоинству оценила пропавший кошелёк с суммой в годовой бюджет Африки. Но бытовые мелочи перестали задевать струны души Эры, когда она увидела эти глаза. Радужка искрилась холодным, колючим светом, даже создавалось впечатление, что она окружена мерцающими наконечниками копий. Если продолжать поэтическо-романтические сравнения, то можно было подумать, что кто-то ради забавы взял одну из снежинок, заморозил её и, пририсовав ей в центре чёрную точку по всем правилам черчения, приклеил её на глазное яблоко. Странно было только то, что сами глаза были карие. Такому типчику больше подошли бы голубые, или, на худой конец, синие. Впрочем… Но тут на узел романтики жестоко опустили топор насмешливости и указали на виселицу надежды. Такие вот превратности судьбы.

- Ты? – поразилась Эра, пытаясь разорвать странную связь, возникшую между их глазами. Однако опознанный ходящий объект, не прилагая никаких видимых усилий, мешал свершиться желанию Эры. Постороннему человеку могло показаться, что они просто пялятся друг на друга как парочка обалдевших баранов на новые ворота, но Эра ясно видела, что между глазами пролегли две синие нити, потрёскивающие как наэлектризованные. Спокойно созерцая растерянную и явно застигнутую врасплох Эру, он ухмыльнулся и наточил рапиру нахальства.

- Я-то думал, ты никогда не теряешься, - ухмыльнулся он, - и где твои хвалёные находчивость и остроумие?

Эра молчала, пытаясь обрести душевное равновесие. Этого человека она знала уже довольно давно и само их знакомство наложило свою когтистую лапу на всё дальнейшее, что их связывало. Эвклаз Кретинеску. Фамилия хоть и отдавала запахом аристократизма, да только не отражала его душевную сущность отважного слизняка. Его душа – трон скользкой жабы. Его сердце – вместилище зловонных червей. Он любит удовольствия, но боится суеты и ответственности. Презирает тех, кто слабее его и насмехается над теми, кто имеет силу и ум. Он сам не знает, чего хочет, но в данный момент хотел лишь одного: видеть, как Эра морально самоуничтожиться, оставив лишь лёгкий сизый дымок над кучкой пепла своих извилин. Вот только он и понятия не имел, что не на ту напал. Эра не была жертвой ожидания, она, скорее, была пленницей действия. Пиф-паф!

- Как странно, - прищурилась Эра, подбирая ключи и пряча их в карман, - представляешь, если ты молчишь, то мне хочется, чтобы ты что-нибудь сказал, но как только ты начинаешь говорить, у меня возникает желание, чтобы ты заткнулся.

- Вау, вау, вау, - улыбнулся Эвклаз. Его глаза словно пригвоздили Эру своим холодным мерцанием. – Ты, я смотрю, крайне рада меня видеть. – И уточнил. – В реале.

Эта маленькая деталька испортила Эре всё настроение.

- Это точно, - съехидничала она, - сейчас позову скульптора и он сделает твою статую под названием «Хочешь жить – умей молиться». Смекаешь?

Эвклаз на секунду опустил веки, холодное мерцание слегка ослабло. Эра даже успела ухватить за хвост ехидную мысль, что он представил себе сие произведение искусства. Но не успела развить её. Эвклаз открыл глаза и упругая волна чужой силы воли ударила Эру в область третьего глаза. Все мысли моментально стали покрываться коркой льда, Эра уже едва соображала, настолько заледенели её извилины.

- Имей в виду, коньки без паспорта и билета в крематорий я не выдаю! – выдала Эра, прежде чем её сознание замёрзло полностью. Теперь она могла лишь наблюдать за происходящим со стороны, вращая глазами.

- Эффект моментальной заморозки с помощью глазного контакта, - ухмыльнулся Эвклаз, гася свечение в глазах. Эра почувствовала, что может, если не двигаться, то хотя бы разговаривать. – Видишь ли, пуся, я человек нервный, мне нельзя хамить, - ласково улыбнулся он.

- Так ты тоже?.. – с трудом разлепила она губы.

- У тебя потрясающая физиогномика, - захохотал Эвклаз. Его кудряшки волос весело отплясали джигу.

