Поверхность этого круглого земного пространства была испещрена бороздами, расположенными в хаотичном порядке. Снег, еще недавно столь привлекательный и желанный, был бесплатным дополнением к совершенно невесенней погоде. они стояли рядом. Никто бы не смог точно сказать, сколько они уже находятся в таком состоянии. Нет, конечно, по следам, которых здесь было невероятное множество, можно было бы определить, как давно их покинуло последнее человекообразное существо с детской сущностью, но о сегодняшнем положении информации не прибавилось бы. Количество постаментов с металлическими объемно-выпуклыми изображениями на них превышало все допустимые нормы на квадратную меру длины. Мальчик и девочка шагали, не обделяя вниманием ни одной значительной фигуры. Здорование за руку считалось хорошим тоном в их времени. Мальчик не был низок, голубоглаз и болтлив. Девочка же не носила бантов, очков и запаха. Их мало что связывало, отчасти лишь шарф, который обматывался, затягивался, подравнивался и все равно обнаруживал в своем длинном уютном теле предательскую щель для ветра. они не шевелились. Им не хватало сил дотянуться друг до друга. Да и что они почувствовали бы при этом прикосновении? Холодную, вызывающую желание отпрянуть вспышку. Нет, их металлические конструкции жаждали покоя, забвения, они закрывали глаза на присутствие окружающих. Мальчик присел на качели. - Давай! Давай раскачиваться! Смотри, здесь кто-то уже веселился. - Ты думаешь, им нравится нас катать? Может быть, они и не хотели становиться качелями, развлечением публики. Их души витали свободно, они буквально парили не обремененные тяжестью, а потом … их засунули в эти тельца, поставили здесь для общего увеселения. - … Девочка ждала, раскачиваясь. Спинка больно впивалась ей в спину, как будто желая уколоть, заставить всполохнуться. Звезды мелькали, вернее они тоже раскачивались, но в каком-то своем, только им подвластном ритме. Мальчик не видел звезд. Он ловил чужое ожидание на слух и все никак не мог сложить слово из холодных искорок глаз. Было свежо. они очнулись. Их души, так глубоко запрятанные и так надежно скованные, были потревожены. Хотелось петь, летать и жить. Тела же, столь ненавистные им тела, чувствовали тяжесть кого-то, кому не все равно. Девочка спрыгнула с качелей и повернулась лицом к алее, по которой ей еще только предстояло пройти. Деревья пугали своею обрубленностью и тонкими чужеродными волосками, тянущимися к земле. Мальчик же, покачнув качели на прощанье, взял ее за руку, и они пошли прочь, не оборачиваясь, не думая и не зная, что … они ожили навсегда. |
Положение о Клубе
Сделать стартовой
