НЕУДАЧНЫЙ ВЕЧЕР или НЕ СПЕШИТЕ С ВЫВОДАМИ

( СВЯТОЧНЫЙ РАССКАЗ)

Нет, праздники определенно не удавались! Мало того, что все подруги разъехались в разных направлениях, воспользовавшись переносом (по просьбе трудящихся) зимней сессии, освободившим январь для честно заработанных рождественских каникул, так еще и погода совсем не соответствовала календарю. Вопреки народным приметам, в ночь с седьмого на восьмое января пошел проливной дождь. Это на Урале-то, в середине зимы! Уже вторую неделю небо затянуто свинцовыми тучами, навевавшими мрачное настроение, снега нет совершенно, никаких катаний на лыжах, температура даже ночью не опускается ниже нулевой отметки. Вместо сугробов во дворах, где в былые времена с такой радостью кувыркалась малышня, пытаясь извлечь застрявшие санки, – сплошной песок и засохшая трава. Серые дома, серые деревья без листьев, но и без инея, серая земля, темно-серое небо – не самые веселые впечатления от большого города. И вот теперь – дождь. Весь песок моментально превратился в грязную жижу, разбрасываемую по сторонам стремительно несущимися автомобилями, чьи водители явно из вредности всеми силами старались нанести максимальный ущерб пешеходам, по привычке одетым в шубы, пуховики и дубленки. Ледяной городок, с большим трудом возведенный и регулярно обновляемый целой строительной бригадой, на глазах превращался в озеро. Фигуры оленей, коней и Деда Мороза, с которых стекали струйки воды, трансформировались в груду мокрых обломков. Жалко было чужого труда, детей, так и не покатавшихся с горок, пешеходов, передвигавшихся осторожными перебежками от дома к дому, ну и, конечно, себя.

Инна, девятнадцатилетняя студентка-второкурсница, усевшись на подоконник, уныло смотрела во двор из окна пятого этажа. Две вороны подрались из-за куриной косточки, стащенной у дворняги Шашлыка, сосед Василий Петрович вот уже в который раз безуспешно пытался завести свой «Жигуль» – все, как обычно, ничего интересного. Телевизор надоел, за компьютером сидит Ада, изображает бурную деятельность. Ада, младшая сестра, обладающая яркой внешностью и не менее ярким (по мнению родных) талантом, училась в театральном. Еще со школьных лет без ее участия не обходилось ни одно мало-мальски значимое мероприятие, будь то торжественное собрание, спектакль или дискотека. Естественно, при подобном даровании было бы странным выбрать себе какую-то иную стезю, кроме артистической карьеры. Сия сфера деятельности требует соответствующего имиджа, поэтому на постоянно пополняющийся сестрицын гардероб уходит львиная доля родительского бюджета. Компьютер также находится в ее постоянном распоряжении, так как Аде нужно готовить «презентации», даже если они сводятся к раскладыванию пасьянсов. К тому же яркая внешность жгучей черноглазой брюнетки не могла остаться без внимания мужской части населения. Всевозможные Русланы, Саши, Максы и Николаи с утра до вечера обрывали телефон, отвлекая от дел и мешая сосредоточиться на подготовке к занятиям. Каждому нужно было объяснять, где Ада, во сколько она вернется, и врать, если сестренку успел перехватить кто-то другой. Самой Инне с парнями в жизни как-то не особенно везло. Если совсем точно, то не везло совсем. Единственный друг детства, Артур, одноклассник, вроде бы неровно дышавший к «девушке с косой», уехал учиться в Москву, откуда первое время звонил и даже приезжал на каникулы, но постепенно дружбе пришел конец – видимо, столичная жизнь не оставляла времени для ностальгических воспоминаний, и красивые москвички скрашивали одиночество студента-провинциала. Ничего не поделаешь – насильно мил не будешь, Инна и сама уже начала отвыкать от прежнего ухажера. Занятия, экзамены, новые подруги, летняя практика, – все это отвлекало, заставляло сосредоточиться на настоящем моменте, а не копаться в детских мечтах. Но сегодня, в этот пасмурный и совсем не зимний день, когда решительно нечем было заняться, все прошедшие воспоминания, обиды и проблемы проснулись в душе, заставляя сжиматься сердце.

Ада, оторвавшись от компьютера, о чем-то спросила, мешая грустить. Инна только отмахнулась: занимайся своим делом, не лезь в душу, но сестра не унималась:

– Ты, что, совсем ничего не слышишь? Телефон звонит, возьми трубку!

– Сама возьми, наверняка это твой Макс.

– Макс с родителями в Питер уехал.

– Ну, не Макс, так Руслан, все равно тебе звонят.

– Мне некогда, возьми трубку. Если меня спросят – скажи, что ушла, и ты не знаешь, когда вернусь, – Ада явно упорствовала.

Инна нехотя подошла к телефону и после седьмого звонка ответила. Интересно, кто это такой настойчивый?

