Актриса плакала ….

 

Слезы актеров. Мы всегда знаем, это особая их психофизическая особенность. Сами актеры считают это профессионализмом.

Слеза, крупная блестящая медленно скатываясь, оставляет влажный след на щеке. Но не оставляет следа в душе актера. Минута-другая, и сюжет спектакля закружит своих героев, и они уже смеются, торжествуют, произносят монологи, отрепетировано принимают эффектные позы – образ готов!

Люба. Любовь Николаевна! Вот уже более тридцати лет она на сцене. Деревенская бабонька и провинциальная барыня, нищенка и святая, кого только не пришлось ей сыграть. К своей работе в театре она всегда относилась серьёзно, или говоря казенным языком, ответственно.

Она лепила образ вдумчиво, прилагая все силы своего таланта. Молодость и красота были её помощниками.

Но, как-то незаметно подошло то коварное время, когда она стала замечать, как театр все больше заполняется молодыми актрисами. Однажды, на репетиции, в какой-то момент её неожиданно кольнула мысль, что она уже – «другое» поколение в театре. На смену ей приходят энергичные, рьяные до ролей молодые девицы.

А её удел сдавать позиции? Нет!

- Я могу! Я талантлива! – всё внутри её кричало, и категорично отвергало так подло подкравшуюся действительность. Она попыталась повнимательнее разглядеть их, её соперниц. Алена – яркая, вся какая-то лакированная, красивая, но не настоящая; Ира – умело эксплуатирующая свою «русскую» красоту, минимум грима, обязательная коса, невинный, но наигранный взгляд. Оксана – резкая, победоносная, и роли-то такие только играет.

- Господи! Всё это милые девочки. Такие разные, и такие ждущие своего «звездного» часа. Впрочем, не ждущие, а с упорством его добивающиеся.

- Она, Люба, другая. Из другого времени. А, вот, и поймала себя. Ведь, согласна, что из другого, уходящего. Значит, нужно принять надвигающиеся возрастные роли, и далеко не всегда главные. Достойно, без слез и обид, уступить место молодым.

- Но, ведь и я не старая! Всё кричит в её душе, но ни одной повышенной интонации, ни единым жестом, она не выдаст своё отступление. Да, наверное, каждая женщина болезненно встречает надвигающиеся годы, с начала дамы средних лет, дальше – больше.

- Но, я актриса! Я хочу блистать на сцене, ввергать зрителя в экстаз переживаний, вызывать его восхищение и любовь! А, ещё - нести правду образа, заставить зрителя думать, оценивать, выбирать. Чтобы её сердце билось в унисон с их сердцами, чтобы её голос – это был их молчаливый голос в темном зале, чтобы они приняли её игру, и ничто не могло разъединить их.

Люба играла. Играла сердцем, душой. Для неё не было проходных ролей, проходных спектаклей. Каждый спектакль она играла так, как будто это её последний спектакль. И зритель ей платил своими овациями, иногда цветами. Её имя было известно театральному миру города.

- Любовь Николаевна! Через месяц Ваш юбилейный творческий вечер, отчеканила молодая Людочка – администратор.

Как? Уже? Спектакли, роли, репетиции, гастроли – в вихре творческих замыслов, она как-то и не заметила, как быстро пролетело время. Вот, она уже 25 лет на сцене!

Что же, я покажу всем этим молодым актрисам, что и она, когда-то играла Джульетту и Китти, Наташу Ростову и Катерину. Она соберет в эти отведенные ей сто двадцать минут, все её роли, она проживет страсть и нежность, старость и молодость, она сконцентрирует весь свой талант и выйдет победительницей!

Впрочем, кому нужна её победа, кроме неё самой?

Просто, она, как всегда, сыграет талантливо и профессионально отрывки из её спектаклей. Будут цветы, слова благодарности и любви. Будут подарки, но среди всех этих наборов фужеров, чайников и духов, не будет такого главного и дорогого подарка – роли, той роли, которую она ещё не сыграла, но о которой мечтала. Мечтала со студенческой скамьи, а сейчас она с болью её, эту мечту отрывает от себя.

Юбилейный вечер. Это черта! Черта её творчества. Невидимая явно, но всё более настойчивая и упрямая сила будет тормозить её, Любу, требовать уступить. Уступить тем, кто моложе.

И, вот этот вечер! Блеск карих глаз, копна роскошных, но уже подкрашенных волос, все еще нежный румянец – она во всеоружии. Монолог сменялся песней, смех сменялся надрывной горечью слов. Её голос звучал то завораживающе тихо, то темпераментно, громко, заставляя зрителя почувствовать то боль, то радость, а главное – сопереживать.

Это её зритель! Он принимает её, он видит её в Валентине и Лие, в Гертруде и Кабанихе. Счастливая, может кто-то подумает. Она может выразить все свои чувства в своих ролях, таких многообразных и ярких. По-своему, они правы!

Актриса и должна внушать зрителям образ счастливой, удачливой и состоявшейся актрисы.

А слезы?… Слезы только по сценарию. Сценарию пьесы, а не по сценарию жизни!

Ведь она же актриса!

И свои слезы она спрячет подальше, в самую глубину своей души.

Она разыграет очередную роль – роль успешной актрисы.

Люба где-то слышала фразу: «Каждый человек – яркая звезда, если ему есть для кого светить!». Ей есть для кого светить. Даже спустя годы зритель будет рукоплескать её княгине в «Пиковой даме», Анне в «На дне», цыганке в «Бесприданнице».

Она – актриса! И это, она будет вызывать у зрителя слезы, слезы благодарности и сочувствия, слезы радости и печали!

Актриса плакала… без слез.

 

Октябрь, 2005