ДВОЕЖЁНЕЦ

( …и сказал Господь: «Плодитесь и размножайтесь!»)

 

До отхода скорого поезда Москва – Санкт-Петербург остаётся десять минут. Меня никто не провожает и я, предъявив билет проводнице, спешу занять своё место в вагоне. Раздевшись, удобно устраиваюсь у окна, раздвигаю шторки и мысленно прощаюсь с Москвой. Когда ещё буду здесь? Возможно и никогда! В купе я пока один.

Стоит февраль. Холодно. Пронизывающий ветер, вместе с охапками снежинок, несёт вдоль перрона всякий станционный мусор: конфетные обёртки, пачки из-под сигарет, полиэтиленовые упаковки. Озябшие пассажиры, подгоняемые ветром, пробегают мимо меня в поисках своего вагона. Провожающие, выполнив свой долг, не затягивают с прощанием и норовят поскорее укрыться в здании вокзала. На общем фоне необычно выглядят вот эти четверо, остановившиеся прямо передо мной: мужчина лет шестидесяти, женщина его возраста, вторая - молодая женщина и мальчик дошкольник. Они закрыли мне оконную панораму, и я невольно останавливаю своё внимание на них.

Мужчина солидный, степенный, с трудно скрываемым чувством собственного достоинства, по-видимому, отец семейства, одет не богато и несколько старомодно. На нём ратиновое довольно потёртое пальто, какие носили представители высшего слоя интеллигенции времён социализма и не новая ондатровая шапка. В руке он держит небольшую дорожную сумку. Большие очки в чёрной оправе делают строгим и непроницаемым его обычное скуластое с крупным носом русское лицо. Должно быть, он под очками пытается скрыть мягкость своего характера. Говорит в основном он, при этом почти не жестикулируя. Слов мне не слышно, но чувствуется, что он даёт последние наставления. Старшая из женщин - подстать ему с умным интеллигентным лицом, на котором особенно выделяются прищуренные добрые, любящие глаза. Она сдержанна в движениях, немногословна, одета скромно, старомодно, но со вкусом. Видно, что она тоже знает себе цену. Вторая женщина, по возрасту их дочь, выглядит более современно: на ней брюки, дублёнка и кокетливая шапочка. Это очень умеренно подкрашенная блондинка в очках с металлической, золотистой оправой, по виду секретарша, придерживающаяся строгих правил. Она далеко не красавица, однако могла бы смотреться более эффектно, если бы воспользовалась последними достижениями в области макияжа. Между взрослыми крутится хорошенький мальчик, он прекрасно одет и по всему видно, что является их общим любимцем. Он без стеснения теребит и перебивает любого взрослого, и ни один из них его не одёргивает. Его все любят, и он отвечает тем же. «Ласковый, добрый, отзывчивый, избалованный малыш. Всеобщая любимая игрушка! - невольно думаю я. – Наверное, ребёнок так и сближает этих людей: от их взаимного обращения веет теплом, вниманием и доброжелательностью! Хорошая семья. Три поколения, живущие во взаимопонимании, любви и дружбе. Не часто встречающаяся в наши дни ситуация!»

Когда до отхода поезда остаётся пять минут, они начинают прощаться. Мужчина берёт малыша на руки, долго тискает, обнимает и целует его. Чтобы не мешались, он снимает очки. Становятся видны добрые большие и печальные глаза, которые подозрительно блестят. Мальчик как-то сразу погас, присмирел и нежно прижимается к деду. Чувствуется, что сейчас им обоим очень тяжело. Поезд начинает движение, когда они с трудом размыкают объятия. Мужчина поспешно нежно обнимает и целует в губы обеих женщин и уже на ходу под недовольное ворчание проводницы вскакивает в вагон. Пока проводница не закрывает входную дверь - машет рукой оставшимся на перроне.

