ГЛАВА 5.

 

Вечером этого же дня Куравлев – старший сидел на кухне своей двухкомнатной квартиры в Коломне. Он не вспоминал сейчас о двух, доставленных им в больницу, малолетних наркоманках. Его больше сейчас беспокоили боли в суставах. Он еще раз стал восстанавливать в памяти беседу с заведующим травматологического отделения Олегом Николаевичем Меньшиковым. Последний, стоял тогда у прибора для просмотра рентгеновских снимков и внимательно рассматривал изображения обоих суставов Куравлева, при этом недовольно покачивая головой. Было очевидно, что ничего приятного для Петра Степановича на этих снимках он так и не увидел. Доктор не стал витиевато что-то выспрашивать, обнадеживать и утаивать правду. Сначала он прямо спросил:

-Вам сколько лет?

-Шестьдесят семь.

-Так-с, - доктор подошел к столу, присел и стал изучать карточку пациента. – Петр Степанович! Я вижу здесь только один выход. Восстановить работоспособность ваших суставов не представляется возможным, поэтому их необходимо будет отрезать. Так как они у вас сухие, как хворост на солнце! – он улыбнулся своей шутке.

Пациент же не разделил восторга по поводу остроумия травматолога и угрюмо ждал продолжения. Олег Николаевич еще раз просмотрел на свету снимки и выдал приблизительный план действий:

-Итак, коленные суставы удаляются. Проще говоря, отпиливаются. Далее в трубчатые кости голени и бедра помещается титановый штифт, длинный. Кости ваши потихоньку срастаются и боли вас отпускают. Вот такая операция.

-Но тогда я никогда не смогу согнуть ноги в коленях?

-Да как вы их согнете, коли у вас этих самых коленей не будет?! К тому же внутри титановые стержни, которые чтобы согнуть, тиски и специальный инструментарий нужен, да и силища великая! Так что, если мы их вам согнем, - слегка рассмеялся врач, -то больше их уже никогда не разогнем! Вы же не хотите жить с согнутыми всегда ногами! Лучше уж с прямыми, как палка. И ходить вы, потом сможете, опираясь на костыли.

-Мне ваш юмор не кажется смешным, Олег Николаевич! – серьезно заметил Куравлев.

-А он, знаете ли, никому не нравится. Это юмор травматологов. Знаете, если весь ужас что я вижу, всю кровь, душераздирающие крики и дикие боли пациентов воспринимать слишком серьезно, можно очень оперативно и без задержек «слететь с катушек». «Слететь с катушек» в мои планы не входит. В вашем случае, в мои планы входит получить у вас согласие на проведение такой операции. Или отказ. Такой мой подход к вашему лечению.

Пожилой посетитель молча рассматривал свои руки.

-Скажите, доктор, а еще как-нибудь вылечить эти мои суставы возможно?

-Ну, Петр Степанович, мы же с вами столько разных лекарств перепробовали. Вы и к сыну в Москву ездили, в крупнейшие институты обращались. Лекарств вам он, сколько передавал самых разных! Его Федор, кажется, зовут?

-Федором.

-Может быть, еще раз к нему в Москву съездите. Поищите еще профессоров.

-Да пробовали. И потом мне, почему – то, некомфортно в столице. Воздух там, не то, что у нас, машины везде, в каждой подворотне, да и шумно очень. Все не просто ходят, бегут и летают. Это не по мне. Сын-то уже давно звал к нему навсегда перебраться. Внучок там Артем. Но здесь мне душе покойнее. Но это так, отступление. Я вам как доктору доверяю, хоть вы и не столичное светило. В столице мне они тоже самое, правда, что и вы все наперебой советовали.

-Я, так же как и в столице полагаю, что операция необходима. Вы же сами говорите и чувствуете, что лекарства помогают лишь временно, потом идет привыкание к ним и боль все равно усиливается. Здесь время радикальных действий. Полное излечение невозможно. А вот установить максимально нейтральные для человеческого тела имплантаты – это выход. Материалы сейчас есть суперсовременные. Между прочим, кости телохранителя принцессы Дианы, что погибла в автокатастрофе, скреплено ста пятьюдесятью титановыми пластинами в самых разных частях. И ничего, двигается, живет. В вашем случае речь идет лишь о двух имплантатах.

-Ага. И до конца жизни о прямых несгибаемых ногах.

-Ну, знаете, у вас возраст такой. Операцию вам я называю вариантом выбора, на нашем медицинском языке. А выбор этот небогат.

Оба мужчины опять помолчали.

-А народные средства-то могут помочь? Понимаю, вопрос звучит смешно, но мне в моем положении любые возможности интересны.

Меньшиков скептически улыбнулся:

-Травки-муравки…Нет, не помогут, а вот сделать хуже – могут. Вы же понимаете, что раз новейшие и дорогостоящие препараты не оказали заметного лечебного эффекта, то что говорить о флоре. Так что, помочь может либо чудо, либо операция. Я вас не тороплю, Петр Степанович. Подумайте, взвесьте все за и против. Опасность в оперативном вмешательстве есть, я о ней сразу предупреждал. Сердечко у вас не молодого юноши. Но и шанс что все пройдет успешно, очень велик.

-Я подумаю, Олег Николаевич. Подумаю.

-Подумайте, подумайте! Но не хотелось бы, чтобы вы уподобились мыслителю в этом вопросе. Время вроде бы ждет, но и откладывать долго нельзя.

На этой ноте врач и больной распрощались. Дед вспоминал эту встречу и хмурился. Ничего утешительного для себя из этой встречи он не вынес. Вспомнил еще одну типа ободряющую фразу доктора: «Ничего» Ничего! Все там когда-нибудь будем!»

-Ох уж этот их врачебный юмор! – без злости сказал он себе и пошел готовить себе поесть.

 

На следующий день пенсионер прогуливался по городу. Повсюду валялись пустые бутылки, одноразовые стаканчики, обертки от чипсов и колбасных нарезок. Ветер гонял повсюду праздничные шары с вчерашнего события, разноцветным ковром стелились полоски серпантина, кое-где валялись порванные маскарадные маски. Вчера, посредине этого праздника, на земле умирали две молодые девчонки. Петр Степанович решил навестить их в больнице. Не долго думая, он отправился туда. В справочной он поинтересовался, можно ли навестить двух его новых знакомых. Знакомые эти, правда, были односторонними, так как дед знал, как они выглядят, а девчонки его нет, ибо были почти в полной «отключке». Когда вчера они с Гошей привезли их в приемный покой, дежуривший доктор, после беглого осмотра, сразу же отдал распоряжение перевести их в отделение реанимации. Выяснив, что сейчас девчонок уже перевели в обычную палату, он стал медленно, с остановками подниматься на третий этаж лечебного учреждения, и в коридоре уже третьего этажа озираться по сторонам, в поисках нужной палаты. Пока он стоял и переводил дыхание, из соседней палаты вышел мужчина в белом халате. «А вот и доктор» - подумал Петр Степанович и шагнул тому навстречу:

-Сынок! Подскажи, пожалуйста, а где палата № 4. В какую сторону топать?

-А вы к кому в четвертую палату? – в свою очередь заинтересовался врач.

-Да я вчера привозил двух девчонок-подростков, их в реанимацию отправили, а потом в четвертую перевели. Так мне в справочной сказали.

-Так это вы их вчера доставили! Ну, знаете, вы им жизнь спасли! Если бы еще немного протянули бы, конец им.

-Вона что! – удивился дед. – А как они сейчас, не знаете?

-Лучше им, лучше. А вы кем им приходитесь? Ваши внучки?

-Да нет, не родственники они мне.

-Внучки ваших близких друзей?

-Да нет, доктор, я их вчера первый раз увидел. Они на земле лежали недалеко от площади, где День города праздновали.

-Да уж! Праздничек! Вон сколько после него больных и покалеченных, порезанных в стационар поступило! – недовольно поежился врач. –Алкогольные и наркотические отравления, троим голову проломили…Ну, это лирика. А вы не знаете, у этих двух девчонок есть полисы медицинского страхования, да и вообще, как хотя бы их фамилии, имена, где живут, координаты родителей?

-Не знаю, мил человек. Не знаю. А что это вы не спрашиваете, зачем я их на улице подобрал и к вам в отделение доставил? Они ведь мне не родня, не знакомые, просто чужие люди.

-А что, я должен спросить об этом?

-Извини, сынок! Все спрашивали! Забудь! Скажи, можно ли их нынче повидать?

-Вы знаете, сейчас их лучше не беспокоить. Одно лишь могу сказать: мы их откачали в реанимации. Жить будут. У них была передозировка наркотических веществ. Вы знаете, что это такое – передозировка наркотиков?

-Конечно, знаю. Знаю. Видел несколько раз за свою службу в милиции.

-Повидать их сейчас не получится. Они еще не адекватны для общения. Знаете что, оставьте мне свой телефон. Как только мы их на ноги поднимем, я вам обязательно перезвоню. Договорились?

-А почему нет! Записывайте номер и мое имя.

Визитер подождал, пока врач достанет из нагрудного кармана халата блокнот и ручку, надиктовал ему свой телефон и имя.

-Последний вопрос, дедушка. Когда девчонки придут в себя окончательно, то будут спрашивать, кто их сюда доставил и как. Мне о вас рассказывать?

-Расскажите, доктор. Я, если честно, беспокоюсь о них. Молоденькие совсем, глупые. Так что, расскажите, даже если телефон мой попросят – дайте. Если попросят только, конечно.

На этом двое мужчин распрощались, пожав друг другу руки. Каждый пошел по своим делам. Молодой доктор продолжил обход больных, а Куравлев спустился к выходу и пошел гулять по улицам родного города.

