ГЛАВА 24. Тест на шарлатанство

 

Федор Куравлев и Михаил Оптимистов сидели на скамейке теннисного корта после очередного разыгранного сета, усталые и взмокшие. Особенно тяжело дышал Оптимистов, так как он, в отличие от Куравлева, немало курил, да и спортом занимался весьма и весьма редко. Его основное рабочее место – кресло главного редактора газеты «Светлый путь» не особенно располагало к активным движениям, если не считать метание дротиков от игры «Дартс» в противоположную стену. Мужчины потягивали горячий зеленый чай.

 

-Курить тебе хорошо бы бросить, Мишка! – посоветовал хозяин корта. – Быстро устаешь, за мячом не успеваешь, отдышка какая сильная! Да и ракеткой машешь часто невпопад, как будто ковер во дворе выбиваешь. Трижды мяч вообще в небеса запустил! Птицу, что-ли, хотел летящую подстрелить?

-Подкалываешь, дружок, подкалываешь! Только вот есть твоя правда, что не успеваю за мячом частенько! Тяжел я стал, неповоротлив! Да еще сигареты эти проклятые! Когда над статьей, например, работаю, смолить могу непрерывно! Плюс кофе еще кружками. Вроде как стимуляторы мозговой активности! А как не закурить-то, например, при моей то специфике? Когда пишешь статьи о вурдалаках, вампирах, оборотнях, инопланетянах, самоубийцах и кладбищах! Это тебе не материал для журнала «Сад и огород» создавать! У меня газета мистическая, скандальная. Знаешь, с каким трудом приходится иногда темы для номера выискивать! А если нет тем, так приходится иногда и небылицы придумывать. Жуткое что-нибудь, леденящее кровь! Так мой Семен Логинов и пострадал. Я его на вымышленное задание послал. Из-за меня парень голос потерял, из-за меня, Федя!

-Что, решил-таки рассказать, как дело было?

-Расскажу. Кому ж еще, как не тебе, поведать эту леденящую кровь историю!

-Выкладывай, - без нажима сказал бизнесмен.

 

Михаил собрался с духом и заговорил.

-Так вот. Наступил у меня некоторое время назад момент, когда верстать очередной номер стало не из чего. Совсем не было подходящих материалов. Голяк по всем фронтам! Вот тогда мне и пришла в голову идея, сконструировать сюжет для заглавной страницы. А Семен Логинов стажером у меня в газете трудится, он же выпускник МГУ, факультета журналистики. Активный, жадный до репортерской работы парень. Горячая кровь, в бой рвется, дело ему стоящее подавай!

-Впрочем, как и мы с тобой в его возрасте, - резонно заметил Куравлев.

-Все ждал от меня настоящего журналистского задания. А у меня, говорю тебе, нет ничего из материала. А он готов этот материал добыть. Пусть с риском, но добыть! Молодец парень! И решил я дать ему нечто рисковое. Суть – изображать оборотня на краю поселка, что соседит через улицу с нашим городком.

-Как это? Как это изображать оборотня?!

-А вот так. Дал я ему громкоговоритель. У своего знакомого, с местной радиостанции, получил запись на диске с плачем младенца. Водки ему велел купить, чтобы ночью не простудился совсем. Итак, сидел под луной Семен на окраине поселка, хрумкал закуской, выл на всю округу через громкоговоритель по волчьи, и вой этот перемежал с включением записи детского плача. Конечно, все слышали эти страшные звуки. Типа оборотень маленькую жертву поймал и терзает ее в черном лесу, хрустит ее косточками и прочее. Представь, все спят в округе, и тут такое. Я изначально планировал, что народ местный испугается и в милицию звонить будут, в скорую, а завтра обязательно в газету мою, с рассказами о ужасах, что творятся на задворках города, о нечистой силе. Будет куча очевидцев! Можно интервью брать, белого мага в комментарии привлечь, обсудить на страницах газеты, как воевали люди супротив нечистой и т.д.