Через некоторое время дверь моего купе с грохотом отодвигается, и он появляется на пороге. Весь под впечатлением трогательного расставания с близкими, скользнув по мне взглядом, как по незначительному предмету интерьера, мужчина раздевается, вешает пальто на плечики, усаживается напротив меня к окну и устремляет невидящий взор в темноту. Я, увлечённый прихваченной в дорогу газетой, не обращаю на него внимания. В нашем купе с полчаса висит ничем не нарушаемая тишина. Неожиданно он заговорил. По-видимому, какие-то мысли потребовали немедленного выхода.

- Простите, пожалуйста, за то, что сразу не представился, почти не заметил Вас, - начал сосед, - слишком сильно переживал расставание с любимыми существами! Давайте познакомимся. Меня зовут Дмитрий Михайлович, занимаюсь наукой.

Я тоже представился, сказал, что в недавнем прошлом - тоже учёный, а ныне - литератор и что мне приятно путешествовать с коллегой.

- Видите ли, - продолжил он, - как профессор биологии (он назвал один из известных московских ВУЗов), я приглашён прочитать курс лекций в Ленинграде. Пришлось расстаться с сынишкой на пару месяцев. Очень переживаю это расставание, просто не представляю себе: как буду жить без него!

Видимо на моём лице непроизвольно появилось сильное удивление, потому что, взглянув на меня, он тут же стал объясняться:

- Уверен, что Вы приняли его за моего внука. Я заметил: Вы смотрели в окно, когда мы прощались. Не смущайтесь, многие делают эту ошибку. По возрасту я действительно подхожу более на роль деда, чем отца! У меня, вообще говоря, не совсем обычная судьба и семья тоже. По крайней мере, мне подобной встречать не доводилось! Вы, как литератор – «инженер человеческих душ», наверное, интересуетесь человеческими судьбами и особенно необычными. Ведь Ваша профессия предполагает изучение современного человека, общественных отношений и конструирование оптимальных с Вашей точки зрения!

Я подтвердил.

Наступило довольно длительное молчание.

- Спать ещё рано, время у нас есть. Хотите, расскажу о себе, думаю, вам будет интересно. Да и дополнительную информацию к размышлениям, как говорится, получите! У меня есть желание поговорить на эту тему с человеком подобным Вам. Я с вашим братом – писателем мало общаюсь! Да и вообще, честно говоря, свою историю ещё никому не рассказывал. Почему: Вы поймёте сами! Верю в Вашу порядочность. Если будете писать об услышанном, измените, пожалуйста, имена и место действия! Мне бы даже хотелось, чтобы Вы воспользовались этим сюжетом, обратили внимание общественности на существование подобного в нашей жизни, заставили кого-то подумать на эту тему, пробудили мысль. Может быть, это во мне говорит моя профессия!

Заинтригованный таким вступлением, я тут же согласился, твёрдо обещав выполнить его просьбу, и поблагодарив за доверие.

Давно замечено: люди, уверенные в том, что больше никогда не увидятся, случайным встречным порой доверяют самое сокровенное – то, о чём не стали бы говорить с самыми близкими. Это был именно такой случай.

Подумав пару минут, видимо, приводя в порядок свои мысли, он заговорил.