 

Здесь он родился и вырос, здесь провел всю свою сознательную жизнь. Он шел не спеша, дел никаких на сегодня не намечалось. На вертикальной, в форме бочки, рекламной тумбе увидел небольшую красочную афишу, такие быстро привлекают внимание, на которой большими буквами был выведен анонс: «Магия в вашем городе!». Мужчина подошел поближе и стал вчитываться в текст рекламы. Согласно прочитанному, к ним в город через две недели приезжает на гастроли «Почетный член ордена колдунов России», магистр магии с броской фамилией Тарас Всевидящий. Сразу же указывалось, что Всевидящий не обещает моментального излечения всех за один сеанс, в отличие от других, менее «чистоплотных, якобы, целителей». В листовке говорилось, что Тарас лишь показывает путь исцеления для каждого индивидуально, что он не может всех грести под одну «гребенку» и общим методом исцелять больного ангиной и туберкулезом. Он как бы приоткрывает завесу будущего над судьбой просящего о помощи, помогая тому увидеть свой путь оздоровления. Также было заявлено в программе выступления, что будет проведен магический сеанс, в ходе которого многие из пришедших откроют в себе новые таланты, способности и умения, которые, возможно, до этого находились в латентном состоянии. Цена входного билета была вполне демократичной. Петр Степанович был приверженцем реального и материалистического взгляда на жизнь, тем не менее, он отметил для себя возможность посещения этого мероприятия. Однообразие телевизионных программ его утомляло, а тут есть возможность увидеть новые лица и новое, даже может быть, интересное шоу, в реальности.

 

Через пять дней в квартире Куравлева зазвонил телефон. Морщась от боли в суставах, хозяин пошаркал в коридор до аппарата и поднял трубку. Незнакомый женский голос попросил «Петра Степановича к телефону».

-Это я - Петр Степанович. У аппарата. Кто говорит?

-Здравствуйте! Здравствуйте! Меня зовут Снежанна, я одна из тех двух девушек, что вы спасли на День города и вовремя отвезли в больницу. Мы вот со Светкой…Ой! Светка – это вторая, моя давняя подруга. Нам ваш телефон доктор дал.

-Вот так дела! – даже немного обрадовался пенсионер. – Хорошо, что вы позвонили. Я рад. Как ваши дела сейчас? Что со здоровьем?

-Сейчас уже все в порядке, благодаря вам и докторам. Спасибо вам огромное. Мы бы хотели встретиться с вами, поблагодарить. Если бы не вы – нам бы труба, так доктор нам со всей серьезностью заявил. Он сказал, что нас дедушка такой хороший и добрый спас. Скажите, Петр Степанович, можно мы со Светкой к вам в гости, что ли, придем, поблагодарим, поможем прибраться там, может квартиру вымоем, или еще как поможем. Просто хотим увидеть нашего спасителя, и в ножки поклонится. Помочь, если нужно. Вот так… Или хотя бы назначьте место встречи, мы с подругой подойдем. Как вам удобнее? Или вы не хотите видеть нас, таких, как бы это сказать, неправильных?

Дед долго раздумывать не стал. К нему нечасто захаживали гости, супруга его уже семь лет как лежала в сырой земле. Сын жил в шумной столице, у него семья, свой сын, туристический бизнес. Степаныч (так звали его соседи) жил одиноко, но спокойно. Тут, рядом с городом, похоронена его жена, его мама. А к сыну и внуку сгонять не проблема – сын всегда машину с водителем за ним присылал из Москвы. Сам тоже иногда наезжал. Друг детства его тут живет.

-В ноги падать запрещаю! Приезжайте, девочки! Приезжайте, коли с дедом вам не скучно будет.

-Ну, и хорошо, что дедушка! А то, с нашими ровесниками, о чем поговоришь-то? Ладно. Скажите, что вам купить? Что поесть взять, водки, какой закуски?

-Да ничего не приносите! У меня все найдется. Чайку попьем, наливочка у меня есть, сливовая. Закусок придумаем. Приходите, посмотрим на вас – непутевых! Извините. Это я шучу. Я ж вас только бесчувственными видал.

-Да чего уж, непутевые мы! Но не всегда, Петр Степанович, не всегда! Спасибо за приглашение! Мы придем, дедушка, придем! Сегодня вечером сгодится? Часиков в семь?

-Отлично.

-Тогда диктуйте адрес, - подготовилась Снежанна, - я записываю!

 

ГЛАВА 6.

 

Около семи вечера в дверь позвонили. Петр Степанович ждал этого звонка. Он открыл входную дверь: перед ним стояли те самые девчонки, что он нес на руках до такси в День города, те самые, которые лежали еще недавно на земле с залитыми кровью лицами. Те самые, за состояние которых он все-таки переживал. Они ему еще тогда показались какими-то брошенными, растерянными перед жизнью. Его родной внук Артем жил в довольстве и достатке, он неплохой пацан, но эти две подружки казались ему какими-то несчастными, одинокими. Впрочем, как и он сам частично. После смерти любимой супруги многое померкло в его жизни. А одна из этих девушек внешне весьма напоминала его жену в далекой юности.

-Проходите, проходите, девочки! – гостеприимно широким жестом пригласил Куравлев и распахнул дверь. Первой в квартиру шагнула Пельмешка. В ее действиях чувствовалось больше уверенности, чем у ее подруги. Она сразу деловито представилась.

-Я – Снежанна Корикова. Я покрупнее Светки буду. Намного упитаннее.

Я – Света Стриж, - тихо поздоровалась вторая.

-Что ж, а я Петр Степанович. Вы, дочки, зовите меня просто Петр. Или дед.

-Знаем, как вас зовут, знаем. На всю жизнь запомним! – уверенно заметила Снежанна Корикова. Лиса же тихонько стояла в коридоре и молчала. Она была хрупкая на вид, даже миниатюрная. Лицо ее покрывали едва заметные веснушки. Петр Степанович с улыбкой смотрел на эти веснушки. Его супруга тоже была слегка конопатой.

-Дядя Петя, показывай, где у тебя кухня! Сейчас готовить будем. Мы тебе хорошей водки купили, мяса принесли, закусь кое-какую.

-Ну что ты, Снежанна, незнакомого человека намного старше нас сразу на «ты» называешь? – укоризненно заметила Света Стриж.

-Да правильно она говорит! – вступился за Пельмешку пенсионер. - Какие ж мы с вами незнакомцы? Мы друзья теперь! Да и не хочу я, чтобы вы мне всю дорогу «выкали». Меж друзьями попроще надо.

-Вот-вот! Дядя Петя прав! – пробасила Корикова. – Что ж мы встали в прихожей и не туда и не сюда. Пожрать-то охота! Прости дед, поесть. Так, где кухня-то?

Куравлев улыбнулся. Бойкая девчонка, ничего не скажешь. «Характер как у жены моей покойной. Та тоже покомандовать любила, раздать указания и инструкции, да еще следила за их исполнением. А вот внешность у Светланы, наоборот, поразительно похожа» - подметил он про себя с интересом это наблюдение.

-Кухня по коридору прямо, потом налево. Там же ванная комната. Я там закуску приготовил, мясо вы зря притащили, потому, как у меня уже в духовке готовится баранина. Вы хоть и боевые девчонки, но приказываю двигать живо в ванну, мыть руки перед едой!

- Светка, в ванну! – скомандовала Корикова. – Полковник приказал!

 

Во время небольшого застолья Куравлев в основном молчал. Он сидел с едва заметной улыбкой и слушал непрекращающееся почти двухчасовое щебетание своих гостей. Он смотрел на этих двух представителей поколения «Пепси» и не мог понять, как эти две пигалицы, которым, как выяснилось, по семнадцать лет, могут болтать о каких-то сериалах, мальчиках и новых нарядах, когда совсем недавно они были на грани перехода в мир иной.

-Как в больнице с вами обошлись? Доктора там неплохие?- поинтересовался хозяин.

-Да мы как стали очухиваться, так все в тумане, - начала рассказывать Пельмешка. – Кто я такая, я еще помнила, но как попала в эту палату, что тут делаю, хоть убей, не знаю. Стала я проверять потихоньку, целы ли руки, ноги. Проверила, не пробита ли башка. Вроде нет. Где была, где валялась – ничего не помню. Надругались ли надо мной, нет, не пойму. Башка как тыква трещала спелая, -без стеснения рассказывала Снежанна. Потом опять вырубилась.

-А у меня видение было, - уже смелее стала говорить Лиса. – Женщина мне привиделась, в белых одеждах вся, с накинутым капюшоном на голову. Она мне очень красивые ворота в облаках показывала. Такие резные, все в сияющих драгоценных камнях. Они хоть и огромные, эти ворота, а открывались легко, как пушинки летали на ветру! Представляете! Она мне что-то говорила, типа, что я могу помогать людям, что есть у меня предназначение. Понятно, что «глюк» это был. Но я его, наверное, на всю жизнь запомню!

-Это от лекарств! – со знанием дела констатировала пухленькая. – Доктор говорил же, что нам разные успокаивающие вводили, чтобы мы по ночам не шлялись по палатам, чтобы в окно, как в двери не выходили, на медперсонал не бросались. Чтобы максимально много спали.

-Может, и от лекарств, - неуверенно согласилась рыжая. – Но это видение было как будто наяву, как будто неслучайно.

Раз разговор зашел о «глюках» и видениях, Петр Степанович спросил:

-А теперь скажите-ка мне честно, девоньки, что это вы тогда принимали, что на земле без чувств лежали?

