Приглашаем авторов принять участие в поэтическом Турнире Хит-19. Баннер Турнира см. в левой колонке. Ознакомьтесь с «Приглашением на Турнир...». Ждём всех желающих!
Поэтический турнир «Хит сезона» имени Татьяны Куниловой
Приглашение/Информация/Внеконкурсные работы
Произведения турнира
Поле Феникса
Положение о турнире











Главная    Новости и объявления    Круглый стол    Лента рецензий    Ленты форумов    Обзоры и итоги конкурсов    Диалоги, дискуссии, обсуждения    Презентации книг    Cправочник писателей    Наши писатели: информация к размышлению    Избранные произведения    Литобъединения и союзы писателей    Литературные салоны, гостинные, студии, кафе    Kонкурсы и премии    Проекты критики    Новости Литературной сети    Журналы    Издательские проекты    Издать книгу   
Наши новые авторы
Лил Алтер
Ночное
Буфет. Истории
за нашим столом
История Ильи Майзельса, изложенная им в рассказе "Забыть про женщин"
Лучшие рассказчики
в нашем Буфете
Ольга Рогинская
Тополь
Мирмович Евгений
ВОСКРЕШЕНИЕ ЛАЗАРЕВА
Юлия Клейман
Женское счастье
Английский Клуб
Положение о Клубе
Зал Прозы
Зал Поэзии
Английская дуэль
Вход для авторов
Логин:
Пароль:
Запомнить меня
Забыли пароль?
Сделать стартовой
Добавить в избранное
Наши авторы
Знакомьтесь: нашего полку прибыло!
Первые шаги на портале
Правила портала
Размышления
о литературном труде
Новости и объявления
Блиц-конкурсы
Тема недели
Диалоги, дискуссии, обсуждения
С днем рождения!
Клуб мудрецов
Наши Бенефисы
Книга предложений
Писатели России
Центральный ФО
Москва и область
Рязанская область
Липецкая область
Тамбовская область
Белгородская область
Курская область
Ивановская область
Ярославская область
Калужская область
Воронежская область
Костромская область
Тверская область
Оровская область
Смоленская область
Тульская область
Северо-Западный ФО
Санкт-Петербург и Ленинградская область
Мурманская область
Архангельская область
Калининградская область
Республика Карелия
Вологодская область
Псковская область
Новгородская область
Приволжский ФО
Cаратовская область
Cамарская область
Республика Мордовия
Республика Татарстан
Республика Удмуртия
Нижегородская область
Ульяновская область
Республика Башкирия
Пермский Край
Оренбурская область
Южный ФО
Ростовская область
Краснодарский край
Волгоградская область
Республика Адыгея
Астраханская область
Город Севастополь
Республика Крым
Донецкая народная республика
Луганская народная республика
Северо-Кавказский ФО
Северная Осетия Алания
Республика Дагестан
Ставропольский край
Уральский ФО
Cвердловская область
Тюменская область
Челябинская область
Курганская область
Сибирский ФО
Республика Алтай
Алтайcкий край
Республика Хакассия
Красноярский край
Омская область
Кемеровская область
Иркутская область
Новосибирская область
Томская область
Дальневосточный ФО
Магаданская область
Приморский край
Cахалинская область
Писатели Зарубежья
Писатели Украины
Писатели Белоруссии
Писатели Азербайджана
Писатели Казахстана
Писатели Узбекистана
Писатели Германии
Писатели Франции
Писатели Болгарии
Писатели Испании
Писатели Литвы
Писатели Латвии
Писатели Эстонии
Писатели Финляндии
Писатели Израиля
Писатели США
Писатели Канады
Положение о баллах как условных расчетных единицах
Реклама

