Я предлагаю распять дьявола на кресте, чтобы посмотреть, воскресают ли дьяволы на третий день; ты в майке с какой-то патлатой рожей и много куришь, и вообще... - ...и вообще, дьявол будет вонять, пока будет разлагаться. Мне кажется, хуже мыши. Когда ты наконец подметёшь её? Надо отодвинуть кровать. Сколько можно просить тебя подмести эту мышь? Ты невыносима. - Но ты мужчина! Подмети мышь. - Я на то и мужчина, чтобы не бояться тигров и гопников. Кто сказал, что мужчины не боятся мышей? «Мы – миссионеры», - говоришь ты. Это обязывает. Мы будем отмокать в проточной воде с переломанными суставами. Наблюдать, как каннибалы разводят огонь под сковородой, огромной, как в рекламе про Вилларибо и Виллабаджо. Мы замёрзнем и попросим подкинуть дров, забыв, зачем здесь разведён огонь. - Подбросьте дров, товарищи каннибалы, вам жалко, что ли?. - Не мешай им. Почему ты вообразила, что они хотят приготовить из нас жаркое? Вдруг они хотят приготовить из нас холодное? Увидим острие ножа в зените. На закате ножа я вскрикну, ты вскрикнешь на восходе ножа. - Слушай, ну где ты видела, чтобы каннибалы отмачивали кого-нибудь в реке и жарили на костре? Это в 21-м-то веке? В эпоху джакузи и микроволновок? Миссионеров скальпируют раньше, чем скальпируют их истину. Клёво им. - Смотри – мужик лысый. - Он не лысый. Он скальпированный. - Кем? - Жизнью, бля. и будем – а знаешь, почему? – мы будем счастливы, потому что нам развяжут руки прежде, чем… Ты когда-нибудь чувствовал, каково это – когда тебе развязывают руки? - В ментовке. Помнишь, тогда, я напился на выпускном..? И Толик, у него ещё галстук такой был оранжевый? И сестра у него была – шлюха? И кот персидский? Нас заверстали в подвал XXI века, а мы хотели быть завёрстанными в чердак; мне хочется пить кофе на крыше, но тошнит в «Колесе обозрения». - Кто изобрёл колесо … - Человек. - … обозрения? - Уж. - Почему? - Он летать не может. Я боюсь высоты. Это наследственное. Мой папа строил кинотеатр «Победа». Видишь – вооон там, где написано «Победа»? - он ползал на корачках, зажмурившись. Я бы хотела тебя полюбить, честное слово, но я боюсь высоты; я буду вечно ползти вдоль любви на корачках, зажмурившись, пока не свалюсь. Ты тогда подмети меня, ладно? Мы обязательно куда-нибудь попадём: ты – в неорай, я – в постад. Мне сейчас противны постмодернисты. Мне нравятся блогеры. Каждый твой пост – ад, каждый мой пост – модернизм, и в раю нам было бы НЕО чем говорить. Нам больше не о чем говорить, но мы не можем наговориться. |