Предисловие.

Он зашел в мой маленький магазин на одной из главных улиц города перед самым закрытием. Взгляд его проницательных серых глаз пронизывал до самой души. Когда он смотрел вам в глаза, создавалось впечатление, что этот человек был не таким, каким казался с первого взгляда. Так как я держал антикварный магазин, то у меня не возникло вопросов, зачем он сюда пришел: или ему надо было что-то купить или, что вероятнее, сдать. Человек, оглядев магазин, выудил из-под плаща небольшой ящичек и поставил его на конторку. ”Примешь?” – грубым резким голосом с явным видом превосходства спросил вошедший. “Посмотрим”, – ответил я, ни в чем ему не уступая. Ящик оказался уникальной ручной работы – такую вещь редко встретишь в нашем захолустье. Я попытался его открыть, но человек предупреждающе поднял руку; из его глаз исчезло выражение превосходства, но появился страх: “Ни в коем случае!” - эти слова он произнес шепотом и еще раз оглядел магазин, который был так же пуст, как и всегда в это позднее время. Получив деньги и заполнив некоторые документы, вечерний гость, не прощаясь, вышел за дверь и пропал в темноте.

Я поставил ящик на полку к другим вещам в подсобном помещении, закрыл дверь и пошел в свою квартиру, находившуюся в том же здании, что и магазин. Больше я ни о человеке с необычными глазами, ни о коробочке не вспоминал. Но примерно через две недели я наткнулся на заметку в газете. В ней говорилось о таинственном самоубийце. Рядом с ней помещалась фотография смеющегося молодого человека с копной черных волос и тем знакомым сочетанием в серых глазах проницательности и холодности. Юноша выпрыгнул из окна девятого этажа многоквартирного дома, где он жил с криком: “Уберите ее от меня! Верните мне жизнь!”. По данным соседей и друзей погибшего было известно, что последнее время он говорил только о каком-то ящике. Больше в заметке не было ничего интересного.

Я сразу же вспомнил о шкатулке, маленьком резном ящичке светлого дерева, нашел его на полке и перенес на стол. Непонятно из-за чего оглядел магазин: тени уже сгустились по углам, отчего итак небольшая комната стала еще меньше. Замочная скважина ящика светилась таинственным светом, но я не обратил на это большого внимания. Тихо подняв крышку и отложив ее в сторону, я заглянул в коробку. Меня постигло разочарование – она была пуста. Конечно, я ожидал увидеть там чьи-то кости, ну, по крайней мере, пиратское золото, но ящик был, чуть ли не стерилен: ни соринки, ни пылинки, ничего. Я уже собрался закрыть ящик, но вдруг почувствовал холод, пробирающий до костей, неизвестно откуда подуло ветром, а из коробки вспыхнул яркий свет, разогнавший тьму по углам и заставивший предметы отбрасывать черные тени. И тут я понял, что ветер, начинавший дуть все сильнее, шел из шкатулки, как и жуткий холод, и вой подымавшийся с каждой минутой до душераздирающего визга переходящего в ультразвук. Я потерял сознание, наверно мой организм пожалел меня и выключился…

Очнулся я на полу, была уже глубокая ночь, голова у меня была тяжелой, я ничего не помнил. Постепенно память возвращалась вместе с осознанием того, что произошло здесь. Посмотрев вокруг себя, я не узнал свою комнату: все стулья, стоявшие там, были перевернуты, бумаги разлетелись и две фарфоровые вазочки, которыми я дорожил, были разбиты. Таинственная шкатулка лежала на полу закрытая неизвестно кем крышкой. Я с трудом встал. Тупо болела голова, и я не сразу сообразил, что в комнате кроме меня есть еще кто-то. Тень в дальнем углу шевельнулась и произнесла глухим голосом с небольшой хрипотцой простуженного человека: “Зря”. Я не понял: “Что зря?” – и с надеждой посмотрел на тень, постепенно принимавшую человеческий облик. Скоро передо мной стоял высокий молодой юноша в черном костюме, в руке у незваного гостя была тросточка, а из кармана пиджака выглядывал уголок белоснежного платка. Посетитель с иронией отметил мой растрепанный вид, затем окинул взглядом беспорядок в комнате и вышел из тени. Изящно смахнул вековую пыль с тумбочки и сел, закинув ногу на ногу.