Щебетание о сериалах, мобильных телефонах, исполнителях современной музыки как-то сразу прекратилось. Было видно, что обоим гостьям на эту тему говорить неприятно и не хочется. Они молчали, переглядывались, но и хозяин дома не спешил, ждал ответа. На этот раз ответила Лиса:

-Так праздник же был! Мы у друзей праздновали. Видимо, не рассчитали со спиртным. Много выпили. Очень много. Плохо нам было.

-Вот молодой организм такой нагрузки и не выдержал! - поддержала эту удачную, как им казалось, мысль Пельмешка.

-Значит, спиртного перебрали? – с сомнением переспросил дед.

-Угу. Спиртного. Но ты не переживай, дед, мы сегодня в норме будем. Видишь, мы твою наливочку потягиваем, а ты водку пить продолжай. И еще раз спасибо, что не бросил нас там, помог. Кто знает, что бы с нами там случилось, если б не ты, отец!

-А мне показалось, что вы каких-то наркотиков перебрали. Может, так дело было? – внутренне мужчина смеялся над этой неумелой подростковой ложью. Лица подружек опять омрачились. «Не кайфово им, как сейчас модно говорить, о том вспоминать» – подумал Куравлев.

-Слушай, дядя Петя, ну что ты как опер в ментовке заморачиваешься? – недовольно повысила голос пухленькая Снежанна Корикова.- Говорим же, что спиртного слегка перебрали, да еще грибами отравились, наверное. Это ж часто случается. Мои родители тоже от грибов померли. Мы же лишь отравились. А ты прям как будто нас на показания «крутишь»!

-Да ладно, девчонки, нет - так нет. Я ж не милиционер вам, допрос устраивать, - опустил взгляд в свою тарелку бывший оперативник 2 –го отдела милиции г. Коломна. - Просто вы совсем без чувств были. Странно все это выглядело.

-Замяли эту тему, дед? – с напором попросила Снежанна.

-Замяли, замяли. Чего ее мусолить. Так ты говоришь, твои родители от грибов умерли? Расскажи, если это не тайна, конечно. Если тебе тяжело об этом говорить…

-Да нет, я тогда маленькая была совсем. Я их лиц-то живых и не помню. Они хорошими людьми были, моя мамка с папкой. Это мне моя тетка рассказывала, она же меня и вырастила, как смогла, конечно. Родители заботились друг о друге, любили. Меня ждали, а когда я на свет появилась, то пылинки буквально с меня сдували. Тетка говорила, что папа мой со мной даже больше возился, чем мама. Кормил, пеленки стирал, переодевал, гулять ходил. Так вот, - Снежанна допила наливочку в своем бокале и потянулась к бутылке, плеснула себе еще. – Слушай, дед, наливочка –то у тебя какая разговорчивая прямо! Вот не пьяная я, а поговорить охота! Прям распирает меня на потрепаться! Верно, я говорю, Лиска?

-Верно, верно. Ты рассказывай давай. Я хоть эту историю уже слыхала, но сегодня у тебя как-то особенно душевно получается.

 

-Так вот, дед, слушай. Родители мои сами деревенские, но сумели из деревни в город выбраться. Отец в институте выучился в Москве, на инженера, а после по распределению приехал сюда. Тогда тут был работающий завод по производству запасных частей для станков каких-то, с числовым программным управлением. Вон как звучало тогда. Тут уж с мамой моей познакомился, полюбили друг друга, свадьба была. Комнату им тогда сразу отдельную в общежитии дали, а до этого он с другим молодым инженером в одной комнате жил. Так вот, работал, как говорит тетя, отец хорошо, на работе его все больше ценили. Потом он заявление написал, что в связи с ожидаемым прибавлением в семействе просит выделить молодой семье отдельное жилье. Они тогда моего старшего брата Юрку ждали, урода этого. Прости дед. А завод тогда уже те дома, что на горе стоят, уже вовсю строил для своих сотрудников. И как хорошему специалисту выделили им тогда отдельную однокомнатную квартиру в новом доме. Свою, отдельную! Тетка говорит, что маманя тогда от радости чуть до потолка не прыгала! Так вот, Юрку родили, а через два года на свет уже и я выползла. Папаня заявку накатал, чтобы уже «двушку» нашей семье дали. И дали! Папаня мать свою из деревни к нам перевез, чтобы догляд за внуками был. Мама тоже на работу вскоре пошла, в библиотеку. И все было у нас хорошо тогда, как тетка рассказывала. Но небеса, видимо, рассудили иначе.

 

Она замолчала. Лицо ее стало каким-то добрым, задумчивым. Ни хозяин дома, ни ее подруга не торопили рассказчицу. За столом воцарилась тишина. Светлана Стриж сосредоточенно жевала нарезанную ломтиками колбасу, глядя при этом куда-то в пол. Петр Степанович подпер подбородок рукой и теплом, по-отечески, смотрел на эту милую, разговорчивую толстушку, что прожила так немного лет и уже столько повидала.

-Ну, значит, все вроде бы было «ништяк». Пока не приехала к моей бабушке погостить ее старинная подруга, с войны еще. Привезла эта подруга разных разносолов из своего ягодного и грибного села. Тетка говорила, что она всегда так делала, когда приезжала. Привозила кучу варенья, маринадов, солений и все вкусное было, так что пальчики оближешь. Погостила, погостила, и опять уехала до следующего раза. А соления, что привезла эта подруга, папаня с маманей решили на новый год оставить. Тетка говорит, что в те времена под новый год хрен чего в магазинах достать можно было без знакомств, вот и запасался народ, кто чем мог. Мои вот тоже отрыли эти разносолы под новый год, а следующий уже встретили, можно сказать, на том свете. В грибочках, что на этот раз подруга привезла бабушке, яды какие-то военные оказались. Вот так. Выглядели те грибы как обычные, да и на вкус, наверное, такие же вкусные как и раньше оказались. Закусывать им новогоднюю водку приятно было, наверняка. Экспертиза потом показала, что непонятно, как контейнер с этими военными ядами оказался в том лесу. Один контейнер всего.

Пельмешка пригубила наливочки и отправила два куска колбасы себе в рот. Потом просто сказала:

-Вот так мы с Юриком одни остались, без родителей, без бабули, без семейного тепла. Причем что, интересно, что сама подруга бабули и ее муж тоже поели эти грибочки на новый год и скончались. Пять банок из ста тогда отравленных нашли у нее в доме. Одна баночка приехала к нам в гости и нашу жизнь перевернула навсегда.

Вновь все замолчали, но на этот раз Лиса высказала свое отношение к услышанному. Наливочка гнала тепло по ее миниатюрному телу, развязывала язык.

-Хорошо у тебя получилось рассказать, подружка! - похвалила толстушку Стриж. - Я, дядя Петя, тоже хочу вам свою историю рассказать про своих родителей. Только, не получится так красиво, как у Пельмешки. Ой, Снежанны. Это кличка ее.

 

Дед понимающе кивнул. Ему было хорошо. Теплая, неторопливая, тягучая беседа лилась на обычной кухни обычной городской квартиры. Слушать этих непутевых девчонок доставляло удовольствие. Обманывают кое в чем, это – да, есть такое дело. Мало что ускользнуло от внимательного взгляда и натренированного слуха бывшего оперативника. Но ведь и правду говорят. Это видно по их лицам, по некоторым движениям, даже по интонациям, по глазам, наконец, чуть влажным от потребляемой наливки. По таким еще детским глазам, но в то же время уже повидавшим многое. Петр Степанович еще раз одобрительно кивнул головой, как бы приглашая веснушку продолжать ее историю.

-Так вот. Мои –то предки живы, в отличии от Снежанны. Они красиво познакомились - в небе. Среди облаков.

-Как это среди облаков? – удивилась Пельмешка. – Они что там делали-то, среди облаков?

-Да тебе уже рассказывала, а ты ни фига не помнишь! Просто я сейчас добавила, что среди облаков. Мама хоть и государственный врач, а верила в народные методы лечения, в лечение словом божьим и даже обрядами. Верила в этот, как его, гипноз. Гадала на кофейной гуще, на картах, на святках и еще на чем-то. И нагадала себе как-то, что встретит своего суженого в небе. Так и получилось. Они в самолете познакомились. Он геологом был. Летел куда-то в Забайкалье. Рыженький такой. С веснушками. Мне передались эти веснушки. Сам подсел к маме познакомиться. Рассказывал о тайге, о буровых вышках, о том, что тайга может и озолотить человека, а может и просто уничтожить. Красиво умел говорить. Сам статный такой, на солнышко похож. Поженились они где-то через год. Вот как теперь не верить гаданиям, коли маме выпало тогда супруга в небе встретить! Сбылось! Вскоре я появилась. Только сгинул в той тайге папаня, когда я еще под стол пешком ходила. Вся их группа тогда пропала в районе какой-то там сопки. Искали, но не нашли. Нет следов. Сгинули и все. Так что, почитай я его четырнадцать лет не видела. Он даже официально-то не мертв еще. Числится в пропавших без вести. А я с мамашей живу. Надоела она мне! Все ей не так в моем поведении! Говорит, был бы отец жив, так не была бы я такой неуправляемой и беспутной. А я верю, что жив он. Чувствую. Я ей говорю, мол, а какого хрена тогда ты его в тайгу отпустила, ведь он здесь, с нами мог остаться? Говорит, папаня упрямый был. И я в него пошла. Тайга его звала. Вот он в ней и остался…

 

Разговор прекратился сам собой. Уже все было съедено, почти все выпито, да и время уже к одиннадцати вечера. Пенсионер тяжело поднялся, хотел было посуду со стола убрать. Тут Пельмешка довольно бодро вскочила, живо сгребла все в раковину и стала мыть тарелки и бокалы. Рыженькая стала со стола стирать. Через двадцать минут кухня сияла чистотой, причем сам Куравлев лишь сидел и наблюдал за спорой работой двух подружек.

