От Наума – Валентина (на выбор) Дормана – поэтам.

Как-то раз я решился послать свои литературные опыты

на суд организаторов поэтических конкурсов.

Ну и, дабы не переписывать существующую уже подборку,

я посылаю вам то, что было адресованное в Англию,

Клуб «Пушкин в Британии», Борушко Олегу Матвеевичу.

От Валентина Дормана, - на конкурс.

Уважаемые господа! Эта подборка стихотворений,

возникших в процессе создания сборника «Великие Тайны Пушкина».

Но с учётом конкурсного задания, –

обязательного присутствия строки из «Евгения Онегина» -

«В высоком Лондонском кругу», - я просто подставил

связующие звенья, - и получилось некое общее обозрение.

 

НА СОИСКАНИЕ БЛИЗКИХ СЕРДЕЦ

В КРУГУ ПОЭТОВ ПУШКИНСКОГО КЛУБА

ПОД РУКОВОДСТВОМ ГОСПОДИНА БОРУШКО.

 

В высоком Лондонском кругу… я не бывал; и в низком – тоже.

Однако книгу написал о Пушкине – Пророке Божьем.

Нашлись слова, и аргументы стекались в письма-документы;

А к ним, как мимолётный груз, - стихи – подарок славных Муз.

Затем, мой друг, быль трудных лет шепнула мне такой совет:

«Ищи не там, где слышишь голос мужей, уставших от забот,

Но там где слово – спелый колос – из Мысли истину несёт…

Вот предложу тебе загадку; и если ты в ней разберёшься, то…

В добрый путь! Но коль споткнёшься, - на время рифмы перемножь

И снова в путь. Дойдёшь, - найдёшь…»

 

1. ЗАГАДКА

Стремление безпечное влечёт куда-то ввысь, (оставить «з»)

И шепчет: быстротечна и пуста пустая жизнь.

Три кузнеца, три молота - в сердце куют огонь;

Три пастыря-наставника - крестом грозят: не тронь!

Чьи имена увижу я, сквозь жар и блеск огня;

Где перст, что пишет в облаке все книги для меня?

Вдруг, - вижу! Колесницею прогромыхал вдали,

И в чисто-звёздной области рассыпались стихи.

Нет, не стихи. Как будто бы похоже на Указ.

Или намёк... Всевидящий? Иль вопиющий Глас?

Вот, Он сказал отчётливо: «Отринь!» Нет, - «Избери!»

И запуржил в три облака другие - ещё три.

Туг вихрь! Колесницею летящею рождён.

Спешу за ней, в бессилии узнать, зачем и в чём…

В чём смысл рождений таинства?

Зачем и в чей приход влечёт меня неравенство?

Куда ведёт Исход?

Вдруг вновь, вслед за вопросами, - на облаке Слова;

Златым Лучом прописаны Живые Имена…

Струится дивный свет из них, искрится, - как прочесть?

И выразить. Стихом пустым, - не позволяет честь.

Потом ещё слова, вновь три. Богатства, слава, власть;

Они понятны и просты, но почему же страсть

Влёчёт к тем трём, что не могу я полностью вкусить.

Но ощутил, что сила в них, способная любить.

 

2. Разгадка душу озарила, восторг – раскрасил скучный слог

И вот, когда меня спросили, каков моим трудам итог,

Ответил песнью вдохновенной, восхищенной из сладких снов,

Вобщем, мой друг, прими в подарок сей звукоряд простейших слов.

Тем более, в пути я слушал песни тех магов-мудрецов,

Что разгоняют даже тучи, то ли из вод, то ли из слов.

Итог! Компот это словесный излился в рифмы моей песни,

И вот, читай её, конечно, если вдруг будет интересно.

 

ПРИГЛАШЕНИЯ НА БАЛ

ПЕРВОЕ. Л. Розин и Т. Куштевской. 2 марта 2000. Написано в дороге.

Оказалось, - я могуч! Разгоняю стаи туч.

И, при этом, я в машине; чуть точней, в грузовике.

А стихи? Конечно, рядом, тоже помогают мне.

