Скворчонок Этим же летом, после гибели скворчат, произошел еще один необычный случай, который только подтвердил мысль о том, что Господь дает в наше распоряжение чужую жизнь в том случае, если других вариантов для ее сохранения нет. После неудачной попытки обзавестись ручным скворцом настроение было немного подавленным. Но уже через неделю, заботы о хозяйстве, смыли тягостный осадок с души. И речка жизни потекла привычным руслом, натыкаясь на отмели и бурля на перекатах. В нее влились два новых ручейка, в лице замечательных созданий, которыми я очень дорожу - двух моих внучек, проводящих со мной все летние месяцы. К слову сказать, и все остальные месяцы мы проводим вместе. Просто на дачу я выезжаю раньше всех. С момента гибели скворчат, о которых я писал ранее, прошло, пожалуй, недели две с половиной. И вот к вечеру одного из июньских дней я вместе с младшей внучкой пошел в сад, для сбора улиток, в которых она просто влюблена и с которыми может возиться бесконечно. В саду было достаточно шумно от кричащих взрослых и молодых птиц. У наших кошек, что называется, глаза разбегались от обилия добычи. Больше всего их привлекали трясогузки, семенящие по еще не засеянным клочкам пашни и, конечно же, скворцы, суетящиеся вместе с трясогузками. Они короткими перебежками, перемещались по свежевспаханной земле. Все это напоминало сбор ягод или грибов: короткий проход, остановка, наклон и так до бесконечности. Кошачьи хвосты, находились в постоянном движении, извиваясь по-змеиному. А, сами хозяева этих непоседливых частей тела, прижимаясь к земле, пытались незаметно подкрасться к птицам. Но! Но птицы, хотя и были увлечены сбором каких-то невидимых для нас насекомых и червей, прекрасно отслеживали ситуацию, не подходя слишком близко к кромке пахоты, где трава была столь высока, что вполне могла скрывать раззадоренных хищников. Всей этой смертельной игрой можно было любоваться достаточно долго, если бы не одно событие. Я и Маня стояли недалеко от яблони, на которой сидел молодой скворец и, судя по всему, корректировал или комментировал действия птиц и их противников. Во всяком случае, так решили мы с Машей, поскольку тогда все это гладиаторское представление приобретало еще больший накал. Зрелище достойное Колизея. Мы стояли, придумывая всякие несуразности в отношении той и другой стороны, не забывая при этом и о судье. Нас это веселило и как-то не верилось в плохой конец, хотя все было всерьез. Все, да не всё. Сидящее на яблоне создание вдруг замолчало. Может быть, оценивая ситуацию, а потом, вдруг, слетело и село мне на голову. При этом его крик возобновился, став еще истошней. Эти действия скворца меня просто ошеломили. Совершенно неожиданный ход. Он предполагал либо желание познакомиться с нами поближе и услышать наше мнение о поединке, либо с моей головы наблюдать за происходящим было лучше. Именно эти мысли пришли первыми, поскольку настроение было игривое и тянуло подурачиться. Пришла еще одна прозаическая мысль – не дай Бог нагадит мне на голову, потом не отмоешься. Ребенок показывал пальцем на мою лысину, и глаза были полны восторга смешанного с разочарованием. Было совершенно очевидно, что Маруся ждет, чтобы птенец сел и на ее голову. Возможные последствия она ему заранее прощала. Однако Маня скворчонка не интересовала. Он дергал крыльями, сидя на моей голове и голосил. Птичий отпрыск просто хотел есть. Это был «слеток», по каким-то причинам брошенный родителями немного раньше времени. Но почему, именно я и Маша, были выбраны в качестве кормильцев, оставалось совершенно непонятным. Я потихоньку поднес к нему руку, чтобы не пугать. Удивительно, что скворчонок совершенно не был напуган оказавшись у меня в кулаке, из которого теперь с одной стороны выглядывал его хвост, а с другой орущая головка. Да, да! Головка продолжала требовательно голосить. Машка была в восторге. Во всей этой истории ей не нравилось только одно - что скворец орал в моей руке, а не в ее. К ору скворчонка добавилось нытье Маруси, желавшей чтобы скворец орал сидя в ее руках. А я засуетился, теперь уже полностью осознав проблему. Прежде чем попробовать накормить