Внезапно я заметил в его волнистых смоляных волосах маленькие рожки. Ноги подкосились, и я с самым глупым видом - выпученными глазами и открытым ртом, сел мимо стула. Потирая пострадавшую часть тела, я тонким голосом переспросил: “Вы что-то сказали?”. Незнакомец улыбнулся и ответил: “Не сидите на полу – сквозняк”. Он наклонился и, подняв с пола коробку, подал ее мне, а я в это время с уязвленным видом отряхивал брюки. Сверкнув глазами на коробку и увидев в ней причину случившихся бед, я грустно покачал головой. Незнакомец, усмехнувшись и пожав плечами, одновременно удивляясь моему поступку, поставил шкатулку на одну из полок в изобилии развешанных по стенам. Наконец-то оправившись от потрясения, я смог внятно сказать: ”Кто вы? Откуда? Почему у вас рога?..”. Прорвавшийся поток вопросов пришелец прервал одним движением – приподнял бровь. Этот жест подействовал сильнее, чем окрик или замечание. Опять улыбнулся устрашающей улыбкой, обнажившей его длинные и очень острые клыки, и ответил: “А разве вам не все равно? И почему вы удивляетесь рогам, они и у вас есть”. При этих словах в руках незнакомца появилось маленькое зеркальце, которое он протянул мне. Взяв эту маленькую вещичку в руки, я отважился заглянуть в стекло, где оказалось мое отражение. Я оторопел: в моих лохматых серебристых волосах виднелись два белых рожка, а мои некогда темные и блестящие глаза стали светло-зелеными с янтарными крупинками и ехидным выражением. От того, что я увидел, у меня закружилась голова.

Комната осветилась белым светом, и с легким хлопком из-за шкафа появился человек в белом костюме, соломенной шляпе и почему-то белой розой в руке. Черный человек утомленно закатил глаза и наигранно улыбнулся существу, только что появившемуся в комнате. Оно зашлось громким смехом увидев меня посреди беспорядка с несчастным видом ощупывающего свою голову трясущимися руками. “Опять твои шуточки?” – едва успокоившись, сказал Белый, и снова истерически засмеялся. Но вдруг оборвал смех, заметив шкатулку на полке: « Что, опять?”. Черный кивнул, подтверждая худшие опасения новоприбывшего весельчака. Мне трудно было привыкнуть к постоянному появлению незваных гостей. Я чуть не плакал от отчаяния, вспоминая отражение в зеркале. Белый подсел на тумбочку к Черному, вольготно облокотившись о его спину. Оба (Черный и многострадальная мебель) протестующее заскрипели, на это, впрочем, никто не обратил внимания. Я, было, навострил уши, прислушиваясь к их беседе, но в этот момент полка под коробочкой угрожающе задрожала! Крышку снесло и яркий свет, ветер и визг, (уже знакомые вам, мой терпеливый читатель!) ворвались в комнату! Ч. и Б. испуганно вскочили, прячась, друг за друга и за всё ту же тумбочку, которой, видимо, не суждено было дожить до утра. Но налетевший вихрь оторвал их от ненадежного якоря. Я увидел, как, словно небывалый миксер смерч смешивает их в одно целое и уползает обратно в жадную пасть такой безобидной на вид шкатулочки, прихватывая с собой добычу.

