Ну, наконец-то! Как долго то они всё тянули. А вроде бы что здесь сложного - временно выдать из архива прокуратуры дела об убийстве почти пятнадцатилетней давности. Получили запрос, сходили в подвал, где находится архив, порылись в залежах папочек с тесёмками, нашли нужное уголовное дело, оттряхнули с него пыль и всё. Стандартная процедура. Так нет: а зачем оно Вам, а почему Вам нужно именно это дело? Какая тебе разница, прыщ прокурорский? Дело то глухое, срок давности ещё не вышел, а моя работа, как начальника уголовного розыска, такие дела раскрывать, повышать раскрываемость в районе.

 

Что вылупилась на меня, курица? Что, я голым в кабинет к тебе пришёл что – ли, или на лбу у меня вишнёвое дерево выросло? Сидит, глазами блымает. Вообще то Ленка, секретарша нашего районного прокурора Ширко, девка неплохая, симпатичная, но полная и беспросветная дура. Это то её и портит. И сейчас смотрит на меня так пристально и загадочно. Не надо на меня так смотреть, я тебе ничего не должен и ничем не обязан. Я вообще, кроме как самому себе, никому ничего не должен и не обязан. А свой должок самому себе я верну… С набежавшими процентами…

 

Где расписаться? Здесь? Всё, Лена, адьос, цвети и пахни дальше, а я пошёл.

 

Вообще то я ненавижу прокуратуру. Нет, ну не саму прокуратуру как институт государственного надзора за соблюдением законности, а я не люблю работников этой самой прокуратуры. Всё опытные старички- ветераны давно поувольнялись на пенсию, на их места пришли «молодые и амбициозные кадры». То, что они молодые- согласен полностью. Самому старшему по возрасту следователю сейчас двадцать шесть лет, а из четырёх помощников прокурора одному двадцать три, двум под тридцать, и только Погодиной Елизавете около тридцати пяти лет. Вся эта цитадель законности и правопорядка практически только и держится на самом прокуроре района Ширко Сергее Николаевиче. Мужик он грамотный, опыта работы не занимать, про таких говорят: «настоящий прокурор». И жена у него бывшая работница прокуратуры, раньше вместе с ним в одном коллективе работала.. И как он, профессионал с большой буквы, только терпит этих своих «эмо- кидов»? Посмотришь на такого работника прокуратуры и думаешь: неужели сам Господь бог сошёл на землю в лице этого сурового обладателя красной корочки с надписью «Прокуратура РФ»? Причём это удостоверение предъявляется окружающему их быдлу с таким видом, что аж становится страшного и за гаишника, который остановил пьяного в дупель помощника прокурора за рулём личного джипа «Нисcан Патрол», и за хозяина ресторана, который не понимает своего счастья, внезапно рухнувшего на его голову, в виде посещения развесёлой прокурорской компании, которая нарушает правила поведения посетителей в его ресторане, да и к тому же не хочет платить по счёту. Нет, возможно, я не прав.

 

На самом деле работа в прокуратуре сволочная и трудная. Особенно у следаков, которые по ночам поднимаются с постели и едут описывать какой-нибудь только что найденный полуразложившийся труп бомжа в подвале, или вынуждены задавать молодым девчонкам вопросы типа «в какой руке, и на каком расстоянии от вашего лица, подозреваемый держал свой половой член во время совершения им процесса изнасилования вас в извращённой форме». Не многие долго держатся на такой работе. Остаются только самые «амбициозные», которые за право обладания волшебным удостоверением плюют на все эти «издержки профессии». Впрочем «любовь» прокуратуры и уголовного розыска была взаимна. Прокурорские тоже считают нас никчёмными бездельниками, которых необходимо пинать в нужном направлении, потому что опера ничего не делают из-за своей лени, наглости, цинизма и стремления в рабочее время решать вопросы исключительно лишь по пополнению своих кошельков. Короче говоря, в своих взаимоотношениях стороны считают друг друга виноватыми, а раз так - то нет правых в этом негласном и нелепом противостоянии, которое длится с момента основания угро и прокуратуры в том виде, в котором они существуют сейчас.