Если бы взглядом можно было убивать, то от Кретинеску осталась бы тлеющая зола. Впрочем, учитывая положение Эры, Эвклазу грозила всего-навсего маленькая пулемётная очередь. Ей-богу, это такая ерунда.

- Ладно, - отсмеявшись, сказал Эвклаз, - так и быть, могу уделить твоему любопытству чуток времени. Но помни, каждая секунда равна одному у.е. , так что с тебя ещё причитается. Плюс налог. Итак, ты хотела спросить, не попадал ли я в Уроборос, круговорот всего в природе? Да, роднуля, попадал. Иначе сейчас мы бы с тобой были на равных, - ухмыльнулся он. – Именно Уроборос дал мне возможность замораживать сознание взглядом и ещё кучу других преимуществ.

- Кроме того, что ты занимаешь Верхний побег от Единого Корня, воплощающего в себе Великую Силу и Универсальный Ум, других преимуществ я не вижу, - отрезала Эра. – Как и тех, которые даёт Верхний побег.

- Остынь, женщина, - хмыкнул Эвклаз, позволяя её мозгам освобождаться ото льда, - своим нравом ты ничего не добьёшься.

Эра вспыхнула, мусор, валявшийся возле мусоропровода, тоже. И с этим подонком она общалась целых три года?! Ненавидела и любила его?! Полтора года назад спасла от подонков, хотевших ограбить его?! Позволяла издеваться над собой?! Обида и жгучая ярость затопили грудную клетку Эры, надавливая изнутри на рёбра, словно стремясь сломать их и использовать вместо зубочисток. Боясь, что сейчас произойдёт взрыв, по сравнению с которым взрыв АТС Чернобыля покажется просто детской хлопушкой, Эра позволила ярости вырваться наружу и ударить красной волной Эвклаза в грудь. Одновременно с этим, её извилины окончательно обрели ясность, избавившись от оков мороза. Не выдержав напора ярости, окутывающей Эру как плотный кокон, Эвклаз ухватился за стену и попытался блокировать атаку кольцом Симона-мага. Но он забыл, что ярость это не месть, никто не станет ждать, пока это блюдо остынет. Ощутив сопротивление, Эра разозлилась ещё больше.

- А теперь перейдём к парашютному спорту! Граждане пассажиры, просьба не открывать парашюты, пока вы не окажетесь на земле! В случае переломов или деформации администрация ответственности не несёт!

И вышвырнула Эвклаза в разбитое окно. Благо лететь было невысоко, всего-то восьмой этаж. Закрутив гайки злости, Эра выглянула во двор. Внизу, прямо перед подъездом распростёрся Эвклаз в позе пятиконечной звезды.

«Чудесно, - подумала Эра, окидывая его взглядом, - первый урок пошёл ему на пользу, давно пора остудить эту буйную голову с кудряшками. Надеюсь, он ничего себе не сломал. Иначе всю оставшуюся жизнь буду мучиться угрызениями совести, почему не добила его».

Втянув голову обратно в раму, щетинившуюся осколками стекла, Эра потушила мыслью гревший мусор, сунула ключ в замочную скважину и наконец-то оказалась в квартире.

 

* * *

Тяжело дыша, Эвклаз отполз в сторону, проверяя целы ли у него кости. Коллекция подпорок оказалась целой. Что было весьма странно, учитывая высоту и скорость падения.

«Неужели затормозила полёт? – подумал он, ощупывая языком зубы. – Нет, вряд ли». Стоило ему вспомнить, какой злобой налились её глаза, и у него побежали мурашки. Да, следует признать, она не такая простая, как кажется.

«Но ведь она никогда не казалась мне простой, - понял вдруг Эвклаз, поднимаясь на ноги, - сколько я её знаю, её характер всегда давал о себе знать». Непонятное чувство закралось тихим шагом в его душу и предъявило документ на постоянное место жительства. Любовь? Нет. Симпатия? Возможно. Чувство привязанности? Уже ближе. Страх потерять её навсегда? Да. Справедливости ради стоит заметить, что Эра не была красавицей и вряд ли ею станет даже использовав весь арсенал фирмы Dior. Нет, её фишка была в остроумии и детских, наивно смотрящих глазах. Но Эвклаз знал, что внешность бывает обманчива, как знал и то, что она далеко не так наивна, как хочет казаться. И самое страшное было то, что Эра ему нравилась, хотя Эвклаз никогда не заводил отношений с девушками, если те не проходили жестокий кастинг. Это судьба.