В ужасе я выбежал из комнаты…

На улице шел дождь, и сверкали молнии, освещая мой путь по извилистой крытой галерее. Я бежал и не понимал, почему мой путь не кончается, но внезапно меня поразила мысль – эта не знакомая галерея от магазина к соседним домам, а что-то чужое, нездешнее. Моя одежда стала изменяться: брюки приобрели мерцающий синий оттенок, рубашка превратилась в темно синюю блузу, а куртка, моя любимая старая куртка, превратилась в черный плащ с белым подбоем и серебряным шитьем понизу. Мои волосы удлинились, и чьи-то заботливые руки завязали их в хвост, перехваченный черным шнурком. Я мчался, плащ развивался за моей спиной, сапоги с серебряными пряжками гулко стучали по камням, споря с громом. Галерея стала сужаться, молнии сверкали почти без перерывов, исполосовывая пол и стены. Я чувствовал себя Алисой, я не знал, почему бежал вперед и не знал, что будет дальше.

 

###

Я сидел на камне в развалинах замка, на который я набрел совершенно случайно. Мой бедный разум не соглашался с тем, что было вокруг. Последним что я видел и помнил, была галерея с узкими окнами, молнии слились в одной яркой вспышке. Оглохший от грохота я продолжал свое бесполезное движение вперед, в боку уже кололо, а легкие разрывались при каждом вдохе. Потом все потемнело. Потом, как картинка по кусочкам, стал возникать мир. Сначала синее, синее небо с барашками облаков, потом неправдоподобно зеленая трава, а уж потом речка. Огромное солнце склонялось к горизонту. А я, как уже было сказано раньше, не мог прийти в себя. В этот момент на себя обратили несколько вещей вещи: старый замок, маленькая деревушка за речкой, темный лес и, что самое главное, нигде не было заметно ни следа техники, прогресса или чего-нибудь похожего.

Я выбрал между лесом и деревушкой и пошел к развалинам. А вот теперь сидел и жалел себя, отпуская реплики в пространство о своей нелегкой судьбе. Ничего путного мне на ум не приходило, а солнце уже почти скрылось за лесом.

Настали сумерки, и место солнца на небосклоне заняли три луны – белая, голубая и фиолетовая. Трава засветилась огоньками. Мне стало интересно, и я встал посмотреть, что это такое. Ближайший огонек подлетел ко мне и сел на руку. Я протер очки, но это не помогло: на моей руке оказался маленький человечек с крылышками. Я решил больше ничему не удивляться. Человечек улыбнулся и улетел, оставив на моей ладони серебристую пыль. Я на всякий случай потряс головой, отгоняя наваждение, но все осталось по-прежнему.

Самое интересное то. Что вся густая трава пестрела цветами, которых днем не было. Они напоминали звезды и тоже мерцали под светом лун. Я почувствовал усталость, выбрал местечко поуютнее под защитой обломков стены, лег и сразу же уснул. Мне ничего не снилось, и я был рад этому рад, так как не представлял себе кошмара, который вполне мог мне присниться, страшнее, чем то, что со мной случилось. Я был оторван от привычных вещей, от своего мира и не знал, как мне попасть обратно в свой антикварный магазин.

Проснулся я от крика, женского крика, резко вскочил, отчего у меня закружилась голова. Одежда пропиталась росой, и это было очень неприятно. Оглядевшись вокруг себя, я заметил у леса мужчину бандитской наружности, в кожаных штанах и таком же жилете, цепях и куче подвесок. В одной руке у него была булава, а в другой – битая бутылка, на поясе висел меч. Это нелепое сочетание вызвало бы смех, если бы не серьезность положения. Бандит, размахивая “розочкой”, приближался к девушке с белокурыми волосами, у нее было платье, открывавшее красивые руки, украшенные браслетами, но уже по одной белоснежной руке протянулись полосы свежих царапин. Мужик сделал быстрое движение рукой с “розочкой”, и девушка испустила такой же крик как тот, что разбудил меня, на тонкой коже появились еще порезы. Я с места взял четвертую скорость и, перейдя в галоп, вынул из ножен меч, непонятно откуда взявшихся у меня на поясе, и с дикими криками и проклятьями напал на бандита. Он повернулся, на его лице появилось отвращение, презрение и злоба. Но к несчастью меня это не остановило. Легким движением мужик взметнул булаву за голову и сбил меня, совершенно не обратив внимания на мой меч. Я покатился по траве и врезался в камень, совершенно некстати появившийся на моем пути. В глазах появились искры. Последним, что я слышал, был дикий крик девушки и хохот странного человека, а потом какое-то хлюпанье. Стало темно и тихо…