-Дядя Петя, - просто спросила Пельмешка, - а можно мы у тебя ночевать останемся? А то домой нам идти неохота, да и поздно уже. Двум девчонкам молодым небезопасно по ночам шляться. У тебя так спокойно, никто не орет, не устраивает скандалов. Мы где хочешь можем улечься. Хоть на раскладушке вон той, что на балконе стоит.

-А родные ваши как же? – после коротких раздумий спросил хозяин.

–Да им начхать на нас, дед! – обыденно констатировала на сей раз Света Стриж, -да и нам они по «барабану». Им на нас наплевать, нам тоже. А мы, дед, тебе завтра квартиру помоем, в аптеку сбегаем, приготовим что-нибудь вкусненькое! Пельмешка знаешь, как вкусно готовит! Мы тебе рады помочь будем, отец!

-Что ж, оставайтесь! Только негоже на кухне, на раскладушке «париться», когда у меня комната свободная есть вторая, с двумя диванами. Сына моего Федьки комната. Да он в Москве давно. Белье там, в комоде найдете, одеяла и подушки в синем диване. Там и телевизор есть.

-Разберемся, дедушка!

-Ладно, девоньки, устал я. Пойду потихоньку, прилягу. Вы тут сами хозяйничайте. Чайку попить, перекусить.

-Да не охота ничего! Мы так устали! Спать сейчас тоже завалимся! – зевнула толстушка.

-Телевизор, может быть, на ночь глянем.

-Спокойной ночи, девчонки! Спасибо за компанию!

-Спасибо тебе, Петр Степанович! – искренне поблагодарила рыжая. – За все. Спокойной ночи!

 

ГЛАВА 7.

 

Поздно вечером, перед сном, Федор Куравлев опять медитировал и уже начинал входить в трансовое состояние. Супруга его попыталась, было, опять приласкаться к мужчине, но быстро прекратила эти попытки. Тот лежал с прикрытыми глазами и расслабленным лицом, медленно перебирая свои четки. Который день он уже вот так засыпал в постели, причем определялось это просто: четки в руках прекращали свое движение. Пока результатом этого самовнушения явился тот факт, что спать мужчина стал более глубоко и долго, но при этом стал сотрясать ночной воздух прерывистыми и мощными приступами храпа. Алевтина первое время будила супруга, требуя прекратить эти «безобразия». Чуть позже она стала накрываться подушкой, но гортанные звуки спящего Куравлева - младшего легко проникали через барьер из перьев. Наконец, она купила в аптеке беруши и стала втыкать их на ночь в уши. На время это помогло. И вот утром она проснулась с двумя торчащими в разные стороны берушами в ушах, вынула их, положила в специальный маленький контейнер и потянулась с ласками к Федору. Потянулась и отпрянула: муж уже проснулся и пребывал в этом своем просоночном состоянии, перебирая в руке четки. Алевтина со злостью выругалась. Общение с мужским телом вновь было провалено.

-Да когда же любовью заниматься-то будем! – отчаянно и звонко крикнула женщина. От этого крика супруг выпал из медитации и удивленно заморгал глазами:

-А? Что? Где? Любовь?

-Эй! Ты меня слышишь, клептоман ты просоночный! Я вчера переспала с таксистом, прямо в его желтой «Волге»! Тебя же не дождешься, ты все в медитации! Ну, что на это скажешь?! – с интересом уставилась на медитирующего женщина.

-С таксистом? Почему с таксистом? Тебе что, расплатится нечем было…Ой! Что?! – взревел Федор на всю комнату.

-Ну, наконец-то, хоть в себя пришел и на жену внимание обратил! – обиженно промурлыкала Алевтина.

 

Куравлев спрыгнул с кровати, стал делать махательные движения локтями, сделал с десяток приседаний, подрыгал ногами, как бы стряхивая с них тяжести, касаясь кончиками пальцев пола, покрутился вокруг своей оси с руками, положенными на поясницу. Он уже полностью проснулся и разминался.

-Почему с таксистом-то? Есть еще этот, твой любимый психотерапевт Автандил Семенов. Он обещал помочь, если у нас сексуальные проблемы будут. Помочь исполнить супружеские обязанности, по всей видимости. За мои же деньги. Позвони ему, он, наверное, ждет.

Женщина с доброй улыбкой смотрела на занятия физкультурой своего мужа.

-Ладно! Пошутили и будет! Скажи, помогают тебе все эти мероприятия, Федя?

-Ну, в плане самоконтроля, - начал вращать кистями рук в воздухе Куравлев. - Я уже ощущаю, что могу управлять своим эмоциональным состоянием. Что еще можно отметить? Я внушаю себе, что с каждым днем я чувствую себя все лучше и лучше, как психологически, так и телесно. Что-то подобное я наблюдаю. Во всяком случае, настроение у меня получше стало, да и сам стал как-то спокойнее. Попробую применить эти развиваемые навыки самоконтроля сегодня, при походе в магазин.

-Пробуй, милый, пробуй! Я вместе с тобой надеюсь на успех! Ты крепись там, в магазине, у разноцветных полок!

-Что я могу обещать на сто процентов? Буду стараться.

 

Телохранитель Федора Куравлева Алексей Лемешев с некоторым удивлением смотрел на спину своего шефа, которой стоял у торговых полок в супермаркете с сотнями красочно разложенными перед покупателями шоколадками. Шеф стоял у этой красоты уже немало времени, но привычного жеста, в виде нагибания и запрятывания в носок разноцветной плитки, не наблюдалось. Вернее, бизнесмен взял в руки одну из сладких плиток, и даже было хотел нагнуться, чтобы спрятать добычу в носок, но каким-то быстрым усилием воли заставил себя положить плитку на место и решительно направиться к другим отделам магазина. Охранник же супермаркета, наблюдающий эту непривычную для него картину, даже немного расстроился и озадачился: «Приболел, наверное, наш клептоман. Явно приболел!». Он взял в руку мягкую тряпочку, и на всякий случай протер экран монитора, установленный для слежения за торговым залом. Потом прокрутил запись пленки немного назад, еще раз внимательно проследил за манипуляциями респектабельного воришки и, с сожалением констатировал, что на этот раз клептоман ничего не украл. Далее он связался с кассовой зоной по внутренней связи и сказал кассирше.

-Катерина! Наш VIP-клиент номер один ничего сегодня не украл! Так что не ждите сегодня пятьсот рублей от его охранника вам на тортики и пирожные!

-Как так! Что, совсем ничего не украл? – искренне удивилась кассирша.

-Ничего. Постоял у прилавка с шоколадом, покрутил плитку в руке, да и назад положил. Сейчас недалеко от вас, в овощном отделе, манго выбирает. Я его на мониторе вижу.

-Наглость это с его стороны! Может быть, он на манго переключился? – с надеждой спросила Катерина.

-Навряд ли! Фрукты он всегда покупает, но не крадет.

-Он что , заболел, что ли? Какая наглость! Ладно, я все поняла. Отбой.

 

Когда охранник Федора не дал кассирше пятисотрублевую бумажку, Катерина с недовольством посмотрела именно на VIP клиента, а не на охранника. Высказать вслух неудовольствие по поводу сегодняшнего нестандартного поведения клиента, она, естественно, не могла. Руководство супермаркета постоянно подчеркивало, что обращение с таким покупателями со стороны работников должно быть максимально вежливым и корректным. Если бы какой-нибудь сотрудник, по неосмотрительности, сделал бы замечание такому выгодному посетителю, коим был Федор Куравлев, то его бы ждало немедленное увольнение и прочие неприятности. Все делали вид, что ничего такого не происходит. Клептоман крал мелочевку, но при этом суммы его официальных покупок были очень велики. К тому же ту ерунду, что утаскивал этот богатый покупатель все равно оплачивал его охранник, по настоянию супруги бизнесмена Алевтины. Так что супермаркет в любом случае оставался в прибыли. Вот и сейчас, кассирша проводила взглядом удаляющегося респектабельного клиента в сопровождении двух телохранителей, и тихонько прошептала себе под нос: «Ничего! Ничего! Ты еще обязательно вернешься! Такие всегда возвращаются!»

-Что вы сказали? Я просто не расслышал, извините, - вернул к работе Катерину следующий покупатель, выкладывающий продукты на движущийся транспортер кассы.

–Вы что –то говорили мне?

-Извините, это я не вам! – широко улыбнулась кассирша. -У вас дисконтная карта нашего магазина есть?

-Есть такое дело! – покупатель полез в бумажник, а Катерина вновь вернулась к своим непосредственным обязанностям.

 

Федор пришел домой. Настроение у него испортилось. Охрану он отпустил, от ужина отказался, сославшись на отсутствие аппетита.

-Ты что-то на нервах сегодня! – заметила Алевтина, когда муж довольно резко отказался даже от чая с шоколадным тортом. – Что-то на работе случилось, о чем я не знаю?

-Да нет. Просто не по себе сегодня. Пойду отдыхать.

-Ты все сделал по фонду социального страхования, как я тебя и просила?

-Вроде бы все.

-Просто такое ощущение, что у тебя неприятности. Что-то не удалось важное сделать?

-Да! Кстати, кое что привычное и важное мне сегодня так и не удалось сделать.

-Вот что тебя беспокоит! По работе?

-Да нет, это я так. Просто устал, знаешь. Пойду, поваляюсь, кино поставлю про пришельцев. Давно все хотел «Трансформеры» посмотреть, а время не было. Поем, может быть, попозже.

