Поклоняюсь! Не знаю чему. Может насилию, может блаженству. Я есть одно творение из двух. Пьяной блевотою чествуй. В не здравом рассудке… Помой позвонки. Тому, что зовется блаженство С испугу насилие натянет портки. Чтоб трясся походкою шествий. Уняться бы мне, как лбами об лоб. Смутиться, не веря в победу. Вы слышали, может? Отрыжкою – ХЛОП! Как я за невинность заеду! Хранил! Да хранил. Насильно отдал. Или если похмелиться что б было с душою в полымя. Мне с нею в угар Пометут воскресшего сына… Мутацию я воспеваю. Блажен. Гибрид дерьма отхлебнувши Свело от улыбок оскалы гиен, Чьих предков от холода тужит. На рынках земли есть лозунгов цвет. Рыбы - прокажены, с цингою Не здравым рассудкам я всё же задет. И рук не прикроем карою. Цвету в негативе отрывками книг, Которые мокнут и зябнут А мне бы хотелось сейчас четверых, Но чистых, не кем не помятых… Я не поклонюсь ни в ноги, ни в лоб. Хотите? А мне не хотелось, Что б жал Человека с желания сноб, За жалости икры так смело. Стихия бесплодна всего лишь на время, Отверстий шумят мотыльки. Ведь хохота битвы, похожем на пенье, Пространства кудрявят ветки. На груди её, безбожные розы Бросаю, крепясь. Задрожу Ссосали желанье ноздрястые позы Язык на усладу щенку. Зачем я считаю, что гений мой будет Как проблеск последний расти? Едва ли он помнит растрёпанность смуты. Стихию…Её лишь витки. |