– Алло, пригласите Инну, пожалуйста, – голос показался знакомым.

– Это я.

– Ой, я тебя не узнала – богатой будешь! Инна, это я, Таня, Таня Чуварева, ты меня не забыла?

– Танька, не может быть! Откуда ты? – Инна искренне удивилась и обрадовалась.

– Отсюда, приехала на каникулы – бабушку проведать. Ты сейчас свободна, зайти сможешь?

– Свободна, как птица. Подходить по старому адресу – на Чапаева?

– Смотри-ка, не забыла еще! – Танька явно не сомневалась в ответе. – Жду. Да, деньги с собой возьми – рублей пятьсот-семьсот.

Татьяна, получившая вполне заслуженное прозвище «стремительная женщина», когда-то училась с Инной в одном классе. Дружбы особой между ними не водилось, но иногда перезванивались, сплетничали, пару раз сходили вместе в кино и периодически давали друг другу списывать. Инне неплохо удавалось решать задачи, но с литературой были вечные проблемы: написать сочинение становилось непосильной мукой не столько из-за грамматических ошибок, сколько по причине нехватки фантазии более чем на одну страницу текста. Танька же была неуемной фантазеркой, и сотворить текст страниц так на десять-двенадцать не представляло никакой проблемы, особенно, если записывает данный опус кто-то другой. Свои мысли Татьяна извергала, как фонтан – струи, так же стремительно и во всех направлениях. Кроме того, сия девица отличалась повышенной страстью к чтению литературы в жанре фэнтази, астрологии и прочим мистическим вещам, коим немало времени уделяется в юном возрасте. Короче говоря, с такой приятельницей не соскучишься! Но после девятого класса Чуварева с родителями покинула столицу Среднего Урала, перекочевав не то в Орск, не то в Обнинск, одним словом, в даль несусветную, и с тех пор о «стремительной женщине» ничего не было известно. Теперь она неожиданно появляется собственной персоной и сразу же приглашает в гости. Что бы это значило?

Инна начала собираться. Глаза красить необязательно – не на свидание идет, помаду положила в сумочку (губы можно накрасить и позже), кошелек, зеркало и расческу отправила туда же. Ничего не забыла? Но вот незадача: молнию на сумочке заело, никак не застегивается. Дернула посильнее – замок остался в руке. Замечательная перспектива: идти по городу с расстегнутой сумочкой – заглядывай, кто хочет. Инна в спешном порядке начала обследование галантерейного гардероба: замшевая сумка не подойдет – на улице грязь, недавно купленная – чересчур светлая и не гармонирует с курткой. Что же делать?

– Ада, можно я твою сумку возьму?

– Ты надолго уходишь?

– Не знаю, но к ночи вернусь.

– Ладно, бери, но поаккуратней с ней, - милостиво согласилась сестра.

Вещи спешно перекочевывают в украшенный мехом саквояж сестры с множеством внутренних карманчиков. Все, теперь уже точно можно идти.

– Инна, ты куда собралась? – из кухни доносится мамин голос.

– К Тане Чуваревой в гости, она мне только что звонила.

– Возьми с собой деньги, по дороге заплатишь за квартиру – сегодня сбербанк наконец-то открылся. Даю тебе четыре тысячи и еще пятьсот – перечислишь деньги за заказанные книги по этому платежному поручению. Не забудь взять с собой паспорт – он может потребоваться.

Инне начинает казаться, что она вообще никуда сегодня не уйдет. Она приступает к поискам паспорта, почему-то оказавшегося в ящике трюмо, затем деньги рассовываются по карманам сумочки, чтобы не перепутать, что для каких целей предназначено, потом снова складываются вместе, дабы не вспоминать, куда положила. Куртка набрасывается на ходу, сумка – через плечо и вперед, в лифт.

Несмотря на раннее время, уже начинало темнеть, а, может быть, такой эффект создавали низкие тучи над головой. Многочисленные окна высотных домов светились яркими огнями, на фоне портьер передвигались силуэты людей, большинство из которых, устав от обильных и бурных новогодних застолий, в эти последние дни рождественских каникул просто отдыхало в семейном кругу перед телевизором. Веселыми гирляндами сверкали многочисленные елки перед торговыми центрами, довольно странно выглядевшие в своем новогодне-рождественском убранстве среди бесснежных и грязных улиц. Татьянин дом, находившийся несколько в стороне от оживленной дороги, с его маленькими незастекленными балкончиками и облупившейся на стенах краской, как-то не вписывался в общую картину праздника. Дом пенсионеров, доживающий свой век: двери без домофонов, подъезды без лифтов – грустное зрелище.

Дверь открыла сама Татьяна. Нарядная и возбужденная, она была уже одета. Большой цветастый платок, наброшенный на плечи, делал ее чем-то похожей на цыганку, несмотря на большие серые глаза и пряди русых волос, выбивавшихся наружу.

– Привет! Я тебя из окна увидела и успела одеться. Долго же ты собиралась! Деньги с собой взяла? – Татьяна совершенно не изменилась.