 

* * *

Раздражённо скинув дублёнку на пол и не утруждая себя снятием сапог, Эра кинулась к своему компу, на ходу вытаскивая мобильный. Ткнув ногой в кнопку загрузки, Эра плюхнулась на крутящийся стул и пару раз крутанулась. Это помогло сгрести мысли в кучу и вернуть спокойствие. Зазвучала музыка и заставкой засветился Рабочий стол, подмигивая Эре папками и файлами. Схватив мышку, Эра нашла в Документах сохранённый Вордовский файл, в котором пылился текст письма. Открыв документ, Эра опёрлась локтями о стол, подпёрла голову и стала читать:

"Несказанные слова. Ты их никогда не услышишь. Неотправленное письмо. Ты его никогда не получишь.

Слова дробились под руками на ледяные осколки пустоты и все вокруг перебирали эти осколки, бросались ими, и только иногда брошенный осколок, пронзённый солнечным лучом, на мгновение вспыхивал все мыслимыми и немыслимыми красками и умирал.

А я смотрела на эту игру и подбирала Слова, те Слова, которые не растают и не исчезнут, которые, напитавшись солнечными лучами, сами загорятся ослепительным светом - своим светом.

Сейчас я испытываю сложное чувство. И имя ему - Любовь. Моя Любовь бесконечна. Так же кончаются и числа. Я не знала, что Любовь может быть бесконечной. Но это так. Наверное, никогда невозможно с точностью указать минуту, когда к тебе пришла Любовь. И я никак не могу решить, когда тебя полюбила.

Я пытаюсь утихомирить своё чувство, но становится в тысячу раз больнее. Даже смешной кажется печаль в голосе. Я знаю, что когда-то боль уйдёт, но это не помогает мне сейчас. Мне всё равно как на меня смотрит мир. Есть вещи, которые нельзя понять или нельзя объяснить.

Жаль только, что неизбежно проходит время. Знаю, что оно пролетит как стайка осеянных солнцем птичек на фоне красноватого неба. И всё пройдёт, растает, как мой сладкий сон ,но мне теперь некуда спешить. Я только наблюдаю за своей жизнью со стороны и беру участие в событиях, которые происходят...

Ты мне сегодня снова приснился, улыбался. Мы были вместе, были счастливы. Так близко руки, глаза и губы. Но это лишь сон, ночное видение. И я снова теряюсь в мыслях о Тебе. Они разъедают сердце как едкий дым...

Знаю, что всё это абсурд и зря я всё это пишу... Ведь Ты это письмо всё равно не прочтёшь.

Но я всё равно буду ждать. Да, надежда умирает последней! Я живу теперь ожиданием...

Не знаю, увидимся ли мы с тобой когда-нибудь. Но кто сказал, что для счастья нужно, чтобы любимый человек всегда был рядом с тобой?

Ты есть на свете и это самое главное!"

Эра скользила глазами по тексту, пытаясь уловить что-то, имеющее значение только для неё одной. Она перечитывала этот текст десятки, тысячи раз, но ничего не находила. Что-то важное упорно ускользало от неё. Это письмо было написано два года назад, человеку, который его так и не получил. У неё не хватило смелости нажать на кнопку Отправить в конце письма… Но полностью удалить его, стереть из памяти, как своей так и электронной, она не смогла и снова возвращалась к нему. Вы спросите, а кому же всё-таки оно адресовано? И, покраснев, Эра вам ответит: Эвклазу. Невинная переписка по sms переросла в нечто большее, стремясь заполнить собой всю сущность Эры. И в один миг всё развалилось, рухнуло как карточный домик, как замок из песка. Была ложь, были отговорки, было ещё много чего… И в конце концов любовь превратилась в ненависть и остановилась где-то между Злом и Добром. Серенькая такая дружба получилась, знаете ли. Где люди улыбаются друг другу так, как если бы гиена ласково посмотрела на тучного телёнка и предложила ему совместный уикэнд…

Устав от ковыряния в своей душе, Эра скользнула взглядом за окно и наткнулась на сплошную темноту.

- Ого! – сказала она, щелчком пальцев отключая компьютер. – Время романтики! Жаль, правда, что романтиков осталось не так много, основная их масса взяла бессрочный отпуск.