«Родился и вырос я в небольшом городке средней полосы России. Тогдашний ленинский призыв: «Учиться, учиться и ещё раз учиться!» возымел на меня действие, помог пробудиться любознательности. После окончания школы поступил в МГУ. Затем были аспирантура, диссертация, любимая преподавательская и научная работа, общество интересных для меня людей. Вообщем, жил как все советские люди моего круга. Женился довольно рано, будучи аспирантом, на своей однокурснице. Нас сближали не только взаимные симпатии, нежные чувства, но и единство интересов и занятий. С моей точки зрения брак был вполне счастливый. В науке мы работали над близкими проблемами, отдыхали всегда вместе и нам не было скучно. Мы оба одинаково любили отпускные походы по нашей великой стране. Где мы только в молодые годы ни побывали?! Пешком, на лодках, плотах, на машине – мы прошли: Дальний Восток, Сибирь, Среднюю Азию, Урал, Кавказ, Прибалтику. Увлечённые работой, подготовкой к путешествиям и самими походами, детей заводить в то время мы не хотели. Шли годы. Мы чего-то добились в науке: стали докторами наук и профессорами. Но вот в какой-то момент я почувствовал, что мне не хватает обычного человеческого счастья – настоящей семьи с детишками, их проблемами, их нежностью, непосредственностью и незащищённостью. Мне вдруг остро захотелось слышать рядом детский лепет и смех, ощутить на своей шее объятия нежных маленьких ручонок, кому-то читать давно забытые сказки, с кем-то гулять в ближайшем сквере и объяснять не заумные теории, а совершенно элементарные вещи. Это чувство, возникнув, стало всё более овладевать мной. Всё чаще стали возникать совершенно беспричинные ссоры с женой. Как человек умный, она вскоре догадалась о причине размолвок. Состоялся обстоятельный разговор супругов, друзей, коллег, гомо-сапиенс. Навестили специалистов-врачей. Приговор медиков был безапелляционным: моя жена рожать детей уже может! Нами обсуждалась возможность взять ребёнка из приюта. Но по ряду причин (мы оба биологи, а, следовательно, и в какой-то степени генетики) этот путь решения проблемы был отвергнут.

Именно в это время у меня появилась аспирантка - девушка прилежная, достаточно способная, трудолюбивая, хорошо воспитанная, имеющая мягкий добрый характер. По возрасту, она вполне могла бы быть моей дочерью. Как-то по неотложному делу она зашла к нам домой и сразу понравилась моей жене. Несмотря на разницу в возрасте, они стали подругами. Даша стала нашим частым гостем. Мне она тоже нравилась, и не только как начинающий учёный! Через два года она из аспирантки превратилась в кандидата наук и стала работать на нашей кафедре, упорно продолжая трудиться на поприще науки, и небезуспешно. Как-то на мой полушутливый вопрос: кода же она собирается выходить замуж? Она также полушутя ответила: «Не вижу мужчины похожего на Вас! Остаётся только родить от кого-либо ребёнка и таким образом создать хотя и неполную, но семью! Работа для меня важнее трёх «К»! Я не согласна с немцами, которые утверждают, что именно для этого предназначена женщина (церковь, дети, кухня)!» И тогда мне в голову пришла мысль: «А почему бы этим «кем-то» не мог быть я?!» Я долго всесторонне обдумывал этот вопрос и однажды, наконец, решился поговорить с женой. Повторюсь: мы с Наташей больше, чем супруги! Мы – друзья, коллеги и разумные люди!

Признаюсь, что, несмотря на это, в первый момент в ней заговорила просто женщина, ревнивая жена. Но она сумела взять себя в руки и пообещала подумать. Разговор был краток. Мы оба не хотели поддаваться эмоциям!

Каждое живое существо делает всё возможное, чтобы сохраниться как вид и преумножить свой род. Самцы в природе часто убивают друг друга, чтобы овладеть самкой и оставить с её помощью своё продолжение на Земле! Нравственность наших далёких предков - дохристианских славян - поощряла связь мужчины с посторонней женщиной в случае, если жена по каким-то причинам не могла рожать. Многие народы и сегодня имеют обычай: мужчина берёт себе в жёны жену погибшего брата. Полигамная семья, существующая у некоторых народов в наши дни, оправдана повышением вероятности сохранения рода. Разговоры в Государственной Думе об узаконивании в нашей стране многожёнства тоже объяснимы хотя бы отчасти заботой о ликвидации последствий демографического спада в России!

Я хотя и плохой, но христианин. Пришлось разобраться и с религиозным воззрением на предмет.