– Как ты и просила – пятьсот рублей. А зачем?

– Сейчас все узнаешь. Пошли.

– Куда? – Инна недоумевала.

– Куда-куда. К гадалке, конечно. Святки наступили, ты забыла? Сейчас положено гадать на весь предстоящий год. Мне подруга адрес знакомой гадалки дала. Ты не представляешь – она самая настоящая колдунья, ясновидящая. На тебя посмотрит – и всю правду расскажет: о прошлом, настоящем и будущем, ничего от нее не укроется. Светка, когда к ней ходила, так Виолетта назвала ей имя сердечного дружка, сказала, что вместе им быть не суждено, так как он другую встретит. Все так и вышло, так что ты от нее и не пытайся ничего скрыть – лучше сразу во всем признайся и имя друга сердечного назови.

– Да у меня и друга-то никакого нет.

– Как так? А Артурчик? – Танька явно удивилась.

– Он в Москву уехал и не вспоминает. Мало ли там девчонок смазливых?

– Вот паразит! Все они такие. Впрочем, Виолетта тебе поможет. Ты не стесняйся, расскажи ей все, как на духу. Пусть она посмотрит: может тебя сглазил кто или порчу навел? Не переживай, это все поправимо. Она тебе погадает и на любовь, и на здоровье, и на бизнес, если хочешь – за отдельную плату. У меня, например, на этот год планы наполеоновские, так что хочу узнать заранее, что сбудется, а на что даже времени тратить не стоит, чтобы не разочаровываться потом.

– И где она живет, твоя колдунья?

– Не очень-то близко, ехать придется на автобусе. Хорошо еще, что в праздники пробок в городе почти нет – нетрезвый народ сидит дома или ходит пешком.

Девушки вышли из квартиры, и Танька тихо ахнула: прямо на лестничной площадке сидел здоровенный черный котище и облизывался, глядя на приятельниц круглыми зелеными глазами.

– Васька, брысь отсюда, пошел вон!

И Васька действительно сделал «брысь», но совсем не так, как хотелось Татьяне. Вместо того, чтобы отскочить в сторону, кот стремительно понесся вниз по лестнице, пересекая по диагонали предстоящий путь. Весело начинается поход к гадалке, ничего не скажешь! Но делать было нечего, и по традиции троекратно сплюнув через левое плечо, юные искательницы приключений пустились в дорогу.

Дорога, надо сказать, им не особо благоприятствовала. Сначала какой-то самоуверенный пекинес, ободренный присутствием рядом хозяйки, облаял незнакомых ему девиц, затем заворачивавшая за угол машина лихо пронеслась по луже, максимально испортив если не общий имидж красавиц, то, во всяком случае, внеся существенное разнообразие в однотонную окраску их курток и брюк. Татьяна и Инна мужественно продвигались вперед: было бы странно ожидать чего-то иного после встречи с черным котом. Однако все это, как оказалось, были еще цветочки. На подходе к автобусной остановке к девушкам подошла цыганка. Собственно говоря, цыганок было две. Первая, более молодая, стояла в некотором отдалении, в то время как ее пожилая, но бойкая товарка немедленно приступила к обработке потенциальных клиентов:

– Какие красавицы идут! Давайте, я вам погадаю.

– Не надо, нам без тебя есть, кому погадать.

– Вы что, специально к кому-то идете? Не верьте этим мошенникам, они ничего не умеют. Вот я – другое дело, никому и никогда не вру. Позолоти ручку, радость моя, я тебе имя твоего короля назову.

– Нет у меня никакого короля, отстань! – Танька уже не знала, как отвязаться.

– Ну, давай, твоей подруге погадаю. У нее на сердце печаль – сразу видно, что кто-то сглазил. Подойди ко мне, красавица, не бойся, я тебе все расскажу, всю твою судьбу открою, не утаю. И сглаз я тоже снимать умею.

– Не надо мне твоего гадания, ничего не надо! Дай пройти! – Инна встревожилась не на шутку.

Как назло – поблизости ни одного пешехода-мужчины. К счастью, в этот момент к остановке, разбрызгивая грязь, весело подкатил нужный автобус. Приятельницы резво устремились навстречу спасению, слыша напоследок грозные слова:

– Не захотели моей помощи – пеняйте на себя. Тебя, красотка с косой, через сто шагов парализует. Не видать тебе в жизни счастья!

Напутствие в дорогу было просто замечательным! Девушки первое время не могли отдышаться и хранили молчание. Первой не выдержала Татьяна. Невзирая на большое количество народа, она принялась рассуждать сначала о проклятиях, в том смысле, все ли они сбываются, и сможет ли Виолетта защитить от пожелания цыганки. Затем постепенно разговор перешел в более спокойное русло:

– Слушай, Инна, а ведь мы с тобой и не переговорили сегодня совсем. Как ты поживала все это время, где учишься?

– В универе, на биофаке.