 

И вот, несмотря на все выдуманные бюрократические трудности я, наконец, в кабинете один на один с этим уголовным делом. Закрыть дверь на ключ, чтобы никто не мешал. Что же, приступим. Что же так руки дрожат? Надо закурить- может немного отпустит. Чёрт, руки дрожат то ли от количества виски выпитого вчера, то ли от того, что это дело у меня перед глазами. Глухарь стопроцентный, да и ещё старый к тому же. Четырнадцатилетней давности.

 

Так… читаем…убитый Сенников Сергей Петрович, 1949 года рождения, убит в собственной квартире неустановленным лицом. Способ убийства- удушение, что подтверждается следами насильственной асфиксии на горле потерпевшего. Обстановка в квартире не нарушена, дверной замок следов механического повреждения не имеет. Идём дальше… Свидетели… Какие они, на хрен свидетели? Никто ничего не видел: ни соседи, ни сын потерпевшего. Характеристики убитого с места работы… слесарь шестого разряда, передовик, отличный семьянин, рационализатор. С этим всё понятно. Дальше… постановление о возбуждении уголовного дела, постановление о приостановлении уголовного дела в связи с не установлением лица, совершившего преступление… Ага! А это что за бумажка? Постановление о прекращении уголовного дела по факту убийства гражданином Сенниковым Сергеем Петровичем гражданки Сенниковой Нины Витальевны в связи со смертью лица, совершившее преступление. Вот эта бумага, лежит себе так скромно и неприметно. Значит, потерпевший за день до своей смерти убил жену, а потом кто-то придушил его самого. Интересно, интересно… Жаль, что дело об убийстве его жены мне уже не вытащить на свет божий. Да… Получил гражданин Сенников С.П. за совершённое им убийство наказание по высшей мере. Правда без суда и следствия, но зато по закону высшей жизненной справедливости. Как-то и кем-то было сказано - «Не убий».

 

Чёрт, телефон забыл отключить! Кому там я срочно понадобился? Самвел. Аллё, что случилось, дорогой? Что? Проверка? Какая проверка, всё должно быть чисто по проверкам в этом полугодии- я же разбирался. Участковый? И что хочет? Документы посмотреть? Так пусть смотрит. Да ладно тебе, Самвел, не горячись. Знаю, знаю, левый товар мой… да, да, я тебе его на реализацию скинул… Хорошо, не нервничай… Не психуй я тебе говорю… Дай трубочку этому участковому… Аллё, Самойлов? Начальник уголовки говорит. Привет дорогой, как дела? У тебя хорошо, а у Самвела плохо? От чего же у него так всё плохо - то? Документов нет на продаваемый товар? Правильно! Нет, и не будет! Да, да, именно так, ты не ослышался… Протокол будешь составлять? Ай, молодец! Это тоже правильно! Протокол надо обязательно составить. Только не забудь его потом в трубочку свернуть. Зачем? А затем, что я тебе этот протокол потом в задницу запихаю! Ты что Самойлов себе там думаешь, а? Денежку по лёгкому зашёл срубить? А скажи мне, почему я должен тебе платить свои деньги? Да, да, именно я, а не Самвел, потому что это мой товар. Только за то, что ты есть на этом белом свете такой распрекрасный участковый? Не понимаешь, про что я тебе говорю? А ты подумай своей тупой башкой! Послезавтра я дежурю ответственным от руководства- жди меня в гости. Я проверю, как ты посещаешь на дому подучётный элемент, сколько на руках имеешь просроченных материалов, и как ты произвёл поквартирный обход по последней квартирной краже на твоём участке! На хера? Чтоб было до хера, понял? Что? Нашлись документы? Это хорошо! А ты не такой дурак каким кажешься на первый взгляд. Слышь, Самойлов, я тут случайно узнал, что у тебя на участке ресторанчик новый открыли? Нет, организовывать ничего не надо. Просто говорят, что там виски односолодовый есть хороший. Точно? Вот и чудненько. Организуй пару бутылочек, а я послезавтра во время твоего дежурства к тебе заскочу с проверочкой и заодно заберу. Всё, бывай коллега. Удачи в твоём нелёгком труде.

 

Вот козёл, а? И что он к Самвелу в магазин припёрся? Как первый раз замужем, честное слово. Все знают, что Самвела крышую я, что лезть то туда внагляк? Ладно, там сержанты постовые могли бы с дури залезть на мою территорию, но участковые же в таких делах профессионалы. Кесарю- кесарево, а слесарю- слесарево. «Хочешь жить- умей вертеться, дали пистолет- крутись как хочешь»- таких присказок за время службы в милиции я слышал много. Что ж, пожалуй соглашусь. Если государство не даёт -возьми сам. Хотя это просто тупое оправдание, подгон ситуации под «свою правду». У каждого правда своя. Вот и у нас, служивых в погонах, своя правда.