Не пишу - давно. Читаю. И в подаренный блокнот,

Ни полстрочки; созерцаю чистый лист, а в нём - полёт.

Глубина, высоты - бездна! Тайны - их не перечесть…

Но всё вместе обнажает Чистый Лик, Благую Весть.

Море, Матери, Девицы - вдохновение Любви;

Кругом огненные спицы ткут полночные холсты…

В полдень, холст рождает краски; нотки музы разнесут;

А под вечер - бал ждёт Царский. Там меня под вечер ждут.

Утомлённый, потный, грязный я вхожу. «Какая честь!» -

Так привратник восклицает. И в словах его не лесть.

Не насмешка, не обида, - это правда! Вот, берут

И в бассейн с водой живою, как царя меня несут.

Трубы, флейты, скрипки - Фрейлехс! Что такое? Не пойму!

Оказалось, - обручают нынче Царскую Весну.

В Ней - любовь! Море рождений, песен и счастливых слёз;

Вовсе нет в Ней - сожалений, снов тревожных, алчных грёз.

В Ней лишь то, что есть в странице, не испачканной пером;

В Ней - Страна, в которой лица вымыты спокойным сном.

И Рассветы - чудо чудом! Солнце, море, стойкий бриз;

В море - яхта; белый парус, а на нём эмблема - Сфинкс…

Я в той яхте. Парус полон; крыльям сфинкса ветер - друг,

И мы мчимся к пирамидам, Песней Духа нежим слух.

Пирамиды!? Праздник Мысли! Хор неведомый поёт,

Все мы в танце; танец в вихре. А потом!? Водоворот.

Взлёт. Скольжение. Отрада. Ощущение мечты. Стая туч…

Я там, где надо - по велению Судьбы.

Вновь в пути. Ясна дорога. К вечеру чуть-чуть устал…

Выну почту. В почте - точно приглашение на бал.

 

3. Когда закрыты слух и зренье, пока не наступила зрелость, -

Бессмысленно терзать ученьем, - и так сказал, прости за смелость…

 

ПРИГЛАШЕНИЕ ВТОРОЕ. Весеннее размышление 28 февр. 2000 г.

Забудь, мой друг! Пусты мои посланья. Рассвет твой близится, встречать его беги.

И - отложи на Бога упованье. Ищи свой хлеб, ищи свои стихи.

Отринь и музу. К радости и счастью прими ненастье - с солнечным лучом;

Пойми природу в вечном сладострастье, и к дубу прикоснись отроческим плечом.

Придёт твой вечер - мудрость вдохновенья; огонь сердечный тронет седина,

Ты ощутишь души своей рожденье, и славу Высшую избавишь ото сна.

Как будто вдруг, - умножишь свои годы, соединив случайное кольцом;

Поймёшь, как Бога, - Музу и Природу, помазанных Великим Естеством.

«Сей час молитв?» Нет-нет, - благословений. Час пира, танцев и безличных слов.

Здесь безграничною Свободой упоений, ради прозренья в Новом, без крестов.

Тогда лишь Разум чист. И Вечность - Безгранична. Добро является без плесени прикрас.

Ты - приглашён на бал! Туда, где всё Первично, и жизнь земную видишь как рассказ.

 

4. Дело в том, что в этой жизни всё основано на нас

И поэтому прозренье наступает в нужный час,

Тем не менее, - всё просто…

Кто не хочет знать, - не знает. Кто не хочет есть, - не ест.

Жаль, потом всех обвиняет, что несёт свой тяжкий крест.

Т.е. если разобраться в естестве и бытие, -

Классе в третьем изучали все законы на земле.

Потому смеюсь я в сердце, - что понятно естеству,

Объяснять пришлось на пальцах, как какому-то Му-му.

 

ИЗ ПЕСЕН ЛЬДИНКИ. Весна 2002 г.

Творец Великих Вдохновений, недосягаемо Беспечный, -

Луч передал для поколений; в мир смертный, – ради жизни Вечной.

Штрихи, картинки, вензель буквы, - следы искры, сошедшей в прах,

Взывающий, из песен льдинки… Взмолившейся однажды: «АХ!