– Все ясно: бабочки-мотыльки, тычинки-пестики. Красота несусветная, а как жить потом, на какие шиши?

Инна ничего не ответила – слова цыганки все никак не выветривались из памяти.

– Ладно, в конце концов, не мое это дело, – продолжала Чуварева.– Ты лучше скажи, как твой Снег поживает? Все такой же пустолайка?

Вопрос заставил Инну улыбнуться. Снежок, большой пушистый шпиц, был предметом любви и гордости всей семьи. Прекрасно воспитанный, он никогда не лаял на гостей (Танька просто завидовала, так как ее родители не хотели заводить собаку из-за обилия дополнительных хлопот). К сожалению, дружелюбие пса имело и свою оборотную сторону: слишком доверчивый, он спокойно позволял себя гладить незнакомым людям, среди которых попадались отнюдь не одни только положительные персонажи. Поэтому Снежок никогда не отправлялся гулять без присмотра, независимо от сезона и погодных условий.

– Поживает нормально, привет тебе передает. Правда, недавно объелся чего-то из-за нашей потери бдительности. Пришлось его к ветеринару нести, благо, недалеко. Знаешь клинику на углу Белинского и Большакова, как раз наискосок от нашего дома? Нашему любимцу публики повезло больше, чем хозяевам – мы к врачам за несколько кварталов ходим и вечно проблема: то запись на месяц вперед, то врач на больничном… Одним словом, собачья жизнь лучше человеческой.

Инна вдруг поймала себя на том, что разговаривает в полный голос. Белобрысый паренек, сидящий неподалеку, обернулся и как-то странно на нее посмотрел. Наверное, стоит снизить шумовой эффект, а то перед людьми неудобно.

– Да уж прямо, нашла, на что жаловаться! По-моему, твою жизнь собачьей никак не назовешь. А насчет Артура – плюнь и забудь. Сейчас приедем к Виолетте, расскажешь ей о своих печалях и чаяниях, она тебе все будущее изложит, ауру, если надо, подправит и порчу снимет. Не переживай и держи хвост пистолетом! – Танька снова оседлала излюбленного конька и явно не собиралась с него слезать.

– Ладно, потом об этом поговорим.

Молодой человек, тем временем, продолжал изучать Инну. Вот досада! И чего ему только надо? Поймав вопросительный взгляд девушки, он широко улыбнулся и встал с места:

– Садитесь, пожалуйста.

– Ничего, я постою.

– Садитесь, мне все равно выходить.

Скользнув мимо Инны, незнакомец напоследок вновь улыбнулся и, махнув рукой, исчез за закрывшейся дверью. «И темнота поглотила его», - пришли на ум вдруг слова из какого-то произведения.

– Слушай, а ты заметила, как он на тебя смотрел? Явно ты ему понравилась. Клевый парень, жаль, что не представился, - Татьяна вновь перехватила инициативу, возвращая подругу на грешную землю.

– Ничего я не заметила. По-моему, он больше тобой заинтересовался. И вообще, у меня эта цыганка до сих пор из головы не выходит.

– Ладно, не бери в голову, расскажем все Виолетте: может она что-то посоветует.

Инна никогда не думала, что может быть такой суеверной. Она что-то рассеянно отвечала приятельнице, не осознавая смысла сказанного. В голове продолжали звучать слова: «Через сто шагов тебя парализует!» Интересно, сто шагов – это уже после выхода из автобуса или все вместе? Девушка поймала себя на том, что, идя по улице, она непроизвольно считает: «Пятьдесят шесть, пятьдесят семь, пятьдесят восемь… Ох, когда же эта пытка закончится? Зачем я вообще потащилась сегодня в такую даль? Сидела бы лучше дома, перед телевизором». Даже Ада со своими пасьянсами и ее бесконечные телефонные друзья казались сейчас милыми и приветливыми. «Восемьдесят три, восемьдесят четыре – настоящий кошмар… Девяносто девять, сто. Ура!»

– Инна, ты о чем задумалась, мы уже почти пришли, – Танька вывела подругу из состояния, близкого к трансу. – Вон, видишь тот желтый пятиэтажный дом рядом с супермаркетом. Сейчас я позвоню ей и сообщу о нашем приходе. Кстати, ты сколько денег с собой взяла? За снятие порчи нужно платить отдельно.

Инна вдруг вспомнила о маминой просьбе заплатить за квартиру и перечислить деньги за книги. В самом деле, какая сумма у нее с собой? Быстрым движением расстегнула Адкину сумочку и сунула руку за кошельком. Рука ощутила пустоту. Проверила другое отделение – пальцы наткнулись на расческу, затем нащупала зеркальце, помаду и … все, больше ничего. Девушка лихорадочно расстегнула боковые карманы: один, второй – ничего. Во внутренних карманчиках – тоже пустота. Сердце бешено колотилось, в висках стучало: «Где деньги?» Инна вдруг вспомнила, что, кажется, брала с собой паспорт, но его в сумочке тоже не оказалось. Вот это уже катастрофа! Видно, не зря цыганка вслед кричала. Пусть не через сто шагов, но несколько позже девушку действительно «парализовало» если не в прямом, то уж в переносном смысле точно.