логотип оплаты
Визуальные новеллы
.
Произведение
Жанр: Просто о жизниАвтор: Данко Грэк
Объем: 9302 [ символов ]
Орех
Орех
Я возвращаюсь с работы. Несу за плечами усталость весеннего дня, даль и синь бескрайнего поля, размеренный грохот стосильного трактора. Медленно ступаю на закованную в асфальт улицу, прислушиваюсь, как в груди набухает тихая радость, как те семена, которые уже легли в теплую пашню. Взгляд мой ласкает черные силуэты деревьев на синем фоне неба, омывает зеленые ежистые кусты крыжовника, гонится шаловливой зайкой вдоль ажурного плетения теней, которые пролегли через дорогу, и натыкается на могучую крону ореха. И мгновенно, словно туча солнце проглотила, гибнет симфония красок, что-то щемящее сжимает сердце и горьким комком подкатывается к горлу: я в который раз жалею о том, что в ту далекую послевоенную весну сдержался и не тяпнул острым лезвием по тонкому стволу...
 
Вечереет. Сад еще черный, только кусты крыжовника полыхают зеленым огнем, кажется, слышно, как гудят весенние соки в стволах деревьев, и набухшие почки готовы каждое мгновение взорваться розово-белыми лепестками.
Сгребаю в кучу мусора порыжелые прошлогодние листья, стебли пересохшей ботвы и такой-сякой валежник. Приседаю под кучей, чиркаю спичкой, и трепетный огонек, хватаясь за мусор, перескакивает со стебля на стебель. Вьется, как будто ручеек, седая струйка дыма и течет по густой лазури неба. Выхватывается из кучи игривый язык огня, подпрыгивает высоко кверху, стремится лизнуть меня в лицо и рассыпает вокруг да около золотой свет.
Вечер черной канвой накрыл село и начал вышивать первые крестики узора желтыми нитями окон. Седая прядь тумана, запутавшись в кустах ивняка, висит над рекой, а за селом, в Ґурановой долине, двумя длинными косами расплетаются дымы. А вдалеке за холмом, утыканным синей косой леса, рдеют тучки: там тоже кто-то невидимый, по-видимому, жжет валежник, и он дотлевает красными маковками.
Я увлечен работой и не вижу матери, что вернулась с поля и уже несколько минут наблюдает за мной. Наконец, напускает на себя строгости и ругает:
— Ты что делаешь, сорванец? Хочешь дом спалить?
— Что вы, мама, разве я маленький.
Едва уловимая тень печали мелькнула на ее уставшем лице, влажно заблестели глаза: сад, посаженый в первый год их брака с отцом, на шестом остался без хозяина. Я смотрю на мать, слежу за ее выражением лица, вижу, как огорченный взгляд бабочкой перелетает от яблони к яблоне и усаживается на тоненьком стволе ореха. Мгновенно теплеют ее глаза, начинают излучать едва заметную радость, она вся, словно улитка в свой домик, углубляется в себя, окунается в прошлое и аж светится от сладкой неги, тепла и счастья, в которое окунулась на короткое мгновение воображением. Вдруг будто проснулась: из глаз выкатились прозрачные горошины, сверкнули маленькими бусинками и сорвались с ресниц.
— Что с вами, мама?
Она вздрагивает, стесняется, словно пойманный на вранье ребенок, затем, вернувшись в реальную действительность, виновато улыбается.
— Ничего, сынок, ничего... Орех бди, — тяжелый вздох птицей выпорхнул из-под высокой груди, — его отец посадил в день твоего рождения. Запомни это.
Уже в постели я силюсь вспомнить отца. Грезится полный бирюзы и золотого луча день, сон в медовых запахах лета в тени полустога, волнующее качание на высокой телеге прирубленных снопов и шершавая ладонь папы, что гладит по голове... Еще вспоминается, как под оборогом я нашел автомат, с трудом перетянул через высокий порог к дому. Отец, увидев это, отобрал у меня, зачем-то повертел в руках и сказал задумчиво:
— Дай боже, сынок, чтобы тебе больше никогда не пришлось брать в руки эту штуку.
Проходит на память горячий летний день: пыльной дорогой идут куда-то за село мужчины в военном с сумками за плечами, а рядом, ломая руки, голосят их жены. Когда уже спряталось за бугром село, отец высоко поднял меня на руки, поцеловал крепко и опустил на землю.
