ОТПУСТИ

 

Тем вечером как никогда раньше мне хотелось испытать всю радость одиночества. От постоянного потока людей и разговора с ними к концу дня опухали и уши и язык. Хотелось просто побыть наедине с самой собой. Отключив в квартире все блага цивилизации, связывающие с внешним миром, забралась с кружкой кофе на подоконник. От сочувствующих и сострадающих не было отбоя. Все они были уверенны, что от общения с ними мне обязательно должно стать лучше, но видимо и не подозревали что своими словами «поддержки» и разговорами о том каким чудесным мальчуганом он был, только бередят душу и делают хуже.

 

Врожденный порок сердца стал и диагнозом и приговором, но оставалась надежда в виде пересадки сердца. Я искала деньги днем и ночью, доставала их всеми правдами и неправдами, даже пыталась играть, но вовремя остановилась. Сейчас ненавижу себя за это – сыну становилось все хуже, а он все чаще оставался без внимания родителей, сбившихся с ног в поисках денег. Мы любили, сочувствовали и жалели его на расстоянии.

Уже в палате, ночью накануне операции мы с ним долго не спали – разговаривали. О чем? Да обо всем. Он обнял меня, сказав, что я самая лучшая мама, а потом добавил:

-Мама я боюсь, что не проснусь.

Я пыталась его убедить в том, что этого не случится, и он обязательно проснется. А следующим летом как он мечтает, съездим на море. Похоже, он мне не поверил, да оно и не удивительно, я и сама не была до конца в этом уверена.

Уже в следующую секунду он спрыгнул с кровати и, выключив свет, направился к окну.

-Мама иди сюда я тебе что-то покажу.

-Ну что тут у тебя, - сказала я, опершись на подоконник.

-Смотри, - он указал на небо, - видишь эти пять звездочек?

-Вижу.

-Я хотел бы жить там.

- Почему?

-На небе они мне нравятся больше всего.

 

Операция шла очень, очень долго. Или мне так показалось. А потом вышел какой-то врач и мрачно сказал: «Вашего сына больше нет».

Ему только неделю назад исполнилось пять лет.

В ту минуту у меня было чувство, будто бы меня рассекли надвое. А кровь почему-то не вытекала, не давая умереть в ту же минуту. Муж был рядом, что-то говорил, а я не слышала ни слова. А потом наступила пустота. Полная, идеальная и стерильная пустота. Жизнь была везде кроме созданного мною вокруг себя невидимого вакуума. В нем не было ничего кроме скорби – безвоздушное вернее бызсыновье пространство.

Ни до похорон, ни во время я не проронила ни единой слезинки. Просто не могла и не хотела делить с мало знакомыми людьми свою боль. В это город мы переехали совсем недавно, а друзья так быстро не появляются. Как же наши родители? Да все просто - родители мужа меня не приняли сразу, и им было все равно, а я была поздним ребенком и они уже умерли. Да, наверняка нашлись те, которые говорили: «Какая странная мамаша! Ей, наверное, все равно раз она даже не плакала». Но играть на публику или доказывать кому-то, что я не индюк просто не собиралась.

А потом все было как в тумане. Люди. Снова люди. Много людей. Я ушла с работы. Стало только хуже. На кладбище проводила все больше времени, гораздо больше времени, чем дома. «Недолюбила, недодала, уделяла мало внимания» - вот все о чем могла думать.

В ночь на сорок дней мне снилось, что он умирает снова и снова. Я просыпалась в холодном поту, а, едва заснув, опять видела, как он угасает. Нет ничего хуже и больнее чем видеть смерть самого близкого и родного человечка, тем более столько раз.

Одно сумасшествие сменяло другое. Появилась навязчивая идея создать уют на могиле сына. Спустя два месяца этот дворец был возведен. Мраморная арка, мраморные лавочки, мраморный стол, мраморная ограда. Две посаженные березки с низкими ветками казалось, понимают меня. Люди странно на меня смотрели, а я все равно каждое утро шла за свежими цветами. Как они не понимают, что это то единственное что я могу сделать для него?

Весну сменила осень, ее зима. С наступлением нового времени года я отправлялась в магазин детской одежды. Предполагала насколько он мог бы вырасти за это время. Самое страшное, что каждый раз что-нибудь покупала.

Апогеем всего этого стал день рождения сына. К «празднованию» я подготовилась основательно и заранее. Праздничный торт с шестью свечками, воздушные шарики повсюду, и статуя…За несколько месяцев я заказала статую сына в полный рост. На той фотографии он был таким счастливым, и мне хотелось видеть его таким рядом. Я водрузила ее на стул.

Вернувшись с работы, и увидев меня за одним столом со статуей, муж пришел в ужас. Потом в ярость.

-Ты сошла с ума! Откуда у нас в доме этот кошмар?! – с этими словами он схватил статую и выбросил ее с балкона. Я стояла на балконе и смотрела, как, провернувшись в воздухе несколько раз, она с грохотом упала на асфальт и разбилась, а потом бросилась на мужа с кулаками.

-Зачем!? Ты выбросил нашего сына с балкона!

Он взял меня за плечи и сильно встряхнув, сказал: «Я тоже по нему скучаю. Но так нельзя! Нужно жить дальше!»

Я разревелась и уснула.

Мне приснился сынишка. Здоровый, розовощекий, но очень расстроенный. Он подошел ко мне и сказал: «Мама, отпусти меня, пожалуйста, я так хочу полететь на свою звезду. Там мои друзья».

 

С тех пор прошло восемь лет. Нашей дочери уже шесть. Она знает, что у нее был брат. Мы рассказываем ей, каким он был, что любил. Больше не делаю из него объект поклонения, просто храню воспоминания. Так легче.