КРАСИВЫЕ И СВОБОДНЫЕ Вся эта история приключилась, Потому что на лицах прекрасных коней Сбруя топорщилась, болью сочилась, И я не мог примириться с ней. На моей золотой планете Острый и жалостливый курсор Тугие ремни и железа эти Рвет и отбрасывает с тех пор. Здесь и следа не найдет погоня. В землях туманных, в травах седых Проходят красивые, мудрые кони, Не вспоминающие узды. О ПОЭТЕ, СТИХАХ И ПТИЦАХ Удивительный поэт Жил в согласье с мирозданьем, И стихи без опозданья Выпускал как пташек в свет. Но пернатые стихи О таком высоком пели, Что глухие свирепели И готовили силки. И они ловили птах, Чтобы жили птицы в клетках, Чтобы песни были редки, Как брожение в умах. Грустно крылья опустив, Воду выпив из корытца, Забывали эти птицы Свой божественный мотив. Наступала тишина, И привычно, как мычанье, Было общее отчаянье Без поэзии и сна. Но наутро – как тут быть? – Вновь обрушивались песни, И хоть лопни ты, хоть тресни, Было всех не изловить. Потому что жил поэт С мирозданием в согласье, И стихи свои, к несчастью, Выпускал как пташек в свет. И поэтому стихов, И пернатых, и безбожных, И не очень осторожных Было больше, чем силков. ПАУК Никто не любит паука. Его шаги всегда упруги, Его слова всегда весомы, И мухи падают в испуге, Когда проходит он по дому. И вслед за ним идет тоска. А он – любитель вин и книг, Бетховена и Ренессанса, Ночами сочиняет стансы, Не прерывая ни на миг Души высокую работу. Но - метко прозван Живоглотом... Бросая взгляд через плечо- Не подкрадется ли супруга, Стихи он шепчет горячо Поэтов пушкинского круга. Без сна шагает до зари, А голод гложет изнутри. Все просто, мудро, на века: В тенетах спутанная муха, И ждет жена, не дашь ли маху, Извечное томленье духа, Идешь к обеду – как на плаху… Никто не любит паука! РАКОВИНА Старый старый интеллигент В раковине своих потерь Намозоливший язык преподаванием уходящих наук Любящий музыку Рахманинова и свою безжалостную страну Укрытый хитином морщин и водорослями седой бороды А там внутри Нежность и беззащитность И выращенная за всю жизнь мерцающая драгоценность Как он боится что его раскроют Как он боится что его не найдут Кто скажет Что происходит с жемчужиной Когда моллюск умирает СМЕШНАЯ ГРУСТНАЯ НЕВОЗМОЖНАЯ СЛУЧИВШАЯСЯ ИСТОРИЯ «Не делайте слона из мухи!» - сказали нам. Мы не послушались. Надели шапочки газетные и обручились с колдовством. И, предугадывая слухи, мы видели: слоновьи уши Локаторами ловят ветры, заполонившие наш дом. Мы трогали его за хобот, а он пугливо жался к стенам, И бился лбом о стекла окон, не понимая ни рожна. А в тишине дробился хохот. Соседи, потеряв степенность, Как на базаре, громко охали, слоняясь около слона. И, шутовству такому рады, совали булочки с изюмом, И, поднатужась, притащили ведро большущее с водой… За стенкой громыхнуло радио, и он, на радость самым умным, Такой большой и беззащитный, ведро взметнул над головой. И завертел, и хлынул ливень, и наши шапочки намокли, И, смытое водой, увяло и растворилось колдовство... А муха ползала лениво. Слона мы вспоминали молча. Соседи разошлись устало. И пусто стало без него. ЗЕЛЕНАЯ ВОЛНА Идет зеленая волна, В мои глаза – до края. И что-то, наподобье сна, Меня в себя вбирает. Земля уходит из-под ног, И становлюсь я меньше. И говорит: «Привет, сынок» Отец, давно умерший. И, словно детский петушок, Во рту секунды тают, И так без боли хорошо, Как вовсе не бывает. Но удержаться я не смог – Лицо собака лижет, И возвращения порог Становится все ближе. Я принимаю эту боль – Пусть ноет звуком альта… Не беспокойся. Я с тобой. Давай вставать с асфальта. | 
Положение о Клубе
Сделать стартовой