Пусть ледяное прозябанье, растаяв, в прошлое уйдёт;

Пусть Солнце ласково согреет, и пусть Ручей меня возьмёт.

Помчимся к морю! С океаном ждёт встреча. Позже - в облака.

Затем с грозой сойдём. Туманом прильнём к земле; и вот - роса…

К вершинам гор найдём дорогу. Там будем - снегом,

Чтобы вновь стать тонкой, хрупкой, чистой льдинкой;

И - снова в путь, родная кровь…

Как странен человек, - в потёмках лелеющий гордыню льда?!

В своей злачёной одежонке, - ищет подобие луча…

В поэтах слышат - только рифму. А в Царствах Мысли - ищут ум.

Плюют в огонь, но ищут искру. К ней - порох? Шнур бикфордов…

Бум-м!

Взорвут друг - друга. Горе? Радость! В ней победители. И гнёт.

Весна, луч солнечный - не в радость; в умах, сердцах - один лишь лёд…»

Грустилось льдинке. Но, однажды, под полдень, в середине дня

Запели Музы, Лиры, Трубы - Оркестр «Царская Весна».

Душа - проснулась! Слух отменный. Чист взор, - ласкает небеса;

Перо в руках. И разум в Мысли. С Ней вместо «против» пишет «за».

Тем жив. В искре огонь рождает. Огонь нетленный грудь бодрит.

«Смотри, - поёт в восторге льдинка, - он тленное животворит!

Ищет любовь - назло Бикфорду. Жжёт порох, - Нобелей сразив;

Он строит лодку! Шьёт к ней парус - стежок к стежку.

Кто? Кто он?!»

«Скиф-ф… - сказало Солнце. Полыхнуло дыханьем огненных сердец, -

Прости, что тронул грусть. Проснулась? Сегодня день твой. Под венец

Пора искринка. К счастью, льдинка! Ручей заждался. В добрый путь!

Ты в этот раз поможешь Скифу дверь в мир прекрасный распахнуть?»

«Я?!» - льдинка вся затрепетала, слезой счастливой растеклась,

С Ручьём слилась и с ним помчалась - петь песни Скифу помогать.

Прекрасна жизнь, - шептало Небо. Будь сладок Плод, - журчал Ручей.

Слагай слова, поэт, умело; животвори - и сам испей!

Душа - созрела. Слог отменный. Чист взор, - ласкает Небеса;

Перо в руке, и в сокровенном - он излагает своё «за».

Тем жив. Дух пробудил искринку! Огонь слов честных слог бодрит…

«Смотри, - Ручью шепнула Льдинка, - он и без нас животворит!»

Вторили горы. Север, Юг и Запад. Восток вплетал в слог сладкие цветы.

Спокойно спи в их песне. Завтра слово, припомнишь ты, из собственной Мечты.

Поэт причалит к Берегам сердечным; парус скользнёт в ладони, и в груди

Родится связь с Единым, Безупречным, - Кто семя, род и спелые плоды.

 

5. Высоким лондонским кругам открою тайну убежденья,

Что Имя Пушкина и Лик достойны нового значенья!

И пусть дотошный гимназист узнает ныне титул новый, -

Наш Пушкин – Тайный Каббалист. Беда в другом, что ту Основу

Не знает русский литератор, и академик, и оратор.

Всё скрыто под покровом ночи, слоями множества туманов,

Идеологий, между прочим; проще сказать, - надзор «шаманов».

Так что, друзья, узнал я тонкость и прелесть русских сочетаний –

В иврите – вот моё признанье.

Предстали «Огненные буквы» - ученье Рава Глазерсона,

Ну а потом и мне приснилась капель - посланье Словозвона.

 

ВЕСЕННЯЯ КОЛЫБЕЛЬНАЯ

На Возрождение Пушкина от 8 февраля 1837 года. (2.03.2002 г.)

Изыскания. Испытания; ход развития осознания.

Раньше - вера. Чуть позже - знания. Удаляются колебания.

Волны грозные ниспускаются, - в пене брызгами разлетаются…

Чтоб прямым лучом - направлением - на свидание вышел с Гением.