Очнулся я у себя в магазине, через большие окна светило встающее солнце. Рядом с моей рукой лежал ящичек, такой знакомый и такой пугающий. Я потихоньку отполз к диванчику дико косясь на коробочку, которая всем своем видом показывала свою непричастность ко всему, что произошло со мной. Я не чувствовал свое тело, оно как будто онемело. Мне хотелось смеяться и плакать одновременно. Истерическое хихиканье уже душило меня, было понятно – таким образом, мой организм защищался от понимания происходящего. Я, забыв обо всем, покатился по полу в безудержном смехе. Успокоился не скоро, на время, забыв про случившееся.

После душа и плотного завтрака я уже считал все сном, учитывая, что в моем магазине был порядок, даже вазочки были целы. Но мне пришлось поменять свое мнение, когда я увидел на конторке меч в черных ножнах и плащ с серебряной вышивкой на черной материи. Я махнул на все рукой, потом за компанию пожал плечами, тряхнул головой – тело отозвалось протестующей болью. На руке и боках темнели кровоподтеки, но, что удивительно, что не было царапин. Решив не выказывать своего удивления действием, я принялся за свои повседневные дела, связанные с антикварным магазином.

Зазвенел дверной колокольчик, возвещая о посетителе. Им оказалась девушка. Две вещи удивили меня: во-первых – девушка была та же самая, на которую нападал странный бандит, а во вторых, что гостья вошла в дверь, а не появилась из воздуха, как это случалось последнее время. На ней был белый свитер (на руках не было и следа порезов, и я решил, что все-таки ошибся) и светло серые брюки. Девушка не заметила моего замешательства и с любопытством рассматривала вещи вокруг себя. Ее зеленые живые глаза перебегали от одной полки до другой, пока не заметили коробочку. При этом ее лицо выразило непередаваемый восторг, рот округлился, а руки с тонкими пальцами, унизанными причудливыми кольцами, потянулись к такой занятной вещи. Я еле успел их перехватить. “Вещи руками не трогать” – c убеждением в голосе произнес я. Девушка скорчила обиженную гримасу. “Я возьму ее” – капризно сказала она. “К моему глубокому сожалению не продается” – как мне ни хотелось избавиться от коробочки, я не рискнул отдать ее подозрительной девушке. Покупательница обворожительно улыбнулась и проворковала, приблизившись ко мне: “ Ну, пожалуйста”. Я покачал головой и тут же почувствовал на своих плечах ее пальцы. Я видел ее глаза очень близко от своего лица, почти уже уступая ей, нашел силы еще раз отрицательно помотать головой. Ее зрачки сузились и стали кошачьими, мне стало очень страшно, но я не смог выбраться из цепких объятий. Девушка прошипела: “ Пожалеешь”. Ее рот был полон внушительных клыков, которые потянулись к моей шее. Я от ужаса закрыл глаза. Меня обожгло, комнату наполнил демонический хохот, я упал, хохот постепенно превратился в обычный шум, надоедливый и раздражающий и вдобавок непонятно откуда исходивший.

