Бог - это ребенок, который играет в шашки на краю пропасти. Такое утверждение было в одной филосовской системе античности.

Он никогда не понимал, какого черта это значит.

 

- И все-таки, почему я? Почему выбрали меня?

- Потому что я устал. Мне пора на пенсию - и мне нужна замена.

- Но разве вы... вы не бессмертны?

- Бессмертен? Нет. Бог вечен, но лично я вовсе не бессмертен. Именно поэтому нужен ты.

Молодой парень, некоторое время назад не особо удачно начавший карьеру литератора - это был первый из собеседников. Второй - седовласый старик, невысокий, с лицом, покрытым морщинами, одетый в серый геологический свитер. Старик был похож... С этим вечным прищуром и морщинами по краям рта - от постоянной улыбки - на хитрого деда. Деда в брюках клеш и туфлях-лодочках. И это - Бог.

А Бог ли?..

- Так почему именно я? - Они стояли, опершись о парапет мощеной дорожке, шедшей вдоль широкой городской реки. Старик отрывал мякоть и корку от батона хлеба, потом кидал их немногочисленным уткам. Остальные утки, видимо, пали жертвами в борьбе за экологию - от грязи. "Выживает сильнейший", да?

- В плане, "почему из десятков других, вероятно, существующих претендентов вы выбрали именно меня, не особо удачного"?

- Ну что-то вроде, - с заметной обидой ответил парень.

Некоторое время старик собирался с мыслями, потом начал:

- Ты когда-нибудь бывал в Париже в это время года? Там чудесно, чудесно... Наверное, именно там я бы и хотел скончаться. - Он снова умолк. - Так о чем ты спрашивал?

И тут же, не давая парню ответить:

- "Пути господни неисповедимы" - слышал о таком? Я, конечно, не персональный христианский бог, однако эту черту они очень точно подметили.

- О чем вы?

- О том, что, если честно, я так и не разобрался до конца, как же это все работает. Когда Предыдущий пришел ко мне, я был примерно твоего возраста - а теперь мне уже почти 400 лет... Люди столько не живут, а? - Пошутил он и печально засмеялся.

- Как-то это все...

- Странно?

Парень повернулся и уперся в парапет спиной.

- Нет, не странно. Вернее, да, конечно, странно. Но... неправдоподобно.

- Ты это хотел сказать?

- Я не знаю, как еще сформулировать.

- Веришь, я тоже. - Снова усмехнулся он. - Пойми, это как работа. Считай, что твой наниматель - это Вселенная. А я - тот, кто занимал должность до тебя. В свое время - если ты, конечно, согласишься, - то ты передашь ее еще кому-то. Кого сам выберешь.

- Но, вы так говорите об этом... Боже - почему вы обернулись? - просто это звучит, как будто работа: трудовой день с 9.00 до 18.00, семидневный отпуск, премии за выслугу лет...

- Все шутишь? Но в тот раз, когда ты назвал галстук декана "удавкой на правах студента", кажется, вышло смешнее.

- Откуда вы?.. А, ну да.

Они несколько минут молчали. Солнце медленно сдавало свой ежедневный пост, уходя за здания на другой стороне реки. На одно из них указал старик, резко подняв руку:

- Там - видишь, большой комплекс из красного кирпича? - когда-то был часовой завод. Много лет назад. Там работал мой отец, одно из первых производств в этой стране. Отец считал, что в единении всех этих механизмов, шестеренок и пружинок сокрыт божественный промысел, своя музыка. Он умер, когда ему было 72. Я умру, когда мне будет почти 400. И только сейчас, похоже, я начинаю его понимать. - Он чуть помолчал.

- Пойми, то, что я тебе предлагаю, - вновь начал старик, - это вовсе не дар. Это не благословение. Нет миссии и роли более почетной под этим солнцем. Но нет и более сложной и горькой. Поэтому я предлагаю тебе внимательно подумать.

- А на что это похоже? - Неожиданно спросил юноша.

- Быть Богом?

- Да. Как? Ты, не знаю, слышишь людские мольбы? Или пропускаешь через себя все горести и радости? На самом деле кого спасаешь? Или просто издали наблюдаешь? Или...

- Это достаточно стереотипное представление, но... всего понемногу. Ты то тут, то там - знаешь, как это бывает. Нет, не знаешь? Ну не бери в голову. Главное - ты останешься самим собой. Со всеми своими плохими и хорошими качествами. Просто теперь вместо того, чтоы писать какие-то дурные рассказы - не обижайся - для бульварных газетенок, ты будешь изучать и познавать мир, дарить людям, независимо от их конфессий, счастье - так, как ты можешь. Ну и делать еще одну важную вещь.

- Какую?