-Материал появится, так что-ли? – прояснил ситуацию слушатель.

-Точно. А они вот что сделали, мужики наши темные: вместо того, чтобы дома прятаться, вооружились кто вилами, кто ружьями, кто топорами да с фонарями в лес пошли, ребенка несуществующего от такого же мифического оборотня выручать! Мой парень водку колбасой кровавой, конской закусывал, да чуть не подавился, когда вереницу охотников до его персоны с фонарями, топорами и вилами увидал в ночном лесу! Семен, понятное дело, пустился со всех ног. Те с ружей палить стали! Мой к реке, а там вода ледяная, сам понимаешь! Не желая разоблачения, а то и глупой смерти, выпускник МГУ Логинов Семен решился реку вплавь преодолеть от преследователей. Братство журналистское все же существует! Мужики уже на пятки наступают, того и гляди, пристрелят «душителя детей». Семен скинул в воду рюкзак с громкоговорителем и всем прочим, а сам кинулся плыть. И ушел таки от погони, стажер мой! Ушел! Но заболел очень сильно, голос потерял. А вот его сенсация об «оборотне» на окраине города весь мой номер заполнила! Фотографии оборотня-Семена в дождевике, где он, кстати, получился действительно похожим. Интервью с мужиками, что в погоне за ним участвовали. Советы местного белого мага, который вещал, как от оборотней и вурдалаков посредством амулетов избавляться. Комментарии приходского священника о нечистой силе. Даже фильмографию я в конце номера опубликовал, где перечислил самые известные фильмы об оборотнях и где их можно заказать. Во какой номер у меня вышел! Сенсационный, а ведь до этого момента нечего мне было в печать отдавать. Нечего! И вот сенсация – в номер, а Логинов – в больницу. Но он добыл материал! Номер имел большой успех.

Потеря здоровья - это моя вина. Я его на это задание послал. Ну, вот, теперь ты знаешь все.

 

Оптимистов закончил продолжительный монолог и обхватил голову руками. Он почувствовал, что скамейка под ними как-то непонятно вибрирует, и посмотрел на свое армейского друга: тело Куравлева поддергивало мелкой дрожью, он весь трясся от с трудом сдерживаемого хохота. Федор не возмущался рассказом, не обвинял Оптимистова, а просто и искренне смеялся, прикрывая рот рукой.

-Ой! Очень смешно! – поморщился рассказчик. – Вместо того чтобы утешить друга, он над ним насмехается! И перестань лавку трясти, а то она под нашими телами рухнет!

-Ладно, Мишаня, извини! Ну и работа у тебя, не соскучишься! – примирительно заключил Куравлев. Оптимистов вздохнул:

-Это средства массовой информации! Приходиться выживать, кто как может! Мистическая профессия в чем-то, однако.

Бизнесмен взял бутылочку с соком и сделал небольшой глоток.

-А вот ты, как специалист по вурдалакам, оборотням инопланетянам и мистике, что скажешь на вот такую мистическую историю? – хозяин дома поковырял носком кроссовка покрытие корта. – Ты же знаешь, что у отца моего Петра Степановича давнишние проблемы с суставами? Я тебе не раз рассказывал.

-Помню, конечно, помню. Приятного мало.

-Так вот. Собрались мы недавно на оперный спектакль, всей семьей. Был я, Алевтина, Артемка, отец и Светлана Стриж, знакомая отца, у нас сейчас живет.

-Эффектная девушка! – прищелкнул языком главный редактор газеты «Светлый путь», - видел, как мой Семен на нее во все глаза глядел? Если бы мог говорить, то точно бы в любви с ходу бы признался!

-Так это по твоей вине он не может спеть девушке песнь любви! – укоризненно подметил Куравлев.

-Точно! Неудачно пошутил! А эта Светлана, она знакомая Петра Степановича, ты говоришь?

-Да. Вроде бы родственница его старого друга. Так вот, эта красотка оказалась очень непростой штучкой!