– Инна, что с тобой? Я уже дозвонилась, Виолетта нас ждет.

– Иди одна, я не могу… - умирающим голосом прошептала девушка.

– Что случилось?

– Деньги… пропали… все… И паспорт… тоже.

– Ты хорошо смотрела? Проверь еще. Со мной, например, такое бывает – смотрю на вещь и не вижу. Давай я тоже погляжу.

Девушки вместе тщательно проверили внутреннее содержимое сумочки и обшарили все карманчики. Затем, не выдержав нервного напряжения, просто вытряхнули все из расстегнутой сумки прямо на тротуар. Ничего принципиально нового не обнаружилось: все те же помада, зеркальце в футляре, расческа. Голова у Инны шла кругом: «Сбылось-таки проклятие!»

– Слушай, может ты вообще деньги дома оставила? – не теряла надежды Чуварева.

– Нет, я точно помню, как складывала все в сумку. Склерозом пока не страдаю!

– Ладно, не злись. Давай лучше подумаем, когда они могли исчезнуть?

– Скорее всего, их цыганка стащила. Помнишь, она ко мне подходила, погадать вызывалась. А когда я отказалась – пообещала, что через сто шагов нас парализует. Вот теперь я смысл ее слов поняла! Только как я не заметила, что она ко мне в сумочку влезла?

– Ну, это как раз не удивительно. Ты что, не знаешь, что все цыганки гипнотическими способностями обладают? Если в глаза им посмотришь, то считай – пропала. Обведут тебя вокруг пальца, и ничего не почувствуешь. Никакой Мессинг с ними не сравнится!

– Где же ты раньше со своими глубокими знаниями была? Почему меня хотя бы за руку не взяла, за рукав не дернула?

– Да потому что я сама была под гипнозом, голова садовая! Ей, цыганке этой, что одного человека загипнотизировать, что двоих – разницы никакой.

– Почему же она у тебя деньги не вытащила?

– Потому что я их всегда в кармане жакета ношу, под курткой. В вашем городе иначе нельзя. Сколько карманников в транспорте работает! Ах, я дура! – Танька вдруг ойкнула, прикрыв ладонью лицо.– Как я раньше не подумала!

– Ты о чем?

– Может быть, цыганка и ни при чем вовсе. Может, она нас, наоборот, предупредить об опасности хотела? Помнишь того парня в автобусе, который на тебя пристально смотрел? Еще место предложил, а сам мимо тебя к выходу прошел совсем близко. Типичный карманник! Только теперь я поняла, чему он так улыбался, гад! Радовался, что с богатым урожаем автобус покидает. Точно-точно, это он кошелек стащил!

– Мне он симпатичным показался. Ты же сама его клеевым парнем назвала. Совсем он на вора не похож.

– Если бы все воры были на воров похожи – давно бы в тюрьме сидели, - парировала Танька. – В том-то и дело, что они под порядочных граждан маскируются. Что же ты теперь собираешься делать?

В голове у Инны было абсолютно пусто. В самом деле, что теперь предпримешь? К Виолетте без денег идти бессмысленно, да и настроение уже не то. Обратиться по поводу кошелька и паспорта в милицию? На кого заявлять: на цыганку, на парня из автобуса? Ни имен, ни описаний, ни адресов… Возвращаться домой и обрадовать родителей исчезновением денег? Их реакцию можно предсказать заранее. Но не торчать же на улице! В конце концов, из всех зол приходится выбирать меньшее.

– Я поеду домой. Спасибо, Таня, за компанию, но общение с Виолеттой меня уже не прельщает, да и платить гадалке нечем.

– В принципе, я могу тебе одолжить, если хочешь.

– Нет, спасибо, хватит с меня денежных приключений на сегодня. Иди одна, желаю весело провести время!

– Опять ты на меня злишься, как будто я в твою сумку залезла! Что ты родителям скажешь?

– Скажу, как все было. Повинную голову меч не сечет. Не убьют же они меня, в самом деле! Покричат, да простят.

Инна развернулась и решительным шагом направилась к автобусной остановке. Проклятие сбылось, денег нет, стало быть, и бояться уже нечего.

– Постой, а деньги на дорогу у тебя есть? – проявила заботу Татьяна.

– У меня проездной, не переживай. Веселись без меня в компании Виолетты, - почему-то слова подруги все больше раздражали Инну, она даже не захотела прощаться. Вольно или невольно, но именно Танька стала причиной сегодняшних несчастий. Если бы не ее болтовня в автобусе и не излишняя сдержанность в присутствии цыганки, то деньги и паспорт были бы целы. В конце концов, если бы не ее идея с гадалкой, то Инна вообще сейчас сидела бы дома в тепле и пила чай с печеньем перед нарядной елкой, а не торчала на окраине города у дороги среди грязных луж.