Выключив свет, Эра нырнула под одеяло и блаженно засопела. Дублёнка так и осталась лежать в коридоре.

 

ГЛАВА II.

Пробуждение оказалось не из приятных. Кто-то сидел у неё на кровати и внаглую щекотал её нос чем-то железным и острым.

- Семь кругов ада! – буркнула Эра, просыпаясь. – Убери эту железку или всю оставшуюся жизнь не сможешь сидеть!

Ноль внимания, килограмм презрения.

Только к щекотанию прибавилось ехидное посвистывание.

- Вставай, вставай, штанишки одевай! – пропел кто-то скрипучим голос, похожим на петушиное кукареканье, и полным самодовольства.

- По-твоему, я сплю без штанов!? – обозлилась Эра. Она решила, что к тому, кто разбудил её таким пещерным образом, не стоит обращаться на «Вы». Приподнявшись на руках и не обращая внимания на свалившееся с плеч одеяло, Эра стала обозревать свою территорию на предмет постороннего субъекта с замашками молодого бабуина. Однако задуманному мешала шалунья Темнота, закрывающая своими телесами круг обзора.

- Красивая у тебя грудь! – одобрительно заметил незваный гость. Вчера, поленившись, Эра не стала натягивать свою любимую пижамку со слониками, и плюхнулась в кровать, сняв только джинсы и кофту и оставшись в одних лифчике и трусиках.

- Всё остальное ещё лучше! – рявкнула Эра. – А теперь выметайся из комнаты и не забудь закрыть за собой дверь! Сиди в коридоре, ковыряй мозоли на пятках и жди, пока девушка соизволит привести себя в надлежащий вид.

- А тебе разве не интересно, кто я и зачем пришёл? – поинтересовался голос. Кожей Эра ощущала, что подвергается детальному осмотру, как труп на прозекторском столе. Очевидно, гость видел в темноте как кошка и не стеснялся это демонстрировать.

- Я не интересуюсь маньяками-лунатиками, шляющимися по гостям в то время, когда все остальные видят сладкие, как малиновый сироп, сны и слюнявят от удовольствия подушку, - огрызнулась Эра.

- Да ладно тебе, - хмыкнул «маньяк-лунатик», - взбодрись!

- Взбодриться? Я? Взбодриться?! Сам взбодрись! – разозлилась Эра, пытаясь нащупать рукой халат. К сожалению, сделать это в темноте было также сложно, как отвязаться от собственной тени. Под руку постоянно попадались ненужные предметы: книга, фольга от шоколадки и почему-то фонарик. Что делает в постели фонарь, Эре оставалось только догадываться. И тут ей пришла в голову игривая мысль. Схватив фонарик, она наугад метнула его в тот угол, откуда звучал голос. Послышался звук соприкасаемых предметов, то бишь средства освещения и лобной кости, и одновременно с этим кто-то спрыгнул с матраса. Эра ощутила это по тому, как в облегчении разогнулись пружины кровати. Намереваясь потребовать, чтобы гость наконец показался, Эра открыла рот, но начать фразу не успела. Из угла, где стояло кресло, стал разливаться слабый лиловый свет.

- Вау, - ехидно отозвалась Эра, - да у тебя, я вижу, богатая фосфором рыбная диета! Сияешь как неоновая витрина!

Не успела она закончить фразу, как неяркий лиловый свет от налившегося синяка соединился с первыми лучами утреннего солнца и отразил того, кто, по мнению Эры, заслуживал одну ночь на Прокрустовой кровати. В углу в кресле сидело существо с петушиной головой, змеями вместо ног, с дубинкой в правой руке и со щитом в левой. Рядом лежало копьё из белого тополя. Эра узнала его сразу, по листьям, оставшимся на древке копья. Они были тёмные с верхней стороны и светлые с нижней. То, что это копьё оказалось у петешунноголового ещё можно было объяснить, как никак они оба из потустороннего мира, но вот то, как оно попало к нему… Это было подозрительно. Если доверять тем скудным знаниям, которыми обладала Эра по поводу волшебных артефактов, то копьё принадлежало фригийскому божеству Сабазию и играло важную роль в обряде его культа. А божества редко добровольно расстаются со своими артефактами. Украденное же оно теряло свою способность отсасывать энергию. Само же существо оказалось самим…

- Абраксас?! – охнула Эра.