Он подаст листок - белизны белей. Он вручит перо и шепнёт: «Смелей.

Прикоснись. Начни, - слог возьми из сна… непонятного, - маленького «а».

Дальше - больше. В путь! Видишь, - алфавит? Из него взрасти зрелый плод и вид.

Слово выстрой в ряд, - позовёт ребят; хоровод сомкнёт за зарёй - закат.

За закатом ночь - погрустить не прочь, чтобы начать вновь двигать алфавит,

Продолжая вид.

Смотришь, вдруг в окно - заглянуло «О». Круг. Кольцо и Змей, закусивший хвост,

Чтобы снег прикрыл сумрачный погост. Ведь с зарёю «Я» пробудит земля,

И заздравный тост разрешит Судья».

Малый Лик, - ликуй! Песню Славы - пой! Пробуждай в душе Алфавит Живой.

В Нём наёдёшь свой Ген; равновесье в «Н». «П» - отыщешь Путь. Можешь и свернуть.

Но тогда урок - продолжает рок. И горит душа огнём буквы «Ш» - а…

Князь или козёл будет твой Посол? «И» - пойми, мой друг, разрывая круг,

Полной чаше - быть! Верить и любить пригласит пример; совесть и размер

Песен и стиха. Не боюсь греха буквы так собрать, чтоб Его назвать;

В Малом лике - Лик им воспет! Велик, Малый стал лишь в Нём…

И играл с огнём, будто мотылёк. Скольких он вовлёк? –

В хоровод Любви / Утренней Зари; Капелек свинца; пороха, искры - в глубине ствола.

Вот, указан путь… И - не обмануть! Потому что он - Светом озарён.

А за Вспышкой - взрыв. Выстрел подлеца. Только смерти нет, - жизнь без конца

Падает на лист. Был ли пули свист? Победитель - мёртв, побеждённый - жив.

Улыбнись, мой друг! Отыщи разрыв - с Музой. Правдой. Честью. Совестью и Ликом;

Пребывая в Малом, - помни о Великом.

 

6. Один известный пушкинист идею славного стиха

Свёл к имени простой гречанки…

Но мы, поверхностность презрев, нашли иные параллели -

В других стихах; и так прозрели. Ведь дело в том, что

Александр гречанкой называл нередко и Богородицу,

А греком – сына её, да-да – Христа. И здесь история проста.

 

ТОСКА. Испания. 2002г. Размышление над стихотворением Пушкина «Элеферия».

Тоска. Невыразима боль по Дому. Пустое слово «ностальгия» -

Не в силах разорвать оковы. Но вот, услышал у Поэта, - Элеферия!

Ссылка? Ссора... воль с Волей; Духа и дыханий; Страданий –

С радостью и счастьем, - в несчастье выросшем. И в драках;

Столь важных ради мира в мире, и слёз, которым место в лире.

Прозренье! Дух Един в Едином; Мужском и Женском;

Рядом с сыном, которому однажды ночь - дочь принесёт.

Рассвет и полдень; плетенье грёз и явный грех.

Зола и пепел - человек? Изгнанник божий, - говорят.

Но ведь изгнанию я - рад!?

Элеферия - выбор мой. Свобода, право на прозренье

И возвращение домой.

Поклон земной тому поэту, кто в языке чужом нашёл

Ключ к совершенному ответу, - путь избавления от зол.

 

7. Стыдно признаться, но, друзья, высоким лондонским кругам

Готов поведать и о том, что о судьбе наших поэтов

Я размышлял даже и там, где чуть мешали кастаньеты.

 

ВОСПОМИНАНИЯ О ПУШКИНЕ... НА МАЛЛЁРКЕ. Испания. Сентябрь 2002 года.

Санный путь. Зима. Позёмка. Валенки и зипуны.

Снег. Снежинки. Лёд. Осколки непонятной мне тоски...

Я - в Испании. Под пальмой. Здесь, на Пальме, шёпот волн.

Море. Пляж. И, вдруг, два звонких - выстрела. Я изумлён!..

Вижу сани. Скрип негромкий; кони, чей-то стон и крик;

И к ногам прилив - позёмкой - снег принёс. И я поник,

Чуть касаясь пальцем крови в лучах утренней зари...

