Повесть.

 

“На чужом горе - счастье не построишь!”

Русская народная пословица.

“Чем больше человек имеет в себе, тем меньше требуется ему извне...”

Артур Шопенгауэр.

 

Пролог.

 

Вечерняя панорама огромного европейского города с неповторимым блеском огней и звуками бурно кипящей, неугомонной жизни, такой близкой и такой уже далекой, раскинулась перед Виктором во всём своём великолепии! В голове ритмично постукивало, но мозг работал необычайно ясно. Стоя на перилах балкона последнего этажа отеля, парень был собран и спокоен, хотя время отсчитывало последние секунды его жизни...

 

Эта ночь стала самой мучительной и беспокойной за последние дни. Женщина в чёрном траурном платке, с маленькой девочкой на руках призраком привычно появлялась из одного и того же угла комнаты. Она не торопясь садилась в кресло и знакомыми серыми глазами с укором смотрела на Виктора... Кудрявая головка девочки безжизненно свисала вниз. И при тусклом уличном свете он с ужасом наблюдал, как из края сомкнутых губ женщины чёрной струйкой начинала сочиться кровь.

Потом из тьмы появлялись лица и тела безобразных мертвецов: один с алым пятном на лбу, другой с синей, неестественно свернутой, шеей, а третий с пустыми глазницами обгоревшего лица. Уродцы выстраивались в ряд возле женщины и, раскачиваясь из стороны в сторону, также упрямо смотрели и смотрели...

Под этими взглядами внутри обрывалось, леденело, и начинался гулкий звон, пронизывающий голову, сердце, ноги - звон сыплющихся из рук мертвецов монет, золотых и серебряных, больших и маленьких. Голова раскалывалась, глаза наливались кровью, рвались из глазниц, и Виктор просыпался. Тело мелко дрожало, по лбу катился холодный пот. Звон постепенно переходил в раскаленный жар в затылке и боль в висках. С трудом раскрыв глаза, он тупо смотрел в окно, где ночь еще не кончалась, как и связанные с нею кошмары.

Сероглазая женщина... Да, Виктор помнил её. Все эти годы безоблачной жизни в благополучной стране, в городе своей мечты – Париже, она оставалась в нем глубоко внутри, в самом сокровенном уголке. Как ни старался забыть, вытравить короткую, но яркую любовь, она упрямо существовала, впрочем, как и всё, что осталось там, на бывшей Родине...

“Надо ее обязательно увидеть! Все рассказать и попросить прощения. Она должна понять, должна простить! Ведь любила же... – обожгла голову последняя мысль, и Виктор решительно шагнул... в бездну.

 

Глава 1.

 

Перестройка завершилась...

Могучая сверхдержава, как огромная арктическая льдина-айсберг, попавшая в “перегретые демократические воды”, развалилась на “независимые” куски различной величины.

Начало 90-х годов двадцатого века...

Виктор Асотов, студент госуниверситета, защитил диплом по специальности радиофизика перед самым провозглашением независимости бывшей республики СССР.

Как и положено по такому случаю, с однокашниками устроили вечеринку - неформальное дополнение к предстоящему выпускному банкету. Собрались на даче у Олега Гринмана, сына замдиректора физико-технического института, невысокого, начинающего лысеть толстяка с явными задатками лидера. Веселье обставили роскошно по студенческим меркам: стол ломился от спиртного и закусок.

Из японского магнитофона неслась зажигательная рок-музыка, создавая приподнятый, праздничный фон. Девушек среди собравшихся было мало, поэтому в возникающих спонтанно танцах они были нарасхват. Наибольшей популярностью пользовалась армянка, Оля Вартанян, темноглазая шатенка, с распущенными до плеч волосами и в короткой джинсовой юбочке. Вечер только начинался, а она уже выглядела слегка утомлённой. Однако порозовевшее лицо и растрепавшиеся волосы её только украшали и подчёркивали хорошее настроение.

Смех и разговоры с воспоминаниями о прошедшей защите диплома, да и вообще, об уходящей студенческой жизни, перемежались тостами с радостными выкриками: “Гип, гип - ура-а-а! Да здравствует свобода!” У всех, в той или иной степени, было томительное предчувствие новой, самостоятельной жизни, хотя далеко не каждый ясно представлял, где будет работать. О плохом думать не хотелось...

Чаще всего с Олей танцевал Сергей Недоля, худой, нескладный парень, постоянно поправляющий сползающие на нос очки. Он был отличником и оставался в университете, в аспирантуре и на преподавательской работе. Все знали, что парень влюблен в симпатичную армянку. Как всякая женщина, Оля давно приметила неравнодушные взгляды и ненавязчивые ухаживания Сергея. Естественно, ей льстило внимание и любовь начинающего ученого (у Сергея уже были печатные работы по оптоэлектронике). Испытывая дружеские чувства, практичная девушка не отказывалась от ухаживаний.

Виктору в жизни все давалось легко. В школе учился особо не напрягаясь, как и потом, в университете. Хорошо сложенный, с классическим овалом лица и зелёными глазами, украшенными оттенком манящей загадочности, он рано стал привлекать внимание девочек, девушек, а потом и женщин.

“Романы” начались ещё с шестого класса. А в десятом - у парня была непродолжительная, но бурная связь с замужней женщиной. Тогда Виктору досталось от её мужа, и он понял, как важно уметь искусно драться. Поэтому, поступив в университет, занялся тайским боксом, чем дополнительно поднял свой “мужской тонус”.

Что Оля Вартанян в него влюблена – догадывался давно. Однако держался подальше от привлекательной однокурсницы, поскольку Сергея уважал и ценил - тот не раз помогал в учебе. Вот и сегодня, Виктор старался танцевать с другими девушками, а на Олю лишь поглядывал.