- Собственной персоной, - подтвердил он. – А вот ты самая настоящая свинья в одеяле! Кто же швыряется предметами в посланников Ада?!

- Я швыряюсь. А ещё засовываю непрошенных гостей головой в духовку м устраиваю бесплатный солярий. Но об этом позже. Можно узнать, зачем ты явился? Насколько мне известно, подземные жители не часто радуют нас, грешных, своим приходом, - сказала Эра, разглядывая Абраксаса. Кроме вышеописанного портрета, он обладал на редкость отталкивающей внешностью. Всё тело было покрыто багровой чешуёй, благодаря чему казалось, что он покрыт засохшими пятнами крови. Большой грузинский нос нависал над острым, каким-то козлиным подбородком и тонкими, змеиными губами, карие глаза маслянисто поблёскивали под густыми бровями и придавали ему сходство с каким-нибудь Ахметом с рынка. Численные значения греческих букв в гностическом имени Абраксас дают в сумме 365, количество дней в году. Не будем брать во внимание тот период, когда время сходит с ума и продлевает жизнь людей на один день, получая таким образом год, состоящий из 366 дней. Почему-то последнее открытие не удивило Эру. А может, она просто забыла удивиться.

- Ошибаешься, - хмыкнул он, - впрочем, ладно, лекцию об анархии в обществе я тебе потом прочитаю. Ты в последние дни ощущала, что со временем происходят странности?

- Вообще-то нет, - призналась Эра.

- Это плохо. Уроборос начинает шевелиться. И это чревато последствиями.

- Какими? – зевнула Эра. Ей страшно хотелось спать, недавняя стычка опустошила её силы так же быстро, как алкоголик опустошает литр водки.

- Большими, - рявкнул Абраксас, - в мире начнёт твориться чёрте что, время будет вертеться как юла, века переплетутся друг с другом, представляешь такое?!

В волнении Абраксас забегал по комнате, размахивая дубинкой, как агитационной листовкой. Хотя, забегал это сказано неправильно, он передвигался на своих ногах-змеях как трактор на гусеницах, плавно перетекая с одной змеи на другую. Эре же всё предстоящее казалось не таким уж страшным. Будучи авантюристкой по складу характера, всё это представлялось ей очередным забавным приключением. К тому же у многих людей появится шанс начать жизнь заново. Что в этом плохого?

- Не вижу ничего ужасного, - пожала плечами Эра, натягивая одеяло. Ей неожиданно стало холодно. – И потом, это всё, конечно, интересно, но при чём тут я? И почему с этой новостью отправили именно тебя? Ты ведь не являешься верховным демоном Ада.

- Дура, блин, - обозлился Абраксас, перестав махать дубинкой, - ну-ка, посчитай, сколько дней в году?

- 365, - обалдела Эра.

- Аллилуйя, - съехидничал Абраксас, - ты научилась считать! А теперь посчитай численные значения греческих букв в моём имени

Эра раскинула извилинами. И правда, такая же цифра.

- Смекаешь теперь? – спросил Абраксас.

- Ну, - протянула Эра, - вроде. Но одинаковая цифра ещё ничего не доказывает, - со свойственным ей упрямством добавила она, сердито глядя на Абраксаса. – Сделай одолжение, объясни.

- Пожалуйста, - охотно согласился он, возвращаясь в кресло, - слушай. С древних времён люди считали, что земля держится на трёх китах, но несколько столетий спустя по их убеждению был нанесён жестокий удар, наука доказала, что Земля имеет форму шара и вращается вокруг своей оси. Но мы, существа, претерпевшие все изменения природы, знаем, что всё происходящее – всего лишь жалкая чешуйка на теле змея, имя которому Уроборос. С латыни это переводится как круговорот всего в природе. Пока змей спит, в мире всё идёт своим чередом, рождаются и умирают люди, развивается наука и техника, но стоит Уроборосу лишь слегка повернуться и всё пойдёт в Тартарары: разорвётся связь между жизнью и смертью, лента времени станет раскручиваться назад… Такой вот кошмар. Ты спрашиваешь, почему именно я пришёл? Потому что Уроборос символизирует саму Жизнь, которая, соответственно, складывается из прожитых нами лет. Численное значение моего имени совпадает с количеством дней в одном году, а поскольку больше ни один из демонов не имеет такого имени, меня и отправили к тебе. Кстати, Эра, хотел спросить, что в тебе такого особенного? – схамил Абраксас.