Всю обратную дорогу девушка проклинала свою доверчивость, Татьяну, цыганку, белобрысого парня, как будто это могло что-то изменить! Рождественский праздник никогда не был таким мрачным, ближайшее и отдаленное будущее рисовалось исключительно в темных тонах без всяких предсказаний.

Совершенно разбитая, Инна доплелась до дома и вошла в подъезд. Лифт долго не подходил, и она стояла, устало прислонившись к стене и слушая музыку и голоса, доносившиеся из квартир первого этажа. У жильцов вовсю продолжалось рождественское веселье, через двери чувствовался аромат жареного гуся и каких-то пряностей. Почему-то подумалось: «Все люди как люди, и только я одна, как последняя дура, потащилась куда-то на окраину города судьбу узнавать! Вот и узнала. Даже не спросила Таньку, зачем я ей вдруг понадобилась, сразу понеслась – хвост трубой, идиотка!»

Подобное самокритичное настроение не развеялось и перед дверью в квартиру. Хочешь – не хочешь, но раз пришла домой, то глупо стоять на площадке, проклиная всех и вся. Звонок в дверь прозвучал как прелюдия к похоронному маршу. Дверь открыла Ада в полной тишине. Вид у нее был встревоженный:

– Инна, ты, когда шла через двор, Снежка случайно не видела?

– Нет, а где он?

– Не знаю. Понимаешь, я сегодня вечером вывела его погулять, а Снежок увидел каких-то собак и начал к ним рваться, хвостом махать, лаять. Я решила, что ничего страшного не случится, если он немножко побегает с собратьями, и отпустила с поводка, а пес как припустил, и я его из виду потеряла. Я уже обегала потом все соседние дворы – нигде нет. Главное, вид у него приметный, белую шерсть издалека разглядеть можно, но нигде Снежка не видно. Прямо, как в воду канул.

Час от часу не легче! Мало потери денег и паспорта, так еще и собака пропала. Адка наверняка привирает, себя выгораживает. Скорее всего, она где-нибудь с кавалером торчала, про пса и думать забыла. А когда вспомнила, может быть, через час, так его и след простыл. Ну ладно, про личные потери можно родителям и позже рассказать, а сейчас главное – Снежка найти, а то как бы он сдуру под машину не попал. Отложив, таким образом, на время неприятный разговор, Инна устремилась на поиски друга.

Искала она его долго, обежав не только соседние дворы, но и все ближайшие кварталы, заглянув под каждую скамейку, крыльцо и за все гаражи, попавшиеся по дороге. По пути она встретила две стаи бродячих собак, веселую компанию бомжей, праздновавших прямо рядом с открытым канализационным люком, трех подвыпивших парней, попытавшихся приклеиться к ней, но, к счастью, не очень твердо державшихся на ногах, но Снежка нигде не было видно. Ада оказалась права: белый пушистый пес, всеобщий любимец и друг дома исчез, растворился, растаял в тумане. Что ж, среди всех сегодняшних потерь эта была отнюдь не самой маленькой…

Когда усталая девушка, вернувшись домой, буквально мешком повалилась на тумбочку для обуви в прихожей, родители даже не стали ни о чем спрашивать. Все и так было очевидно. Мама лишь вздохнула и с деланным спокойствием пригласила ужинать.

Ели молча, стараясь не показывать виду, что расстроены. Вдруг Инна вспомнила, как сегодня в обед она толкнула ногой пса, уж слишком нахально выпрашивавшего кусок колбасы со стола. Не сильно, конечно, толкнула, но все-таки… Пес явно обиделся. Что, если он ушел навсегда? На душе стало совсем погано. Отец включил телевизор. Видимо, шел какой-то детективный сериал, где расследовалось дело о краже драгоценностей. Как всегда, были подозреваемые, следователи, погони. Вдруг кто-то из героев (конечно, положительных) заявил во всеуслышание, глядя с экрана: «Никогда не спешите обвинить другого человека, даже если все улики против него, даже если вам кажется, что кроме него, совершить преступление просто некому. А что, если вы ошибаетесь?»

И тут Инну как прорвало. Слезы хлынули из глаз, и она навзрыд зарыдала, пытаясь, но не имея возможности остановиться. Перепуганная мама обняла ее за плечи:

– Ну что ты, доченька! Конечно, Снежка жалко, но ведь это еще не конец света. Возможно, он найдется. Погуляет и придет домой. Так бывает.

– Нет, я … не… только… из-за него! У меня паспорт укра-а-ли! И… деньги… все… совсем!

Давясь слезами, девушка рассказала родителям свою печальную историю. Несколько минут мама хранила молчание.

– Ладно, – сказала она наконец, - деньги для квартплаты мы, конечно, найдем. Жаль, придется теперь кое от каких праздничных покупок отказаться. С паспортом, конечно, хуже. Восстановить его можно, но потребуется время. Так что пока от дальних поездок воздержишься. Но ты мне вот что объясни: неужели ты не чувствовала, как у тебя сумку открывают, ведь она не разрезана?

