Кухня для животных. Часть 2

 

Мы пошли на работу.

Я, Слава и Крыс Крысович, сидящий у моего спутника на плече.

По асфальтовой дороге, мы спустились к небольшим продолговатым строениям и сиротливо стоящей вышке, крытой пожелтевшим шифером.

- Здесь у нас находятся продуктовые склады, - пояснил Слава.

- Я знаю, - лаконично ответил я, вспоминая о неисчислимых легионах грузовых машин разгруженных мной два года назад.

- Скажи, Слава, а какое у этой вышки предназначение? - спросил я, с удивлением взирая на неказистое строение.

-Несколько лет назад, руководство решило построить вышку, для того, что бы охрана могла с высоты обозревать территорию, - начал свой рассказ Слава.

- Вышку-то строители построили, а вот увидеть с нее что-либо сложно, поскольку маленькая она вышла и невзрачная.

-Значит, в ней никто не сидит по ночам, - сказал я.

- Ну почему же? – удивился Слава.

- Еще как сидят, причем собираются все вместе.

- Что же они там делают?- удивился я.

- Играют в шахматы, - лукаво ответил Слава.

- В шахматы? – поразился я.

Моему неискушенному взору предстала картинка:

-Ну да, в шахматы и разгадывают теорему Ферма, - добавил Слава.

Я вновь уставился на своего собеседника.

Добродушное лицо моего коллеги было спокойно и невозмутимо, но его упоминание о теореме Ферма привело меня в некоторое замешательство.

Мы обогнули каменную вышку, и я обнаружил у ее основания – нарядную синюю дверь.

Чуть поодаль стояло два покосившихся здания с облупленной штукатуркой.

- А что находится здесь? – спросил я, указывая на дверь.

 

 

- Здесь находится «крысятник» - ответил Слава, и вежливо постучавшись, толкнул синюю дверь, - заходи.

«Крысятник» встретил меня запахом свежескошенного сена и странными звуками.

Казалось, что сотни маленьких тракторов безуспешно пытаются завестись на дне картонной коробки. Повсюду доносилось бульканье, тарахтение маленьких моторчиков, шум миниатюрных газонокосилок.

Пытаясь определить причины для столь странного шума, я огляделся и узрел ровные ряды стеллажей с клетками. Булькающие и тикающие звуки доносились от десятков морских свинок спокойно сидящих в клетках.

Несколько кроликов механически жевали сено.

Я залюбовался булькающими свинками и кроликами.

В помещении была еще одна дверь, вскоре она приоткрылась, и моему взору предстал пожилой образчик человеческого рода.

Вошедший, был также как мой коллега лыс, он был стар и судя по лицу болен тяжкой и продолжительной болезнью, именуемой в народе «похмелье».

- Доброе утро, - вежливо поздоровался мужчина, наполняя крысятник ароматами Хереса и Муската.

Измученный утренним недугом, он нетвердо держался на ногах, и это вынудило его присесть на приземистый табурет.

- Это Григорий, зоотехник секции грызунов, именуемый у нас в зоопарке – «крысятник», а этот молодой человек, только окончивший школу – Денис, с сегодняшнего дня, работник секции орнитологии, - представил нас друг другу Слава.

Григорий слабо икнул мне в знак приветствия.

Наступила тишина, прерываемая лишь бульканьем морских свинок.

Я, смущаясь новым знакомством, вновь подошел к стеллажам с животными.

В каждой клетке горела красная лампа, освещая и обогревая пространство одновременно.

Приглядевшись, я обнаружил, что свинки отличаются друг от друга, на что поспешил указать Славе.

- Конечно, отличаются, - ответил Слава, - сейчас я расскажу немного о породах «свинушек».

- В первых клетках сидят «двуцветные» и «трехцветные» свинки. Как ты понимаешь, название им дали от количества цветов в окраске шкурки.

- А вот – «агути» - он показал на серую свинку, с печально отвисшими ушами, - редкая свинка. Кончики ее шерсти обычно светлые, не смотря на основной вид окраса.

В следующей клетке сидело самое забавное создание из ранее виденных мной.

Представьте округлое личико с темными унылыми глазками, преисполненными вселенской тоски и печали. Маленькие ушки, забавными трубочками, спускались на пеструю черно- коричневую мордочку. Пухлое тельце опиралось на розовые аккуратные лапки, похожие на ручки гномика.

- Это риджбэк, - красивая свинка, - с уважением в голосе, сказал Слава.

Он также познакомил меня с забавным «селфом», белого цвета, с красными глазами, задумчиво выбулькающего какую то необыкновенно заумную песенку, и с кофейным «гималайцем» с темным пятном на носу, из за чего казалось, что свинка подслеповато угодила мордочкой в ведерко с краской, и печалится по этому поводу.

Слава рассказал мне о редких морских свинках: «перуанских» – похожих на пекинеса, со свисающей на глаза шерстью, «текселе» - похожего на маленького баранчика, с кучерявой шерстью, «куи» - гигантских свинках, из Южной Америки, достигающих килограммовой величины, «скинни» и «болдуин» - абсолютно лишенных шерсти, голых свинках.

«Скинни» - имеют шерсть только на носу и лапках, а вот у «болдуин» - малыши рождаются с шерстью, но она постепенно, со временем выпадает.

Его лекцию прервал заливистый храп Григория, уснувшего на табурете.

Слава улыбнулся и толкнул сонного больного.

Вздрогнув, зоотехник проснулся, и не сразу узнав нас, вскочил с табурета.

Когда искра узнавания промелькнула в его воспаленных глазах, он царственно достал из-за клетки с «агути» двухлитровую емкость с домашним вином, и радостно предложил отметить знакомство.

Мы сослались на необычайную занятость и не совсем подобающее для праздника время суток – утро, и откланялись.

Выйдя во двор, я посмотрел на два покосившихся здания, и спросил у Славы:

- А что находится в этих постройках?

- Сейчас увидишь, - ответил Слава, и, подведя меня к первому из зданий, постучался в металлическую дверь, окрашенную в красный цвет…..