Старик молчал, нахмурив лоб и внимательно разглядывая своего приемника. Он был абсолютно уверен, что это он. Но о главном говорить пока было рано.

- Давай так, - сказал он, - я даю тебе два дня. На эти два дня я предоставлю тебе часть своей силы - и ты волен распоряжаться ею так, как хочешь и сможешь. И после ты дашь ответ: если откажешься, то я сотру воспоминания об этих событиях.

- А если соглашусь?

- Вот тогда и поговорим.

С этими словами старик повернулся, хлопнул юношу по плечу и ушел. А молодой человек осталс стоять и глядеть на реку. "Черт, - подумал он, - как же это все напоминает фильм "Люди в Черном". Может, сейчас он проснется?"

Но нет, он уже видел и чудеса, и мгновенные перемещения, и чтение мыслей. Обратной дороги нет.

Тут он почувствовал покалывание в ладонях и ступнях - как легкие электрические разрядики. И он уже знал, он - проводник. Как бы глупо это не звучало, он проводник энергии между небом и землей - и обратно. Страшно не было. Больно тоже. Только слегка щекотало все тело, потому что, наэлектризованные, приподнимались волоски на руках, ногах, и во всех остальных местах. Одно обидно, задумался он: он ведь не спросил у старика, как вообще пользоваться этой силой.

Но тот, наверное, и не ответил бы.

 

 

Через два дня старик сидел на облаке, свесив ноги и болтая ими. Под ним горел огнями ночной Париж. Увидеть Париж и умереть? Кто же это сказал? Совсем не та память стала, подумал он. Пора на покой.

Он вгляделся в темный силует Башни, заключивший в себя свет иллюминации. Символ Франции - Эйфелева башня, прыщ на лице Парижа по мнению самих парижан начала ХХ века. А сейчас - символ.

Старик вынул из кармана брюк часы и, открыв крышку, проверил время. Подумал, пора.

Через мгновение за спиной у него повился клуб дыма, из которого выбежал тот самый молодой человек, упал на колени и зарыдал. Он был испачкан, на лице следы сажи, светлые волосы спутаны.

- Нет! Черт возьми, нет! Почему?! Почему так?! Почему ты меня не предупредил?! Зачем тогда нужна эта сила?! Я не хочу так! Не могу так!..

Старик молчал, нахмурив брови и не поворачивая головы. Потом, когда юноша умолк, он встал, расправил брюки и, подойдя к трясущемуся парню, похлопал его по спине.

- Прости. Я не мог. Каждый из нас должен сам понять, что он получит. Сам увидеть, что дает этот выбор - и что отнимает. Я присматривал за тобой. Ты хорошо держался. Значит, я правильно выбрал.

- Но почему, почему ничего не работает?

- Потому что это наш рок. Рок "Бога". Не важно, как тебя называет кто-либо из людей внизу - Будда, Кришна, Аматерасу, или Митра - суть в тебе самом. Ты ответственный за людей. За всех них. Но за каждого отдельного ты не отвечаешь. Ты пробовал - и ты сам видел, как заканчивались твои попытки помочь. Спас молодого человека - а он потом убил двух маленьких девочек. Вытащил двадцать человек из огня - получай пожар в лесах Амазонки, где гибнут и земля, и звери, и местные люди. А когда попытался спасти сошедший с путей поезд - что случилось?

- Одновременно в других местах сломались еще 20... - Вслипывая, сказал парень. Потом вытер рукавом лицо - Но почему так, почему я не могу никому помочь?

- Ты можешь. Но не так. И не в этом твоя миссия. Помнишь, я говорил, что это очень сложно?

- Да, но в чем тогда суть?

- В том, что ты должен наблюдать за ними. И оберегать.

- От кого? От них самих? Или...

- Нет, не от них самих. - Старик помог юноше подняться, посмотрел на него, вздохнул, мотнул головой и стал рассказывать. - Я не знаю, откуда мы взялись. Я не знаю, как на земле возникла жизнь. Это сделал не я - так точно. Да, я знаю о каждом событии на земле. И теперь и ты знаешь - потому тебе так сложно. Ведь ты будешь пропускать через себя каждый крик, каждую смерть, каждую слезинку. Советую стараться сосредоточиться на радостях - их ты тоже будешь чувствовать. Это помогает.

- Ты так и не объяснил в чем суть, - Юноша даже не заметил этого перехода на "ты", но старик улыбнулся ему. Все так, как должно быть.