На снегу, где 10-ть сажень и барьер, - шинель. «Прими, -

Просят капли, - тайну Века; тех саней, того пути,

Без которого на небо нелегко взойти. Взойди!

С каплей крови в белоснежной длани ледяных времён...»

«Кто в санях!?» «Посланник верный. В ранг Святого вознесён!

Глубиною нисхожденья в мир, в котором был рождён;

Чтобы Новой Эры метку на дряхлеющем стволе -

Зарубить! Раскрыв и клетку Разума в хмельной земле...»

«Кто в санях?!» - кричу вдогонку отползающей волне.

«Разум. Голос. Стих. Неломкий тонкий Луч, что в серебре.

Отраженье. Лик и Сердце, победившее огонь

Алчной жажды хмеля в перце - власти, славы, но земной…

Этот, Власти, Славе, Воле и Богатству не монет,

Умирая, скажет: «Тот же я...» И вот - Завет!

Тайна жизни. Бытия маленьких, драчливых «я» -

В необъятном «Я» - Едином; Неизменном. Нестроптивом.

Вездесущем и Благом, Равным со счастливым сном...»

Кастаньеты. Ритм Фламенка. Даль веков. Кровь на снегу…

Что услышал в жизни грешной; что - в безгрешное внесу?

Санный путь влечёт, не меркнет. В песню? В первую весну?

В лето, осень, зиму, тучи? К солнцу, в лунный свет иль тьму?

Закат красный и могучий правдой Правды: быть беде!

Быть страданью и победе, быть прозрению во Сне...

Флагу быть в пыли забвенья! И словам: «Я понесу».

Значит, не мешайте пенью, полюбившего судьбу.

Пусть волна. Пусть здесь Майорка, 200 лет, - как пыль и прах…

Только, правда жизни вечной, - в честной жизни. И в стихах.

Путь земной не лёгкий. Звучен буквой, слогом, словом, криком;

Шуткой, песней и строкой, отразившей Лик в великом,

Испытавшем - путь земной...

Выстрелы - давно умолкли. Стаял санный след вдали.

Слухом полон мир и толки: дар небесный?! соль земли?!

После выстрела - затишье. Ложь сплетает тенета,

Только кровь стучит чуть слышно: «Песня, - говорит, - не та...»

 

8. Так день за днём и год за годом я избавлялся от того,

Что школа мне преподавала для отупенья моего.

Иные истины касались души и сердца…

Так, по капле, я исцелялся от недуга – порочного, былого круга.

Вобщем и это расписал, как всё увидел – осознал.

 

РЕБУСЫ ИЗ ПУТЕШЕСТВИЯ. 1989 г.

Это ужасно, что всё повторяется? Или прекрасно, коль всё повторяется?

Было постирано - снова запачкано. Куплено – порвано. Съедено - голодно;

Радость веселья - сменило отчаянье, а безнадёжность сломала все чаянья;

Горечь потерь, - и опять обладание; к новой любви возникает желание.

Снова торопишься, снова стараешься, ну и, понятно, опять обжигаешься.

Снова стираешь, на новое копишь, и в повтореньях под ноги не смотришь.

Вдруг - оступился. И грохнулся… в гроб? Это ли всем повтореньям итог?!

 

ПРЕОБРАЖЕНИЕ КРЕСТА (Восстановлено в 97-ом.)

Я ненавидел ночь за тени по углам. Я ненавидел ночь, - ведь оставался сам.

И проклинал я ночь, когда усталых глаз сомкнуть не давал мозг.

Невысказанных фраз поток не развернуть, и тех, кого вернуть

Я не сумел в свой дом, в окно впускала ночь. И тех, кого я днём

Посмел в делах забыть, - за стол сажала ночь и заставляла пить…

И начинала лить бурлящий кипяток на воспалённый ум и пропускала ток;

Так мучает палач, что с ночью заодно, - крестом казалось мне из комнаты окно.

Напоминала ночь обиды все и грусть; ворочаясь как уж, пытался их стряхнуть.