— Уважай маму, сынок — и, утешая ее, долго прощался, вроде бы чувствовал, что навсегда...
— Мама, а папа наш красивый был?
— Добрый, сынок, — вздохнула мать, переворачиваясь в кровати.— Спи…
Утром, насвистывая что-то бодрое, я беззаботно ступил в садик и оторопел: на месте ореха, единственного отцовского подарка, черной раной зияла яма и в вывернутой земле греблись куры. От обиды у меня замерло сердце, и глаза заполнили обильные слезы.
Среди лета вернулся с войны Николай Собихап, и с его дома начали съезжать квартиранты: высокий, как шест, Иван, низенькая, всегда растрепанная, как куль сторновки, его языкастая жена Явдоха. Грузить на полуторку домашнее имущество помогал карликоватый, с острым взглядом, их сынок Антось, что уже стажировался на шофера.
А углом ползло:
— Жениться Николай будет.
— Богачку берет: будущий тесть при деньгах, да и в войну добра награбил.
— Но невеста не красива!
— С красоты не пить росы…
Когда за машиной улеглась пыль, ко мне подошел Зеньо Круць, Антосив ровесник, да и говорит:
— Дай кусок сала, скажу, где орех.
— Что?!
— Покажу, где твой орех...
Я мигом, как будто белочка, шмыгнул домой, вылез на чердак, нащупал во влажном холодном мешке ломоть сала, замотал в какую-то тряпку, засунул за пазуху и вернулся до Зеня.
— Показывай, — выставив из-под рубашки сало. Мы ступили на двор Собихапа. Зень повел меня на пожарище: в углу, между двух уцелевших глиняных стен, рос мой орех.
Я едва дождался осени, той поры, когда можно пересаживать дерево, но, по-видимому, родился под несчастливой звездой, потому что только вонзил в землю лопату, как меня схватила сильная рука незнакомой тети.
— Ты что здесь делаешь?
— Орех выкапываю.
— Какой орех? А ну-ка, сопляк, марш отсюда!
— Но орех мой, слышите, вы, мой! Я оттолкнул старую и хотел копать дальше, но она выхватила из моих рук инструмент и надавала тумаков.
— Ты - ведьма! — крикнул я зло.
— Погоди, байструче, погоди! Я тебе покажу ведьму, пускай твоя мать возвратится с поля.
Я уже догадался, что это — будущая Миколина теща, и выкрикивал все, что слышал от соседей.
— Ты ведьма, а твоя дочь — бага-яга! Вы гадальщики, вы человеку жизнь отравите!
Я еще, по-видимому, долго бы выкрикивал в злобе, но в конце огорода показалась Миколина фигура, и я поспешил скрыться.
Вечером старуха прилетела к моей матери.
— Ты привяжи своего байстрюка! — начала орать на весь дом. — Пускай он не трогает орех. Достаточно! Накопались, наворовались, а теперь — хватит!
— Но орех наш! Его мой отец посадил, слышишь, ты, ведьма лопоухая!— отозвался я из-за спины матери, но тут же получил подзатыльника и от обиды горько заплакал.
— Пусть, сынок, не трогай, — утешала меня мать, когда старуха пошла, — им бы мира целого было мало, вот жалко не могут его больше выгрызть.
После свадьбы за одно лето, словно грибы после дождя, выросли во дворе Николая Собихапа крытый цинковой жестью большой, в полтора этажа, кирпичный дом, хлева, а перед самым крыльцом разросся орех, посаженный руками моего отца в день моего рождения. И всегда, когда я вспоминал отца, мне тот орех не давал покоя. Однажды я решил срубить его к чертовой матери!
Ночью тихонько, чтобы не услышал волкодав, что дремал на цепи, перелез через забор и замер. Орех имел уже толстенький ствол и чтобы его срубать, придется несколько раз секануть топором. «Пока услышат, пока встанут, мой и след простынет», — решил я и поплевал в ладони. Уже было замахнулся, как вдруг волна безудержного сожаления затопила меня, и я опустил топор. Разве дерево виновно в том, что Собихапы не хотят быть людьми?! Я нежно погладил деревце, перепрыгнул через забор, и в то же мгновение сзади меня раздался прерывистый лай...
 