В спальне он включил широкий плазменный телевизор и где-то с полчаса наблюдал за историей прибытия инопланетян на землю, которые легко трансформируются в машины и самолеты, корабли и игровые автоматы. Фильм его не очень захватил. Тогда он выключил телевизор и взял с полки книгу, которую тоже хотел давно прочитать. Однако после пяти прочитанных страниц, книга захлопнулась и вернулась на место на полке. Мужчина походил по комнате, взял в руки пульт и нажал на кнопку. Слева от него, на стене, мягко отъехала небольшая дверца, и перед мужчиной открылся бар с разноцветными бутылками, подсвечиваемыми неоновым мягким светом. Федор взял прохладную бутылку водки, плеснул в хрустальную рюмку порцию напитка. Выпил и закусил кусочком сыра в нарезке, что находился здесь же в качестве легкой закуски. Через десяток минут операция повторилась. Таким образом, бизнесмен пытался успокоить свою нервную систему. Он опустился в мягкое кресло и принялся ждать эффекта алкоголя. Но облегчения не наступало. Все равно что-то было не так, чего-то не хватало. На душе утопающего в кресле человека был дискомфорт.

 

Кассирша Екатерина оказалась права, когда прошептала что он еще вернется и что такие всегда возвращаются. Этот дискомфорт ослабел тогда, когда он вновь запихивал в носок все в том же супермаркете красочную плитку шоколада. Привычно озираясь по сторонам, клептоман не заметил ничего подозрительного. А вот сотрудник службы безопасности супермаркета с довольным лицом улыбался у монитора:

-Он все же вернулся! Один. Без охраны. Ладно, завтра надо будет получить компенсацию от Алексея. Он все-таки вернулся!

Он позвонил на кассу и коротко изложил ситуацию кассирше. Та выслушала, удовлетворенно кивнула головой. «Они всегда возвращаются!» - мелькнула мысль у нее в голове. Куравлев же взял в руку пачку кефира, коробку швейцарских конфет для Алевтины и подошел к кассе. Расплатился кредиткой, как обычно. Катерина широко улыбнулась ему, прогоняя через сканер коробку дорогих конфет, и спросила:

-Вы сегодня неважно себя чувствуете, мне так показалось? Обычно вы такой бодрый, веселый. Извините, что интересуюсь.

-Да нет, спасибо, сейчас уже лучше себя чувствую, - так же широко улыбнулся клептоман. – Намного лучше! Спасибо за беспокойство!

Покупатель забрал свои покупки и стал покидать супермаркет. Кассирша с сочувствием смотрела ему вслед. «Вот и пришел он обратно через три часа и доделал свое привычное дело!» - констатировала она очевидный факт. «Пришел в обычном, на сей раз, спортивном костюме, в кроссовках, с бейсболкой на голове. Без привычных телохранителей. Купил, как обычный человек, кефира. Но и страсть свою удовлетворил!».

 

Катерина могла понять этого человека. У нее тоже была одна маленькая страсть, «страстишка», как она сама ее часто называла. Она ее нигде не афишировала, но эта страстишка доставляла ей немалые неприятности. Она пытала пламенную любовь к этим электронным вертикальным столбам, к этим крутящимся за денежку барабанам в игровых автоматах, с изображениями разных фруктов и зверей. Они завораживали ее. Да, это были меркантильные и бездушные роботы. Если они что-то и делали, то только за деньги. Иногда ей удавалось их перехитрить или ублажить, и они выдавали ей небольшие выигрыши. Но гораздо чаще они не отвечали на ее любовь. А любила их Катерина очень сильно, иногда она понимала, что даже своего парня любит меньше, чем эти электронные рулетки. Однако, как не просила их кассирша, как не признавалась в любви, автоматы безжалостно и с наглостью сжирали почти все ее сбережения и заработки. И все равно: если бы ей пришлось выбирать между ее парнем и электрическим «одноруким бандитом», она бы выбрала последнего. Вот и сегодня, она с нетерпением ждала свидания не с молодым человеком, а с рядами игровых автоматов в ночном заведении. Так что она могла понять страсть клептомана к магазинным кражам. У него просто другой вид «страстишек», а суть, на самом деле, одна.

 

Поздно вечером Федор сознался жене, что днем он смог удержаться от кражи, но вечером все равно вернулся в тот же супермаркет и довел дело до конца. Что он себя так дискомфортно чувствовал, когда пришел с работы, именно из-за того, что ничего не украл в магазине по привычке. Что после короткого успеха он и его борьба со страстью клептомании потерпели быстрое поражение. Что у него даже опускаются руки от бессилия и обреченности.

-Мне стыдно, Аля, перед тобой, Артемкой, папаней, стыдно даже перед этим психотерапевтом Автандилом Семеновым! Я злюсь на себя, я испытываю эмоциональные перегрузки от этого. Иногда я готов взорваться, как газовый баллон под давлением!

-То-то я смотрю, ты какой-то психованный становишься! – заметила Алевтина.

-Вот вот! Психованный! У меня внутри кипит гнев, я это чувствую! Я с трудом сдерживаюсь, чтобы не наорать на вас, близких мне людей, на подчиненных и вообще, не наделать еще больше глупостей!

Алевтина внимательно выслушала мужа. Ругать и стыдить его она не собиралась, а просто сразу, не откладывая дело в долгий ящик, пошла звонить доктору Автандилу Семенову. Женщина рассказала врачу обо всех тревожных симптомах в поведении мужа, его плачевном и мрачном эмоциональном состоянии, о все равно совершенной краже из супермаркета, несмотря на проблеск победы над страстью днем, о растущем гневе мужа и потере веры в себя и в свои силы, в силы медицины. Автандил Семенов выслушал супругу Куравлева и заключил:

-Что мне очевидно из вашего рассказа, это то, что с этим гневом надо что-то делать обязательно. Я должен немного подумать, обрисовать хотя бы для себя пока тактику лечения. Я перезвоню вам завтра и назначу время встречи. Еще раз повторю: с этим гневом надо что-то делать, нельзя чтобы он копился внутри. Он должен найти выход наружу. Недаром Федор Петрович сравнил свое состояние с газовым баллоном, который готов взорваться в любую минуту. Надо дать ему выпустить пар. Итак, сегодня дайте ему какое-нибудь успокоительное. Например, то, что я вам выписал, только двойную дозу. Пусть спит хорошо и как можно дольше. Но только сегодня двойная доза! Федор Петрович пережил сегодня и радость победы в магазине и горечь поражения через три часа все в том же месте. У него сильный стресс. Завтра я позвоню вам обязательно. Пока это все.

-Жду вашего звонка, доктор! Спокойной ночи! – попрощалась Алевтина.

-Спокойной ночи!

 

Автандил Семенов позвонил на следующий день, как и обещал, с утра, и назначил время встречи с пациентом на три часа дня. Он коротко объяснил Алевтине, что он планирует провести сеанс психотерапии гневом для ее супруга. По мнению психотерапевта, этот сеанс поможет найти выход наружу растущему гневу Федора, спадет внутреннее напряжение, он должен почувствовать значительное облегчение, а уже после этого Семенов проведет еще один, на сей раз, сильно расслабляющий сеанс с элементами гипноза. То есть план был основательно встряхнуть психику клептомана, дать ей очистится от гнева, и сразу же максимально расслабить и успокоить ее. Этакий «двойной удар», как заключил психотерапевт. Алевтина сразу же сказала, что она обязательно доставит мужа на этот эксперимент сегодня в назначенное время.

 

ГЛАВА 8.

 

Пельмешка и Лиса заночевали у деда. Утром, пока тот спал, они еще раз перемыли всю посуду, оттерли кухонную мебель с чистящими средствами, даже вымыли полы. В ванне стоял полный бак белья, так Снежанна перестирала его в стиральной машине-автомате. Когда дед проснулся и, кряхтя, пошел умываться, то был приятно удивлен, что все его белье – чистое, сушится на балконе, что кухня сверкает чистотой, завтрак уже готов в виде горячей яичницы с колбасой. Старик с удовольствием перекусил вкусным блюдом, и довольный сидел за столом своей кухни, пока Лиса вновь мыла посуду. Девчонки поинтересовались, как еще помочь хозяину, может быть, купить продуктов или сбегать в аптеку? Дед рассмеялся, пожурил их слегка, дескать, что ж они его, совсем «за старую развалину держат? Я сам хожу себе в магазин и часто просто гуляю». Вскоре подруги засобирались. Уходя, они попросили разрешение навещать деда, помогать ему по-хозяйству, готовить вкусные блюда, да и просто приходить, поболтать ни о чем, поиграть в картишки. Бывший милиционер не без радости согласился. Все-таки в компании двух живых душ находится приятнее, чем в компании телевизора.