Умел же драться я, был молодым ведь львом, - кто мог сломить меня?!

Так это было. Днём. Но наступила ночь, и в тишине, легко -

Потоп увлёк зерно в зовущее окно. Так и не дав уснуть и сердцу отдохнуть;

Лишь крест качнулся вслед, благословляя путь.

Потом пришёл рассвет. Он тени разогнал. Пугавший крест, с рассветом, -

Оконной рамой стал. Сомненья - умерли. Рассвет мученья сжёг.

Благословен… Рассвет. Потоп. Зерно. И слог!

 

КОЛОКОЛЬНЫЙ ЗВОН (01. 02. 2002)

Колокольный звон в ручейках затих; так небесный гром - порождает стих;

И как звук побед - в отражениях, - гибнет славы луч - в поражениях.

В подражаниях исковерканы имена богов, - будто в зеркале;

Не в серебряном, отражающем, - в зеркале золотом, поглощающем.

Воля в Воле - загадке Девственной. Сила - в Силе, за всё ответственной.

Да, разбит сосуд, в искрах стынет прах; но с колыбельною - на твоих губах.

Возроди же вновь песню чистую, покажи тропу свет-лучистую.

С Добрым Молодцом снаряди-ка в путь, - пусть страдания будоражат грудь!

Вехи-странствия оживят мой мозг. Пламя вызреет и растопит воск

Подражания и сомнения; суеты сует преломления.

Разум, горлицей возврати Ковчег; море грозное и разливы рек;

Ручейков трезвон, океана стон - подари! Верни - колокольный звон...

Тот, колеблющий и алтарь, и крест. Тот, рождающий из девиц - невест;

Дай по зёрнышку свой рассеять век, - расскажи, велик, чем же, Человек!?

Может пахотой, или тем зерном, что таит в душе непробудным сном?

Может зорями, иль закатом дня? Расскажи мне, спой, колыбельная!

Как спешат ручьи в реки сильные; ну, а те - в моря чёрно-синие?

Возврати меня, в океана стон, чтоб узнать, зачем, в стоне я рождён.

Чтобы Гром и Мысль стали ближе мне, и вернули тот колокольный звон?

С ним хочу я спеть колыбельную; распознать сполна жизнь нетленную;

В ней создать и свой незабвенный стих, чтобы он - опять в ручейках затих.

 

ЕСТЬ ТАКИЕ СЛОВА (Июнь-июль. 2002.)

Ищу слова; в луче серебряном из букв хочу сложить.

И пусть молва швырнёт их в грязь, не позволяя жизнь любить.

Пусть набекрень расставит мысли и истреплет их дотла.

Но всё равно, сильнее слово, чем обидная молва...

Нерастраченная любовь, Кто споёт мне о Воле Лет.

И оденет в жемчужный свет - танец огненных кастаньет.

Нерастраченная любовь, взгляд назад, как в прошедший век -

Увлекает в короткий сон - тот, в котором был. Был - влюблён.

Я вновь и вновь, готов расстаться, чтобы мчаться будто вспять.

Хочу узнать: быть может, что-то пропустил и вновь создать

Придётся мне; ведь это важно, что так важно получать...

Но как поймать, как склеить то, что всем хотелось разломать.

Нерастраченная любовь, бег к ошибкам и сожалениям.

Нерастраченная любовь, - жизнь, венчана с огорчением.

Нерастраченная любовь, ты поёшь, что жива мечта, -

Только нужно услышать вновь, нерастраченные слова?!

Нерастраченная любовь, - как далёк серебристый звон!..

Хочу обнять, но мысль там уже, где важен лишь поклон.

Тогда спросить я просто вынужден, - утрачивая тень:

Что потерял и, потеряв, - нашёл в тот самый день.

Нерастраченная любовь, столько лет жив в душе твой след?

Даже если я слышал: «Нет. Нет любви, - только сонный бред».

Нерастраченная любовь, я решусь отыскать тебя,

Пусть молва усмехнётся вслед, о любви растоптав слова.

Нерастраченная любовь, спой же, спой мне о Воле Лет!

И одень в Безобманный свет - Вихрь огненных кастаньет.