Я щелкаю затвором металлической калитки, и двухгодичный сынок, оставив игрушки, поднимается на ножки и, распростерши рученьки, словно птенец крылья, стремительно бежит мне навстречу.
— Папа, на вуки...
Я беру его на руки, под удовлетворенный хохот подбрасываю несколько раз кверху, и мгновенно исчезает усталость дня. Вспоминаю, что сегодня день моего рождения — мне и ореху за высоким забором на соседнем дворе минует тридцать пять, и мои мысли несутся к отцу. «Нужно же так, папа, случиться, что день моего рождения совпал с днем твоей гибели... Как это произошло? Скосила тебя вражеская пуля, когда ты, поднятый в атаку, встал в полный рост и упал на бруствере окопа или, может, в рукопашной гитлерюга вогнал тебе под сердце штык? Я помню твои слова о том, чтоб на мою судьбу не выпало держать в руках той холодной железяки, что сеет смерть...»
— Ба, Сема, а ты что, будто памятник, торчишь посреди двора с ребенком на руках, - выводит меня из размышлений голос жены, которая даже не подозревает, какой болезненной струны коснулась в моем сердце своим непроизвольным сравнением с памятником.— Иди помогать, а то я уже пристала, вскоре начнут люди сходиться.
— Что, Юрик, идем помогать матери? — смотрю в широко открытые карие глаза сына.— А ну, давай наперегонки, кто первый...
— Я пелвый, я пелвый, — вьюном выскальзывает из моих рук и, распростерши рученьки, перевальцем бежит к матери.
Где-то далеко за полночь я провожаю друзей. Мой взгляд опять ненароком падает на могучую крону ореха за соседским забором, улавливает темную фигуру Николая Собихапа, что, сгорбившись под мешком орехов, выполз из хлева и двинул к дому. «На базар собирается, ведь весной орехи в цене...» Что-то щемящее сжимает сердце, и я опять жалею, что в ту далекую послевоенную весну сдержался и не ударил острым лезвием по напряженному стволику деревца.
Дата публикации: 27.06.2007 01:04
Предыдущее: "Как с белых яблонь дым"Следующее: Злоумышленники

Зарегистрируйтесь, чтобы оставить рецензию или проголосовать.
Наши новые авторы
Людмила Логинова
иногда получается думать когда гуляю
Наши новые авторы
Людмила Калягина
И приходит слово...
Литературный конкурс юмора и сатиры "Юмор в тарелке"
Положение о конкурсе
Литературный конкурс памяти Марии Гринберг
Презентации книг наших авторов
Максим Сергеевич Сафиулин.
"Лучшие строки и песни мои впереди!"
Нефрит
Ближе тебя - нет
Андрей Парошин
По следам гепарда
Предложение о написании книги рассказов о Приключениях кота Рыжика.
Наши эксперты -
судьи Литературных
конкурсов
Татьяна Ярцева
Галина Рыбина
Надежда Рассохина
Алла Райц
Людмила Рогочая
Галина Пиастро
Вячеслав Дворников
Николай Кузнецов
Виктория Соловьёва
Людмила Царюк (Семёнова)
Павел Мухин
Устав, Положения, документы для приема
Билеты МСП
Форум для членов МСП
Состав МСП
"Новый Современник"
Планета Рать
Региональные отделения МСП
"Новый Современник"
Литературные объединения МСП
"Новый Современник"
Льготы для членов МСП
"Новый Современник"
Реквизиты и способы оплаты по МСП, издательству и порталу
Организация конкурсов и рейтинги
Шапочка Мастера
Литературное объединение
«Стол юмора и сатиры»
'
Общие помышления о застольях
Первая тема застолья с бравым солдатом Швейком:как Макрон огорчил Зеленского
Комплименты для участников застолий
Cпециальные предложения
от Кабачка "12 стульев"
Литературные объединения
Литературные организации и проекты по регионам России

Шапочка Мастера


Как стать автором книги всего за 100 слов
Положение о проекте
Общий форум проекта