31-01-2008 – 1-02-1008

Кипр Айа Напа

 

Люди и горы

 

Посвящается Тебе – каждому Человеку планеты Земля.

 

Однажды мне снился сон.

Разгадать я его не смогла. Но и забыть – тоже.

Наоборот, чем больше проходило времени, тем более уверенно он внедрялся в мой внутренний мир, постепенно становясь почти реальностью.

Более того, сон этот, впервые в жизни, вызвал сильнейшее сожаление по поводу отсутствия у меня таланта художника.

Я так явственно все видела, что иногда казалось: - стоит мне взять кисть, и я все передам.

Но в то же самое время, я понимаю, что это невозможно, потому что я никогда не брала в руки не только кисть, но даже простой карандаш, с целью рисовать, и, увы, мне никогда не довелось учиться этой, по моим понятиям, великой профессии, которую я всегда считаю, особым даром Бога.

 

Пересказу картина тоже не поддается, и я ношу ее в себе.

Все слова мне кажутся мелкими и незначительными в сравнении с величием и масштабностью картины…

Но мне казалось, и по-прежнему кажется, что если бы я могла все объяснить талантливому художнику, то он написал бы шедевр, посвятив ему значительную часть своего времени и Души.

Но где же мне взять такие слова, чтобы воссоздать для художника, «стоящее перед моим внутренним взглядом», грандиозное полотно?

 

Я вспоминаю сон, и вижу, прежде всего, цвета:

Всю власть захватило серое.

Оно мощно разлилось во всю ширь горизонтального поля зрения, сконцентрировавшись в нижних его отделах.

Оно не однородно, а как бы колышется, переливаясь холмами и холмиками, расталкивающими друг друга в стремлении, захватить побольше жизненного пространства…

Это двигающаяся и переливающаяся, постоянно меняющая форму, размеры и очертания, живая серая масса…

Она и в цвете неоднородна, нет-нет, да вспыхивают в ее среде яркие зарницы всех цветов и оттенков, но они недолговечны и снова все тонет в сером…

Зато нередко из серой среды, вырастают устрашающие черные скалы, распространяя мрачную тень на все окружающее и тесня его…

 

Верхняя горизонталь полотна, явно принадлежит голубому, пронизанному золотыми лучами, как бы восходящего Светила.

Но самыми впечатляющими и вызывающими восторг, являются устремленные ввысь гордые белоснежно-серебряные Стелы. От них исходит сияние, освещающее и заливающее все полотно серебряным светом, не давая ему утонуть во мраке серого и черного.

Гордые пики одиноки, они, как бы оставляют все внизу и уходят в недоступную высь, рассекая прозрачную голубизну и купаясь в волшебных золотых лучах.

 

Картина выглядит незавершенной, как будто бы в развитии, и вызывает тревогу от невозможности предугадать, чем же все завершится: потонет ли все в черно-сером, или победит серебристо-бело - голубое?

На всем огромном поле зрения идет борьба света и мрака, не оставляя догадок об окончании поединка и поэтому картина скорей тревожная, чем радостная.

 

Я чувствую себя маленькой и беспомощной на фоне происходящего…

 

Я теряюсь в догадках о том, что же происходит, и не могу избавиться от тревоги перед этой борьбой цветов и очертаний между холмистой жирной серостью, скалистой колючей чернотой и одинокими гордыми серебряными пиками, уходящими в поднебесье…

Даже во сне я чувствую, как колотится мое сердце, и я хочу скорей проснуться и уже, не знаю, наяву ли, или во сне, меня пронзает внезапная догадка:

- Господи! Да, это же и есть Человечество!

С его серой аморфной толпой, пронизанной гениями и злодеями?

 

И мне видится, как проступают в очертаниях черных скал и серебряных пиков намеки на знакомые лица Гениев и Злодеев, прошедших по этой Прекрасной Планете…

 

И я думаю: отыщется ли тот художник, который сумеет на миг объединиться мысленно и духовно со мной и моим ВИДЕНИЕМ, чтобы создать это полотно, которое позволит людям остановиться и взглянуть на себя с самой Высокой Оценкой, чтобы вызвать желание ПРОСНУТЬСЯ, задуматься и задаться вопросом:

Господи! А кто Я в действительности? …