Из дневника отъявленной горожанки. 16 декабря Сквозь вечер-город Я спешу. Ну? Кто быстрее, Время? Дороги и дома танцуют танго. Регги – Я. Остатки солнца с тучей – вальс, Да одинокий ворон кружит соло в небе. В безумстве танца люди и мечты. Декабрь – степ. А ты, Мой друг, А ты?.. Город. Город. Город. Иду. Иду. Иду. Маленькие прозаические произведения. Слайды. «Наложить изображение». День. За днем. Собрать мозаику. Жизнь. Еду. Поворот. Гололед. Ой! Не наступайте мне на сапожки! Я и сама не умею толком танцевать… Солнце качается на ветках. Декабрь грохочет пульсом миллионов вен. Новый год. Год. За годом. Иду. Кафе. - Кофе? - Нет. Что-нибудь ледяное! Два Фица. Глазунью тебе. Мармелад мне. Перчатки. Руки. Сигареты. Дым. Густые тягучие лайковые слова. Запотевшие стекла. Иду? Иду. Витрины. Глянец. Люрекс. Манекены. Лосьон для кожи. С запахом персика. Кожа. Персик. Лето. Из лета в лето. Летят лета… Светофор. Визг тормозов. Стук каблучков. Ритм. Строфы. Многоточия. Созвучия. Раскрашиваем. Растушевываем. Треньканье телефона. Звонки. Сообщения. Подвесные мостики через пропасть. Монетка. Звон? Тишина. Бездонно? Отпрянуть. Страшно-то как. А вдруг?.. День. Ночь. Сон. Явь. Очень холодно. Какой ветер! Скорее в норку. Дверь. Двери. Открыть одну. А за ней – другая. Третья. Следующая… Город. Декабрь. Вечер. Я. Жду… * * * 20 декабря В реальности мое понятие «норка», разумеется, до крайности субъективное. Я лишь условно прячусь в своей квартире, находящейся у железнодорожного полотна, маленькой, беззащитной, продуваемой насквозь ветрами и временами. Грохот поездов по рельсам уже давно стал для меня привычным. Он доносится не из какого-то конкретного отверстия, например, окна спальни. Громыхание идет отовсюду, со всех сторон горизонта, аккомпанируя моей суматошной жизни. Я могу сравнивать его с чем угодно. С музыкой. С биением сердца. С шепотом опадающей осенней листвы. С твоим утренним – тихим и ровным – дыханием у моей щеки. Могу прислушиваться к этим металлическим звукам, словно к молитве, звучащей с амвона. Единственное, на что я не способна, вслушиваясь в сладкоречивый перестук колес и гудки паровозов, так это на злость. На раздражение. Никогда не представляла себя возмущенной и обиженной на них. Желающей избавиться от присутствия железной дороги или сменить ее на ласковый убаюкивающий шелест океанских волн. На пение птиц в августовском лесу, на шуршание убегающего от собственной тени перекати-поля… Конечно, я придумываю все это. Нет, нет! Не звуки, окружающие меня. Не мир, в чьих клещах я накрепко застряла. Я сочиняю зависимость. Цепляюсь за электрические провода, как утопающий за соломинку. Участливо внимаю своей подруге, сетевому маркетологу, и умело, по привычке, выражаю своим видом степень крайней заинтересованности в ее предложениях. Затягиваюсь сигаретой, вглядываясь в сумеречные окна дома напротив – хочу услышать и разгадать смысл чужих слов, состоящих из тех же зашифрованных мистических знаков, что и мои. Я жду тебя с работы – ты приходишь позже меня и это, наверное, правильно? Пишу об этом, встречаю. И все затем, чтобы назавтра вновь дожидаться. Ждать разлук, встреч, прикосновений и даже обвинений. За нарушенные обещания, за несдержанные клятвы – это "стимулирует чувственность" - так пишут психологи… Рядом с моим домом железнодорожный переезд. И вот очередной поезд, набирая скорость, летит с безумным свистом и через несколько секунд уже скрывается за углом соседнего панельного пятиэтажного дома. Я выпускаю из себя струйку сигаретного дыма и замираю в ожидании следующего состава. Идущего строго либо на север, либо на юг. Появляющегося лишь на несколько секунд, но успевающего за столь короткий срок оставить след в жизни одинокой фигурки, замершей на балконе между севером и югом, условно разделенными на