 

В ПОЛЁТЕ НАД…

22. 07. 2005. Ночь. Перелёт из Праги в Тель-Авив.

Вот! Гений, парадоксов друг; И случай, бог изобретатель, -

Собрали полусферы в Круг; а точка в центре - Соискатель.

Здесь ты и я; как я и ты - кругами мчимся к Лукоморью,

А там - учёные коты мурлычут Гимн Высокогорью;

И в необъятной благодати восходит всё: от Аз до Яти,

Чтобы плоды извечных вод, крепили миро-поворот.

Впрочем, скажу, - круговорот…

Ведь дальше проще всё простого: нет тайн у Таинства Святого!

Так капля вод падёт на воду, качнув зеркальную породу;

И, мигом! - чудный хоровод взволнует гладь спокойных вод.

И раз-бе-жится круг за кругом, как брат за братом, друг за другом -

Благая весть…

Какая честь! - упасть для жизни, ради жизни, чтобы, -

Нет, лучше промолчу; ведь и как ты - я соискатель;

И вот, бегу, лечу, ищу… Числитель - Кто.

Что - знаменатель. Взаимосвязь - черта - «создатель»;

Всё - зримая граница вод, рождающих в народе Род.

 

9. Высоким лондонским кругам скажу, как понимаю сам…

Все разговоры о поэтах и лирике – прозренье душ,

От А до Я раскроет Пушкин - доступно, будто по слогам.

Мы к теме важной прикоснулись, только издатели, пока,

Ещё как будто не проснулись; отсюда – критики строка.

 

Смешное выглядит смешно; пустое - выглядит уныло.

И подлость – чёрное зерно - раскроется в делах постылых.

Но если весь набор греховный особой мудростью назвать,

Тогда весь звон пусто церковный, святым останется признать;

И лучше в связи этой «брачной» о Пушкине не вспоминать.

И с лирикой - всё та же песня; слог краснобая тешит ум,

Но всё же есть границы лести; и дум высокое стремленье.

В одном, ни совести, ни чести, в другом, счастливое прозренье.

Вот результат горячих споров и поисков в седой ночи -

Мелодий светлых песен Воли, в которой к лирике ключи!

Там ждёт венец любви особой, не временной и не плотской,

Которую, назвать позволь мне душой - желанной, неземной.

Но на пути несовершенства, в познании телесных мук

Отрадой будет и блаженством, в объятиях, желанный друг.

Кому-то дар, кому-то кара, кому-то роковой намёк,

Что в поисках земного жара есть непредвиденный итог.

И гимны страсти вдохновенья… И тайны песен в седине,

Как вывод зрелых лет и боли, в награду отданных тебе.

 

ДА, МНОГО ПУШКИНЫХ В РОССИИ!..

Ружьёвых, Ядровых – не счесть; Щегловых, Зверовых – фамилий

Задорных, и в которых спесь.

Огромна братия поэтов! Писателей - несметна рать;

Чернил и перьев, и бумаги марателей, - не сосчитать.

Обложки книг, а в книгах - лица, ночами жгущих свой огонь,

Но, не глумись сатир, страницы «старателей», - пока не тронь.

Не тронь бойцов за трон и славу; пусть близок бабочки полёт;

Ведь и читатель тоже вправе видеть падения и взлёт.

Снега Россию убеляют, затем капель и летний дождь

Омоют и опять скрывают плиту; а под плитою - вождь.

Годы, столетья, лихо лихом мчит круговерти букв и слов,

Тревожа души на паперти страниц пустых, порожних снов…

Всё может быть в России, славной стрельцовской шалостью царей,

Она как рог, но захудалый; всё как в песок, сколько не лей.

Нет песен славы, лишь заветы: «Отечество не посрамим!»;

И вот «поэты» канут в лету. Но Пушкин, всё-таки один.

 

10. Заключение простое – стоит копья ли ломать?

Жизнь большему научит, чем отец твой или мать.

Вот основа утверждений, как «Ученье о Душе»,

То, которое раскрыл я в творчестве и жизни же -

Пушкина – Пророка славы Музам, Девам и котам

Тем, учёным, о которых некогда читали нам:

«Идёт направо – песнь заводит; налево – сказку говорит…».