 

«Боже, сколько правды в глазах государственных шлюх!» - Юрий Шевчук прав на все двести процентов, и я это понимаю. Хотя… Да и чёрт с ним: Шевчук сам уже давно не живёт на зарплату эквивалентом в триста евро. У каждого правда своя и нечего тут сопливые истерики устраивать. Слесарю- слесарево…

 

Да… Кстати, жаль, что я обманул Самойлова. Не приеду я к нему послезавтра, а он, бедный, в ожидании расправы за свой откровенный «косяк», будет сидеть у себя в опорном пункте и ждать меня. Не смогу я проучить зарвавшегося участкового. В другом месте я буду послезавтра. Там уж не до своих барыжных дел будет.

Ладно, продолжим..

 

Полистаю как я ещё это дело. Так, а что сын говорит? Был в школе. Ясно. Показания сослуживцев… Сенников в тот день с утра на работу не вышел- стали волноваться, звонить ему домой. Потом послали по месту жительства разведчика из числа его бригады, тот и обнаружил, что в квартире не заперта дверь, а невышедший на работу передовик лежит мёртвый на своём диване. Тоже стандартная ситуация. Показания соседей- ничего интересного. Никто ничего не слышал, о потерпевшем отзываются хорошо. Ах, ну да: он же отличный семьянин. А то, что он свою жену убил, ударив её молотком по затылку? Это все в порядке вещей для отличного семьянина? Это она во всём виновата? У каждой семьи, образно выражаясь, в шкафу запрятан свой скелет. Эта семья не исключение.

 

Всё, хватит соплей и сантиментов. Всё в этом деле ясно. Раскрыл я его. Выражаясь нашим ментовским языком- поднял старый глухарь. Причём поднял вот только что, не выходя из своего кабинета. Надо идти к прокурору, обрадовать его: ещё одна палка за раскрытие особо тяжкого преступления на горизонте нарисовалась. Пусть порадуется прокурор.

 

Чёрт, опять телефон. Аллё… Ну? Говори, Лёха, быстрее и по существу. Взяли моего старого знакомого Прохора? Ай, молодцы! Что говорит? Ничего не говорит? Нет, буцкать его не надо- без толку. Знаю я таких людей- их бить бесполезно… Значит так, Лёха, иди выписывай ему «сотку» и задерживай по подозрению в совершении преступления… Да, да, именно «сотку». За какое преступление? Я знаю, что он только лишь свидетель! Ты что, маленький что - ли? Придумай что- нибудь. В первый раз, что - ли? И пусть он у тебя все положенные по «сотке» три дня просидит в камере без допроса. Только чтобы один сидел. Один, без соседей. Да, именно тупо не допрашивать. Через три дня сам расколется и всё расскажет. Да расколется, я тебе говорю! Знаю я таких людей- сначала накосячат, а потом совесть их начинает мучить. Этому трёх дней хватит, чтобы самому расколоться и весь расклад на своих корешей выдать. Подобных людишек я хорошо знаю: кому три дня хватит чтобы совесть замучила, а кому и побольше надо… Всё, давай, удачи!

 

Странный опер этот Леха… Прохора надо крутить любым способом, тут уж не до сантиментов. Этот урка может «слить» информацию по многим славным делишкам, которые «крутят» его кореша. Ничего, пообтешется Лёха и поймёт, что «Вор должен сидеть в тюрьме. А каким я его туда способом помещу- никому не интересно».

 

До прокуратуры идти три минуты, есть время повернуть назад… Нет, а как же раскрываемость? Ха-ха, блин, не смешно. Так, по быстрому напишу одну бумажечку. Которую потом пришлёпают в это дело. Всё, готово.

 

- Ленусик, привет ещё раз. Сам на месте? Я зайду? Разрешите войти, Сергей Николаевич?

Районный прокурор оторвался от чтения каких –то бумаг.

- Здравствуйте.

- Здравствуй, здравствуй. С чем пришёл?