– Нет, я ничего не заметила, Танька меня все время разговорами отвлекала, в автобусе особенно (Инне хотелось найти еще кого-то виноватого, кроме себя. И, кажется, ей это удалось).

– Слушай, Инна, а ты уверена, что тебя цыганка или тот парень из автобуса обокрали? Может быть, все гораздо проще? Ты Татьяну хорошо знаешь? Сколько вы не виделись – два года? За это время человек мог сильно измениться. Ты в ней уверена? – это уже папа подал голос, оторвавшись от голубого экрана.

– В наше время даже знакомым людям доверять не стоит, тем более легкомысленным девицам, - продолжал он. – Посуди сама: она тебя, на ночь глядя, куда-то приглашает в отдаленный район, да еще просит, чтобы ты деньги с собой взяла. Куда вы отправились? К гадалке? А ты уверена, что гадалка существует, что это не выдумка Татьяны, чтобы из тебя деньги вытянуть? Ты сама говоришь, что она в автобусе рот не закрывала, рядом с тобой все время стояла. Кому, как не ей, проще всего твою сумку открыть? Цыганке и парню тому подобная возможность и не снилась! К тому же, даже если ты что-то заметишь, она всегда может извиниться: «Ошиблась, мол, со своей сумочкой перепутала». Темнее всего, говорят, под фонарем, учти это.

– Папа дело говорит, – это мама включилась в беседу. – Ты обмолвилась, что живут они не то, чтобы очень… С деньгами не густо. Так ты посмотри, может она в ближайшем будущем что-то себе из шмоток или чего подобного купит, так себя и разоблачит. Доказать мы, конечно, ничего не сможем, но хотя бы знать будем ее истинное лицо.

Инна сидела молча. В коварство Татьяны верить не хотелось, но возражать родителям не оставалось сил. Кроме того, где-то в глубине души вдруг шевельнулась мыслишка: «А, может, они правы, и Татьяна вовсе не та, за кого себя выдает?» Чуварева всегда казалась ей легкомысленной, взбалмошной, но вовсе не злой особой. И тут вдруг перед Инной как будто предстало истинное лицо приятельницы: коварная, завистливая, циничная и расчетливая пройдоха, которая разыграла целый спектакль, дабы обокрасть (именно обокрасть) Инну и выйти при этом сухой из воды. Такая далеко пойдет, беда в том, что именно таким, как она, сейчас ветер в паруса дует. А такие наивные девицы, как Инна, всю жизнь будут в дураках ходить.

Разговор был прерван телефонным звонком, и Ада взяла трубку:

– Инна, Татьяна звонит. Она спрашивает, как у тебя дела?

– Ответь, что хочешь, я не желаю с ней разговаривать. Можешь это прямо ей и передать, – слова отца запали Инне в душу.

Она не слышала, что отвечала сестра, молча встала и отправилась спать, даже не убрав со стола. Все равно, теперь ей так плохо, что одним проступком больше, одним меньше… ничего не поправишь.

Девушка думала, что не сможет уснуть, но, только коснувшись головой подушки, сразу же отключилась. Видимо, сказались накопившаяся усталость и нервное напряжение. Всю ночь ей снились знакомые субъекты в причудливых состояниях: Снежок с паспортом в зубах, цыганка, предлагавшая познакомиться, белобрысый парень в платке и с гадальными картами и Татьяна, верхом на метле летевшая над грязными улицами. Полный сумбур, а еще говорят, что в святочные дни снятся вещие сны! Что, интересно, можно извлечь из подобной информации?

Когда Инна, наконец, открыла глаза, часы на стене в спальне показывали уже половину десятого. Неплохо, если учесть, что в учебные дни приходилось вставать, как минимум, на три часа раньше. Еще не окончательно проснувшись, девушка подошла к окну и привычно отдернула портьеры. В первый момент она не поняла, что случилось. Двор был какой-то непривычный, не такой, как всегда. Куда-то исчезли грязные лужи, серый асфальт, пожухлая трава на клумбах и даже куча мусора перед переполненным баком. Только спустя несколько секунд Инна поняла, что ночью выпал снег. Белый покров скрыл всю неприглядную, столь привычную этой зимой картину. Шапки снега лежали на гаражах, машинах, грибочке в песочнице, скамейках, кустах. Весь мир вокруг преобразился, стал свежим, чистым и новым, каким ему и полагается быть во время святок. А белые хлопья все продолжали падать, украшая балконы, карнизы окон, крыши, воротники и шапки куда-то спешащих по своим делам горожан. Лужи покрылись тонкой корочкой и уже не пугали своим неприветливым видом. Собака Шашлык валялась в маленьком сугробике, катаясь во все стороны и взвизгивая от избытка чувств. Две знакомые вороны сидели на крыше гаража, откуда клювом сбрасывали снег прямо на отцовскую машину, с интересом наблюдая, как он падает. Все неприятности вчерашнего дня как-то отдалились, словно и их тоже постепенно скрывал снежный покров.