притягивающиеся противоположности. Противоположности, мечтающие сойтись, жаждущие оказаться, наконец, в единой точке координат. По Гринвичу. По Гринвичу?.. * * * 26 декабря Гринвич, имеющий возможность совать сой нос в любую точку на земном шаре, наверняка мною любуется. Множеством таких, как я. Сумасбродных, оторванных от действительности мечтательниц и кокеток. Я не могу представить себя состарившейся и больной бабушкой. Сидящей в креслице и натирающей ноги мазью на пиявках. Да и подчас мне кажется, я сама – пиявка. Пиявка, вонзившаяся в молодость с такой силой, что оторвать меня от нее будет равносильно смерти. Хорошо бы молодость не умела сопротивляться. Но, похоже, она выступает всегда в роли нападающего. Да только я на самом деле ведь еще очень молода! И банально бесконечна – как Вселенная. Неопознана. Непредсказуема. Изменчива. Вот я вижу свои шлепающие по мокрому песку ножки. С накрашенными ноготочками. Цвета корицы. Я иду по пляжу вдоль берега своей любимой и родной с детства реки, рассматривая свои пальчики. Или песок, продавливающийся следами под моей тяжестью? Я поднимаю глаза к горизонту и думаю: ну разве мне мало того, что я имею? Ведь ничего и не нужно!.. Потом я возвращаюсь с пляжа – немного умиротворенная и уставшая. Ненадолго. Я размешиваю в чашке кофе небо с отражающимися в нем звездами. И чувствую себя одной из этих звезд. Затем, прихватив с собой обжигающий губы напиток, забираюсь с ногами в кресло и представляю, будто я совсем-совсем одна посреди безграничной пустыни – без воды, друзей и надежды на спасение. Мне становится страшно, больно и обидно за себя. И эти чувства настолько сладки, насколько и горестны… Мне бы дождаться своего голубого вагона и отправиться на нем невообразимо далеко. На край земли? В фантастическую страну, где никогда меня не было… где никогда меня не будет… - Я чего-нибудь хочу. Знаешь, хочется… эээ… ох… сама не знаю! - Все «чего-нибудь» хотят. Выпей чаю. - У чая вкус не тот. Мне охота морального удовлетворения! - А какой вкус у морального?.. - Ну-у-у-ууу… Например… Ты жевал цветки акации в детстве? - Нет. - Вот видишь! Я так и знала, что ты меня не поймешь. Пойду курить… - Алло? Привет. Как вы там? … А! У нас тоже все в порядке. Только вот места себе не нахожу. Как будто оставила в трамвае перчатки… Что? Трамвайные линии сняли несколько месяцев назад? Конечно. Я помню! Только я не об этом. Просто… Такое чувство, словно что-то где-то позабыла. … Сон? Да, снился какой-то. Но сейчас уже не помню. … Нет. Таблетки не принимаю. Хожу в головном уборе. На работе? Все в порядке. С ним? Как обычно. Все на уровне. Нервно-паралитическом. … Мама!!! Ну, сколько можно одно и то же??? Теперь я не только потеряна, но еще и через центрифугу твоего осуждения выжата! … Спасибо. Не надо. Пока… Хорошо. Завтра позвоню. - Кто там? - Свои. Что это у вас света в подъезде нет? - В темноте спрятаться можно. Зато. Привет. Проходи. - От кого прячетесь? Ты почему такая кислая? - Депрессия. Мороз. Новый Год на носу и все такое... - На носу у тебя пудра. - Не спорь. Давай пальто. - Что нового? Как он? - Нового? Юбка из крепсатина. Салатик из корейской спаржи. Устраивает? ОН цветет и пахнет. А у тебя что? - У меня почти то же самое! В парфюмерном магазине наткнулась на скидки. Я сегодня половину зарплаты там оставила… А если серьезно, злюка? - Серьезно. - Да? - Нет? - Ладно. Остановимся на «вероятно». - Вот я и остановилась. Тормозной путь уводит в бесконечность… - А чего бы ты хотела? - Хм… если б я знала… - У тебя вроде все есть? Чего тебе не хватает? - Ага. Есть. Висит на веревочке под потолком. На моих глазах повязка. В руках гигантские ножницы. Щелкают, как акульи челюсти! Но все что-то мимо цели: никак сюрприз не отрежут… - Мда… Может… Чаю выпьем? - … - … - Зеленого, черного?.. |