Сказка обо мне

Глава первая – сказочная.

 

Я родилась не в Тридевятом, к сожалению, Царстве - Государстве, где обитают положенные принцы, положено раскачивающиеся осчастливить ближе к концу повествования, и увозящие, как положено, с собой в сказочное благополучие королевских чертогов. Я родилась в городе, кроме отходов, ничего не производящем, и поэтому придумавшего этим отходам строгое разграничение в утилизации, педантичную, не поддающуюся переводу на нормальный язык, классификацию. Но носил город гордое прозвище, одного райского фрукта, размеров больше среднего, и доставившего массу неприятностей венцу творенья всего сущего. Учитывая вышеприведенное трепетное отношения города к своим отходам, я бы назвала его, или прозвала – Recycle Bin, даже оставив величавый его эпитет неизменным.

 

Но кто станет слушать семилетнюю девочку с идиотской мечтой стать трубочистом.

Да! А что?! Не могла же я в семь лет возмечтать о чем-то приземленном – освоить профессию маркетолога, или юриста, или на худой конец фотомодели какого-нибудь дома моды. Кешевые и кредитные дензнаки позволяли моим родителям дать мне вполне приличное образование, но... Я мечтала стать трубочистом.

 

Сначала моих родителей смешила мечта их единственного чада, но когда мне исполнилось 12 лет, им стало не до веселья. Они, мои расстроенные, на грани депрессии, предки, постарались направить мои интересы в другие, подходящие для подростка русла, и потащили меня по лучшим врачам города, и просто стали выбивать эту дурь из моей башки.

 

Но я бросила школу и подалась в ремесленное училище, где ничего, кроме четырех классов образования, и рук заточенных под то, что нужно, не требовали. Там нам, десятку студентов, предоставили преподавателя – дряхлого припыленного старца, которого нам приходилось таскать на своем горбу с крыши на крышу. Но самое трагичное ждало нашу малочисленную группу впереди. Оказывается дед преподавал нам лишь «Историю трубочистильщества», а впереди нас ждала долгая и нудная «Теория абсорбации современных дымоотводов» - ничего особенного, так для галочки, учитывая общий ментальный уровень учеников. За громким названием стояло обыкновенное обучение обращению с механизмом продува, промыва, и т.д. современных труб, т.е. нажатию в нужный момент нужных кнопочек.

 

И по окончании курса меня направили в «Аll hell is let loose» Company, старшим оператором загадочной машины с романтическим названием «Аutomatic feedoff – 00056 СР».

Как она работает, ни мой напарник, ни я, так и не поняли, и предпочитали действовать руками.

И вот в один из своих рабочих, окрашенных легким налетом гари и золы, дней я повстречала Его...

 

Валил, именно валил, а не падал хлопьевидный, пушистый предрождественский снег, придавая легкую сказочность окружащей среде. Вообще, сказать о таком снеге, что он падал, это значило бы оскорбить его. Итак, валил мохнатый, уютный снег. Я, отправив своего незатыкающегося напарника домой, весело напевая колокольную, состоящую из одной незамысловатой строфы, песенку, готовилась пролезть в трубу, но только занесла к верхушке трубы ногу, в новеньких песочного цвета не промокающих ботах, как оттуда показалась симпатичная мордашка юноши, скандинавской внешности.

- Ты кто?

- А Ты кто? – можете сами задать порядок нашему обоюдному изумлению.

Поморгав глазами, решив, что продолжать удивляться появлению друг друга на крыше в канун рождества глупо, мы познакомились.

Парнишку звали Клаус, пока не Санта. То есть передо мной стоял отпрыск Санта Клауса, который сам однажды станет всеобщим любимцем детворы. Я решила сначала, что он меня разыгрывает, но он поведал мне подробнейший отчет о своей семье, ее укладе, быте, упомянул в течение следующего часа сокращенный вариант родословной.

 

Если вкратце, то семейка его, действительно, обитает в Лапландии, только не один Санта напрягается в Рождество, а орудует их целая орава. Есть один главный – куда ж без него! – остальные его кровные братья, которые и трудятся весь праздник, распихивая подарки по носкам. Вот и этого Клауса, ждала почетная обязанность стать главным Сантой, так как он был старшим сыном ныне действующего.