 

Куравлев пересказал другу всю ситуацию и как сумел, досконально точно изложил сцену с удачным целебным сеансом. Далее он сделал небольшой экскурс в историю болезни отца, привел ряд медицинских, экспериментально доказанных фактов и исследований. Потом он выудил из памяти несколько заключений настоящих светил отечественной медицины, которые исследовали суставы отца и тоже выдвинули свои определенные рекомендации. Куравлев почти как профессиональный врач рисовал на мелком галечном покрытии корта палочкой рисунки суставов человека, объяснил, можно сказать, на пальцах механизм прогрессирования заболевания, схемы воздействия различных лекарств на патогенез болезни. Оптимистов слушал внимательно, не перебивал рассказчика, а иногда задавал четкие вопросы о течении заболевания и его особенностях. После окончания медицинского ликбеза Федора слушатель задал ему такой же вопрос, какой и Алевтина: «Как такое возможно? Необразованная девчонка из русской провинции лечит то, в чем официальная медицина показала бессилие?». Рассказчик ответил, что после сцены у оперного театра он связался с двумя знакомыми очень грамотными докторами. Те рекомендовали ему более узких специалистов, именно по суставной патологии. Мужчина позвонил этим людям, те внимательнейшим образом его выслушали, скептически отнеслись к вероятности излечения такого неуклонно прогрессирующего заболевания, однако, оба высказали предположение, что молодая целительница обладает способностью воздействовать на центры боли в мозге, что-то типа энергетического и гипнотического влияния. Они настоятельно порекомендовали не прерывать лечение традиционными методами, лекарствами, которые как бы «смазывают» быстро дряхлеющие суставы. На вопрос сына Петра Степановича: «не несут ли вред подобные гипнотические сеансы здоровью старика?», оба светила медицины заявили, что, по их мнению, раз один человек способен облегчить боль другого, причем без применения лекарственных средств и даже без касаний больного органа, то вреда они не видят. И еще раз конкретизировали свое мнение: молодая девушка либо обладает мощным биоэнергетическим полем и сенсорной чувствительностью, либо вы имеете дело с талантливым шарлатаном, который преследует свои, только ему известные цели.

 

Они помолчали.

-Давай сгоняем еще пару сетов? – хлопнул себя по коленям Оптимистов по окончании рассказа Федора. – А то за разговором мы уже хорошо отдохнули, а мышцам нужна работа!

-Чего это ты раздухарился-то? – ехидно поинтересовался Куравлев. - Ты еще покури сейчас перед игрой, так совсем развалишься на части. Будешь пыхтеть, как древний паровоз!

-Ладно, ладно! Боишься? Я хоть и смолю, но есть еще порох в пороховницах!

Так все и получилось. После первого сета и начала второго, еще до окончания игры, Оптимистов согнулся пополам, тяжело дыша. В сгорбленном состоянии он простоял с пяток минут, выпрямился и поманил своего соперника пальчиком к сетке корта. Они сошлись в середине игровой площадки по разные стороны. Главный редактор стал изучать с интересом квадратики из лески на своей ракетке, ногтем пальца оттягивая одну из натянутых струн и отпуская ее. Звук, похожий на щип гитарной струны помогал ему, видимо, сосредоточиться.

-Знаешь Федя! – начал журналист и вновь потянул за леску. - Вот ты правильно заметил, должен я признать, что я стал неповоротлив и медлителен, как слон, дышу с хрипами после физической нагрузки, как Змей Горыныч. Я и сам это замечаю. И курить хорошо бы бросить, это ты тоже верно подметил. Вот пока я тут скорченный стоял, поглощая в неимоверных количествах окружающий воздух, идея мне пришла в голову.

-Идея? – насторожился собеседник. – Типа с Семеном Логиновым, что ли?

