Алексею Семенюку за любезно предоставленный сюжет На обочине чуть заметно шевелился маленький серый комок, похожий на плохо испачканную тряпочку. Пришлось наклониться. Точно. Он. Птица. Кто ж это тебя так… Ого-го!.. Маленькое редкопуховое тельце всё было изъедено паразитами. Всякое видел, но вот так!.. Тэкс-тэкс… И – наши действия?.. А-а… Пошли, Птица, спасаться будем. Дома первым делом осмотрел повнимательнее. Какая-то дрянь… птичьи блохи, что ли… И почему я музыкант, а не Мойдодыр… в смысле – Айболит… Ладно, прорвёмся. Не вчера родился. – Девушка, у вас есть что-нибудь от насекомых? – В каком смысле? – А какой может быть смысл у насекомых? – От тараканов в магазине… липучки тоже там… ртутная мазь… иногда керосином… Говорят, помогает. – Мне от блох. Дистанция удвоилась. – Не пугайтесь, не от собачьих. – Я про человеческих и не слыхала. – Я тоже… От птичьих. – Вы что, курей разводите? – Нет, у меня Ласточкин дома… один… помирает… кажется. – Нету ничего, вот... возьмите от комаров. – Ладно… Типа спасибо. Сколько с меня?.. Принесённая отрава вылита в ванночку для химикатов, оставшуюся от фотографического прошлого; немного воды… А немного – это сколько? Как спирт? Или когда водку пивом запиваешь? А-а… была не была… Ну, Птица, ныряй! Ни булька, ни даже всплеска. Ушёл с головой. Пока я считал… до… пя… ти-и…и… Так, Птица, хорош с тебя! В ванночке образовался тонкий слой мусора. Вся насекомая нечисть всплыла кверху брюхом. Ни фигасеньки!.. Вот это я-адик… Душевный. Всё, Птице капец… А кто нам обещал, что получится? Значит, продолжим. Сполоснув слегка водой из-под крана, я положил Птицу для просушки на мягкий ветошный лоскут и отправился во двор. Через десять минут у меня в руках была охапка подорожника. Вот листья пришлось вымыть тщательно. Дальше не столько неприятное, сколько непривычное. Собранный подорожник пришлось весь пережевать, а из полученной массы я соорудил лежбище для подопытного. Что поделать – ему всё равно помирать, а я, глядишь, и Мойдодыром стану… тьфу ты… Айболитом!.. Ближе к вечеру Птица начал подавать признаки жизни. Но от предложенных вредителей полей наотрез отказался. Пришлось опять тащиться в аптеку. За пипеткой. Такое ощущение, что меня там ждали. Ладно, трепещите, леди, вот Птицу вылечу, и до вас доберусь. Развёл немного сахара, и тёплой глюкозой устроил насильственное кормление. И это у котёнка маленький желудок? Вы маленьких не видели. Остатки пришлось вылить. Всё равно каждый раз готовить заново. … И так каждый день: кормёжка, подорожник, кормёжка… кормёжка… На вторую неделю Птица слопал первую муху! Теперь я превратился в мухолова. Мухи поняли это на следующий день. Ещё через день даже выложенные приманки не помогали мухам преодолеть страх смерти. Перед Птицей снова встал призрак голодной кончины. Пришлось пойти на риск. Купил в подвале рыбину и кинул её на балкон. Опарыши не заставили себя долго ждать. Была ещё одна проблема. Птица панически меня боялся. Чтобы его накормить мне приходилось облазить на четвереньках все укромные уголки. Однажды я искал его шесть часов. Когда нашёл — чуть не заплакал. Что ж ты, пернатый, со мной делаешь… К концу третьей недели он перестал меня бояться, то есть не меня, а моих рук. Я, по-видимому, был для него чем-то мистически запредельным. Мог подолгу сидеть на ладошке, поклёвывая пальцы. Мои попытки проверить его на летучесть заканчивались одинаково – он съезжал с ладони и планировал в дальний угол, из которого глядел на меня своими бусинами: – ну, что, человече?.. В середине августа воздух наполнился птичьим гамом – начались предосенние перелётные сборы. Птиц проявил неожиданную прыткость, и часами сидел на подоконнике, распластавшись вдоль оконного стекла и мелко вздрагивая при слишком ярких криках его сородичей. Пора. Я взял Птицу в обе ладони и вышел на полянку. Не хотелось такой торжественный момент портить балконным пейзажем. Медленно раскрыл ладошки – Птица сидел как обычно, как всегда. Тогда я слегка приподнял его и сказал – Лети-и… И я понял, почему дома он не летал. После моего Ле- было моё -Ти, растянувшееся на сотню метров Ласточкина полёта; тут же к нему подлетела ещё одна Птица, напала как маленький ученик коршуна, расклевав ему полхвоста – и дальше они уже летели вместе, рядом. Перо к перу. |