Часть 3.

 

Неожиданно на дорогу вышел громадный бородатый мужик и поднял руку, жестом предлагая остановить коней. Ганс кивком головы подтвердил спутнику согласие на остановку. Но, на всякий случай положил руку на рукоять меча. Много разных таинственных историй слышал он о землях этих, славянских. Мало ли что…

- Постойте, путники! Куда путь держите?

- Тебе зачем?

- Мало ли… - Мужик запустил тяжелую, как лапа медведя, пятерню в заросли бороды. – Вдруг, попутны наши дороги. Вы же к боярину Стану попасть желаете?

Ганс удивленно открыл рот и оглянулся на спутника. Тот удивлен был не менее.

- Откуда знаешь?

- Весть получили от дочери боярской.

- От кого? Никто нас в дороге не обгонял. Одни из тех краев сюда.

- А куда девчушка делась, что вам поручена была?

- О том боярину скажем. Лиходея знаем. Пусть он, или его дочь с того вражины и спросят.

- Не на меня ли жалобу целишь ? – Из-за куста вышел знакомый Гансу лекарь Тропов.

Ганс попытался выхватить меч из ножен, но тело не подчинялось ему. Оно, как окаменело.

- Ты это, паря, выбрось из головы! – Здоровый мужик строго смотрел Гансу прямо в глаза. – Нет тут у тебя врагов! Коли бы случились такие – давно бы уже сгинул на тропах лесных или в гнили болотной. Встречу мы тебе назначили.

- А что с дитем?

- Девочку боярин к себе взял. Лучшего ей пожелать и надобности нет. – Успокоил Ганса Гордей. – А вы на службу к боярину определены будете. Станете верными его охранниками. Много еще разного впереди вылезет. Кто же вы и откуда боле никому не скажете. Для вашего же блага лишаем вас речи и ненужной памяти…

- Кто мы такие? – Обратился лекарь к спутнику Ганса.

Всадник замахал руками, напрягаясь что-то ответить. Но вместо слов с губ слетело невнятное мычание.

- Вот так-то лучше! – Лекарь довольно потер руки. – А то, что конно и при оружии, если вопрошать будут, от погони спасались. А хозяин, которому служили от руки лихих людей погиб. Головами кивайте, когда вопрошать будут так ли это. Ясно?

Всадники утвердительно закивали головами, глядя на чародеев по собачьи преданными глазами.

- Вот и ладненько. – Гордей взял коней за уздечки. – Слазьте. Тут уже пехом недалече.

 

* * * * *

 

Шум борьбы за дверью заставил Стана резко вырвать себя из объятий сна, вскочить с мягкой кровати и, захватив со стола нож, пинком отворить дверь. Его взгляду представились три неподвижно лежавшие на полу тела, одно из которых принадлежало Гансу, и спина воина в легкой кольчуге, прижавшего к стене напарника Ганса и пытавшегося достать его грудь стилетом. Опытная рука боярина-воина сама, без задержек, вонзила по рукоять нож в то место, где в шею упирается плечо. Незнакомец безмолвно сполз к ногам стража.

- Еще кто был?

Немой в ответ замотал головой, утверждая, что других не было.

- Знать бы – откуда! Какое зло вершить хотели?

- Сейчас все узнаешь. – Донесся голос Гордея от ведущей к спальне лесенки. – Пока кличь людей да отправляй их к броду на реке. Там еще двое коней под седлами охраняют.

После того, как боярин отдал нужные распоряжения, Гордей продолжил:

- Не ты им нужон был. Девчонка, что в твоей спальне почивает мирно. С его земель гости. – Гордей указал на немого стражника. – Решили выкрасть ребенка, чтобы войну с твоим зятем-чужеземцем затеять. Вроде, как отмстить за нее и родителей. Да заодно и себе землишек поприхватить. Почему не порешили стражников тихо? Да потому, что знакомы рожи увидели и решили миром с ними дела повершить. Ан, не вышло! Вот бойня и пошла…

- А ты где был? Почему не упредил?

- Память коротка, боярин? О чем же тогда мы с лекарем тебе толковали давеча?

- Надо бы к дочке посланцев…

- Дивлюсь я тебе, Стан! С младенчества тебя знаю. На коленях моих когда-то сиживал да науки разные постигал. А теперь, как глухой и слепой стал. Стареешь поди? Лекарь-то давно уже все что надо в своих землях ладит. Нам для такого пути много времени не надо. Аль забыл?

- Ладно. Не гуди, Гордей. Ну, спросоня еще в разум не вошел. Тут эти еще. – Стан указал рукой на место, где ранее лежали тела. - В голове круть какая-то и вышла. Все помню. Думаешь сладиться, как задумано?

