Щелчок затвора – и багровая струя плеснула на новенький мундир комиссара. Напротив бездыханное тело в грязном комбинезоне медленно и гулко повалилось навзничь, отбросив в сторону каску.

- И так будет с каждым трусом и предателем, именем Императора! – заорало в ушах.

Я сжал зубы, вытянулся смирно и до боли стиснул кулаки, еле сдерживаясь не схватить винтовку и изо всех сил не всадить штык ему в грудь.

- Слушайте внимательно, собаки! Ваша цель – умереть сегодня во имя Императора! Если каким-то чудом кому-то из вас удастся выжить – его подвиг не будет забыт и он получит шанс…

И зачем только Рэй сказал это… Это же бессмысленно… Это просто самоубийство…

- …подвергся угрозе нападения! Последний рубеж обороны здесь, на планете…

И сколько раз я его останавливал… он не слушал… никогда… какой смысл умереть не в бою… Убеждения? Права и свободы… до войны… Какой смысл у этих слов сейчас… Какой смысл у них был тогда?! война никогда не кончится…

- …отдать жизни в бою со священным врагом Империума…

Здесь нет никого, кто бы поучаствовал хотя бы в трёх битвах!

- …И наша победа…

Каждый день прибывают и прибывают эшелоны с новыми солдатами.

- …Никогда не победит!

И каждый день колонны маршем уходят на север…

- …два часа! Разойдись!

 

Слава Императору, чёртово построение закончилось. Через минуту плац перед штабом обезлюдел, а я всё стоял посреди и смотрел, как лужей растекается кровь из груди моего… друга?…

Я постоял ещё немного, переводя взгляд то на обшарпанное здание штаба, то на пустое и глухое небо, то на мелкие и глупые фигурки, копошащиеся перед казармами.

Чёрт знает, откуда взявшаяся ворона резко спикировала и уселась на тело Рея, на грудь, едва пониже воротника. Она повертела клювом и уставилась на его голубые глаза, теперь уже бессмысленно глядевшие вверх…

«Кыш!» - вдруг резко крикнул я и, махнув руками, пробежал вперёд. На груди зияла огромная обожжённая рана, выперев наружу обломки неожиданно белых и блестящих рёбер. Проклятье! Я встал в кровь. Сделал шаг назад и шаркнул ногой по плацу. Остался длинный след.

Я повернулся и зашагал к казармам, считая вслух еле слышно кровавые следы.

 

Сто восемьдесят четыре…

«Эй куда прёшь, разиня!» - ударило в мозг звонким и хрипловатым голосом!

Я остановился и поднял глаза – впереди, изрыгая жар, грохотал двигателем огромный Леман Русс. Тощая рожа в чёрном мундире презрительно стояла в мою сторону.

«Пехота, пошёл нахрен отсюда!»

Тяжёлый ботинок с хрустом ударил в бок и бросил меня на землю.

Чёрный мундир нехотя наклонился сверху и через мгновение, плюнув, развернулся и скрылся в люке.

 

Я встал и попытался отряхнуться. Было больно дышать и трудно идти.

Поглядев вслед танковой колонне, рычавшей на север, я присел у стены казармы. Справа сквозь клубы пыли просвечивало бледное рахитичное солнце. Медленно ползло вверх.

 

- Эй, друг! Чего сидишь тут? Есть хочешь что ли? Да ладно, вот завтрак недавно был, и часок всего до обеда! – крикнуло что-то и ударило по плечу.

Я медленно поднял голову и упёрся взглядом в тупую физиономию с блестящими тёмными глазками.

- Ты видел, там настоящие космодесантники прибыли! Человек сто, все в блестящей броне! Красота! Идём, посмотрим!..

Он замолчал.

- Ты слушаешь, что я говорю?..

- Отвали…, - глухо ответил я.

- Да ну тебя, идиот! К нему со всей душой, по-доброму, а он и не рад! Как будто умер кто, тут сидит и дуется! Как хочешь!

Я отвернулся и стал смотреть на белое неяркое пятно солнца.

 

Слева вышел из-за угла высокий парень в очках и сером комбинезоне. Он заметил меня и заулыбался. Я улыбнулся в ответ.