 

И действительно, через четыре дня подруги вновь пришли навестить Куравлева - старшего. Они сидели за столом, пили чай, говорили о городе. Много говорили о футболе, о российском чемпионате. Подростки очень неплохо разбирались в турнирном расположении команд, знали наизусть фамилии игроков и тренера их любимого клуба –ЦСКА, отлично разбирались, что такое аут и красная карточка и свободный удар. Дед с удовольствием слушал их разговоры, участвовал в них сам, и даже принял пари от Пельмешки на шесть бутылок дорого импортного пива на результат следующего центрального матча тура. С Лисой он поспорил на три бутылки, что свободный удар не может назначаться в зоне вратаря. Лиса же утверждала, что может. У него был календарь предстоящих встреч на ближайшие две недели в городской газете, он стал вставать с табуретки, чтобы показать календарь гостьям, как вдруг резкая боль пронзила оба его колена. Старик взвыл от боли и чувства, что как будто оба колена опалили из огнемета, и рухнул обратно на табурет. Девчонки перепугались сами, это было видно по их лицам и неуверенным движениям, но все же кинулись поддерживать деда за локти, не особо понимая, чем здесь можно помочь, и в чем причина сильной боли мужчины. Дед сквозь скрежет зубов выдавил, что ему необходимо полежать. Снежанна Корикова приказала громко Лисе, чтобы та помогла ей взять под руки больного и отнести его на тахту. Тот стал скакать потихоньку на одной ноге, а с двух сторон его поддерживали две подружки. Так они добрались до кушетки. Куравлев тяжело дышал и молчал, лишь морщась от муки. Пельмешка посмотрела на страдания человека, и неожиданно предложила:

-Слушай, дядя Петя! Пусть Лиса тебе сделает легкий массаж твоих коленей! У нее руки – чудо! У нее и маманя врач, как государственный, так и народный, можно сказать. У Лисы это в крови – лечить. Вот у меня, когда башка, бывает, трещит после вечеринки какой, или зуб сильно ломит, что терпеть нельзя, я завсегда ее прошу помочь. Она руками своими над больным местом поводит, слегка больного места касается, при этом какие-то заклинания шепчет. Потом легкий массажик сделает, помнет немного, не больно, и боль как рукой снимает. Это уже сотни раз разными людьми проверено! Позволь ей помочь тебе, полегчает!

-Точно, дед, давай я попробую! – поддержала мысль подруги запыхавшаяся Светлана Стриж. – Ты же ничего не теряешь!

Мужик неодобрительно покачал головой. Ему было действительно больно и предложение снять это сильное и стойкое страдание каким-то там массажиком, да еще с произнесением заклинаний, вызвало в нем лишь усмешку. Он попросил Светлану, по прозвищу Лиса, сбегать в его комнату и принести лекарство. Та «пулей» исчезла и, буквально через минуту, влетела со стаканом воды и указанными таблетками. Куравлев выпил свое привычное лекарство и прикрыл глаза.

-Девоньки! – сквозь боль попросил пенсионер. – Я сейчас тут один полежу, отдышусь, отдохну. А вы идите, кино посмотрите в Федькиной комнате.

-Хорошо, дед. Но если что, ты сразу зови. Мы не уйдем, пока тебе лучше не станет! – пробасила Корикова.

Дед закивал головой.

-Пошли! Ему сейчас покой нужен. Посмотрим футбол, Там скоро по первому каналу матч начнется, -предложила Лиса.

Пельмешка кивком головы указала на дверь комнаты.

 

Подруги не ушли тогда, а помогали деду, готовили и подносили еду, беседовали с ним и даже поиграли в карты. Остались ночевать. Потом помогали весь следующий день.

С этого момента они все чаще оставались на ночь во второй комнате квартиры Куравлева-старшего, мыли посуду, полностью взяли на себя ведение домашнего хозяйства. Дед, в основном, всегда бывал дома. Если они приходили, и никто им не открывал, они шли в ближайший парк, где собирались пенсионеры, гуляли, играли в шахматы, да и просто прогуливались по тенистым аллеям. И почти всегда находили его там. Куравлев каждый раз, когда девчонки оставались ночевать, требовал, чтобы те звонили своим родным и предупреждали, где они остаются, у кого, и оставляли контактный телефон. На очередное напоминание девушек, что и звонить-то им особенно некому, да и в этом нет необходимости, так как оставшимся немногочисленным родственникам глубоко наплевать, где ночуют их блудные девочки, старик неумолимо стоял на своем: звонить надо. Тогда они звонили, говорили, где остаются, оставляли телефон квартиры Куравлева для обратной связи. Удивительно было то, что никто так ни разу и не позвонил на номер Петра Степановича, разыскивая подружек. У бывшего опера возникло подозрение, что на самом деле никому они не звонят, только делают вид, что звонят и кого-то там предупреждают.

 

«Эх, бедовые девчонки!» - размышлял старик. «Но с этими бедовыми девчонками интересно, весело и не скучно». Они разговаривали с ним подолгу, смеялись, даже частенько обыгрывали его в карты. В шахматах же перевес был явно на стороне Куравлева. Он без колебаний давал им основательную фору в виде ладьи, а иногда, ладьи и двух пешек, но все равно выигрывал у них в этой сложной игре. Иногда, девчонки не ночевали у него, пропадали несколько дней, не звонили. «Ну, кто они мне?» - рассуждал дедушка. «Они свободные, вполне взрослые люди. С чего это им передо мной отчитываться!». Но на самом деле в эти дни мужчина скучал по их обществу. Он не строил иллюзий по поводу того, где подруги проводили свое время. Понятно, что не в городской библиотеке. Но, во всяком случае, когда они вновь возвращались, то они не были под «кайфом», или пьяными. Они, как ни в чем не бывало, приветствовали деда, спрашивали, что купить и что нужно убрать в квартире. Пока еще, как понимал Петр Степанович, употребление наркотиков у них носило эпизодический характер. Но это было пока… А так, они покупали пиво, шли к деду, сидели там все втроем, разговаривали, играли, спорили и вместе кушали. Совершенно разные люди, совершенно разных возрастов, с совершенно разным воспитанием и планами на будущее и настоящие. Но они держались вместе, и это было главное.

 

-Ты сделаешь то, что я тебе говорю! – кричал на Пельмешку ее брат, Юрий Кориков.

– А если не сделаешь, то мои ребятки так тебя отделают, что потом долго ходить не сможешь на своих «двоих»! Ты поняла меня, жирный пончик!

Пельмешка плакала и ничего не могла ответить. Слезы текли по ее щекам хрустальным потоком. Горькая обида на жизнь и ее несправедливость ширилась в ее душе.

-Ты думаешь, что я тебя и дальше буду бесплатно снабжать «кайфом», просто потому, что ты мне сестрица? – продолжал кричать парень. – Я тебе что, благотворительный фонд, или бюро добрых услуг? Думаешь, я не знаю, где ты все последнее время ночуешь и проводишь вечера? У этого «старпера»! Ты у меня постоянно под «колпаком»! И никуда из под него не выскочишь, дура! Слушайся старшего братца и все у тебя будет «тип-топ». Мне по барабану, что вы там делаете в квартире у старика, но сроку тебе, чтобы все подготовить и провернуть, до конца недели! Ты поняла меня, пончик?

-Но он же хороший, этот дедуля, он, можно сказать, нас от смерти спас! Когда все остальные плюнули!

-Ну и старый дурак, что я еще могу сказать. Пусть в следующий раз думает, кого с того света вытаскивает! А тебе еще раз повторяю: не сделаешь, так как я тебе говорю, вылетишь на «фиг» из этой квартиры на улицу и будешь у этого старого пердуна жить постоянно! Сколько ты мне уже денег за оплату этой квартиры должна? А за потребленный тобой и подружкой твоею «кайф»? Молчишь? То-то же. А я тебе не спонсор! Так что, шевели своей пухлой задницей! Сроку тебе до конца недели!

 

Через четыре дня Пельмешка открыла дверь квартиры Куравлева-старшего, впустив в чужой дом своего брата Юрия и его двух подельников с бегающими глазами.

-Молодец, сестричка! Не «дрейфь», все будет в порядке! – похвалил сестру Кориков.

-Юра! Ты же ничего ему плохого не сделаешь? Ты же обещал! – жалобно спросила Пельмешка.

-Обещал, значит так и будет! На кой нам этот ваш старый дед! Мы просто поглядим, что к чему, и все. Где он спит сейчас?

Пельмешка указала брату на дверь в конце коридора. Бесшумно ступая новыми кроссовками по полу, Юрик приблизился к двери и приложил к ней ухо. Он услышал храп человека. Парень бесшумно вернулся к входной двери в квартиру, где его ждали его сестра и двое приятелей, спросил:

-Сколько ты говоришь, он спит уже?

-Часа полтора.

-Ты растворила все таблетки, что я тебе дал?

-Да. Все.

-Точно все? Что-то я тебе не верю! Ладно, подстрахуемся. Доставай! – обратился он к одному из своих подельников.

Тот скинул со спины небольшой рюкзачок, поставил на пол и извлек пузырек и пачку стерильных салфеток. Юрик взял все это в руку, медленно подкрался к двери, за которой спал Куравлев. Вновь прислушался и шагнул в комнату. Осторожно ступая, подошел к изголовью кровати. Открыл пузырек и промочил его содержимым стерильную салфетку, на всякий случай, задержав при этом дыхание. Потом аккуратно взял эту салфетку за кончики и мягко поместил ее на лицо спящему. Сделал это парень легко и изящно, как будто накидывал на плечи любимой легкую, воздушную шаль в прохладный вечер. Потом отступил от кровати, медленно опустился в мягкое кресло и застыл в ожидании. Подождав некоторое время, он убедился, что дед надышался хлороформом, в довесок к тем таблеткам, что подмешала ему в питье его сестра по его же настоянию. Теперь у него была полная уверенность, что храпящий человек не помешает визиту его друзей в жилище старика.

 

Юрик посидел немного в кресле. Потом встал, уже уверенно вышел в коридор и довольно громко скомандовал:

-Рота подъем! За работу! Ищем драгоценности, деньги, украшения. Бытовую технику не брать! Беспорядка не наводить! Все вещи после осмотра кладете на свои места.

Далее он подошел все к тому же маленькому рюкзачку, что стоял под ногами его сообщника. Брат пельмешки достал из рюкзака три пакета с новенькими резиновыми перчатками, из бокового карманчика извлек маленькие ножницы, вскрыл все три упаковки. Теперь у всех троих грабителей на руках были натянуты тонкие резиновые перчатки. Сам Юрик сказал, что будет исследовать комнату деда, двое других должны осмотреть всю квартиру, включая комнату, где в последнее время часто ночевали Светлана Стриж и Снежанна Корикова. Сама Снежанна сидела в коридоре на стульчике с подавленной волей и молчала. Юрик вновь прошел в комнату спящего, а двое соучастников возможного ограбления начали с исследования кухни.

