1.

 

– Лясовски, Вас вызывает начальник экспедиции. Лясовски, Вас - к начальнику экспедиции, - не стихала рация.

Анджей, не отрываясь от работы, с ненавистью покосился на разговорчивое устройство, но мужественно удержался от искушения. Третий выговор за две недели, да еще и с одинаковой формулировкой: «за отключение локальной радиоточки без разрешения непосредственного руководства» - это уже слишком. Лучше просто сосредоточиться на отчете.

– Анджей Лясовски, Вас - к начальнику экспедиции.

Просто необходимо в ближайшем докладе к Центру рекомендовать пробки для ушей как предмет первой необходимости всем врачам межзвездных экспедиций! Так работать невозможно! Похоже, соседи разделяли эту мысль. По крайней мере, механик Павел (каюта справа) бухнул в ногой в прикрытые двери и весьма однозначно выразил свое неудоаольствие:

– Этот козел достал всех уже и в поселке, не только на корабле, а тебе трудно оторваться от стула и пойти узнать, чего же ему нужно?!

Анджей мгновение с профессиональным любопытством изучал раскрасневшееся лицо обычно подчеркнуто вежливо-отстраненного сослуживца. Потом, мимоходом оттеснив скандалиста с дороги, молча вышел из каюты.

«В целом, понятно: повышение возбудимости в ответ на стандартный раздражитель при подсознательном желании защититься от всего, что несет хоть потенциальную угрозу». Умной мысли как раз хватило, чтобы дойти до дверей из органического пластика, закамуфлированного «под дуб». Скромная медная табличка сообщала «Начальник экспедиции». Чья-то шкодливая рука нацарапала внизу не менее лаконично: «Шеф». Сбоку свежие царапины сплелись в название копытного, которого с таким удовольствием недавно вспоминал Павел. Анджей вежливо постучал, прикидывая, не пришло ли шефу в голову проконсультироваться с врачом: кто это из подчиненных вообразил себя художником, одновременно лишившись остатков разума? Даже если его так настойчиво разыскивали из какого-то другого повода, то вряд ли ради того, чтобы сообщить о вручении внеочередной награды.

– О, док соизволил-таки оторваться от составления в обход непосредственного начальника рапорта к чертовому Медицинскому центру, и явился по моему вызову? – по мнению шефа, его голос просто-таки источал сарказм.

– Так точно, прошу прощения, сэр, - Анджей попробовал остаться в рамках параграфов инструкции. И в то же время профессиональным глазом подметил черные круги под глазами начальника и его «помятую» физиономию. «Предложить, что ли, курс восстаеновительной терапии?». Воображение услужливо воспроизвело возможную реакцию космического волка, который привык презирать «все эти модные штучки для неженок», и неуместный альтруизм мигом притих.

– Садитесь, – внезапно совсем по-человечески кивнул шеф. Чудеса этого утра еще не окончились. – Значит, идем на нарушение инструкции? И зачем, позвольте Вас спросить? – Вы и слышать бы не захотели о рапорте. А относительно нарушений - в инструкции есть пункт, который позволяет врачам в экстренных случаях обращаться непосредственно к Центру. Особенно, если в экспериментальных поселках есть женщины и деть.

- В мое время никому и в голову не приходило превращать в детсад эксп-поселки на других планетах, – привычно начал шеф, и Анджей откинулся на спинку стула, попробовав прибегнуть к аутотренингу: «Во времена его молодости, действительно, все было иначе. Поэтому он меня не должен раздражать. Ни немножечко». Вероятно, аутотренинг перехваливают: уловив паузу у монологе шефа, Анджей порывисто распрямился. Оказывается, начальник не без любопытства следит за его перемещениями.

– Этим докладом Вы распишетесь и в собственном непрофессионализме. Надеюсь, Вы это понимаете?

–Ну и черт с ней, с профнепригодностью! Не желаю, чтобы наша экспедиция вошла в учебники наравне с «Этной»!

– А, знаменитая «Этна», любимое страшилище космосоциологов? Как же, половина экипажа перебила другую, а все списали на мифических пришельцев, а не на слабую дисциплину.

– На жесткое космическое излучение, сэр, - для чего-то уточнил Анджей. – У тех, кто смог выжить, обнаружили необратимые процессы в психике.

– Лясовски, Вы когда-то потеряете диплом, если и в дальнейшем будете пропускать все экспедиции сквозь сердце. Ваше дело – лечить экипаж, а не нянчиться с ним. Впрочем, во время первой экспедиции не все это осознают.