- Здорово! Ты куда пропал после построения? Я тебя обыскался…

- Привет, Виктор. – ответил я.

- Ладно… Ты вроде знал того парня, которого пристрелил сегодня комиссар?

- Да.

- Всё-таки глупо он поступил…

- Глупо… не глупо… а он верил в свои слова. – я отвернулся.

- И всё-таки я скажу, нет. Во что верить? Верить надо в себя и в свою жизнь.

В ответ я промолчал, потому возникла пауза.

- Ну хорошо. Вот сам посмотри… Я вчера перечитал историю Империума и знаешь что? Император не может до сих пор быть жив! Хотя бы потому, что прошло уже слишком много времени, чтобы его сознание всё ещё работало!

- Ну…

- Что ну? Отличник академии, думай головой! Если Император…

Вдруг он слетел со своего места и мешком свалился в грязь.

Зычный, металлический, неживой голос прогремел слева над головой:

- Не смей даже упоминать имени Императора, мразь!

Металлический ботинок, только что со всего размаху влепившийся в спину моего товарища, с лязгом опустился на маленькие стекляшки очков.

- Ты всё ещё жив только потому, что вашему комиссару угодно послать вас в бой сегодня!

- Что здесь происходит?! Рядовой, встать! – рванул голос невесть откуда взявшегося сержанта Рэйдана.

Я резко вскочил и вытянулся. Виктор выплюнул немного крови и через пару секунд вытянулся рядом.

- Я повторяю, что здесь происходит?

- Воспитание веры в бойцах имперской гвардии, - ровно и металлически донеслось из динамика на шлеме космодесантника.

- Отлично! – сказал сержант. - Вы поняли урок, солдаты? – обратился он к нам.

- Так точно, сержант Рэйдан! – разом прокричали мы.

- Вольно! Разойдись! – приказал сержант и пошёл к штабу.

Космодесантник повернулся и громадными шагами двинулся к своему отряду, как раз получавшему оружие.

Виктор ещё раз плюнул кровью и, корчась, ушёл направо, больше ничего не сказав.

 

Солнце доползло до своей верхней точки, и подул ветер, принёсший чёрную пыль с железным запахом. Стало прохладно.

 

По лагерю разнёсся звон. Он повторился, а потом ещё несколько раз. Звали на обед. Колотили в огромную гильзу половником. Со всего размаху.

Полевая кухня дымила огромными котлами. Вокруг толпились люди в солдатских ботинках и грязных серых, синих, зелёных, красных комбинезонах.

- Следующий! Проходи, чего встал!

- Но здесь же не полный паёк?

- Пошёл вон! Сколько мне приказано, столько и выдаю!

Позади показался комиссар в сопровождении адъютанта и священника.

- Солдаты! – зычно обратился он и взял в руку саблю. – Сегодня вы идёте в атаку! Через час сбор. Всем сержантам проверить личный состав и доложить мне обо всех случаях дезертирства и предательства. Вопросы есть?

- Да… - донеслось неуверенное из толпы. – Нам выдают неполный паёк…

Адъютант комиссара сошёл с места и ворвался в толпу. Было видно, как он схватил кого-то и повалил на землю. Поднялся шум.

Через минуту он растолкал толпу и встал на своё место левее комиссара, оставляя на земле кровавые следы от кованых форменных сапог.

- Молчать! – во всю глотку заорал священник и для убедительности шарахнул по лицу солдата, стоявшего неподалёку, рукоятью цепного меча.

Брызнула кровь, солдат упал, а толпа замолкла.

- Вопросов больше нет господин комиссар, - сообщил адъютант.

- Прекрасно, - словно себе под нос сказал он. - Всем вернувшимся будет выдан тройной паёк!

В толпе как бы зазвучали радостные возгласы.

Комиссар со свитой удалились.

 

Я взял свою порцию и медленно побрёл в казарму, стараясь не смотреть никому в глаза. Я упал на койку и сразу же заснул.

 

«Подъём! Вставай! Сбор! Атака!» - во всю глотку орал сержант Рэйдан. То же самое делали и другие сержанты.