- Не знаю, - ответила она, переваривая услышанное. Повествование её впечатлило.

- Разве что имя, - задумчиво пробормотал Абраксас, - Эра… хм… да, в этом что-то есть.

- Ты о чём? – насторожилась Эра.

- Да так, - отмахнулся он, - ворчу себе по-стариковски.

Честно говоря, Эра бы тоже не отказалась узнать, почему всё сваливается именно на неё. Может, дело в её способностях?

- Абраксас, - медленно произнесла Эра, - а… Уроборос наделяет своих, избранных, какими-нибудь способностями?

- А что? – бдительно поинтересовался он.

- Просто я подумала, раз пришёл именно ко мне, а не к моей соседке, то…

- Ну что? – засучил ногами Абраксас. – Не тяни кота за хвост!

- То, может быть, мне с рождения предназначено остановить Уробороса?

Поперхнувшись, посланник Ада уставился на девушку. Эре стало неловко. Какую глупость она сказала на этот раз?

- Милая, - прокашлявшись, сказал Абраксас, - остановить Уробороса невозможно! Возможно только предотвратить его движение.

- А почему нет? – усомнилась Эра. Чтобы она не смогла справиться с какой-то ящеркой, предотвратить её действия?! Ха! Сама мысль об этом казалась Эре ерундовой.

- Потому что остановить саму Жизнь нельзя! – гаркнул Абраксас.

- А предотвратить, по-твоему, значит, можно? – язвительно осведомилась Эра.

- Вот предотвратить можно, - кивнул тот.

Решив отложить более детальные подробности, Эра почесала нос и спросила:

- А с какой стати ему вообще шевелиться? Решил размять косточки?

- Хехе, у змей костей нет, - ухмыльнулся Абраксас.

- Да и чёрт с этим! – огрызнулась Эра, - отвечай на основной вопрос!

- Видишь ли, Уроборос, позволяя людям развиваться, не учёл одного, что в мире возникнет сущность Магии, которой начнут овладевать все, кому не лень, и передавать из поколения в поколение. Так появились первые жрецы, колдуны и бабки-шептухи. Не учёл он также и того, что станут рождаться дети, уже в утробе матери наделённые особыми возможностями. Спохватившись, Уроборос сделал так, что эти дети рождались в разные дни, месяцы, числа и года, в разных городах, чтобы их имена не совпадали по количеству букв и не начинались с одной и той же буквы. И всё же он не уследил. В 1989 году родилась девочка, названная Эрой и обладающая даром ясновидения и яснослышания. Что-то сродни обычному гаданию, но более точное и совершенное.

- Эй, - заволновалась Эра, - а как же умение вызывать Юварки?

- И это тоже. Только это умение ты приобрела уже находясь на земле. Ты умела говорить, думать и даже пыталась видеть, если понимаешь, о каком зрении идёт речь. Скажи, - обратился вдруг Абраксас к Эре, - твоя мама ведь часто оставляла тебя одну дома?

- Ну да, - сказала Эра, - ни братьев, ни сестёр у меня нет, бабушек и дедушек тоже, сидеть со мной было некому, приходилось учиться быть самостоятельной с малых ногтей.

- Но сначала ты плакала и звала маму?

- Угу, - буркнула Эра. Она терпеть не могла воспоминания о детстве.

- Вернёмся в один из таких дней. Твоя мать ушла на работу, маленькой Эре, до паники боявшейся темноты, стало невообразимо страшно, и она разразилась рыданиями. Так?

- Так.

- Она прячется в ужасе в шкаф и продолжает плакать. Что потом?

- А потом, - напряглась Эра, - потом, когда я от страха почти потеряла сознание, чьи-то руки коснулись меня как дуновение ветра, подняли и прижали к груди, вынеся из шкафа. Я стала брыкаться, кричать, но тут увидела лицо этого человека. Это оказалась женщина и её лицо было таким добрым, что я моментально успокоилась.

- Что ещё? – настойчиво потребовал Абраксас.

Эра внимательно посмотрела на него.