– Во время второй, – мрачно поправил док. – И пусть лишусь. А пока я буду драться за каждого из них.

– Вторая экспедиция... Мальчишка, – обычно шеф не опускался до прямых оскорблений. Анджей сцепил зубы, сдерживая достойный ответ. И вдруг смог-таки, по-видимому, аутотренинг сработал с опозданием, увидеть в собеседнике не надоедливого начальника, даже не члена экспедиции, которая нуждается в нем профессиональных услугах, а крайне измученного мужчину, возраст которого на полторы десятки лет превысил «средний возрастной показатель экспедиции». Не иначе, недавно поспорил с кем-то в Центре, а то что бы забыл космический волк с километровым послужным списком на задворках Вселенной?

– Что Вы там хоть понавыдумывали в своем рапорте?

–Я не выдумывал, сэр. Оценка физического состояния экспедиции – 4 за пятибалльной шкалой при норме 3,5. Значительно выросла способность концентрировать внимание, так же, как и скорость реакции. Большинство может дольше работать без перерыва.

– Весомый повод для тревоги, - не без иронии вставил шеф.

– В то же время выросла раздражительность населения эксп-поселков. Многие жалуются на то, что в сумерках их начинают «жать» стены домов. Охотники обращаются с резкой головной болью и упоминают про муки совести. У тех, кто не успел ничего подстрелить, симптомы исчезли без моего вмешательства. Заострение интуиции, у многих – «эффект слежения». Жители эксп-поселка - 2 жалуются на непроходящую тревогу и желание немедленно покинуть территорию разработок.

– Лентяи, не желающие работать.

– Но не все же, сэр?

– Все! Это все, что Вас тревожит?

– Нет, сэр, больше всего меня тревожат дети.

Десяток детишек от полутора до двенадцати лет - любимцы всей экспедиции – были «любимой мозолью» шефа. О них в этом кабинете пытались не вспоминать без особенной надобности, чтобы не выслушивать лишний раз лекцию о временах, когда космофлот еще не превратили в детсад.

– Что с ними? – голос начальника стал обреченным. Анджей даже немного растерялся.

– Физически они здоровы. Младший – Джим – бегает и разговаривает в неполных два года на уровне «нормального» трехлетки. Семилетние легко решают задание из теста для десятилетних. Все владеют самыми неожиданными знаниями из логики, математики, физики. В то же время спрашивают: «Почему люди не могут общаться мысленно?», «Почему они не ходят водным путем и убивают животных?», «Почему не могут добывать полезные ископаемые, не разрушая при этом планету?..»

– Ну, если Вас смущают нелепые детские вопросы.

– Нелепые, но их ровесники уже воспринимают такие вещи как должное. Еще они повадились ежедневно ходить в лес – с этого, кажется, и начались чудеса. Вчера Лейла обмолвилась, что они там с кем-то встречаются. Мне пришлось защищать «предательницу» от мальчишек.

– Пытаетесь подвести меня к мысли о контакте с инопланетянами? Не удивился бы, услышав подобный бред от биолога Кларка с его безумными книжными баснями. Но Вы же, при всех недостатках, бываете достаточно практичны. Как специалист, Вы просто обязаны знать, что человеческая раса – единственная умная в космосе. Все так называемые «встречи с неземным разумом» имеют банальное объяснение, Лясовски.

– Я знаю официальные версии, сэр. Среди этих объяснений зафиксированы случаи проявления психоза, о чем следует сообщать к Центру.

– При невозможности справиться с ним на месте.

Не дослушав, Анджей сорвался с кресла и ринулся к дверям. Слишком хорошо ему было известно, что значит едва слышная, смягченное защитным покрытием пола, дрожь

земли. Хотя, сегодня беда, кажется, обошла поселки, но не лишним было убедиться в этомсамому.

– В чем дело?! – тут же сориентировавшись, шеф ринулся вдогонку. – Чтобы тебе! В этот раз в направлении второго эксп-поселка. Шевелитесь, доктор! Вам еще собирать Ваши приборы.

– В спасательном катере есть аптечка скорой помощи. Быстрее, сэр! – пользуясь правом врача, поторопил Анджей.

Все мужчины поселка уже разместились в спасательных катерах. Двенадцатилетний Петр из злобы грыз губы: во втором експ-поселке работал его брат, а ему только что объяснили, что он еще маленький, и оставили здесь вместе с женщинами и детворой!