Мы выбежали на улицу и построились у ворот. За периметром солдаты грузились в Химеры, как кильки в банки – по тридцать-сорок человек. Очередь, кажется, стала доходить и до нас.

Из-за ворот вырулил последний БТР и мгновенно заполнился людьми. Из люка вылез небритый мужик в чёрном мундире.

- Эй, сволочьё, хватит! Вы, двое, пошли вон!

- Но это же последний транспорт…

- Так и есть!

- Как же нам быть?

- А вы пойдёте пешком!

- Но ведь это слишком долго…

- Значит, вы побежите!!!

 

Солнце сползло ближе к горизонту и, кажется, стало розоветь. Ноги то и дело подворачивались, ботинки зачерпывали чёрную пыль, кто-то из нас постоянно падал.

Солнце опустилось совсем к горизонту, когда чёрная пустыня закончилась, и впереди открылось поле боя…

«Друзья, вот он… Южный фронт» - послышалось сзади. Окопы длиной в сотни километров. Колючая проволока, способная распороть брюхо танка. Остовы горящих машин. Вереницы трассирующих снарядов. И чёрная металлическая гарь в воздухе, смешанная с железным запахом крови и… смерти.

 

След в след за сержантом, мы ринулись вперёд по окопам к самому центру бойни. Тогда мы, наконец, увидели нашего врага. Из облаков сиренево-чёрного дыма под грохот сотен кованых сапог и рокот двигателей ужасающего вида машин навстречу нашим укреплениям медленно и неумолимо колоннами шагали они – падшие космодесантники хаоса, предатели Его. В лучах багровеющего заката их чёрные доспехи, казалось, были охвачены испепеляющим пламенем. Линзы светофильтров сверкали кроваво-красными отблесками солнечных лучей, врывавшихся на поле битвы сквозь непроницаемые клубы копоти.

Они маршем шли вперёд, не обращая внимания на пули и залпы лазерных орудий. Боль самых ужасных ранений рождала хохот, искажённый в динамиках древних бронекостюмов до вселяющего страх рыка или скорее вопля. Вопля наслаждения.

В первых рядах широко шагал человек в сияющих доспехах, замотанный в обрывки пурпурной мантии. Громовым голосом нараспев он возносил молитвы своему богу, и слова вгрызались в сознание, выворачивая наизнанку и опустошая…

«Отрекитесь…»

- Чёрт, этот ублюдок действует мне на нервы!

«…Получив величайшее наслаждение…»

- Атакуют! Заряжай…

«…Даруй своим верным чемпионам силу, не сравнимую…»

- Взвод! Целься! Огонь! Целься!...

«…верных псов, пресмыкающихся перед одним лишь именем лжеимператора. Братья мои, упивайтесь кровью поверженных врагов! Втаптывайте в грязь всех, чьё сердце ещё не остановилось! Разрывайте на части каждого, чей разум ясен !...»

Окопы пустели.

Я вскочил и, что было силы, помчался прочь, не оборачиваясь, закрывая глаза и уши, безуспешно пытаясь вырвать из памяти этот жуткий голос и все те слова. Внезапно я остановился, не имея больше силы пошевелиться. Звуки погасли.

«Стой, человек…»

Ноги не слушались.

«Повернись ко мне, вот так… да…»

Перед глазами поплыло… синие, белые, оранжевые… зелёные… Яркие, манящие и сочные… розовые, голубые… Земля ушла из под ног, а тело исполнилось лёгкостью…

Передо мной стоял высокий прекрасный воин в сверкающих серебряных доспехах. Из-за спины его вырывались потоки чистого белого света, словно крылья… переливающиеся, ослепительные…

«Последуй за мной, брат… Ты хочешь вечного блаженства?... Вечной лёгкости… Величайшего наслаждения… Иди ко мне… не бойся…»

Я сделал усилие и поднял руку. Рука на мгновение коснулась доспехов, почувствовала холод металла. Я протянул вторую руку. Подался вперёд. Внезапно твердь металла пропала. Я судорожно сжал пальцы. Из груди воина хлынула кровь. Я опустил глаза и исступлённо глядел на собственные руки, по локоть в крови. Внезапно такой же чистый белый свет начал пожирать пальцы, кисти, растекаться по телу… Очертания воина стали растворяться в потоках белого сияния.