- Суть в том, что мы - Бог, составляем отчет. О Земле. Из столетия в столетие. Мы наблюдаем за ними, людьми, и пишем их характеристику. Для высших существ. Там. - Он поднял палец вверх. - Не знаю, кто они и чего хотят. Похоже, они создают идеальную жизнь. Да это и не важно, что они делают. Важно, что они могут сделать - уничтожить Землю. Если вдруг твой отчет покажет им, что зла на Земле слишком много - они сотрут планету. Такова воля Вселенной. И послы ее ищут добро. В этом твоя суть - следить за людьми, иногда чуть направлять их (понимая, что это может привести вовсе не туда, куда ты хотел), и поддерживать баланс.

Старик умолк. Юноша, тяжело дыша, смотрел на него, подняв брови. Потом начал смеяться. Яростно, истерично, из глаз текли слезы, он согнулся, схватившись за бока, упал на облако, провалился, вновь поднялся, повисел пару секунд в воздухе и только затем встал.

- Мне кажется, это все бред. И ты в это веришь?

- А внизу, на Земле, ты верил в бога? Не особо, насколько я знаю - и тем не менее, вот он я. Перед тобой. А скоро ты сам им станешь.

- Нет, ну не может же такого быть... Ну это... Очередна глупая теория заговора! Ты пошутил, верно?

- Можешь не верить. Но через 99 лет и 354 дня ты должен подготовить отчет. Теперь я отдаю тебе последнюю силу и пропадаю.

- Погоди, куда ты? - Насторожился парень. - А как же?.. Погоди, эти два дня - я ведь могу отказаться. Откуда ты знаешь, что будет? Я не хочу следить за людьми! И этот отчет - мне это не нужно! Я не могу слышать их крики и мольбу! Я могу отказаться! Я... - Он еще что-то пытался говорить, кричать...

Бог стоял на краю облака и смотрел на город. В глазах блуждала печаль. Бедный мальчик. Теперь он будет один. На вершине мира слишком мало места даже для двоих. А он сам... он будет скучать по этому ощущению... Если, конечно, потом об этом помнишь. Интересно, а что будет после?

- Моя последняя сила - теперь тоже твоя. - Тихо произнес он, когда второй успокоился.

- То есть, так? У меня нет выхода? И что же это?

- На случай, если надоест - ты можешь уничтожить всю жизнь на планете. И попробовать заново.

- А если я захочу на самом деле попробовать? Они так страдают там - и ради чего?..

Тут старик хлопнул себя по макушке и полез в карман.

- Точно! Совсем забыл! Хорошо, что напомнил. Или это я напомнил?.. А, неважно. Вот, последнее - держи, - с этими словами он протянул приемнику немного потертый mp3-плейер, обмотанный шнуром от наушников.

- Это что? - Округлившимися глазами юноша смотрел на предшественника.

- Это? Это плейер. Послушай его при случае. Это... помогает.

Молодой человек понял, что спрашивать все равно бесполезно, и убрал плейер в карман. Старик протянул ему руку. Тот долго молчал, думая о своем.

- Хорошо, - сказал наконец юноша и пожал руку.

- Прощай, - сказал старик и постепенно растаял в воздухе.

 

 

Бог сидел один на облаке и болтал ногами. Он недавно перекусил и сейчас просто смотрел на свой мир. Где-то внутри люди копошились, делали какие-то свои дела, мучали друг друга, доводили до слез, убивали, насиловали. Очень велик был соблазн просто взять и снять их с бедной планеты, забросить куда-нибудь в космос, а сюда поселить новых...

"Пуст весь мир, для чего же мы живем.

Заброшенные места, похоже, мы знаем всему цену.

Вновь и вновь, но знает кто-нибудь, что в жизни ищем мы..."

Маленькие наушники-таблетки были воткнуты ему в уши. Да, думал он, на Земле есть радость, есть любовь - они стоят жизни. Но стоят ли они таких жертв? И почему, почему изо дня в день он слушает злобу и изуверство людей, стараясь кому-то из них помочь, но не может решить их судьбу? Всесилен ли? Да. Всеведущ? Да. Почему же он не мог все исправить? Потому что они сами внизу не хотели этого и не слушали его.

Не важно, кому ты молишься - важно, какой ты человек. А бог может сколько угодно пытаться помочь, но ты этого не заметишь. Не важно, по глупости ли, из религиозного ли фанатизма, из обычного ли безумия.

Так может, все это стоит прекратить? Мучения и страдания - убрать все? Соблазн велик.

Но тут мелодия вновь возносилась, вновь опускалась, то затихала, то била его по самим глубоким закуткам души. Музыка жила вокруг, создавала новый мир, дарила ту самую надежду. Он печально улыбался. И все прощал. Если люди создают подобные вещи, то они должны жить дальше.

Он достал плейер из кармана, покрутил пальцем по кнопке, и голос Меркури стал еще громче:

"Show must go on,

Show must go on.

Inside my heart is breaking

My make-up may be flaking

But my smile still stays on...