- Должно так быть.

 

* * * * *

 

Большой зал замка, уставленный в три ряда длинными столами и скамьями подле них, был заполнен шумящими гостями, когда двое оруженосцев почти внесли Вольдемара и разместили на предназначенном ему кресле. С обеих сторон от него расположились мать и жена с сыном.

Подняв бокал и дождавшись маломальской тишины, Вольдемар обратился к гостям, с большинством из которых ему, да еще и отцу его, довелось делить судьбу боевых дел:

- Друзья и братья по замыслам и делам нашим! С вами, по велению сердца, как требуют того обычаи наших отцов захотел отпраздновать я рождение сына моего.

Жена положила на его широкие ладони распеленованного ребенка и встала рядом, готовая в любой миг придти на помощь младенцу, если состояние Вольдемара создаст какую-то угрозу. Вольдемар продолжал:

- Мать его, которая отныне пусть почитается вами, как жена моя, подарила продолжателя рода, которого нарекаю Иоганном – сыном своим.

Он вернул ребенка матери. Немного посидел в задумчивости, пока гости шумно звенели бокалами и гремели посудой. Затем снова знаком руки попросил тишины.

- Здоровье мое понуждает меня заявить вам еще об одном: Иоганн единственный и безраздельный наследник мой. При жизни передаю ему все, чем владею…

По знаку лекаря оруженосцы торопливо вынесли барона и зала. А пир шел свои чередом Никто словно и не заметил что гостей покинули мать и жена хозяина.

Когда обе женщины вошли в спальню, лекарь, сидевший в изголовье кровати, сообщил:

- Барон покинул нас навсегда.

Мать барона даже не вздрогнула при этом известии, а наоборот с каким то одобрением глядела на лекаря. Молодая же, передав ей младенца, бросилась на остывающую грудь того, кто только миг назад объявил ее своей законной супругой, а ребенка наследником.

Оставив жену рыдать, лекарь и его госпожа вышли из спальни:

- Когда объявить о случившемся, моя госпожа?

- Оттяжка времени ничего не даст. Жаль, но придется обращать пир в горькое поминание Вольдемара. Мы то с тобой знаем, что сам Вольдемар покинул нас раньше.

- Я все понял, госпожа. Иду к гостям. Поручу готовить место в склепе.

 

* * * * *

 

Магистр братства Вечного Замка, важно откинувшись на спинку покрытого позолотой кресла, гордо восседал перед тремя воинами в доспехах с непокрытыми головами, которые смиренно склонили перед ним эти саамы головы. С крестив руки на широкой груди, выдававшей в нем человека имевшее отношение к владению оружием, голосом, похожим на рокот грома, увещевал присутствующих.

- Спохватились! Добычу почуяли? А, когда моего племянника и его семью… - Магистр отчаянным жестом изобразил, что произошло с семьей его племянника. – Вы где были? Вас не тронули, так пусть все вершится?! Вы же родственники и соседи ближайшие. Неужто вчетвером одного бы не одолели? Да еще и ослабленного своими походами.

- Великий Магистр! – Один из стоявших позволил себе глянуть в глаза восседавшему пред ним. – Да, мы не успели на помощь к родственнику! Но мы и не сидели сложа руки. Мы готовили месть. А чтобы она была оправдана, послали лучших людей за малюткой Валентиной. Она будет знаменем нашего похода за справедливость.

- И где же эти люди и малютка?

- Они должны уже вскоре вернуться.

- Зачем же вы приехали ко мне?

- Поддержи наш поход. У Тропов появился маленький сын Вольдемара.

Тропы законно владеют тем, что у них есть. Им должен принадлежать и замок Айриха. Так велит обычай. Если мы начнем с ним войну только из мести, многие соседи могут дать ему помощь и мы теряем вероятность победы. Твое, Великий Магистр, участие в этом походе подтвердит его справедливость и укрепит наши надежды.

- Я подумаю стоит ли мне…

- Стоит! - Перебил его ранее молчавший воин. – Я – барон Штайнпресс – заявляю об этом! Четвертая часть всего, что станет добычей нашего похода, будет принадлежать тебе, Великий Магистр!

- Ступайте! – С некоторой отеческой добротой в голосе, указал им рукой на выход. – О принятом решении вас известят.

Склонившись в низком поклоне, воины отступили к двери и покинули этот зал.

- Почему не поддержать глупцов? – Сам к себе обратился довольный Магистр. – Поддержим. Только отдать им придется половину. А что делать?