Медленно вечер опускался на землю, обволакивая дома плотным темным покрывалом. Луны на небе не было, а одинокие звезды не могли в достаточной мере осветить дорогу одинокому путнику. Старик, одетый в жалкие лохмотья, в пыли и абсолютно без денег шел в известном только ему и Богу направлении. Пока еще не совсем стемнело, его слабые глаза разглядели вдалеке деревню и один дом, стоявший в стороне от остальных, но ближе к путнику. С виду дом был не гостеприимен, его окна не светились ярким электрическим светом, а из трубы не шел дым, показывая как тепло и уютно сейчас внутри. И все же путник решил, что ночь проведет именно там.

Когда оставалось сделать последних несколько десятков шагов, он вдруг заметил в окне хрупкий огонек. Кто-то зажег свечу и поставил ее так, что бы можно было заметить с дороги. Старик обрадовался увиденному и понял, что не ошибся с выбором дома. Он подошел к двери и постучал. Звук получился слабый, потому что день выдался тяжелый и сил осталось немного. Однако в доме стук услышали. Вначале раздался скрип открываемой где-то в доме двери, потом шаги в прихожей и, наконец, тишина. Минуты три ничего не происходило. Стучать было бессмысленно, за дверью явно кто-то стоял, но отчего-то не торопился ее отпирать. Путник молчал, ждал, что будет дальше.

- Кто там? – услышал он робкий девичий голосок.

- Уставший путник, - ответил он, - мне бы только найти где ночь провести, а с рассветом я уйду.

- Неужели в наше время такое еще возможно?

Дверь открылась, и любопытные глаза уставились на старика.

- А я то думала, что теперь путешествуют в поездах, а спят в гостиницах. Как вас занесло в наши края?

Путник переминался на крыльце с ноги на ногу, однако в дом его никто не приглашал.

- Я долго прожил на этом свете и понял, что жизнь моя была бесполезна и однообразна. Денег скопить не удалось, дети про меня забыли, старуха приказала долго жить… и я решил пройтись перед смертью, мир посмотреть, душой отдохнуть.

- Ах вот в чем дело… ну заходи, если не боишься! – девчонка звонко рассмеялась и распахнула дверь.

Путник почувствовал как холодок пробежал по спине, а сердце сжалось от дурного предчувствия. И он вошел, потому что в таком возрасте, когда знаешь какого цвета у смерти глаза, уже глупо чего-то бояться.

В доме было тепло и уютно, хотя печь стояла не топленная. Девушка его повела в комнату, где за столом сидели еще пятеро молодых девиц. В центре стола горела свеча, а рядом стояла большая миска, наполненная до краев водой. Девушки задорно переглядывались и явно чему-то радовались.

- А мы уже вас заждались, - громко объявила одна из них. Ее черные волосы не были заплетены в косу, а свободно струились по плечам и спине. Что-то жуткое было в их цвете, но, видимо, виной тому был полумрак комнаты.

- Вы меня ждали? – удивился старик.

- Да, - захихикала девушка, - и свечу для вас на окно поставили, боялись как бы вы мимо не прошли.

Тут уже рассмеялись и все остальные девушки, даже та, что дверь отпирала.

- Что же вам от меня нужно?

- Душа твоя, дедушка, только и всего.

Можно было решить, что она шутит. Однако все вокруг говорило, что произнесенные слова – чистейшая правда. Неестественная тишина, которую не нарушало ни завывание ветра за окном, ни стрекотание сверчка, нетопленная печь, шесть пар глаз, горевших странным огнем.

- Да кто вы такие?

- ведьмы, - спокойно ответила девушка с длинными рыжими волосами и вдруг добро улыбнулась, - но ты нас не бойся, мы силком ничего не отнимаем.

- Да,- заверила его черноволосая, - и все же мы приложим все силы, что бы ты сам отдал душу.

Старику очень не понравилась эта девушка. В линиях ее лица, в том, как она водила пальцем по столу, как жадно смотрела на гостя, - во всем чувствовалась опасность.

- Нас шестеро и мы можем исполнить любое твое желание.

От этих слов старику стало смешно, вспомнились сказки из детства, где за душу предлагалось то же самое.

- Спасибо, девушки, - повеселевшим голосом ответил он, но мне ничего не нужно, разве что провести под крышей эту ночь, но столь скромная просьба не стоит человеческой души.

- Верно, старик, не стоит. И все же, не торопись отказываться от сделки. Гляди, - и черноволосая указала длинным, худым пальцем на миску с водой. Недвижимая прежде гладь пошла рябью, откуда-то со дна стало появляться изображение: маленький мальчик бежит по лугу и смеется. Его мокрые волосы прилипли ко лбу и шее, но он не чувствует жары, он бежит наперегонки со своей собакой и ему так хорошо в этот миг. Пес виляет хвостом, прыгает вокруг своего хозяина и пытается лизнуть его за руку. Мальчишечьи босые ноги касаются травы и полевых цветов, оставляя позади себя одно радостное мгновение, чтобы тут же вбежать в следующее. Как прекрасна жизнь, когда тебе всего семь лет!

Сердце старика тает. Он невольно начинает улыбаться, а дрожащая рука тянется к изображению.

- Не смей, - шипит черноволосая.

