Всем, прошедшим испытание Великой

Отечественной войной посвящается.

 

Эпизод из военной жизни

 

«Война прошла по миллионам судеб,

Сердца и души опалила,

Но те суровые, грохочущие будни

Надежно память сохранила».

 

- Господин Кленк, вам уже приходилось приезжать в нашу страну или это ваш первый визит в Россию? – журналистка, средних лет женщина в строгом деловом костюме, представляющая популярный журнал, с доброжелательной улыбкой смотрела на солидного мужчину с ранней сединой на висках, директора крупной автомобильной компании. Ей поручили взять у него интервью для небольшой заметки.

Отто Кленк внимательно вслушался в русскую речь и кивнул головой. Не глядя на молодую девушку-переводчицу, он, тщательно подбирая слова, заговорил по-немецки.

- Я действительно приехал в вашу страну впервые, мало того, я специально приурочил свой визит сюда к 9 мая. Я знаю, что в этот день вся ваша страна празднует День Победы, победы над фашизмом. Мой дед воевал в этой войне на стороне фашистов, он был летчиком и перед смертью завещал мне приехать в Россию и всенародно попросить прощения за все то зло, которое он лично причинил людям. Война не только ломает человеческие судьбы, она еще ломает и стереотипы мышления, меняет мировоззрение людей. Так случилось и с моим дедом. Если можно, я попробую передать рассказ моего деда, который я услышал от него незадолго до его смерти. Мой дед происходил из семьи потомственных военных, для него подчинение воинской дисциплине, приказу высшего командования составляло смысл жизни. Да, он принес много горя вашим людям, он сбрасывал бомбы на ваши воинские части, на города и села. Но однажды, это произошло в 1942 году, немецкие самолеты, возвращаясь после бомбежки одного из городов, расстреляли колонну беженцев…

Журналистка, слушая взволнованную немецкую речь и ровный, монотонный голос переводчицы, добросовестно старающейся подбирать точные выражения, вдруг вспомнила рассказ своей матери. И под два эти такие разные голоса, с абсолютно отличающимся эмоциональным окрасом, она словно воочию увидела события тех давних лет.

…Война обрушилась на двенадцатилетнюю Веру, как внезапно разразившаяся буря, уход на войну отца, горе матери, карточная система, но самое страшное, что пришлось испытать – бомбежки. Сначала ей было так страшно, что она пряталась под кроватью, потом ей это надоело, она испытывала неизвестное прежде чувство унижения, унижения перед собственным страхом, перед собственным бессилием и бессилием взрослых. Теперь страх ее выразился в другом качестве. Как только начиналась бомбежка, Вере ужасно хотелось есть. Не обращая ни на что внимания, она усаживалась за стол и поглощала все, что было в доме съестного. Немцы захватили город. Они с матерью покинули родной город и вместе с толпой таких же бесприютных, отчаявшихся людей отправились в неизвестность. С голубого безоблачного неба щедро одаривало землю теплом и светом солнце. Деревья и кусты, стоящие вдоль дорог, еще не сменили свой летний наряд на осенний. Только израненное тело земли и отсутствие птичьего пения напоминали о войне. Но вот послышался такой знакомый уже звук приближающихся вражеских самолетов. Воющий и надрывный, он заставлял людей терять голову от страха. Люди бежали в панике в поисках каких-либо укрытий. Любая ямка, рытвина, овраг или воронка от взрыва снаряда, - все использовалось людьми для спасения собственной жизни. Многие, не найдя спасительного убежища, прижимались плотно к земле, как бы прося ее помощи и защиты, некоторые люди лежали, накрыв головы огромными листьями лопухов, словно те могли спасти от вражеских снарядов и пуль. Вера с мамой тоже лежали ничком на родной, такой теплой земле, вжимаясь в придорожную пыль и прикрыв свои головы большими зелеными листьями. Самолеты с низким гулом на бреющем полете пролетали низко над землей, расстреливая беззащитных людей из пулеметов, они не давали людям поднять голов, быстро промчавшись над самой землей, они опять возвращались. Людям казалось, что это испытание никогда не закончится, каждый прожитый под обстрелом вражеских самолетов миг превращался в долгие часы ожидания. Для многих из них этот миг становился последним, трудно было промахнуться с такой высоты, целясь в неподвижно лежащих безоружных людей. Дети, женщины, старики безмолвно и обречено ожидали встречи со смертью. Вера подумала, что они так лежат уже целую вечность, в сердце девочки зрел протест, протест против этого бесчеловечного убийства, против этого невероятного унижения. Она понимала, что из тех, кто попал под такой обстрел, мало кто выживет. Самолеты пролетали мимо и возвращались, кружась как коршуны над цыплятами, они как будто задались целью уничтожить всех людей, цепляющихся за свою землю в инстинктивном порыве выжить, выжить любой ценой вопреки всем законам логики. Земля и молитва остались их единственной надеждой. Молились те, кто рос безбожником, молились разным Богам, путая слова молитв, молились шепотом и про себя, доверяя молитвы родной земле. Неожиданно какая-то непреодолимая сила подняла с земли Веру. Это злость, ненависть к этим нелюдям в таком ласковом и кажущимся безопасным небе заставила ее подняться во весь свой невысокий рост. Мама тянула ее за руку, просила, плакала, но Вера резко вырвала руку и, подняв голову к небу, возмущенно закричала. Она кричала, что никто не имеет права лишать жизни ни в чем не повинных людей, она кричала, что возмездие все равно найдет их или их детей и внуков. Подняв тонкие детские руки, сжав их в кулаки, она потрясала ими в бессильной злости. Вера четко видела лицо пилота, видела его руку на гашетке пулемета, но страх смерти ушел, его смыло волной ярости. Пилот развернул самолет и еще раз низко пролетел над головой девочки, он улыбался, потом, убрав руку со штурвала, он помахал ей и что-то прокричал в ответ. Она не услышала его слов. Но смысл его жеста был и так понятен: «Живи, ты смелая девочка, ты должна жить». Самолеты скрылись за линией горизонта, а Вера молча стояла со сжатыми в кулаки руками, только слезы текли по ее запыленному лицу, оставляя на нем черные полосы, слезы ярости и боли. Так больно было ощущать свое бессилие перед этим выдуманным человечеством чудовищем – кровавой и бессмысленной войной…