 

Куравлев проснулся в середине ночи.

-Ну, ничего себе я дрыхну! – вслух сказал он, - давно такого не припомню! Чтобы с трех часов дня до трех часов ночи, двенадцать часов подряд! Он вышел в коридор, стараясь ступать тихо, подошел к вешалке в прихожей. Там висели две знакомые ему уже очень хорошо подростковые женские куртки. Значит, девчонки дома. Он двигался медленно, чтобы не потревожить двух своих новых друзей, спящих в другой комнате, даже сел рядом с плитой, чтобы караулить чайник со свистком. Он не хотел нарушать мирную тишину в своем доме. «Девчонки должны выспаться, отдохнуть, он то сам он, сколько проспал, двенадцать часов кряду!» -заботливо размышлял пожилой человек. Он просидел так на кухне до самого утра, когда ему было назначено явиться в больницу к доктору Олегу Николаевичу Меньшикову. Сна не было, как говорится, ни в одном глазу.

 

-Знаете, Петр Степанович, мы тянем время. Я не вижу на снимках никакого особого улучшения, - говорил Олег Николаевич, рассматривая очередной рентгеновский снимок на свету. – Я еще раз буду рекомендовать вам проведение операции по удалению больных суставов и установку титановых имплантатов. Это – необходимость.

-Доктор! Давайте еще раз попробуем пройти курс медикаментозного лечения! Так не хочется ложится под нож! И еще вопрос: скажите, пожалуйста, на всякий случай, какова будет цена этих имплантатов и самой операции? Это мне просто для ориентира.

-Пройти медикаментозный курс еще раз возможность есть. Но результатов ждать не приходится. По поводу стоимости. Я могу назвать вам не приблизительную, а вполне конкретную сумму. Я часто по роду своей работы сталкиваюсь с подобными операциями. Так что цены я знаю.

Доктор достал из ящика стола блокнот, пролистал его и назвал сумму. После добавил, что адреса и контактные телефоны фирм, продающих эти имплантаты, Петр Степанович может узнать у него в любой удобный момент.

 

Куравлев-старший вернулся домой в довольно мрачном расположении духа. Очень уж не хотелось ему в его возрасте идти на операционный стол. Но суставы болели, и это было очень мучительно. Насчет денег на операцию и имплантаты он не очень переживал. Даже его сбережений вполне хватало, а если надо, то сын Федор и его жена Алевтина из Москвы помогут однозначно. Но Петр Степанович, как обычно, рассчитывал на свои силы. Федор и так постоянно присылал отцу деньги. Пенсионер с трудом встал, пошаркал из кухни в свою комнату. Нужно было проверить свое финансовое состояние. Пенсию он получал полностью на сберегательную книжку, а на деньги сына он жил. Причем траты пожилого человека были небольшими, лекарства сын так же присылал в основном из столицы, так что, неизрасходованные деньги он откладывал в жестяную коробочку с замочком, ключик от которой он всегда носил с собой. В этой же коробочке хранились и драгоценности его покойной супруги. Каково же было его удивление, когда он не обнаружил эту самую коробочку на дне комода, на ее постоянном месте. Жестяной мини-сейф находился там уже добрый десяток лет. Это был нонсенс, так как никуда за эти годы коробочку эту не перекладывал. Он стал вспоминать. Может быть, он переложил ее куда-нибудь, или вытаскивал и убрал в другое место. Но зачем?

 

«Последний раз я открывал ее пару месяцев назад, чтобы добавить сбереженные деньги, восемь тысяч рублей к уже имеющимся там банкнотам. Больше я ее не открывал» - вспоминал старик. «Причем я ее даже не вынимал, а просто открыл, добавил банкноты, закрыл и все. Коробка была на месте! Нет, склерозом я не страдаю! Значит, ее украли. Больше в доме ничего особенно ценного нет. Разве что, бытовая техника, но она вся на своих местах. Да и сына я просил купить мне технику новую, но попроще, чтобы не трястись над ней. Работает неплохо – и ладно. Надо осмотреть всю квартиру»

Далее Куравлев-старший провел основательную инспекцию своей жилплощади. Превозмогая боль, мужчина исследовал каждый сантиметр, проверил все шкафы и шкафчики, антресоли, даже порылся на балконе. Коробочки нигде не было. Уставший, он опустился в кресло и задумался.

«Эх! Девчонки, девчонки! А ведь я вас в дом пустил, поверил! Что ж вы наделали. Деньги – ладно, но вот украшения жены покойной. Так, надо действовать, пока украшения, может быть, еще сбыть не успели. Хотя, может быть, и проданы они давно уже. Эх-хе-хе! Не ожидал от вас, Света и Снежанна, не ожидал»!

 

ГЛАВА 9. Настоящий газетчик

 

Главный редактор газеты «Светлый путь» небольшого городка Чацка недалеко от Костромы, больше похожего на огромный поселок, Михаил Оптимистов сидел за своим рабочим столом и метал дротики от игры «Дартс» в изображение своей любимой футбольной команды. Эта команда из столицы России Москвы «продула» очередной матч чемпионата страны с разгромным счетом 3: 0. Причем, когда у команды появился почти единственный шанс отквитать хотя бы один мяч, то нападающий по фамилии Высокий нанес удар по мячу с одиннадцатиметровой отметки с такой силой, что чуть не покалечил болельщика своей команды на верхних рядах стадиона. При этом он издал такой оглушительный крик, что стекла в окрестных домах задрожали. Ладно бы этот вопль привел к какому-нибудь осязаемому результату, но вместо этого, мяч полетел с бешеной скоростью метра на три выше верхней перекладины. Главный редактор еще раз вспомнил этот позорный эпизод, и настроение его еще больше ухудшилось. В этот самый момент он увидел, что на плакатное лицо нападающего Высокого села жирная и зеленая муха. Оптимистов взял дротик в правую руку и прицелился. Он метнул это свое оружие в цель, но и тут его ждало разочарование. Дротик попал в большую кнопку, что держала календарь на стене, и этот календарь рухнул на пол, усилив и без того имеющийся в кабинете бардак. Через минуту в кабинете зазвонил телефон, и начальник типографии опять задал свой, вообще-то, профессионально правильный вопрос:

-Так будет ли материалы для печати в типографии и на этот номер? Мы уже не можем простаивать без дела!

-Будут, будут тебе материалы! – уверенно произнес газетчик, хотя сам в этом сильно сомневался. Унылость отображалась на его лице. К тому же, с утра его «заловили» гаишники на превышении скорости. Все бы обошлось, тем более многие сотрудники ГИБДД были знакомыми ему людьми, но это не спасло от значительного штрафа: в рейде принимали участие несколько представителей областной службы безопасности дорожного движения, да еще какие-то телевизионщики снимали репортаж о работе бойцов «бело-черного» полосатого жезла. Если к этому добавить еще ноющий после вчерашней, разжеванной ириски из холодильника зуб, то мрачная картина последних нескольких дней в жизни журналиста становилась очевидной.

 

Михаил медленно подошел к своему телефону на рабочем столе и стал давить на кнопки. Он звонил в силовую структуру городка.

-Вась! Привет, Оптимистов на связи. Скажи, есть хоть что-нибудь для меня? Мало-мальски завалящий маньяк, что ли?

-Да тихо все, Миша, слава богу! Видимо, все преступники, дебоширы и маньяки чемпионат мира по футболу смотрят.

-А что это у тебя так там телевизор громко работает?

-А я тоже матч Чехия-Англия у себя в кабинете смотрю

-Так у тебя что же, не было ни одного вызова на поножовщину, на дебоширство, на кражу пусть даже облезлой свинки?

-Ничего! Я тебе дам знать, если что проклюнется. А ты футбол смотри!

-Футбол футболом, но о чем мне тогда в газете своей написать? Очередной номер под угрозой срыва. Нет материала! И ты мне помочь не можешь! То материалов столько, что хоть дополнительный тираж заказывай, а сейчас совсем тишина!

-Пиши об успехах! Вон, в библиотеке недавно ремонт завершили, она открылась. Чем тебе не материал?

-Да не купит никто номер с таким материалом! Кроме, разве что, двух библиотекарей и пары десятков посетителей этой же самой библиотеки. Нет, не так. Скажу больше: даже эти такой номер не купят. Они сами знают , что там ремонт был и что их любимое хранилище книг открывается. Ты мне крови дай! Растерзанных трупов! Раздвоенную в приступе ревности топором голову жены или мужа! Или встречу на наших полях с летающей тарелкой! Непохмеленного, шатающегося гуманоида со стаканом в щупальцах, расхаживающего возле винного магазина! Или хотя бы парочку каннибалов…

-Миша! – перебил его Василий. - Я чемпионат мира по футболу смотрю! Будет что-то новое, я дам тебе знать! А сейчас – извини! Матч интересный, а ты отвлекаешь! Пока!

-Пока, - разочарованно попрощался с начальником городского РУВД Василием Нечитайло работник СМИ. – Но я буду ждать от тебя весточки!

