-Тону! – услышал Федор Дуняшин приглушенный крик. На водной глади реки он увидел чью-то медленно плывущую лысую голову. Федор бросил удочку и спросил:

- Слышь, мужик, а чего это тебе не спится? Чего здесь плаваешь в такую рань?

Лысый прохрипел:

- Так я это…Утопиться хотел.

Дуняшину стало любопытно, из-за чего это можно лишить себя жизни в такое прекрасное июньское утро. Он пошел параллельно курсу медленно плывущей головы.

- А зачем же ты хотел утопиться?

Лысый горестно вздохнул:

- Шеф достал, теща, заела. А тут еще жена заначку нашла и конфисковала.

- И только-то? – недоверчиво спросил Дуняшин.

- Да? А знаете, сколько там было? – обиделся несостоявшийся утопленник. – Три тысячи долларов! Я пять лет копил, даже в пиве себе отказывал.

– И на что же ты копил? Кстати, как тебя зовут?

- Ипа. Ипполит то есть… Так вот, я хотел купить путевку и в Гондурас съездить, - наконец признался Ипа.

-К-куда? – Дуняшин от неожиданности споткнулся и чуть не оказался в воде рядом с Ипой. – Почему именно в Гондурас?

– У меня с детства прямо-таки жгучий интерес к этой стране. «Почему это именно Гондурасом у нас ругаются? - думал я. – Неужели у них там так все плохо?» И вообще, есть что-то загадочное, притягательное в названии этой страны. Ты только послушай: Гон-ду-рас!

- Сам ты Гондурас! – сердито сказал ему Федор Дуняшин. – Ну, нашла жена твою заначку… И что, из-за этого надо топиться? А не проще было дать ей по лбу?

- Что ты, что ты! – зашлепал руками по воде Ипа. – У нас не такие отношения…

- Да? – язвительно сказал Дуняшин. – А чего ты тогда бабки от нее заначиваешь?

- Ну, это так просто не объяснишь, - смутился Ипа. – Дело в том, что я одно время крепко выпивал, вот и осталась привычка к заначкам. Да и хотел жену уже поставить перед фактом: вот мол, Лизонька, у меня такая мечта, уже и возможность есть ее осуществить. И показал бы ей деньги…

- Да ты вылезай из воды-то, простынешь, - озабоченно сказал Дуняшин, протягивая руку Ипе. – Че ты голый-то полез топиться?

- А это чтобы сразу замерзнуть и утонуть от судороги, - сказал, выбираясь на берег, Ипа.

- Сам ты судорога! – с сожалением сказал Федор и, сняв с себя куртку, накинул ее на плечи Ипы. – Простынешь еще. Слушай, а можно бестактный вопрос?

- Спрашивай, - разрешил Ипа. Видно было, что он замерз, и зубы его начали выбивать мелкую дробь.

- Чего ж ты не утонул-то, чего на помощь звал?

Ипа перестал дрожать и внимательно посмотрел в глаза Федору – не издевается ли? Но взор у Дуняшина был серьезный и участливый.

- Ты знаешь, передумал, - наконец сказал Ипа. – Уже когда в воду с моста летел, меня как ошпарило: «Дурак же ты, Ипполит, - подумал я. – Ну что тебе дался этот Гондурас? Если бы это и в самом деле была хорошая страна, разве бы ею ругались». И знаешь, что я надумал?

- Ну, ну, - заинтригованно спросил Федор.

- Начну заново копить деньги на поездку на Гвадалквивир…

- Тьфу, блин! Ну, ты и урод! – в сердцах сплюнул Дуняшин. – Это еще что за страна такая, и какого хрена ты там забыл?

- Это не страна, это река такая есть. В Испании, - мечтательно сказал Ипполит. – Ты только послушай, как она звучит: Гва-дал-кви-вир! Как романтично!

- А, вспомнил, кино когда-то смотрел, в детстве, - оживился Федор. - Там пацана одного учили запоминать название именно этой реки. И он все время долдонил: «Глотал кефир, глотал кефир».

- Вот! – обрадовался Ипполит. – Вот туда я и поеду. Но не один, а с Лизонькой! Вместе накопим денег и поедем… Поехали с нами, Федор? На берега Гвадалквивира!

-Уф, устал я от тебя! – рассердился Дуняшин. – Езжай-ка ты сам глотать кефир, без меня, ладно? Но для начала тебе не мешало бы одеться. Вот где ты свои штаны и все прочее оставил?

- На мосту, - простодушно ответил Ипполит.

- Ну так беги за своими шмотками, пока им ноги не приделали! Но сначала куртку мне верни, утопленник!

- Бегу, бегу! – оживился Ипполит и, сбросив куртку на руки Федору, припустил к виднеющемуся в утренней дымке мосту через реку. С которого он спрыгнул всего с полчаса назад, чтобы свести счеты с жизнью. Но передумал. Потому что у него появилась новая мечта.

- Ишь ты: Гондурас ему подавай… И этот, как его, Гвадалквивир, - бормотал тем временем себе под нос, возвращаясь к своему заветному рыбному местечку, Федор Дуняшин. Но бормотал не зло, а по-доброму. Потому как понравился ему этот дурында Ипа с его мечтой. И теперь Федор думал вот о чем: у него самого была притырена заначка. Немного – на моторную лодку копил. Но съездить с женой и детьми поездом хотя бы на Байкал, чистыми и глубокими водами которого Федор грезил с детства, а потом как-то забыл, вполне хватит… А лодка может и подождать!