-С чем пришёл? Вот старый глухарь раскрыл. Да, именно дело об убийстве гражданина Сенникова.

Ширко помолчал с минуту.

- Я не ослышался, Вы дело по Сенникову раскрыли? Тот самый старый глухарь, который Вы сегодня просили достать из архива? Так быстро раскрыли?

- Да.- спокойно ответил я.

- То есть до этого четырнадцать лет это дело было «глухим», а Вы вот так вот взяли и раскрыли его?

- Да, именно так, товарищ советник юстиции первого класса.

- Интересно… И кто же убийца? – прокурор буквально сверлил меня взглядом.

- Я, Сергей Николаевич.

 

Уфф! А я думал, что никогда не смогу этого произнести! Да, это я убил гражданина Сенникова Сергея Павловича. Именно я его задушил вот этими самыми руками. Это сделал я, начальник районного уголовного розыска, майор милиции Сенников Игорь Сергеевич. Я тогда убил своего отца в отместку за мать. Этот человек, которого я называл отцом, убил мою маму. Мою дорогую и любимую мамочку. А я ему отомстил.

 

- Сенников, а Вы ничего не путаете? – прокурор выглядел спокойно, как будто к нему каждый день приходят начальники уголовного розыска с собственноручно написанными признаниями в убийстве.

- Нет, Сергей Николаевич, ничего я не напутал. Я сам убил своего отца. Вот моё чистосердечное признание.

 

Ширко даже не посмотрел в сторону положенной ему на стол бумаги.

- Ну, и как же Вы это сделали? Насколько я помню из материалов дело, Вы целый день были в школе и домой пришли после обнаружения трупа.

- Вы почитайте моё признание- там всё написано. Готов повторить это на суде. Так что выписывайте мне бесплатный билет в столыпинский вагон на ментовскую зону в Нижний Тагил.

 

Прокурор вышел из-за стола, прошёлся по кабинету и остановился возле окна.

- Зачем ты это сделал?- как-то равнодушно спросил Ширко, вдруг перейдя на «ты».

- За то, что он убил мою мать- самого дорогого мне человека на этом свете.

- Я не про это. Зачем ты пришёл ко мне с чистосердечным признанием?

- Как это зачем? Ведь это я же убил своего отца.

 

Ширко подошёл ко мне и пристально посмотрел мне в глаза.

- Сенников, у этого дела срок давности заканчивается через три месяца. Ты понимаешь? Через три месяца! По этой статье срок давности пятнадцать лет. Всё это время ты молчал, а теперь за три месяца до того, как это уголовное дело должно было превратиться в стопку никому не нужных и не представляющих абсолютно никакой ценностей бумажек, являешься ты и трясёшь передо мной своим чистосердечным признанием. Ты понимаешь., что по этой статье срок тебе грозит не малый. Вот я и спрашиваю- зачем ты это сделал?

- Вы знаете, Сергей Николаевич, у мук совести нет срока давности. Мне тогда было пятнадцать лет, и я тогда был уверен на все сто процентов, что поступаю правильно. Я отомстил своему отцу за убийство мамы. Я задушил его. Я уже тогда был сильный, да и он не ожидал от меня такого. Я считаю, что тогда поступил правильно.

- А что сейчас изменилось то? Тогда всё было правильно, а сейчас?- спросил у меня прокурор.

- А сейчас… Вы знаете, чем старше я становился, тем больше я стал понимать причину такого поступка моего отца. Нет, конечно же ему нет оправдания… Что бы там не было- убивать нельзя, ни в коем случае. Но с возрастом…

- Что с возрастом?- жёстко спросил меня Ширко.

- Совесть меня начала грызть. Нет у мук совести сроков давности. Да и я начал припоминать некоторые события, на которые тогда, в детстве, не обращал внимания. Отец же любил маму и очень сильно ревновал её. И убил он её из-за ревности. Это он сам мне сказал в тот день, когда я… отомстил ему за маму.

- Ты уверен, что из-за ревности?- прокурор продолжал стоять рядом со мной и буквально пронизывал меня взглядом.

- Естественно из-за ревности. Став старше я начал понимать отца. У них же в своё время ещё до свадьбы и моего рождения были какие-то разногласия. А отец был очень ревнив и обидчив и постоянно упрекал мать в изменах. Он всё время говорил, что мама ему изменяла с другим и была самой натуральной шлюх… Ой!!!