В дверь комнаты постучали, и вошла Ада:

– Ты уже встала? В таком случае, освободи, пожалуйста, мою сумку. Я сегодня решила обновить дубленку – первый раз за зиму, а эта сумочка как нельзя лучше с ней гармонирует.

Сестра, как всегда, думала, в первую очередь, о своей скромной персоне. Но, в общем-то, она права, да и сумочка теперь уже ни к чему. Набросив халат, Инна отправилась в ванную с единственным вредным намерением: просидеть там как можно дольше и помучить Адку – пусть подождет. Однако вредности надолго не хватило, и уже через десять минут немногочисленные пожитки начали перекочевывать на свое привычное место. Пристраивая во внутренний карман старой сумки расческу, Инна почувствовала присутствие там какого-то подозрительно знакомого даже на ощупь предмета. Достав его, девушка не поверила собственным глазам: в руках у нее был… паспорт. Тот самый паспорт, который она считала утерянным, и который преспокойно дожидался хозяйку на привычном месте, куда она машинально положила его в спешке сборов. Радостно-растерянный вскрик Инны заставил сестру обернуться:

– Что случилось?

– Ты не поверишь, но паспорт нашелся!

– Где?

– В моей сумке, я, оказывается, его туда по привычке сунула и не заметила.

– Ну, ты и растяпа! Ты еще посмотри, может и деньги найдутся?

Самое странное, что сестра оказалась права. И кошелек, и все отложенные для платежей деньги тихо-мирно лежали на дне вместительной сумки, словно переместившись туда по волшебству. Картина событий понемногу прояснялась. Поскольку Инна не открывала сумку сестры после выхода из квартиры (проездной билет лежал в кармане куртки), то она и не могла заметить отсутствия важнейшей части поклажи, выйдя из дома без паспорта и денег. Если бы только она догадалась посмотреть раньше! Не было бы ни потрясения, ни истерики, ни несправедливых обвинений в адрес цыганки, белобрысого парня и Татьяны. Никто ничего не крал, никто не виноват, кроме нее самой! Почему-то вспомнилась фраза из вчерашнего телефильма: «Никогда не спеши обвинить другого…» Золотые слова! Запомнить бы их на всю оставшуюся жизнь!

Инне стало стыдно за свой вчерашний гнев. Перед цыганкой и тем пареньком извиниться, конечно, не удастся – где их теперь найдешь? А вот позвонить Татьяне нужно обязательно – вчера они так плохо расстались, и даже к телефону наша разозлившаяся пострадавшая не захотела подходить. Надо будет все объяснить, рассказать о находке и попросить прощения за грубость. Таня, конечно, не знает, что ее подозревали в краже, но настроение подруги от ее глаз не укрылось. Кстати, интересно, как прошла ее встреча с Виолеттой, что та нагадала искательнице приключений?

Все вчерашние обиды и проблемы улетучились окончательно, плохие приметы забылись, впереди был светлый день и продолжающийся праздник. В приподнятом настроении Инна позавтракала в гордом одиночестве (родители уехали по делам, Ада собиралась в прихожей) и отправилась в свою комнату на поиски номера Татьяниного телефона, который не так-то просто было найти, так как записная книжка, разумеется, лежала под всеми тетрадями, рефератами и шпаргалками, кучей наваленными на столе.

В дверь позвонили: наверняка за Адкой приехал какой-нибудь очередной Николай… Послышалась какая-то возня и… радостное взвизгивание. Инна подумала, что ослышалась. Опрометью выскочила в коридор и нос к носу столкнулась с парнем, лицо которого показалось ей странно знакомым. По коридору с радостным визгом бегал Снежок с грязными лапами и брюхом. Парень снова улыбнулся:

– Здравствуй, Инна.

– Откуда ты меня знаешь?

– Ты разве забыла, что подруга называла тебя по имени, когда вы стояли рядом со мной в автобусе. Я не решился с тобой познакомиться, так как вы, видимо, были заняты важным делом и куда-то спешили.

Дело начало проясняться. Вот почему лицо парня показалось ей знакомым!

– Как ты меня нашел?

– Ты сама в разговоре упомянула, что ваш дом находится на углу улиц Белинского и Большакова, наискосок от ветеринарной клиники. Вычислить его местонахождение было делом техники.

– Но номер квартиры я не называла, точно помню.

– А это и не потребовалось. Достаточно того, что возле твоего дома бегал белый пушистый пес. Конечно, его шкура теперь нуждается в химчистке, но я сразу понял, что это и есть тот самый знаменитый Снег. Как же еще можно было назвать такого красивого пса? Я пошел за ним, впустил в подъезд, и Снег, как хорошо воспитанная собака, привел меня прямо к дверям твоей квартиры. Все элементарно, Ватсон. Кстати, меня Федей зовут.

– Ну что ж Федя, проходи. Чай с рождественским печеньем пить будешь?