В соответствии с христианской моралью дети должны рождаться в браке. Брак имеет несколько целей. Во-первых, создание ко взаимной пользе нерасторжимого единения мужчины и женщины. «Не хорошо быть человеку одному. И оставит человек отца своего и матерь и прилепится к жене своей, и будут они впредь едины!» - гласит Библия. Во-вторых, по словам видного апологета Православия Григория Богослова «Брак в христианстве хорош тогда, когда он соединяется с желанием оставить после себя детей. Когда же брак имеет в основе одно лишь стремление к удовлетворению плотской похоти, то разжигает грубую и ненасытную плоть, обкладывает её тернием и делает как бы путём к пороку». И, наконец, - брак это предохранение от распутства и сохранение целомудрия. «Во избежание блуда, каждый имей свою жену, и каждая имей своего мужа», - говорит Апостол Павел. Освещая христианский брак своим благословением, священник надевает на брачующихся «венцы славы и чести», являющиеся символом победы над чувственностью!

Я утверждаю, что природное назначение каждого проявления жизни на Земле - продолжение рода. Господь (или природа, как Вам более угодно) «подсластил пилюлю», сделав часть этого процесса в высшей степени чувственной. Но только человек – существо разумное и греховное – сумел обмануть Бога: отделить чувственную составляющую из общего целого и использовать её по своей прихоти для услаждения жизни. Кроме человека этого не делает ни одно живое существо! Уже в этом я усматриваю великий грех человека перед Богом. Седьмая Заповедь гласит «Не прелюбодействуй!» Я понимаю её так: «Не используй сладкую часть вне общего процесса деторождения, ибо она неотделимая от продолжения рода и является наградой Господа за выполнение поставленной человечеству задачи: плодитесь и размножайтесь!»

Таким образом, на мой взгляд, я не нарушал и христианских Заповедей! Ведь я сохранял семью, а связи с другой женщиной желал не ради чувственного наслаждения, удовлетворения похоти, а ради высокой цели: сохранения своего рода!

Примерно такие аргументы я высказал своей жене, когда через некоторое время разговор на эту тему был продолжен. Говорили на этот раз спокойно, рассудительно, как при обсуждении какой-либо научной проблемы. И, Вы знаете, Наташа согласилась с моими доводами. Решено было нашу семью не разрушать, а расширить; будущего ребёнка растить и воспитывать вместе, втроём. Оставалось ещё решить вопрос с Дашей. Зная её достаточно хорошо, я был почти уверен, что она поймёт и согласится. Близких отношений у нас с ней никогда не было, и говорить на такую с одной стороны серьёзную, а с другой щекотливую тему для меня оказалось совсем не просто! Долго я не находил подходящего случая. Наконец, разговор всё же состоялся. Естественно, она, выслушав мою тщательно продуманную тираду, вначале смутилась, но, как человек разумный, и не совсем равнодушная ко мне женщина, быстро согласилась.

Богдан родился крепким, здоровым ребёнком. Все трое мы души в нём не чаем! При регистрации ему дали мою фамилию и отчество. Теперь у меня две жены: одна законная, другая гражданская. Я люблю их обеих! Но более, конечно, сына. Живу, по взаимному согласованию, то у старшей жены, то у младшей. Никаких конфликтов между женщинами не бывает! Богдан обеих называет мамой. Пока он, конечно, не понимает, что двух мам не бывает. Позднее мы ему всё объясним. Надеюсь, в обиде на нас он не будет! Чтобы наши отношения не стали достоянием общественности, Даша ушла с кафедры и работает в другом ВУЗе. Ведь на нашу семью у разных людей могут быть разные взгляды!

Михаил Дмитриевич умолк и через некоторое время спокойно засопел носом. Он и не ждал моих комментариев, для него вопрос был решён, ему просто было необходимо кому-то излить душу. А, сделав это, он получил облегчение. Так уж устроен русский человек!

Хождение по коридору давно прекратилось. Пассажиры вагона спали. За окном ревел и свистел ветер, со злостью бросая в стекло пригоршни снега. Мимо проносились: тёмная прерывистая стена леса, огни полустанков и в свете их фонарей утонувшие в сугробах молчаливые неказистые русские деревенские домишки. А поезд, постукивая колёсами на стыках рельсов, нёс каждого из нас сквозь время, ночную тъму, метель и мороз дорогой нашей судьбы.

 

4