– Кораблям взлет! – спасательные катера одновременно оторвались от земли. Женщины провели их полными надежд и страха глами. Последний корабль уже был в воздухе, когда в поселке пронзительно завизжала сирена – запоздалая просьба о помощи, которая уже спешила к месту беды.

– Мам, не волнуйся! – Лейла слегка дернула перепуганную мать за рукав комбинезона, стремясь привлечь к себе внимание. – Они успеют, честно.

– Думаешь? – переспросил Петр, неохотно признав, что кто-то, кроме отца, может знать больше, чем он.

Девочка, тряхнув тугими косичками, скорчила первую в жизни женскую гримаску.

- Слушать нужно уметь, а то ты только о знании и спрашиваешь.

Десятилетний Снорк привычно приступил к роли миротворца.

– Она права. Я тоже знаю: будет несколько раненых - планета просто рассердилась. А так точно успеют.

– Почему? – с взрослой требовательностью приставала к старшим пятилетняя Мария: – Почему так вышло?

– «Случилось», –поправил ее Павел, затягивая с ответом, который младшие приятели ожидали именно от него. Взрослых для них в настоящий момент будто и не существовало. – Ну, технология добычи полезных ископаемых такая – разрушать поверхность планеты. Нет у нас другой. Вот и получили теперь… в ответ.

– Почему нет? – и не думал отставать от него Джим. – Найдем?

– Господи! – его мать, опомнившись первой, прижала малыша к груди, в то же время глядя на него с неприкрытым страхом. – И что же это такое?!

Ее возглас будто разбудил остальных женщин: они задвигались, пылко заговорили, перебивая друг друга. Мисс Смитес – немолода опытная санитарка и акушерка – сразу взялась наводить порядок.

– Если будут ранены, нужно готовить госпиталь. Мне понадобятся помощницы.

– А с ними что делать? –мама Джима дрожащей рукой указала на детей. Взрослые с тревогой смотрели на своих чад. Снорк незаметно толкнул своего ровесника Алекса: тот никогда не слыл тихоней, а сейчас и совсем с откровенно насмешливой улыбкой прислушивался к «взрослым глупостям».

- Они здоровы, а остальное подождет, - жестко отрубила мисс Смитес, направляясь к госпиталю. Большинство женщин послушно устремились за ней.

Кто-то, не удержавшись, тихо переспросил у девочек: – Там действительно все обойдется?

Дети молчали. Но, заглянув в их серьезные глаза, родственницы преисполнились странного покоя. Обитателям экспериментальных поселков не впервые встречаться с опасностью с глазу на глаз. Не раз уже приходилось бороться с напастями и побеждать их. Вот и в этот раз все обязательно закончится хорошо.

2.

Анджей замер на пороге, не решаясь сделать первый шаг во влажную тьму звездной ночи. Попытка убедить себя в том, что его удерживает на месте профессиональный долг, не имела особого успеха. Если бы в госпитале, за его спиной, хоть один больной остро нуждался в чем-то, кроме целебного сна, он, конечно, был бы рядом. К счастью, они успели вовремя.

Мисс Смитес так прямо и заявила, прибавив, что молодой врач просто обязан отдохнуть, а она сама переночует в служебной комнате, чтобы сразу же отозваться на возможные вызовы пациентов. Анджей во время разговора чувствовал страшную усталость, но сейчас, «выйдя на волю», обнаружил, что сонливость исчезла. А еще он чувствовал страх, похожий на волнение ребенка, что чудо на проверку окажется очередным обманом взрослых Это настроение не оставляло его сутра, когда, сделав для пострадавших все, что было в его силах, он разыскал детей. Те весело играли возле мелкого ручья в какую-то неизвестную игру. Старшие взглядами предложили ему говорить. Анджей опустился рядом на траву: стоит ли ожидать откровенности, глядя на собеседников сверху вниз?

- Вы не знаете, что здесь происходит? – подчеркнуто приветливо, как советовали учебники по детской психологии, начал он и умолк, почувствовав, насколько фальшиво это звучит. Деть быстро обменялись взглядами, решая, кому придется отвечать.

И здесь он понял. Почувствовал такой ужас, что потом еще долго при мимолетном воспоминании пылали щеки. Малыши, на которых врач привычно не обращал внимания, пока они были здоровы, оказывается, умели мысленно общаться между собой. А вдруг эти чудовища могут читать и мысли других? А «чудовища» спокойно, словно чего-то выжидая, смотрели на него. Анджей быстро отвел глаза в сторону, чтобы не встречаться с пристально-изучающими мальчишескими глазами и полными сочувствие и понимание взглядами девочек.

