«Там ударник лихо бьёт,

И певица то, что надо.

И Борис Брунов поёт,

Хочешь стой, а хочешь падай!»

 

ДОБРЫЙ ВЕЧЕР, ЗДРАСТЕ!

 

( Борис Сергеевич Брунов)

 

В концерты, которые вёл Борис Сергевич Брунов, я попадала чаще всего в дни праздничных компаний.

Брунов называл меня Гвоздик.

- Привет, Гвоздик, мы опять вместе?

Вспоминается смешной случай. Дело было в начале семидесятых. Был какой-то армейский праздник. Я приехала со своими музыкантами на концерт в подмосковный Дом Офицеров. Меня встретил Брунов:

- Представляешь, просят начинать, а никого нет Хорошо,

хоть ты подъехала.

Дело в том, что обычно в праздники торжественная

часть занимала как минимум час, а тут управились буквально минут за пятнадцать. Зрители сидят, хлопают, ждут артистов.

- Гвоздик, - говорит Брунов,- я начинаю и сразу

объявляю тебя. Спой песен пять, может за это время кто-нибудь подъедет.

Он вышел, поздравил военных с праздником,

исполнил стихотворный монолог на армейскую тему. Монолог заканчивался словами, которые со временем я выучила наизусть:

 

«И знай, Солдат, что если грянет снова,

Жестокий, не на жизнь, а насмерть бой.

Мы тоже, как один, всегда готовы

С тобою вместе стать в солдатский строй.

Мы встанем рядом строго по ранжиру:

Ефрейторы Кобзон и Горовец.

Сверхсрочники Утёсов, Жаров, Миров,

Сержант медслужбы Ольга Воронец.

Полковник Райкин, лейтенант Гуляев,

Расчёт Никулин, Вицин, Моргунов.

Способный новобранец Магомаев,

И разводящий старшина Брунов!»

 

Борис Сергеевич очень тепло объявил меня, тогда ещё совсем юную артистку. Я спела пять песен, ухожу со сцены, он мне бросает:

- Придержи оркестр, и не уходи.

Вышел, рассказал что-то смешное, посмотрел в сторону кулис, - никого. Исполнил куплеты, как сейчас помню, «Хочешь стой, а хочешь падай», потом другие… Никого. И, о ужас, вновь объявляет меня. А я работаю на эстраде без году неделя. У меня в репертуаре было всего семь песен. Пою оставшиеся две, - Брунов из-за кулис показывает «Пой ещё»! А что петь?

Начинаю петь без оркестра а капелла какую-то русскую песню, мучительно вспоминая слова, и вдруг вижу в кулисе Владимира Макарова!

Наконец-то!..

Ухожу со сцены, не могу отдышаться. Брунов, объявив Макарова, подходит:

- Молодец, Гвоздик, сегодня ты была гвоздём

программы!

Последний раз мы виделись в цирке, увы, по

печальному поводу. Провожали в последний путь Юрия Владимировича Никулина. Брунов в эти дни лежал в больнице на обследовании и вышел на один день, чтобы попрощаться с другом. Чувствовалось, что он очень расстроен.

Мы поздоровались молча. Через несколько дней его не стало.

С Бруновым ушла наша добрая старая эстрада, стало скучно и на сцене и за кулисами. Позвольте, Борис Сергеевич, сказать Вам вашими же словами: «Спасибо за совместно прожитые годы»!