Судьба княжеского потомка

часть четвертая

« все в нашем мире происходит не так, как надо» -

- первый закон Паварка

 

И снова, я, лежа на печи, в просторной горнице, под мерное жужжание прялки, слушаю рассказ бабушки.

Продержали ее в Красноярске недолго, ссылать некуда, да и не за что. Да, еще ребенка надо куда-то пристраивать. Отправили обратно, домой. Собственно тажа, ссылка, глуше места нет.

Поплакала, погоревала, но она же сибирячка, кержачка, взяла себя в руки, принялась по дому хозяйничать. К тому времени, жила она от родителей отдельно, в своем собственном доме. По возвращению в село, ее уже ждала очередь из мужиков, желающих на ней жениться. Красавица, дом полная чаша, в руках все кипит, ну кому же такая не нужна. Выбрала себе под стать, такого же труженика, как и сама, крепкого хозяйственника, у которого, каждая вещь должна лежать на своем месте. Вместе ездили на «покос», на рыбалку, жизнь наладилась, да и отец подрос, тоже стал помогать. Но судьба ударила еще раз, как бабушка выдержала, умом не понять. Началась война.

Мужиков забирали целыми селами, стон, слезы. Вся Сибирь стонала и плакала. Но надо было спасать Москву и «Сибиряки» спасли, но сами там остались лежать, остался лежать и дед. Отцу, в войну исполняется шестнадцать лет и его, и его друзей, ровесников, забирают на военный завод, за тысячи километров от родного дома. Попав из тепличных условий родного дома, к станкам, в жесткие условия военной дисциплины, не выдерживают, бегут. Прошагав более двух тысяч километров по бездорожью, по тайге, приходят домой. Радость встречи с домом, сменяется ужасом, там их уже ждали. И снова увозят, но уже не на завод, а в Красноярскую тюрьму. Срок не назначили, наказать надо, а за что и как? Несовершеннолетнии! Год отсидев, без суда и следствия, их выпускают, Закончилась война, Победа!

Ребят выпускают и они опять пехом, более тысячи километров, бредут до дому. За время войны, Сибирь подчистили основательно, мужчин нет, подростки постарше, увезены на заводы, остались старики и женщины. Сусеки подчистили основательно. Зерно на фронт, рыбу, грибы, ягоды, на фронт. На охоту некому ходить, поэтому мяса и не видали. Бабушку спасли ее энергичность, трудоспособность, да и отец с матерью рядом находились. Прадед, хоть и старый был человек, но на охоту ходил, это и спасло их, мясо, оно и в Африке мясо. Отец пришел отощавший, разбитый, больной, пришлось бабушке его выхаживать, травами отпаивать. Что такое медицина, такого слова они и при царе не слыхали, ну а в войну, тем более. Травы и родной дом помогли, вытащили его с того света, оклемался.

Военное лихолетье прошло, стала возрождаться жизнь, оживали, пришедшие в упадок колхозы, открывались новые хозяйства-леспромхозы, везде требовались рабочие руки. Отца направили учиться на судомеханика - судоводителя речного флота.

Вернулся оттуда стройным, подтянутым, уверенным в себе, одетый в морскую форму, - тельняшка, фуражка с крабом, брюки клещ, сияющий. как будто и не было ни каких невзгод. Назначили капитаном, на небольшой, больше похожий на катер, буксир. Стал он на нем таскать по Ангаре баржи, паузки, илимки. Бабушка не могла не нарадоваться, глядя на него. Девки так и шастали мимо ее дома, как бы невзначай интересуясь ее здоровьем и заодно, когда ожидаете Аркадия Павловича. Речник в те времена, считался первым парнем на деревне. Дорога одна, по которой можно было передвигаться. Это Ангара. Самолетов не было, машин, там и сейчас нет, только катером и можно куда-то попасть. На таком же катере, где шкипером ходил ее дядя, работала в качестве повара – матроса, молодая красивая девушка Анастасия и рано или поздно, их дорожки должны были пересекчись. Да, и дорожка то, одна, ни как не миновать. Бабушка о ней уже знала и нарадоваться не могла, когда он привел ее в дом. Сыграли свадьбу, и через определенное время родилась, моя сестра Галина, а потом и я. В руках у матери все горело, за что бы не взялась, все получалось лучше не надо, жизнь налаживалась. Бабушка даже тайком плакала от счастья, все вспоминала деда, что он не увидал своих внучат, своей невестки. Мы, с сестрой постоянно бегали встречать и провожать отца. Интересно было смотреть, как он чалится к берегу. Однажды пришли встречать его, он идет во главе каравана, двойной тягой. Его буксир «Кежемец», небольшой, маломощный, сделанный из железа катер вот главе и в кильватер ему, такой же маломощный, но деревянный катер «Аплинец», тянут караван барж вверх по Ангаре. Причалили к берегу. Команда сошла на берег. Мы радостно встретили отца и вместе с ним пошли домой. Он пообедал, рассказал, что надо караван вести дальше. Мать с бабушкой просили его остаться, завтра пойдете, но отец сказал, что надо идти дальше. Мы с сестрой пошли провожать. Караван тронулся и остановился. Одна из барж села на камень. Силенок у буксиров не хватало. Отец дал команду отойти назад и рывком сдернуть баржу с камня. Что они и сделали. «Кежемец» разогнался, рывок получился замечательный, баржа сошла с камня, у «Аплинца» оторвало нос. Он, тут же, не отходя, от места и затонул. Следствие, суд, вредительство и отца в третий раз, за его короткую жизнь, повезли в Красноярск, в тюрьму. Матери пришлось оставить дом, хозяйство. По совету ее дяди и при его помощи, ее направили учиться на курсы продавцов – поваров. После шестимесячного обучения, ее взяли на работу в магазин коопсоюза, где заведующим и продавцом работала одна еврейская семья. Как они в Сибири оказались, скорее всего, бежали от войны, либо сбежали по дороге, когда везли их во вновь образованную Еврейскую область. Встретили они мать дружелюбно, с пониманием, но через месяц в магазине ревизия, огромная недостача и кого под суд. Конечно, мать оказалась виновата, шесть месяцев в тюрьме, а потом ссылка на север, Норильск. Там строился горнометаллургический комбинат, и естественно требовались молодые руки. Так остались мы с сестрой, при живых родителях сиротами.

***

Продожение следует.

**************8