К а ш а

Юмореска

Всякий раз, когда речь заходит о военной службе, обязательно вспоминается солдатское питание. Простецкие борщи, супы и, конечно же, каши из различных как правило не лучших сортов круп. Но грешно было бы охаивать эти блюда, осо-

бенно каши. Хороший повар ведь может приготовить из круп множество различных

достойных внимания блюд. К сожалению, среди армейских «кормильцев» такие встречаются, мягко говоря, не часто. Особенно, если речь идет о небольших подразделениях, дислоцированных вдали от основной части, или во время различных полевых учений, где зачастую вообще нет настоящего повара, а готовят пищу или солдаты по очереди, поскольку никто не хочет постоянно заниматься этой нудной работой,или просто по приказу командира, чаще всего старшины.

Так однажды произошло и в нашей роте, когда нас, небольшую группу во главе со старшиной Пенкиным коман -дировали на неделю за полсотни кило- метров от расположения части для подготовления полигона к предстоящим большим учениям с боевыми стрельбами.

Взяли мы с собой палатки, различный шанцевый инструмент, оружие, а старшина получил необходимый запас доступных для полевого хранеия продуктов: консер - вов, круп, жиров. Особенно он был дово -лен, что ему удалось получить не надоев - шую всем «шрапнель», как называют сол -даты перловку,а макароны и почти ме -шок гречки, считавшейся деликатесом.

На следующее утро мы уже были на полигоне .При распределении заданий был определен волевым порядком и наряд для приготовления пищи, поскольку несмотря на все старания старшины он не смог найти желающих работать на кухне. К со -жалению, выбор оказался неудачным. Обед был сильно пересолен и уже на вечернем разводе эта команда была заменена. Новую группу старшина поручил возглавить еф -рейтору Дьякову, старательному и добро- совестному солдату. Вечером Пенкин проинсруктировал ефрейтора, показал, где лежат какие продукты, приказал завтра сварить к обеду гречневую кашу, предуп- предив отнестись повнимательнее, тем более, что он сейчас уезжает по делам в часть.

В соответствии с полученной инструк -цией Дьяков и организовал работу.Правда, при засыпке крупы произошла заминка. Никто не знал, сколько и как надо ее засы- пать. Но решительный ефрейтор не растерялся.

- Нечего жадничать. Сделаем настоящую гречневую кашу, а не какую-то там размазню. Сыпь побольше ,-распорядился он помогавшему рядовому Турдыеву.

Засыпали побольше,оставив, правда, место в котле и для воды.

Как бы там ни было, через полчаса огонь полыхал вовсю и вскоре из-под крышки плеснул кипяток, а когда ее открыли,то оттуда сразу же вылезла каша, словно с нетерпением ожидавшая этого момента.

- Давайте сюда ведро,- попросил Дьяков и черпаком снял вылезшую «шапку».

Каша полезла еще энергичней.Вскоре это превратилось в подобие какого-то бедствия. Уже было заполнено не только ведро, но и одна за другой две освобожденные от кон- сервов картонные коробки, потом оказав -шийся еще один деревяный тоже из-под каких-то продуктов ящик, а каша всё про- должала лезть.Кто-то из солдат принес про запас даже тару от боеприпасов. Словом, началась легкая паника. Трудно сказать, чем бы это кончилось. Стало тем временем попахивать подгорелым. К счас- тью, кому-то все-таки пришло в голову погасить огонь, но теперь оказалось, что ведро занято под кашу. Только используя еще незаполненный ящик из -под боепри -пасов, бегом принесли из расположенного рядом в овраге источника воду и, залив огонь, облегченно вздохнули: выход каши прекратился.

- Тогда считать мы стали раны,- глубокомысленно продекламировал нахо -дившийся в группе любитель поэзии рядовой Степкин. Но его иронию в тот момент Дьяков не поддержал.

И он был прав.Вечером вернувшийся старшина Пенкин заглянул в кузов своей « каптерки» и страшно удивился, куда делась гречневая крупа. Ведь она была рассчитана на неделю, а ее осталось « все- го ничего». Когда же в свое оправдание Дьяков предъявил « запасы» гречневой ка -ши, ему, как сказал тот же Степкин . «сильно поплохело».

На вечернем разводе Дьякову досталось, по первое число и была произведена оче-

редная «реформа» кухонной команды. А над Дьяковым и его сотоварищами до конца командировки закрепилось издевательское прозвище «кашевары».