Душно. Кабинет следователя не проветривался. Он сидел с начала дня за столом, перебирал бумаги и был крайне взволнован. «ВСД гипертонического типа» - вывел бы навскидку несложный диагноз врач следственного изолятора.

 

«Да, брат Сосискин, - обращаясь сам к себе, резюмировал бы в ответ следователь, - здоровье твоё для такой службы никуда не годится». Покачал бы головой и снова с протяжечкой: «Да-а-а...».

 

Духота давила сверху, распластывая майора по казённому столу. «Ну пора, брат». Майор Сосискин нажал кнопку вызова.

- Введите Нордта.

 

Ввели. Конвой удалился, а подследственный Нордт остался стоять посреди гулкого кабинета.

- Садитесь, - следователь указал на стул. – Вот и наступил последний день наших с вами свиданий, Максим Нордт.

 

Нордту было всё равно: «свиданий» так «свиданий». Вряд ли термин изменит суть их отношений. Тем более, что ему было достаточно хорошо известно, какими методами работает следственный аппарат. Он приготовился сидеть долго и безнадёжно.

 

- Сделаем кое-какие выводы? – пытливо вглядываясь в лицо подследственного, спросил майор.

«Мне-то что!» - подумал Нордт, но заметил иронично:

- Надеюсь, они будут объективны.

- Бесспорно! В этом можете не сомневаться!

 

Следователь Сосискин встал из-за стола. Он не готовился к разговору заранее, говорил спонтанно и дружелюбно.

- Признаюсь, в ходе расследования я увидел вас совершенно другим человеком, в отличие от того, как вы представлены в этих документах, - следователь кивнул на толстую папку. – Чем больше света удавалось пролить на некоторые аспекты вашего дела, чем больше фактов скапливалось в вашу пользу, а не против вас, тем... тем тяжелее мне было вести его... И вот расследование закончено. Я закрываю дело! – торжественно объявил следователь майор Сосискин.

 

- Что меня ждёт? – дрогнул голос Нордта.

- Вы готовились к худшему?

- Всё равно.

- Вам не может быть всё равно!

- Это так, - устало возразил Норд, - действительно, всё равно.

 

- Ладно! – майор прошёлся взад-вперед вдоль стола, отодвинул в угол стул. – Итак, выводы. В ваших действиях не обнаружено состава преступления! Представьте себе! – обрадованно, по-детски, воскликнул он. – Я счастлив, дорогой Максим Петрович! С этой минуты вы свободны.

 

Нордт знал, что невиновен, но услышав последние слова, опешил и не поверил своим ушам.

- Обещаю: все формальности с освобождением из-под стражи – в течение часа... Но я ещё не всё сказал, - следователь Сосискин расстегнул воротник, ладонью вытер пот со лба, - я понял одно: пока живут такие люди, как вы, Максим Петрович, многим из нас нет места на земле.

- Зачем же крайности? – находясь всё ещё в размышлениях по поводу своего внезапного освобождения, недоумевал теперь уже бывший подследственный.

 

- Меня не надо переубеждать! Не надо! Слышите?! – резко запротестовал Сосискин. – Я не хочу и не буду больше распространяться на этот счет! – он перегнулся через стол и почти у самого лица Нордта многозначительно добавил шёпотом, - Вы-то это должны понимать.

Следователь разогнулся, быстро выдвинул ящик стола.

- Совесть подсказывает мне единственный выход!

 

Норд инстинктивно отшатнулся, закрыв голову руками. Раздался выстрел.

 

Норд поднял голову, привстал со стула, заглянул через стол. Майор Сосискин лежал животом вниз, прострелянной головой касаясь грязной ножки стола.

 

Нордту сделалось холодно. Увиденное оказалось пострашнее ожидаемого приговора.

- Люди... - очнулся Нордт.

- Люди! - тихо позвал он.

Дверь тут же распахнулась, и в кабинет «хором» втиснулись начальник следственного изолятора и конвой.

 

- Успокойтесь, гражданин Нордт. Ничего страшного. Убр-р-р-р-ать труп! – рявкнул конвою и снова – к Нордту, - Мы предвидели это... Вот что: забудьте всё, что здесь с вами было, а этот случай, - взглянул брезгливо на то место, где только что лежал убитый подчинённый, - и подавно.

И добавил жёстко:

- Мой вам совет!

 

Нордт вышел из кабинета. Присел на деревянную скамью у двери. «Покурить бы». Увидел идущего по коридору конвоира, улыбнулся ему, как доброму знакомому. Но тут же спохватился, вскочил, приостановил его за локоть:

- Скажите, как имя-отчество бедняги?

- Отто Мстиславович, - отчеканил конвоир.

 

«Редкое сочетание, - подумал Нордт, - А поди ж ты, расскажи людям, что некто Отто Мстиславович Сосискин от счастья да ещё и на такой серьёзной работе застрелился – засмеют. Ей Богу, засмеют! Анекдотом по свету пустят... Ну-у-у дела-а-а!...».

 

Рассказ написан в конце 80-х годов ХХ столетия