А мальчик тем временем подбегает к дому. Деревья в саду встречают его шорохом листьев, под ноги случайно попадает курица, выскочившая из-под куста смородины. Чуть не упав, мальчик продолжает бежать, а вслед ему несется возмущенное кудахтанье наседки.

Горло старика сжимается невыносимым спазмом, а на глазах сами собой появляются слезы.

- Мама! – мальчик кидается к женщине и останавливается, только когда обхватывает ее руками за талию.

- Ну, где ты столько времени был? – ласково журит его мать. – Скоро будем ужинать. Позови отца, он ушел за водой где-то час назад и видимо встретил кого-то из друзей. – мамины глаза с любовью смотрят на сына, однако помимо этого чувства есть еще кое-что: грусть и тупая боль, которую ребенку не заметить.

Мальчик бежит искать отца, тот идет домой, слегка пошатываясь, но на губах играет улыбка, а в мутных глазах удовлетворение и покой. Ведра в его руках пусты.

- Эй, парень, не меня ли ищешь?

- Тебя, - отвечает сын, ужинать пора, мать велела тебя позвать.

- А я вот за водой ходил, - медленно скривил губы отец и покачал головой.

- И где же вода?

- Нету, - прыснул он, - кончилась, с сегодняшнего дня больше не пьем… и не моемся…

Старик расплакался. Он больше не хотел смотреть в свое прошлое. Это было слишком больно. Его дорогие родители! Как же давно он не вспоминал о них! неужели преклонный возраст может служить тому оправданием?

- Не плачь, дед, - рыжеволосая положила ему руку на плечо. - Хочешь, мы вернем тебя в то время? Ты вновь почувствуешь легкость молодого тела, радость детства, побудешь с родителями. Твой отец еще молод и не сильно болен. Впереди у него пять лет жизни. Ты можешь пожить с ними три года, а потом вернешься сюда и отдашь нам свою душу.

- Слишком больно видеть их каждый день и знать, что каждому предстоит пережить. Нет, я не могу.

- Подумай, это были твои самые счастливые дни!

- Они были так давно… Нет, я не хочу снова их пережить. Та радость больше не привлекает, сердце мое очерствело.

- Ладно, дед, - промолвила черноволосая, - быть может ты хотел бы что-то изменить? Помнишь, когда твоей жене было плохо, а ты не обратил внимания и не позвал доктора, а когда тот наконец пришел, то было уже слишком поздно?

- Это был один из самых страшных моментов в моей жизни.

- Мы можем вернуть тебя в тот день, ты поведешь себя по-другому, и она останется жива.

- И увидит как родные дети от нее отказались? Нет, думаю там, где она сейчас находится все же лучше, чем здесь. Не хочу ничего менять.

- Мы можем сделать твоих детей счастливыми, - проговорила девушка, впустившая его в дом. Ее голос журчал, словно весенний ручеек и на сердце потеплело. – Ты все равно их очень любишь, не смотря ни на что. Знаешь, твой старший сын походит на твоего отца. И судьба складывается так же. У него осталось три года, а потом мы заберем его душу без всяких желаний.

- Я должен подумать.

- Думай, старик, думай, у тебя вся ночь впереди.

Деда отвели в отдельную комнату. Там стояла кровать на которую он и улегся. Расслабился, попытался думать, но усталость взяла свое, и он уснул, лишь только голова прикоснулась к подушке.

Проснулся он от солнечного света, лившегося из открытого окна. Было тихо и радостно. Старик медленно встал и пошел в комнату, где ночью ему предлагали исполнение любого желания. Там никого не было. Свеча догорела и погасла. Миска с мутной водой смотрелась безобидно. При дневном свете стали заметны недостатки дома, которых ночью не было видно. Паутина, пыль, затхлость нежилого помещения - все это теперь словно говорило: уходи, тебе здесь не место. «Видимо я все же сделал вчера свой выбор, - подумал дед, - и этот выбор не делает мне чести. Я мог помочь детям, не важно хороши они или нет, это была моя обязанность как родителя: отдать все для их счастья, даже душу. Но я преспокойно уснул!» Он вышел на улицу и пошел по дороге, которая вчера уводила теперь его все дальше и дальше от странного дома и его ночных обитателей. Солнце изо всех сил освещало путь, ласкало несчастного старика, мучимого угрызениями совести. « Я думал только о себе. А ведь мог помочь другим людям, мог что-то сделать, что-то изменить». Птицы пели над головой веселые песни, трава шуршала у дороги, цветы тянули к путнику свои цветные головки, что бы как-то скрасить его горечь. А человек шел, не замечая, что вчера еще было начало зимы и лишь снег да голые деревья были его спутниками. А теперь зелень и солнце, и птицы, и легкий ветерок, пахнущий началом лета… Путник не заметил, что спина его распрямилась и ноги не чувствуют обычной усталости, которая прежде не покидала, даже после хорошего отдыха. Он не заметил, что зрение стало острее, а в руках вновь появилась сила.

«Он сделал правильный выбор», – пели птицы.

«Он все сделал правильно, – шуршали листья,- просто пока что этого не понял».

«Зато теперь у него есть былая молодость, а значит и время на осознание», – радовалось солнце.

Он на верном пути, пусть на долгом и не легком, но верном. И это главное!