птенца, его нужно было куда-то посадить. Поскольку клетки у нас не было, то мы взяли один из дорожных ящиков для перевозки кошек. Приладили в нем перекладину-насест, поставили глубокое блюдце с водой и пустили жильца. Жильцу было все равно. Он стоял на дне ящика и широко раскрыв свой длинный, с желтизной клюв орал, делая при этом свойственные птенцам движения крыльями. Он просил еды. А именно её-то у нас не было. Взяв лопату, пошли копать червей. Накопали. Помыли. Теперь задача сводилась к тому, чтобы этих червяков засунуть птенцу в горло. Сначала попробовали дать ему червяка, кинув его просто на пол импровизированной клетки. Ничего не произошло. Червяк не привлек внимания птенца, чему был, наверное, очень рад. Попробовали, подцепив червяка палочкой, поднести его к клюву птицы и опять неудача. Птенец сделал какую-то попытку, она была так неуклюже выполнена, что стало очевидно – нужен такой способ кормления, при котором вся инициатива будет принадлежать нам, а птенец должен только раскрывать клюв пошире и заглатывать пищу. Поскольку решение было принято, я взял скворчонка в левую руку, червя в правую и поднес его к клюву. Клюв раскрылся (вообще-то он и не закрывался) и половинка червя провалилась внутрь птицы. Вот это да!!! Вот так успех! Так сказать связанный по крылам и ногам скворчонок предпочел такого рода неволю голодной смерти. УРА МУДРОЙ ПРИРОДЕ!!! Вот он настоящий инстинкт самосохранения! Малыш каким-то образом понял – мы его друзья. А мы-то, даже и понятия не имели, что с яблони он кричал нам: «Есть хочу! Накормите!». Кормили птенца мы с Машей поровну. Одного червя давал я, одного она. Дальше было просто. Птица съела пять или шесть червяков, замолчала и стала вырываться из рук. Будто говоря, что засиделась в гостях, пора и честь знать. Я опустил ее на пол ящика. Она посидела, подошла к блюдцу, залезла в него и стала бултыхаться. Машка забросала меня восторженными комментариями. Искупавшись, скворчонок взлетел на жердочку, нахохлился, закрыл глаза и очевидно задремал. В забытьи он провел минут сорок. Мой ребенок стал скучать, поскольку беседовать, скворец не был расположен. Но по прошествии времени, он вдруг опять ожил, о чем сообщил нам истошным криком. Я, предвидя ситуацию, уже заранее накопал и вымыл с десяток червей. Осталось повторить пройденное, покормив скворца прямо из рук. Что мы с Марусей и сделали. Я держал скворчонка, а Маня запихивала ему в горло червяков. Получилось быстро и хорошо. Повторная кормежка закончилась. Наш приемный питомец, очистил кишечник и задремал. Мы накрыли клетку старой простынею и простились до утра. В половине четвертого утра, я пошел на огород и накопал новых червей. Открыл клетку и немного подождав, когда наш питомец придет в себя, покормил его, вынув из клетки и просто посадив на руку. Скворчонок поел, а потом слетел с руки на яблоню, где и затих. Я вернулся в дом и занялся обыденными для каждого утреннего дня делами. Нужно было убраться, принести воды, сделать дыхательную гимнастику. Часа через три я пошел в сад и уже не был удивлен, когда ко мне на плечо слетел наш знакомый и начал кричать. Не снимая птицу с плеча, я пошел с ним к дому, где стояла банка с червями, и скормил всех оставшихся, не трогая скворчонка руками. Он с удовольствием съел второй завтрак и уселся на яблоню, слетев с моего плеча. Я вернулся в дом. Больше мы нашего скворца не видели. Ждали, конечно, что прилетит. Но ситуация, в которую попал скворец, не привязала его к нам, зато привязала нас к нему. Хотя знакомство было коротким, почему-то ощущение пустоты присутствовало еще несколько дней. Я всякий раз идя по саду, ждал: вот сейчас он сядет на голову или плечо и потребует червяка. Ждала и Маруся, зазывая меня в сад. В общем, нам было грустно. Может быть, он где-то здесь в саду, с другими птицами и не подлетает к нам лишь потому, что стал старше и менее доверчив. А может быть, ему не хватило тогда всего лишь суток, чтобы перейти полностью к самостоятельной жизни, вот он и прибился к нам. Кто знает? Во всяком случае, наши кошки в течение недели не приносили к дому ни одного скворца. А это уже шанс. |