- Именем Императора, убивайте грязных предателей! – разорвалось в сознании.

Резкий и хрипловатый голос донёсся из-за спины, влетел в уши.

- В атаку, мои верные воины! Избавим этот мир от нечисти!

Голос был такой родной, знакомый… Волнами он смывал белые пятна, уже больше походившие на куски старой штукатурки. Я поднял глаза и увидел, что передо мной стоит тот самый человек, положив руку мне на плечо. Его броня, чёрная, оплавленная и изуродованная следами многих ранений, была испещрена тонкими желобками, складывающимися в замысловатый рисунок.

- Прибыл комиссар! Танки на подходе!

Человек оттолкнул меня. Тело взмыло в воздух. На мгновение сквозь чёрные клубы дыма ворвался красный луч солнца. Или это был залп орудия…

Я рухнул на камни.

Мимо с криком бежали солдаты в начищенных ботинках. Уши мои наполнил треск выстрелов и крики, грохот взрывов.

«Вперёд, вперёд, вперёд! Коли! Бей! Стреляй! Ложись!..»

Комиссар подбежал к человеку в пурпурной мантии. Несколькими ударами сабли свалил его на землю. Поставил ногу на грудь и выстрелил в голову.

- В атаку, мои воины! Император с нами!

Вокруг с радостными криками в миг обезлюдело. Комиссар остался. Внезапно с поля боя прорвался отряд в чёрных доспехах и направился к нам. Я попытался встать, но рядом сразу же выросла чёрная фигура с зазубренным мечом в руке. Остальные налетели на комиссара и тут же упали, захлёбываясь бурлящей кровью. Последнему удалось повалить его на землю. И тот занёс свой обломленный клинок над его грудью. Комиссар резко выхватил из кобуры пистолет и направил в голову нападавшему. В следующее мгновение его рука опустилась в сторону. Пистолет выстрелил - мой палач упал.

Еретик с хохотом вонзил лезвие в грудь комиссара – рука, сжимавшая пистолет, последний раз судорожно напряглась - и ослабла.

В глазах помутнело.

Смерть! Смерть всем! Убивать! Разрывать! Уничтожать заразу хаоса!

Я выдрал закалённый штык из глотки убийцы – и очертя голову помчался вперёд! Сжимая помертвевшими руками винтовку. Перемахивая через траншеи. С диким криком. Вперёд! Убивать! Уничтожать! Без памяти! Без жалости! Из всей злости! Каждого! Всех! Жестоко и безжалостно! Да!.. Убивать! За комиссара! За Рея! За друзей… За себя! За всё, что они сделали с моим миром! Я буду упиваться их кровью! Я буду радоваться смерти! До конца! До последнего вздоха! До последнего удара сердца! Сейчас…

***

Лёгкие рвало от каждого вздоха. Я хотел закричать, но из глотки вырвался только тихий хрип. Этот привкус во рту… ржавое железо… это кровь!

Я вскочил на ноги, но, не удержавшись, тут же рухнул на колени. Прямо впереди дымились скелеты покорёженной техники, а вся земля была усеяна воронками от взрывов и мёртвыми телами – людей, нелюдей, демонов… В синеватом темнеющем небе мелькали красно-оранжевые и лиловые вспышки, и вырывались вверх к облакам цепочки трассирующих снарядов.

Я опустил голову и увидел свои руки, скорченные в дикой судороге, покрытые коркой запёкшейся крови. Рядом лежала винтовка, переломленная пополам, с выгнутым штыком.

Внезапно где-то позади послышалось призрачное и неясное, но до боли в душе знакомое… человеческий голос…

- …Твою мать! Да здесь одни обугленные головёшки! Тухлое дело!

- Эй, кажется, там что-то есть!

- Что опять?

- Да вон! Вроде живой…

- А ну-ка… кажись и впрямь… Ладно, поднимай его.

 

Николай Прокофьев aka Eagle

Апрель 2007