- Ещё я увидела, что у неё за спиной были крылья, - задумчиво сказала Эра, проводя рукой по одеялу, - она была полуженщиной-полуптицей, или точнее, полуангелом- полуптицей.

- Она рассказала тебе свою историю?

- Да. Через год после нашего, так сказать, знакомства. Помнится, я от души пожалела её…

- То есть ты знаешь о её любви к Питеру Уилкинсу, о её смерти и воскрешении?

- Да. А что?

- И ты так и не догадалась, почему она к тебе пришла?

- Была у меня мысль, но я её сразу отбросила, - сказала Эра, поправляя под спиной подушку. Разговор начинал её занимать.

- Почему? Что ты подумала?

- Ну, насколько я поняла, у Юварки и смертного не могло быть детей, а она их любила всем сердцем, поэтому поклялась воскреснуть после смерти и отдать всю нерастраченную любовь земным детям. Не всем, разумеется, а тем, кто плакал и звал маму, она появлялась рядом с ними, брала их на руки, и малыш успокаивался до прихода матери.

- Ага, так оно и есть, - поелозил в кресле Абраксас. – Теперь ты разобралась в своём происхождении?

- Я-то разобралась, но кто второй человек?

- С чего ты взяла, что их двое? – притворно удивился Абраксас.

- Не скрытничай, - отчеканила Эра, - я чудесно помню, что ты говорил в самом начале о невозможности появления двух людей с магическими способностями, схожестью дат рождения и всем прочим, в одном городе. Так кто мой товарищ по несчастью?

- Я не говорил, что их будет именно двое, - вздохнул Абраксас, - ты сама это додумала. Но, в общем-то, правильно. Таких людей должно быть всего двое, ни больше и ни меньше. И вторым оказался…

Абраксас медлил с ответом, не зная, как отреагирует Эра.

- Ну? – нетрпеливо воскликнула она.

- Это… Это Эвклаз.

- Простите, кто? – ощетинилась Эра.

- Эвклаз, - испуганно повторил Абраксас, съёживаясь в объёме.

- Этот прыщ?! Этот пузырь с гноем?! Поверить не могу! – подскочила Эра на кровати в крайнем возмущении. – Да как ты мог?!..

- Но это не я, - развёл руками Абраксас, - в этом виноват Уроборос.

- К чёрту Уробороса! – заорала Эра, вскакивая с постели. – Имей ввиду, я отказываюсь иметь что-то общее с этим… этим… - задохнувшись негодованием, Эра не смогла найти подходящее сравнение и замолчала от злости, сопя как простуженный носорог.

- Но, - робко заикнулся Абраксас, - ты…

- Что я? – перебила его Эра, сверкая глазами, - что я?! Чего ты вообще ко мне пристал?! Уроборос, смерть и жизнь, особые способности… Всё! Хватит! Надоело!! Пошёл вон!!! – рявкнула она, подскочила к Абраксасу и, схватив его за шкирку, вышвырнула его в окно. Описав дугу, Абраксас ласточкой спланировал в открытый канализационный люк и с громким бульканьем исчез в его жерле.

«Что-то я становлюсь однообразной, - подумала Эра, глядя на осколки, усеявшие комнату, - второй раз разбиваю окно. Этак никаких денег не напасёшься. Я, наверное, первый в истории человек, выкинувший из окна посланника Ада», - нервно хихикнула она.

Восстановив стекло мысленным приказом, Эра прошествовала к столу, смахнула злые слёзы со щёк и бессильно опустилась на стул, наблюдая, как пятна света поглощают чёрные кляксы ночи. Ну почему?! Почему именно Эвклаз должен был оказаться избранным? На её долю и так выпал не слишком приятный отрезок времени общения с ним, а теперь ей предстоит идти с ним плечом к плечу по дороге, которая ведёт буквально в Никуда. Нет, она этого не выдержит. Душу Эры стало наполнять отчаяние, через пять минут сменившееся злостью. Не нужен ей никакой Эвклаз! Сама возьму и всё сделаю! В возбуждении вскочив со стула, Эра пинком отправила под кресло трезвонивший мобильный, подошла к окну и опёрлась локтями о подоконник, устремив взгляд на светлеющий горизонт.

Повернись к читателям, Эра, не будь собакой!