-Не перебивай! Мысль такая: давай попросим Светлану Стриж провести мне сеанс гипнотический, направленный против курения табака. Ведь есть у нее явно этот дар, его можно использовать во благо! А вот если она талантливая шарлатанка, то мой наметанный на всяких лжецелителях, предсказателях будущего, свидетелях визитов инопланетян глаз моментом ее раскусит! Ты же знаешь, какие материалы я печатаю в своей газете и с кем мне постоянно приходиться общаться! Ну, как тебе моя идея?

-Ох…И откуда в твоей голове такие озарения родятся? – искренне удивился друг. – Неудобно это все, как-то. Она бате моему помогает, а тут типа проверку ты ей хочешь устроить?

-Послушай, Федя! Я настоящий газетчик. В лице Светланы Стриж имеется сенсационный мистический материал. И я как профессиональный журналист обязан этот материал проверить. Самая лучшая и эффективная проверка – это через себя. Итак, я выступлю в качестве собаки «Павлова» в данном эксперименте. Я сам иду на это! – главный редактор мечтательно посмотрел на облака в небе. – Иду для себя, для твоего блага, для ее пользы, наконец!

-А ты не понимаешь, что она моя гостья, она в хороших отношениях и с Алевтиной и с Артемкой, да и со мной тоже. Не говоря уже о Петре Степановиче! И просить ее пойти на твой эксперимент…

-Это не эксперимент в твоем понимании! – прервал друга Михаил. - Если она мне поможет, то это будет доброе дело! Целительный дар, творящий добро! Такой не должен пропадать в безвестности в небольшом провинциальном городке страны. Если же не поможет – оставим все как есть. Я просто выскажу тебе свое суждение о ее способностях, проверенных на собственном опыте. Я ее деликатно попрошу, с юмором, шуточкой. Если она откажет, я не обижусь, честное слово. Но даже для науки это может быть важно! Или ты против науки? – сощурил ехидно глаза газетчик. – Может быть, ты против великого Павлова с его учением о рефлексах?!

-Ну, против великого Павлова и науки в целом я, пожалуй, поход не осилю! – с улыбкой ответил Куравлев. – О как! И науку приплел! До чего же ты настырный, Мишка!

-Работа такая! – философски парировал журналист. - Слушай, пойдем уже в дом, а то прохладно что-то становится!

Оба мужчины устало зашагали в сторону коттеджа.

 

Семен Логинов сидел на небольшом складном стульчике и держал в руках тоненькую кисточку для рисования. Перед ним стоял мольберт с закрепленным холстом, на котором уже угадывались очертания дома Куравлевых. В левой руке, он как истинный художник, держал палитру красок. Позади молодого человека создающееся на их глазах изображение рассматривали сын Куравлевых - Артемка и сын Оптимистовых – Тимур. Пацаны заворожено и с восхищением следили за движениями кисти художника. Ведь прямо на их глазах, благодаря сотням тысяч больших и маленьких штрихов, рождалась новая картина, не компьютерная, а именно создаваемая живыми красками. Логинов иногда поглядывал на двух маленьких зрителей позади себя и посмеивался. Он вспоминал себя в этот момент, таким же примерно по возрасту любопытным пацаном, который так же заглядывал за спины художников в родном городке. Благодарных зрителей сейчас у Семена было лишь двое – совсем юные ребята. Взрослых не манила магия создания художественного произведения, они уже многое в жизни повидали, некоторые из них подходили, молча рассматривали штрихи, но быстро теряли интерес к не созданной еще работе. Процесс им не был интересен. Видели наброски и Куравлевы, телохранители Сергей и Алексей, Михаил Оптимистов со своей супругой Евгенией, Светлана Стриж. Многие из них говорили дежурные комплименты по поводу идеи и методики работы молодого художника, но в глазах их, кроме разве что Светланы Стриж, не было видно такого детского восторга от лицезрения работы художника, какое заметно в очах двух детей позади творца. Взрослые играли в теннис, их мобильные телефоны непрерывно трезвонили, они обсуждали взрослые, далекие от искусства дела, советовались между собой и вновь расходились.

 

Дети же и художник тихонько творили.