Песни метели грустны и печальны, В них, как великой поэзии скорбь, Бьются снежинки в окно моей спальни, Как на излете ослабшая дробь. Хлопья небесные, вечные странники – Наискось чертят полночную мглу, Рвутся на свет и, ломая кристаллики, Вдребезги бьются, текут по стеклу. Жаль их, конечно, могли бы, не бедствуя, В пышных сугробах залечь на полях, Сгорбясь, присев над куделью небесною, Тонкие струны прядут тополя. Воет метель, кружит, рыщет по улице, Пляшет на крышах, с карнизов пылит, Форточкой стукнет, в отдушину сунется, Дверью подъездной, как вор, заскрипит. Многострадальная дверь сонно взмолится, Сорванным голосом ржавых петель. В дом мой на цыпочках входит бессонница, В ноги садится ко мне на постель. Редкую ночь этот призрак не явится, Чтобы разрушить поэзию сна. Ночь, как состав нескончаемый, тянется Без вдохновенья, длинна и скучна. Я ради скуки читаю в постели, Время, как будто по следу, бредет, Падает, вязнет, спиною к метели. Желтый фонарь встал под розовый свод. Снежные вихри несутся, как конница, Гривы, хвосты по сугробам метут, Сунься, прохожий, теперь за околицу – Мигом нагонят, столкнут, посекут. В свете окна злые корчатся тени, Хладом могильным сквозит синева, Может, в раздумьях и тяжких сомнениях Зреет для плахи моя голова? Легкий озноб пробегает по коже, Крестное спешно знаменье творю. Я все же верую, верую, Боже, Верую в разум и милость твою. |