 

С грустным лицом Оптимистов взял в руку дротик и метнул в стену. Опять промах! Печаль еще больше омрачила лицо мужчины. Он откинулся на спинку кресла и призадумался. «Эх! Какой же был успех, когда он поместил в своей газете « Светлый путь» материал на главной странице, озаглавленный «Шашлычок из мужа», на титульной странице. Тут же было помещено фото с изображением прокопченного, черного от старости мангала для жарки мяса, а под ним коллаж из перекрещенных, как шпаги мушкетеров, шампуров, с концов которых, на землю, капали бордовые капли крови. Тогда, для этой публикации, он даже приказал штатному фотографу газеты Щелкану развести настоящий костерок позади мангала, чтобы были видны струйки дыма для достижения максимальной реалистичности. Эта статья обошла тогда многие крупные газеты страны, ушла в Интернет, шагнула за пределы России , на телевидение и радио. Материал был основан на одном реальном диком преступлении, случившемся в одной из отдаленных деревень района. «Высокие» отношения в семье привели к тому, что не очень психически уравновешенная женщина во время застолья обозвала супруга «Пьяной свиньей», причем, дав такое определение, она стала внимательно присматриваться к внешнему облику суженого. После чего окончательно решила для себя, что рядом восседает настоящий хряк, упитанный и самодовольный. Раз это хряк, а не ее муж, жена воткнула ему в горло длинный кухонный нож. После чего попыталась «освежевать поросятину», замочив руку и часть ноги мужа в «лимончике», то есть в лимонном маринаде.

 

Соседка, зашедшая тогда в гости без приглашения, как это принято сплошь и рядом, за спичками, к этой спокойной, в общем-то, и незлобивой женщине, потом с ужасом в глазах рассказывала милиционерам, прессе, представителям власти, что войдя в избу, увидела хозяйку, выдавливающую в ведерко сок из лимона. Все бы было логично, если бы не торчащая из ведерка кисть руки человека и часть ноги. В избе пахло каким-то вкусным репчатым луком. Не таким, какой собирают в огородах, а благородным. Изрядная горка этого нашинкованного лука лежала на столе. Эта горка была белоснежной, очень аккуратно нарезанной. Когда же соседка перевела взгляд под огромный дубовый обеденный стол и увидела два сапога, торчащих из под него, наклонилась, увидела, что сделалось с хозяином дома, то взвыла от страха и запричитала «Свят, свят!». Только в этот момент женщина, выжимавшая цитрусовый в ведерко, заметила присутствие подруги в доме. А та с криком выбежала из избы и истошно вереща, побежала сквозь все деревню. Больше всего тогда читателей поразил тот факт, что для замачивания в рассоле частей собственного мужа, женщина использовала крупный, ароматный, чистый и сладкий белый репчатый лук. На бирке сетки этого лука, купленного специально в местном сельпо по такому случаю, указывалась страна производитель – Голландия. Потом обвиняемая призналась, что очень давно хотела купить этот красивый, красочно упакованный заграничный лук. А тут как раз такой отменный «хряк забрел в избу». Так что, прирезав законного мужа, жена, не спеша, отправилась в сельпо и прикупила этого особого лука для предстоящего пира. Тот лук, что висел на веревках у нее по дому, со следами земли, разнокалиберный и очень острый, ей не годился. Такого у всей деревни полно.

«А этот белый, сладкий, иностранный! Для благородства вкуса!» - заявила тогда милиционерам каннибал, используя дословно лозунг из одной телевизионной рекламы. Вот это тогда была история! Газета «Светлый путь» и ее главный редактор прогремели тогда по всем весям страны и за ее пределами. Это была слава!

 

В кабинет постучали, и вошла корректор газеты, да и просто неравнодушный сотрудник, Полина Алексеевна Анисимова. У нее тоже был озабоченный вид. По выражению лица начальника, мудрая женщина поняла, что изменений в сложившейся ситуации нет, и не предвидится.

-Михаил Анатольевич! Может быть, стоит вытащить из нашего «загашника» заметку, как тринадцатилетняя Настя Омельченко забеременела от Щукаря?

-Это тот, семидесятилетний дед, что ли? – без энтузиазма спросил Оптимистов.

-Это все же лучше, чем ничего!

-Да не лучше, Полина Алексеевна! Не лучше! Я проверял уже эту «утку». Щукарь, конечно, ловелас. Да еще в этом возрасте! Прямо завидно! Но, Настя наврала. Она забеременела от старшеклассника. А для родителей и родственников придумала «липу» про деда Щукаря. Смотрите, мол, какая я взрослая и оригинальная! Мне прыщавые сверстники не ровня! Причем, когда я у самого деда Щукаря поинтересовался, спал ли он с Настей Омельченко, тот просто сознался, что это весьма вероятно. Но кто она такая, он не помнит, так как страдает старческим склерозом.

-Он что, действительно не помнит, с кем любился?!

-Если у него спросить, был ли у него роман с Синди Кроуфорд, он также и ответит, что весьма вероятно был, но ни имени, ни внешности ее он не помнит. Так что это тухлая, пустая сенсация. Маленькая проверка достоверности – и мы уже газета без кредита доверия!

-Грустно, грустно, - подытожила Полина Алексеевна.- Подождем немного, может быть, случится чего-нибудь!

-А что нам еще остается? – ответил вопросом писака. – Будем ждать!

Женщина покинула кабинет начальника, а последний встал и пошел собирать с пола и вынимать из стены дротики для метания.

 

Еще через час Оптимистов вновь взял в руки трубку телефона.

-Приемная начальника ГИБДД полковника Осипова Валентина Сергеевича! – услышал он знакомый голос секретарши Осипова Вики.

-Вика! Привет! Оптимистов на связи. Как дела? Лешка пишет?

Сын секретарши полгода назад ушел отдавать свой солдатский долг Родине. Главный редактор газеты «Светлый путь» присутствовал тогда на проводах. Потом, в газете, появилась заметка об организации призыва юношей в их городке с фотографиями призывников, где в центре снимка располагался новобранец Алексей.

-А! Михаил! Привет! Спасибо, у Лешки служба идет пока хорошо. Сам-то ты как? Все людей своей газетой пугаешь? Убийства, вампиры, каннибализм, инопланетяне?

-Да не чем больше пугать, Вика! Нечем! Валентин у себя?

-У себя.

-Что делает?

-Футбол смотрит. Чемпионат мира же вовсю идет!

-И этот туда же! Соедини меня с ним, на минутку!

В трубке раздался короткий щелчок, и после пары гудков журналист услышал знакомый бас полковника Осипова.

-Привет, Миша! Как дела? Футбол смотришь? – по-дружески поинтересовался полковник.

-Здравствуй, Валентин! Какой футбол! Материалов для газеты нет!

-Ищи, друг ситный, ищи! Ты же работник СМИ! Мне ли тебя учить, прожженного волка! Ищи!

-Я у тебя хотел спросить. Нет ли у тебя какой-нибудь свежей аварии, такой чтобы с фотографиями с места ДТП. Чтобы их в газете напечатать можно было. Но не простой аварии, а так, чтобы с искореженным металлом, горящим остовом автомобиля, окровавленными трупами, кусками мяса на панели приборов, залитыми кровью сидениями?

-Опять ты за свое!

-Ну, хотя бы какого-нибудь «завалящего» пешехода, которого КАМАЗ переехал, или СКАНИЯ, на худой конец. Нет у тебя чего-нибудь свеженького из перечисленного мною?

-Нет, и я этому рад, Оптимистов. Тебе могу предложить лишь вариант такой ДТП: вчера водитель козу сбил, в деревне Масловка, что за рекой.

-А козу хоть разорвало на части? – оживился Оптимистов.

-Да ничего подобного! Испугалась очень сильно, да и дала деру. А у машины крыло маленько помятое. Но тачка новая, вызвал тот мужик нас для оформления протокола. Все-таки дорогая машина, страховка будет немаленькая.

-А коза переходила дорогу под знаком пешехода? – уныло попытался пошутить Михаил.

-Смешно! – серьезно констатировал полковник. – Ты что, футбол не смотришь? Отвлекаешь меня! Будет чего серьезное, я тебе отзвоню. А что насчет козы? Подойдет тебе?

-Нет, Валя, испуганная коза для меня не материал. Это просто испуганное животное. Мне крови надобно в репортаж. А про напуганных коз, свиней, коров и птиц мне звонить не стоит! Ладно, Валя, смотри футбол и увидимся!

- До встречи, газетный магнат. Помни мой совет: ищи!

 

Спустя полчаса главный редактор позвонил в морг. Начальником там числился еще один его знакомый - Эльдар Яшин. Эльдар иногда подкидывал материал для газеты по старой дружбе. Услышав высокий голос Яшина в трубке, Михаил спросил:

-Эльдарчик! Здравствуй! Как твои покойнички?

-Покойнички эти не мои, а народные.

-А у тебя там нет свеженьких трупов?

-Хм. – хмыкнул Яшин. – Со свеженьким материалом проблемы. Есть несколько замороженных экземпляров. Ты же все же в морг звонишь, Миша! – укоризненно заметил Эльдар. – Чем отечественный морг может помочь отечественным же СМИ?

-Эх, мне бы трупик, какой, только свежий! Со следами насильственной смерти, разложения покровных тканей. Или, хотя бы, деда какого, или бабку, что померли, а родственники пришли бы их хранить. Процессия нужна. Трагические лица, слезы, черные платки на головах.

-Нет, Миша, в последние дни ничего свежего из покойников не поступало. Перерыв, взяли, наверное. Ведь чемпионат мира по футболу идет! Никто не хочет пропустить это зрелище!

-Знаю, Эльдар, конечно. Сам смотрю. Если у тебя подходящий для моей газеты покойник появится, то дай мне знать. Я к тебе тогда фотографа и молодого репортера, стажера, пришлю. Толковый пацан.

-Договорились, Миша. Пока, и смотри футбол!

-Угу, - без энтузиазма прорычал в трубку сникший главный редактор.