Открыв глаза, я увидел, что лежу на зеленой траве. Перевернувшись на бок, чуть было не угодил в ручей, издававший однообразные звуки. Я ухватился за траву и попил воды, оказавшейся необычайно вкусной, но то, что появилось передо мной, чуть не подвигло меня ненамеренно искупаться. Картинка колыхалась от ветра, но была различима. В воде проецировалась моя комната, где стояла девушка и тянулась к коробочке. В тот момент, когда пальцы коснулись крышки, яркий свет вспыхнул вокруг неосторожной посетительницы. Она закружилась в налетевшем порыве ветра (звуки, к счастью, не доходили до меня) и втянулась полупрозрачным дымком в коробочку. Картинка распалась из-за пузырей воздуха, подымавшихся с глубины, и из пенящейся воды стало что-то появляться. Через секунду передо мной из воды торчал конь, вода стекала по его белоснежной шкуре, запутываясь в гриве, похожей на лунные нити. Животное посмотрело на меня горящими глазами и заговорило человеческим голосом, в отличие от него я потерял дар речи. “Здравствуй Мерлин!” - сказал конь, но я не Мерлин запротестовал я. Лошадь расхохоталась вполне по-человечески, сверкнула глазами и прогрохотала: “Здесь ты Мерлин!!! Это говорю я – Хранитель!!”. Ее слова еще долго разносило эхо. Я отпрянул, споткнулся о камень и, упав, проворчал: “Ладно, ладно, с вами никто не спорит”. А лошадь, как ни в чем не бывало, продолжила. “Ты знаешь, почему ты здесь?” – c нескрываемым любопытством спросил Хранитель, но, судя по моей физиономии, решил начать свой рассказ. “Я знаю много историй об этой земле, и ты сейчас можешь услышать одну. Много лет назад, этот мир был еще молод, здесь правил великий волшебник, правил мудро и справедливо. Был Золотой век волшебства, животные умели разговаривать и мыслить. Никто не ведал горя, был мир, и никто не знал смерти. Так продолжалось до тех пор, пока колдун из твоего, более дикого и злого мира, не вторгся сюда. Оба волшебника заключили договор, из-за которого наш правитель и попал в заточение. Его спрятали в ящике за пятью могущественными заклятьями на долгие годы. Но маг не смог жить здесь, и он вернулся в свой мир, забрав с собой коробочку. Времена шли, жизнь менялась, люди ожесточились, начались гонения на колдунов и ведьм. Преступника ожидала та же участь. В конце концов, шкатулка затерялась. Время текло медленно, но все равно вперед, времена менялись. Мы тщетно пытались найти коробочку. Тот, к кому она попала, не знал, зачем она, магия, сдерживавшая запоры, давно растаяла. Крышка была снята, и дух волшебника попал в тело того человека. Им оказался тот, кто принес коробку в антикварный магазин. Дух не прижился, человек был не тот, он не поддавался влиянию, и произошло несчастье. Когда ты, Мерлин, открыл коробку, твой дух был поглощен волшебником. Ты почти перестал существовать. Черный и Белый приходили от меня, но они не смогли справиться с последними оставшимися заклинаниями. Ты смел, отважен, у тебя чистое сердце, но ты в опасности. Та девушка может вернуться, или подобные ей. Их задача завладеть коробкой и снова заковать волшебника в ней”. Вдруг лошадь заколыхалась, ее глаза стали больше, все стало таять, и я еле сумел разобрать отдалившейся голос. “Уничтожь шкатулку, верни волшебника!!” Стало темно. Я зажмурился, поморгал глазами, опять протер очки, но все равно вокруг было темно, подуло ветром, я зябко переступил по полу – шагов не услышал. Впереди забрезжил свет. “Новые приключения Алисы продолжаются,” – подумал я и пошел на свет. Его была лишь узкая полоска под дверью. Я нащепал ручку, повернул ее и очутился в своем магазине, за моей спиной был коридор в жилую часть дома. Везде было пусто. На полке невинно стояла коробочка, из последних слов лошади я помнил, что ее надо уничтожить. Подойдя к полке, я всмотрелся в ящичек и осторожно опустил на него руки. Меня пронзил холод. Перед моим взором предстал тот мир: ручей и три луны в ночном небе. И тут я все понял! В коробке находился волшебный мир, и ящик ни в коем случае нельзя было уничтожить. Я не знал, что мне делать, мне не с кем было посоветоваться.