Но чудеса и леший бродит там, где Пророк Единобога

Представлен нам антисемитом, гулякой, бабником – повесой.

Проще сказать, не бесталанным, но больше всё-таки балбесом.

Хотя, казалось бы, «балбес», как бы промежду развлечений

Успел создать в свой краткий век произведений незабвенных,

Полных мудрейшеств сокровенных, - сколько застольный беллетрист

Не перепишет с листа в лист, за жизнь свою – день трудовой.

Отсюда резюме – за мной.

 

НА ЭТО «НЕТ» - СУДА НЕТ (Май.2002.)

Нет трудностей в жизни. Есть постижения. Нет заблуждений, но есть сновидения.

Нет неизвестного, - есть интересное. Даже и в смерти есть песня воскресная.

Есть изначальное, позже - растущее. Юное, зрелое, мудрость зовущее;

Есть ненасытное, алчное, злобное. Есть голос чистый и что-то утробное.

Есть увлечения, есть развлечения. Есть притяжение - в нём лишь прозрение!..

Как детский плач. Пара звуков: «у, а». Так - жизнь начинается, учит слова.

Позже текут к тебе мысли. Поступки. Позже - столчёшь как аптекарь их, в ступке;

Взвесишь, очистишь огнём вдохновения, и: это слева - полезно для зрения;

Вот это, справа, запишем, что яд; спрячем подальше от малых ребят.

Это вот? Место ему в середине. В древности. В тайне, живущей и ныне.

Это - как стержень, копьё иль стрела, - та, что Царевну-лягушку нашла.

Имя? - задачка нелёгкая. Слово! Слово как Молния. Мысль. Основа.

Только Основа, как Первооснова. Имя в нём. Это как кубок до дна.

Это как лук, тетива, и стрела. Это - Падение; Это Венец. Это - трамплин;

И... не страшен конец. Это как песня «Полёт в серебре»; в Духе, который поёт о Заре.

 

Так что, - нет трудностей, есть постижения. И нет заблуждений, когда есть прозрение.

Путник, искатель. И пусть невдомёк путь из падения к Песне Венца,

Но... начинайте заглавный урок в сказках, которые ждут молодца...

 

11. Мой добрый друг, я так хотел послать тебе такой портрет,

Чтоб отразил мой дух и стиль с рождения до этих лет.

Но, что послать? – вопрос вопросов. Я подражаний не люблю.

А ту, взгляни в любую книгу, и ты поймёшь мою тоску.

Есть на коне, с мечом и без. Есть за столом, хоть с сигаретой,

Хоть с трубкой, пивом, коньяком, хоть с книгой – умный вид.

А то, такое видел: за столом, но взгляд косой, как снизу вверх,

Дескать, я занят, пацаны, а вы толчётесь тут без дела.

И да, ещё одно задело; не просто как бы за столом, но так –

Лицо на кулаки и… взгляд пронизывает время, века, глубины,

Потолки и… массу всякой дребедени. А я мечтал воссесть на трон.

Как Пушкин убеждал: «Ты – царь!», но, извини, свободных тронов

До сей поры, я не встречал. Впрочем, солгал.

Не так давно, в одной приморской деревушке

Я присмотрел один. И вмиг уселся на его верхушке.

Пока наш пляжный друг-спасатель втирал какой-то даме крэм,

Я восседал как Созерцатель и тем был рад.

Вот резюме. На троне я – не на коне. Без пива, трубки, коньяка –

На фоне неба. Что ж, дерзай! На том же фоне лет и лета.

Жаль, к рифме проситься «Жаннэта», а я-то больше – Валентин.

Такой, как этот трон, – один.

 

P.S.

В процессе многократного чтения писем, у меня появился вывод.

Мне, например, он понравился; а вы рассмотрите со своей точки зрения.

Поэзия – это музыка, ради которой хочется изучить ноты.

 

В ОРИГИНАЛЕ ЗДЕСЬ МОЁ ФОТО НА ТРОНЕ (Есть в «Фотографиях»)