 

Ой! Почему-то я оказался лежащим на полу, а из носа кровь текла ручьём! Что случилось то?

- Не смей, гадёныш, так называть свою мать! Ты понял меня?

Вот это да! Таким я Ширко ещё никогда не видел! Что это так его завело?

- Не смей её так называть!!! Что ты знаешь про свою мать?

 

Что я знаю про свою мать? Он что: сошёл с ума что - ли? У себя в кабинете бьёт по морде начальника уголовного розыска, который пришёл к нему с повинной за совершённое убийство?

- Что ты знаешь про свою мать, щенок?- голос прокурора звенел как раскат июньского грома.

- Сергей Николаевич, ну знаете…- попытался возмутиться я.

- Заткнись и слушай меня внимательно. Твоя мама, Нина Витальевна, была замечательной женщиной! Самой лучшей женщиной на свете! Она была моей Вселенной! Она была моей Ниночкой! Она любила меня, а я любил её. Когда мы были вместе, то для нас не существовал окружающий мир! Ты это сможешь понять, Игорь? Я любил свою Ниночку! Тебе дано понять: что такое Любовь?

 

Кровь из разбитого носа уже рекой текла в мой открытый от изумления рот, но я не обращал на это никакого внимания.

- Что ты на меня так смотришь, майор? Не можешь поверить, что я и твоя мама были самыми счастливыми людьми на земле? Совесть тебя мучает? А знаешь, как меня мучила совесть, когда я по пьянке свою нынешнюю жену в своём кабинете трахнул? Мы с ней работали раньше вместе. И корова моя нынешняя залетела тогда, а про это узнала твоя мама. Я тогда чуть с ума не сошёл от горя и тоски! Сам, виноват был, сам!!!

 

Прокурор замолчал, сел за свой стол и закурил.

- А Нина меня не простила: она была очень гордой женщиной… Как узнала- сразу же сказала, что из принципа выйдет за муж за первого встречного. Вот и подвернулся ей под горячую и скорую руку её бывший воздыхатель- отец твой.- тихо продолжал свой рассказ Ширко.- Вышла она замуж за своего слесаря, папашку твоего, потом родила тебя. А про меня она даже и слышать не хотела. На все мои попытки встретиться гордо отвечала отказом. Не изменяла она ему, Игорёк, не изменяла. Ни разу в жизни. Меня она любила…Кесарю- кесарево, а слесарю- слесарево…Так в народе говорят. И я никогда, до самой смерти не забуду мою Ниночку, и то, что по моей вине произошло.

 

Я, наконец то, встал с пола и уселся на поднятый стул.

- Знаешь, Игорь, а ведь тогда ещё знал, что это ты убил своего отца. Да, да- знал. Алиби твоё смешное, лопнуло быстро. Не был ты в тот день в школе- я узнавал. А стоило посмотреть на твои испуганные глаза- так сразу всё и стало понятно. На, возьми, вытри кровь.

 

Ширко взял со своего стола бумажку и дал мне. Моё чистосердечное признание с горькой и страшной правдой тут же превратилось в смесь чернил и крови.

- Вот ты говорил только что про совесть. Согласен, Игорёк, согласен. До сих пор себе этого простить не могу. Только, знаешь: и любовь тоже не имеет срока давности. Подумай об этом. И… Прости меня за твою маму. Прости, если сможешь. Я буду любить свою Ниночку до самой смерти.

 

Ширко встал из-за стола и повернулся ко мне спиной.

-Всё, Вы свободны, Игорь Сергеевич, не смею вас больше задерживать.

 

Я молча встал и вышел из кабинета. Секретарь Ленка, испуганная шумом, доносящимся из кабинета районного прокурора, ничего мне не сказала. Попадавшиеся мне навстречу в коридоре работники прокуратуры тоже молча и с удивлением смотрели на начальника уголовного розыска идущего с прижатой к разбитому носу какой-то бумажкой.

 

Выйдя на улицу, я швырнул своё окровавленное чистосердечное признание в урну. Наверно, я и старый прокурор уже заплатили часть долга за то, что сделали. Но счёт жизнью закрыт ещё не полностью.

 

Для меня и прокурора жизнь предусмотрела своё жестокое наказание без истечения срока давности: воспоминание о сделанном до самой смерти.