Я аккуратно взял ящик в руки, как бы стараясь не повредить волшебству, до конца не веря своей догадке. С решительным лицом и коробкой под мышкой я вышел из магазина и отправился вниз по улице. В общем-то, мне было все равно, что будет с тем миром, с коробкой, но какая-то часть меня заставляла куда-то идти и что-то делать. Я не помню ничего из того времени, когда мотался по городу со шкатулкой. Но домой я пришел уже без нее.

Теперь оставалось ждать, когда что-нибудь произойдет. Теперь я знал, что мне делать. На улице стало светлеть. Ничего не происходило. Я решил вздремнуть. Впервые за два дня я спал по-человечески, а не на влажной траве. Но выспаться мне не дали – комнату озарил свет. Из него соткался человек, высокий рыцарь в белом плаще под копной сверкающих волос не было видно лица. Только пустота. “Белый рыцарь в черном плаще, я снова вижу тебя”, - прошептал он. “Ты знаешь меня?” – я стал осторожно тянуться к своему мечу, внезапно меня посетила догадка и что бы ее проверить, спросил: ”Это ты, Волк, рыцарь, прячущий за белой маской свою черную натуру?”. Волк засмеялся, запрокинув голову, за блеском волос я никак не мог разглядеть черты его лица. Без всякого предупреждения рыцаря вскинул меч и если бы я не увернулся, то он проломил бы мне голову. В ответ я наконец подхватил свой. И с кличем бросился на врага, но лишь рубанул воздух в том месте, где находился Волк. Кто-то стал направлять мою руку. Уже через несколько минут я загнал его в угол, но враг умудрился поразить меня в грудь. Острая боль пригвоздила меня к месту. В порыве злости я, совершенно не глядя, ударил мечом. Волк был убит и тут же растаял в воздухе. Все стало терять очертания, у меня помутилось в голове, и настала темнота. Я знал, что темнота больше никогда не отступит, мне стало горько. Но я не мог ни плакать, ни кричать. Мне вспомнилась лошадь, ящичек и все те приключения, что выпали на мой короткий век. Я жалел себя, а это самое ужасное чувство. Я потерял все и прощаюсь, больше мне здесь делать нечего, но я надеюсь, что все будет хорошо…

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Послесловие.

Я – Мерлин, великий правитель страны, в которой животные умеют разговаривать, а волшебство считается нормой. Я стою перед лежащим на земле юношей, его лицо спокойно, он как будто спит, но его глаза никогда не посмотрят на мир. Его черты преображаются, рожки в серебристых волосах исчезают, резкие черты смягчаются. Он становится таким, каким был когда-то. Его очки поблескивают в свете лун, трава запуталась в волосах. Из-под прижатой к груди руки больше не течет кровь. Плащ становится потрепанной курткой, ветерок пробегает по его одежде, стирая все, что было.

Мне его жаль, но он умер не достойно, спасая тех, до кого ему не было никакого дела, спас мне жизнь, вернул мой мир. Я ухожу, отдав последние почести смелому молодому человеку. О нем позаботятся. А я сохраню в душе частичку задора, чистоты, наивности и доброты, доставшиеся мне от Антиквара. Мне пора прощаться. История кончена для него, но у меня еще очень много дел, после долгого отсутствия. Я надеюсь, что тот, который спас все, что мне дорого, умер не напрасно.

Рыцарь на белом коне поскакал навстречу восходящему солнцу и новой жизни, оставляя за спиной молодого человека с волосами цвета инея, лежащего на камнях со спокойным лицом. Рыцарь обернулся, и ему показалось, что человек сел и помахал на прощанье рукой, его темные горящие глаза встретились с зелеными спокойными. Но все пропало в утреннем тумане, подымавшемся с реки. Конь уносил всадника все дальше навстречу будущему.