 

Изложив мне все подробности семейного бизнеса, Мой Клаус сделал мне предложение. Но была одна оговорка – принять его я должна была прямо сейчас, не сообщая родным, так как пускать посторонних в сказку нельзя. Я заикнулась было, что мои родители не могут быть посторонними, но прекрасный синеокий юноша скандинавской внешности, сказал, что мне весь мир станет родным и посторонним, а моим маме и папе его папа найдет другую девочку без идиотской мечты стать трубочистом. Вы думаете, смогла шестнадцатилетняя девушка отказать снежному принцу? Правильно думаете, я рванула с избранником в край вечной мерзлоты, чтобы сначала стать прицесссой Лапландской, а потом Королевой снегов..

 

Глава вторая – нравоучительная.

 

Моя свадьба была великолепна! Эльфы пошили мне подвенечное платье, которое не снилось ни одному Пьеру Кордену. Не знаю, как маленьким криворуким ушастикам удалось сочетать в моем наряде воздушную легкость с целой грудой драгоценных камней, разбросанных по лифу и кринолину в причудливом, услаждающем взор беспорядке.

 

Моя, с заботливо уложенной, довольно оригинальной прической, головка была увенчана золото-платиновой диадемкой, которая вкупе с моим подвенечным прикидом могла составить счастье любого гражданина голубой планеты.

 

В главном дворце, хозяйкой которого мне однажды предстояло стать, на свадебной церемонии предо мной предстал весь клан Санта Клаусов. Старшее поколение дородное, улыбчивое. Бородатые мужчины, румянные женщины. Шебутная молодежь, еще верткая, шустроглазая. Я опьяненная счастьем, ждущая волшебного мига брачной моей первой ночи, разглядела среди жен представительниц всех рас. Но среди детей были только мальчики – блондинистые, синеокие красавцы, на первый, мой неискушенный взгляд, неотличимые друг от друга.

На сей счастливой ноте, я могла бы закончить мою повесть, но пусть она будет одной из тех немногих, которая расскажет о засвадебном житие.

 

В главном дворце царила предрождественская суматоха, он по обычаю становился средоточием упаковочной и координаторской деятельности. Сюда стаскивались мешки с письмами, тянулись коробки с игрушками, и раскладывались в соответствии с местом жительства, заказом и мерой послушания за истекший годичный период заказчика.

 

- Ну, чего еле шевелитесь, бездельники?! Поторапливайтесь, праздник на носу, а у нас опять запарка! – орала неповоротливая пухлая женщина, предположительно среднего возраста, на сонных ленивых эльфов. Рядом спал ее рыхлый супруг, взгромоздив ноги в черных, хромовых сапогах на стол покрытый белоснежной скатертью...

 

Сегодня ночью сотни саней с оленьими упряжками взметнуться в поднебесье, разлетяться в разных направлениях, одаривать христианских деток маленькой игрушечной мечтой. Суета затихнет до следующего кануна. Каждый займется своей работой: эльфы начнут мастерить игрушки, женщины - разбирать корреспонденцию, сыновья - постигать основы «Клаусоведения» и «Управления живым транспортным средством», мужчины - передавать знания мальчикам и руководить заготовительными работами.

У меня будет достаточно времени, чтобы поразмыслить над своей жизнью.

 

Если бы я слушалась родителей, я могла бы получить оплаченное ими хорошее образование и сделать удачную карьеру. Или выгодно выйти замуж могла бы за тщательно подобранного ими кандидата, и не сидеть в далекой, холодной, чужой Лапландии, окруженная стаей, вечно пошлящих и ни черта не делающих, эльфов. Не производила бы на свет каждый год по мальчику – почему всегда мальчики?! – с одинаковыми именами. Не просматривала с утра до вечера, набившие оскомину письма-просьбы и не имела бы в мужьях белобрысого увальня с неряшлевой бородой – Ему де по статусу так положено!

 

Я посмотрела на своё раздавшееся отражение почти не искаженное обледенелостью окна. Хотела было заплакать, но время, которого у одних в избытке, а другим не хватает, поджимало. Ребятня ждала подарков, ждала их и маленькая девочка в городе, ничего кроме отходов не производящем. Еще она ждала с работы родителей, и наряжала елку с бабушкой и дедушкой, забывших в этой жизни слишком многое. Девочке в ноябре исполнилось семь лет и она мечтала стать трубочистом.

Да! А что?