– Мы не читаем мыслей взрослых, – заверила его Лейла. – Просто, так удобнее разговаривать между собой.

– И с Ними так легче общаться. Они иногда не понимают, если говорить вслух об отношениях между людьми, и о всяком таком, – менее уверенно добавил Петр.

Анджей глубоко вздохнул, как в детстве перед прыжком в холодную воду.

– Послушайте меня, хорошо? – он впустил их в мысли, преисполненные искренним раскаянием и желанием понять. В глазах собеседников что-то изменилось: они поверили ему, вновь превратившись из враждебных чужаков в обычных детей.

– Ну, все в порядке? – немного смущенно пробормотал Алекс.

– Сами хороши, – сурово бросила старшим мальчишкам Лейла. – Вы сначала тоже испугались. Правда, меньше.

– Тише, не ругайте ее, – «на автомате» попробовал предупредить ссору Анджей: его интересовало другое. – А кто эти «Они»?

Молчание затянулось, он еще успел выругать себя за глупый вопрос. Но здесь Джим решил прийти на помощь друзьям.

– Они – это они, – уверенно объяснил он.

Анджея позабавило такое гениальное определение, но сейчас было не к загадкам детской логики.

– Вы Их видите? Вы с Ними общаетесь? Они вас почему-то учат?

– Малые Их видят лучше, – недовольно скривился Петр, коротко кивнув в ответ на остальные вопросы – А для нас они полупрозрачны.

– А я смогу Их увидеть? Вы ведь меня проводите? Поймите, это необходимо, – спешно прибавил Анджей. Дети, кажется, не удивились просьбе, и он, сдерживая нетерпение, ожидал согласия.

– Нет, привести к Ним нельзя. Если Вы... ты... захочешь прийти, нужно идти самому, - остальные кивками и взглядами подтвердили слова Петра...

Он возвращался в госпиталь, погрузившись в мысли, потому едва не столкнулся с Джоном Кларком. Молча освободив дорогу, биолог несколько секунд пристально смотрел вслед Анджею: «автор» идеи о встрече с инопланетянами, воспринятой другими достаточно скептически, в это мгновение обнаружил необычный такт, решив немного подождать со своими догадками...

…Анджей спешил, все убыстряя шаг, почти переходя на бег, чувствуя, что, остановившись хоть на мгновение, повернет назад, к поселку. И послушно замер, когда безошибочный инстинкт подсказал: «Все, пришел. Теперь стой, жди». Страха он не испытывал, лишь странную тревогу. Что ожидает его? Как случилось, что именно ему выпала такая честь – стать первым контактером? Ведь нельзя считать «настоящим» контактом встречу чужестранцев с малышами, беззаботно принявших в подарок сверхъестественные способности, не догадываясь, к чему это может привести. Какие ОНИ на самом деле? Могучие и снисходительно-покровительственные, как издревне их представляли люди? Просто совсем другие? А если. враждебные? За несколько минут, пока он не увидел Их - расплывчатые пятна света, - Анджей успел не раз пожалеть о том, что впутался в это дело. К счастью, почти сразу появилось понимание: все его тревоги «собеседникам» известны заранее, и они согласны принять его таким, которым он есть в настоящий момент, в это мгновение.

А остатки сомнений растворились в простой мысли: ему ли отвечать за все человечество?.. Каждый может прийти сюда сам. Не прийти ли. Как пожелает.

В поселок врач вернулся на рассвете, уставший, но странно просветленный. Спроси его кто о ночной беседе, Анджей не знал бы, что ответить. Что-то важно, благодаря чему он нашел новых... друзей? Вряд ли это слово полностью отвечало действительности, но он никак не мог подыскать другого. На окраине терпеливо замер Джон Кларк. Молча кивнув, вопросительно поднял брови. Судя по каплям росы на комбинезоне, он ожидал Анджея не один час, мучаясь и тревогой, и от любопытством. «Все хорошо», – кивнул Лясовски: коротко, и, в целом, похоже на правду. Говорить не хотелось. «А я смогу?» – «Решать тебе». – «Но примут?». – «Надеюсь». Джон решительной поступью – Анджей даже мимоходом позавидовал ему – направился в сторону леса. И только этого мгновения врач понял: никто из них не молвил вслух ни одного слова. Что же, первая попытка телепатии удалась. Если же учесть, что он общался мысленно с человеком, который еще не успел получить в подарок сверхъестественные способности ... С приятелем, который просто хотел его понять...