Вот такое видение промелькнуло перед глазами журналистки, когда она слушала слова этого преуспевающего немецкого бизнесмена. Он обратил внимание на ее побледневшее и напряженное лицо.

- Что с вами? – обратился он к ней через переводчицу. – Такое впечатление, что вы увидели призрак.

- Я действительно увидела призрак, - ответила журналистка, - призрак войны, одной из самых кровавых, унесших миллионы человеческих жизней.

- Вы не слушали меня, я видел, что вы о чем-то думали, что вспоминали? – настойчиво допытывался Отто Кленк.

- Простите, я вспомнила рассказ моей мамы о ее «поединке» с немецким летчиком, это был неравный по силам поединок, но этот летчик оставил моей маме жизнь, значит в чем-то моя мама оказалась сильнее.

- Расскажите, - просто попросил он.

- Это маленький эпизод из обычных военных будней, - так начала она свой рассказ.

Но мере того, как она описывала этот эпизод, героиней которого стала обычная маленькая девочка из обычного провинциального приморского городка, Отто Кленк проявлял все больше беспокойства. Он напряженно, словно не доверяя переводчице, вслушивался в незнакомые для него фразы и покраснев от волнения, промокая белоснежным платком вдруг вспотевший лоб, вскричал:

- Это невозможно, какое совпадение, слушайте, я прилетел сюда, даже не надеясь найти какие-нибудь сведения об этой девочке. Невероятно, немыслимо, - без конца повторял он по-немецки. Теперь расскажу я.

И он поведал свою историю, вернее историю его деда. Полный сил, преданный своему государству молодой летчик без колебаний встретил эту войну. Он ни минуты не сомневался, что сражается за правое дело, ведомый своим фюрером и своими командирами. Как и все, он думал, что эта война не продлится долго, что они победным маршем пройдут по всей стране Советов и водрузят над Кремлем на Красной площади флаг своей страны, великой Германии. Начало войны для него не принесло сюрпризов, но по мере продвижения вглубь страны его все больше охватывали сомнения в справедливости этих прогнозов. Он не задумывался о жизни и смерти, принимая последствия войны как данность. Но встреча с маленькой девочкой, нашедшей в себе силы побороть страх перед смертью и восстать против бесчеловечности и жестокости войны, перевернула его представления о своей «освободительной» миссии. Именно эта встреча стала той роковой чертой, которую он больше не смог перейти. После этой встречи он получил тяжелое ранение, и для него война закончилась. Он остался жив и очень часто вспоминал эту маленькую девочку, мысленно старался представить, какой она стала, когда выросла, если, конечно, смогла уцелеть в этой перемалывающей, как мясорубка человеческие судьбы, войне. Ее горящие недетской яростью голубые глаза и непокорные белокурые волосы, сжатые в кулаки руки навсегда остались в его памяти. Образ этой девочки до самой смерти жил в памяти старого летчика как наказ всем живущим на Земле не повторять ошибок прошлого, не решать проблемы между государствами за счет смертей миллионов людей, как предостережение против дальнейших военных преступлений.

- Как звали вашу маму? – обратился Отто Кленк к журналистке.

- Мою маму зовут Вера, она жива, но… - журналистка растерянно посмотрела на взволнованного ее и своим рассказом немецкого бизнесмена, - но у моей мамы карие глаза и темные волосы. Может быть, ваш дедушка что-то перепутал или забыл?

- Нет, нет, об ошибке не может быть и речи, - торопливо возразил Отто Кленк.

- Тогда значит, это не моя мама встретилась на военном пути вашего деда, значит, это другая девочка тоже восстала против безжалостного лика войны.

Они стояли друг против друга, немецкий бизнесмен, внук немецкого летчика, и журналистка, дочь обыкновенной российской женщины, не побоявшейся в детстве вступить в неравный поединок с немецким летчиком и со своей судьбой. Они молча смотрели друг другу в глаза и чувствовали, что эта встреча – тоже подарок судьбы. Пусть Отто Кленк не встретил дочь именно той девочки, которая навсегда оставила о себе память в сердце старого немецкого летчика, но ведь это и ценно, значит, таких девочек по всей нашей огромной стране много. Неважно какого цвета их глаза и волосы, главное, что у каждой из них в груди билось смелое, гордое сердце, сердце, которому не безразлична судьба своего народа, своей страны, всей Земли нашей. Сколько их, таких мелких эпизодов в книге военных буден, сколько их безвестных мальчишек и девчонок, погибших и выживших в этой долгой и безжалостной войне, смело подавших свой голос против нее! Кого–то из них услышали, кого-то нет, но это не важно, важно то, что пока не перевелись на свете такие отважные сердца, человечество имеет шанс на дальнейшую жизнь.

 

© Татьяна Владиленовна Иванова май 2009г.