 

Эпилог

– Лясовски, зайдите к начальнику экспедиции. Лясовски, зайдите к начальнику экспедиции, - не утихала рация.

Анджей отложил в сторону пятую микрокнигу из психологии и потянулся за шестой, неприязненно, как на давнего врага, покосившись на разговорчивый прибор. В прошлом месяце почти все жители эксп-поселка поодиночке, часто тайком, побывали в таинственном лесу. Трудно поверить, но, на первый взгляд, их жизнь изменилась мало. Но сейчас врач перетряхивал библиотеку, в надежде найти хоть упоминание о странном феномене: многие из участников экспедиции, открыв в себе новые способности, начинали забывать большие «куски» прошлой жизни. Анджея тревожила даже не сама забывчивость, а то, что большинство считало ее полностью приемлемой ценой за новые возможности.

Единственный, кто упрямо не желал замечать этого, был шеф. Он не без успеха продолжал жить, «как раньше», подчеркнуто не обращая внимания на «глупости» подчиненных. Вот и сейчас:

– Лясовски, зайдите к ...

Анджей, не выдержав, мысленно нажал на кнопку отбоя – в комнате наконец воцарилась блаженная тишина. Правда, ненадолго:

– Лясовски! Что Вы себе позволяете?! – в праведном гневе шеф и не заметил свою первую удачную попытку телепатии.

– Прошу прощения, – Анджей даже не поднял голову от видеоокуляра: – Доклад к Центру все равно пока еще не готов.

– А будет ли она готовая хоть когда-то? – весьма риторически поинтересовался начальник: – Кстати, Вы не знаете, кто вывел из строя межзвездный передатчик?

– Мне для этого не хватило бы технических знаний, – к счастью, это была правда: почти невозможно врать во время телепатического контакта.

– Кто бы сомневался. Скажите лучше, что вы все хотите дальше делать? Предложите жителям Терры и колоний по очереди прилетать сюда и открывать всякие там несуществующие способности? Навсегда прервете контакт со всей Вселенной? Вернетесь домой, а там всю жизнь будете скрывать свои таланты? Что?! Вы... мы... уже не люди!

– Не знаю, – Анджей порывисто поднялся из-за стола, подошел к окну, раздвинул створки из прозрачного пластика - очередное нарушение правил. Возле ручья Лейла и Мария играли с удивительными местными животными. Рядом мальчишки внимательно разглядывали что-то невидимое отсюда в траве. Время от времени кто-то из них подводил вихрастую голову, прислушиваясь к чему-то, неслышному для взрослых. Анджей напряг глаза, и ему показалось, что он увидел полупрозрачную вспышку света – Их малыш пришел поиграть с новыми приятелями. Врач наизусть знал все необходимые инструкции: следует немедленно обратиться в Центр, до конца жизни превратившись в подопытный материал или в изгнанников, стать лакомым куском для любителей сенсаций. Долг перед всем человечеством? Но даже шеф признал, что они больше не люди. А дети? Эти и те, кто появятся здесь позже, для кого Терра – лишь параграфы в учебниках, а реальность – эта планета. У них – тоже долг перед всем человечеством?

– Не знаю. Нам кажется, что пока наилучший выход – временная изоляция. Есть, по крайней мере, один способ защититься от возможной агрессии: об этой планете просто забудут. Временно. Потом выдумаем что-то другое.

– Правильно, действуем, как решили, – пришел ему на помощь Джон Кларк.

– А Вам, Кларк, давно следует запомнить то, что на этой проклятой планете усвоили даже дети: нельзя лезть в чужие мысли без разрешения их владельцев! – мигом переключился на новую жертву шеф.

Анджей осторожно разорвал воображаемую нить контакта и честно попробовал продолжить свои поиски: неединожды перечитанные страницы казались на удивление чужими, словно он никогда не видел их раньше. Прекратив бесполезную работу, опять подошел к окну.

– Мы найдем решение, слышите? - заверив в этом непонятно кого, он порывисто отворил створки и спрыгнул прямо с подоконника в высокую бледную траву. Вчера врач еще не решился бы на такое вопиющее нарушение приличия. Сейчас даже не отметил очередной перемены: его мысли были заняты другим: «Дети, те, кто вырастет здесь, смогут найти нужное решение. Или, кто знает, вдруг повезет, и его отыщем еще мы?..»