- Все к столу! - стараясь перекричать музыку, в очередной раз провозгласил Олег.

Возбужденно переговариваясь, с хмельным блеском в глазах, ребята собрались вокруг стола, где рюмки уже были наполнены водкой, а бокалы искрились красными и белыми винами.

- Для чрезвычайно важного заявления слово предоставляется будущему светилу науки, Сергею Семеновичу Недоле! - нарочито напыщенно провозгласил Олег. - Прошу тишины!

Шум мгновенно утих и все, взяв рюмки и бокалы, с подчеркнутым вниманием устремили взгляды на Сергея. Тот, заметно волнуясь, нервно перебирая в руке бокал и смущенно поглядывая на Олю, начал говорить:

- Дорогие однокашники, друзья! Так получилось, что день окончания учебы для меня стал знаменательным вдвойне - я сделал предложение Оле стать моей женой, и... она согласилась...

- Ура! Да здравствует Сергей и Оля! - почти в унисон прокричала компания.

- За жениха и невесту! - предложил кто-то.

- Горько! Горь-ко! - машинально выкрикнул Виктор, а за ним подхватили остальные.

Сергей с Олей попытались отнекиваться, но, увидев бесполезность своих усилий, подошли друг к другу и скромно поцеловались. Событие придало дополнительный импульс веселью. Танцевали уже все, выстроившись полукругом вокруг парочки, демонстрирующей “Ламбаду”. К столу подходили без приглашения, некоторые пытались петь...

 

Летний день клонился к закату. Фруктовые деревья и цветы, украшавшие клумбы, наполняли воздух ароматами, которые вместе с легким ветерком проникали в открытые окна. Смешиваясь с алкогольными запахами, они создавали смесь, которая будоражила и воспламеняла даже чёрствые души.

Так как каждый считал своим долгом выпить с новоявленным женихом, то Сергей скоро опьянел. Спасая репутацию парня, Олег предложил отвести его на второй этаж в одну из спален. Ребята, подтрунивая над счастливым женихом, с явным удовольствием выполнили “общественное поручение”. После чего веселье продолжилось, поскольку большинство поддержало предложение: “Гулять до утра! “

Изрядно захмелевший, Виктор сидел на кожаном диване и всё более откровенно наблюдал за танцующей с очередным партнёром Олей. ”А она ничего, красивая: какие у нее привлекательные глаза, стройное тело, обтянутое этой соблазнительной мини юбкой. А ножки на высоких каблуках!”... – комом чувств нарастало сладкое волнение. В свою очередь, девушка приветливо и, как казалось Виктору, игриво сверкала глазами в его сторону.

К середине ночи “банкетный” зал заметно опустел: один “молодой специалист” заснул прямо здесь, на диване, сам хозяин куда-то исчез, некоторые разошлись по спальням. Только двое, наиболее “стойких” ребят, опорожняли за столом очередную бутылку водки и невнятно, но страстно о чем-то спорили.

Продолжала звучать музыка...

Виктор с Олей, обнявшись, переминались в медленном танце посреди опустевшей комнаты. Звуки забытого танго пьянили не меньше вина:

...Погас закат в вышине

И голос вдруг пропал.

Ты обнимаешь, наверно другую,

Забыл, как меня целовал!

О, как люблю я тебя,

Тоскую без тебя...

Танцуя, Виктор до дрожи в каждой клеточке ощущал прикосновения ее налитого, отзывчивого тела и, несмотря на помутневшую голову, пытался размышлять: “Как быть? Так хочется ее! Но Сергей... Будет некрасиво по отношению к товарищу. А с другой стороны - кто узнает? И потом, почему я не должен взять то, что сейчас принадлежит мне? Если захочу, то отберу ее и женюсь. А почему бы и нет? Она любит меня...” Жар мыслей и решимость нарастали - спонтанно начал целовать девушку. Слегка удерживая его, она откликнулась тем же.

К тому времени они остались одни: двое весельчаков, поддерживая друг друга, куда-то удалились, а лежавший на диване спал мертвецким сном.

Разгораясь огнём невероятно желания, Виктор усадил Олю в кресло и, пылко целуя, горячо зашептал:

- Выходи за меня замуж! Я тебя... люблю.

- Витенька! Не знаю, как быть... но тебя я тоже люблю...

Дальнейшее Виктор помнил смутно: сладостный полет и медленное, гнетуще-отрезвляющее - падение...

Когда все кончилось, застёгивая лихорадочными движениями брюки, он вдруг почувствовал себя отвратительно. Глядя на притихшую, бледную Олю, подчёркнуто аккуратно приводившую в порядок волосы, Виктор испытал сложные чувства: неловкость за свой поступок и в то же время привычное торжество победы над очередной женщиной.

- Прости меня... - невнятно пробормотал он, пряча глаза. - Ты еще задержись, а я поеду: родители, наверное, волнуются...

- И это все?... - с нарастающим отчаянием спросила она.

- Да.

- Подлец ты, оказывается! - дрогнул её голос, и она закрыла ладонями лицо, сдерживая рыдания. - Ты же обещал жениться! И я, дура, поверила!

- Прости... Это был какой-то порыв - я же мужчина всё-таки, да и... несколько пьян был...

- Это тебя не оправдывает!

- Ну, кричать не надо. Между прочим, ты уже не девочка... А по пьянке - чего не бывает. Надеюсь, никто ничего не узнает, и ты без проблем выйдешь замуж за Сергея.

- Я вас, мужиков, сейчас всех ненавижу, а не то, что замуж выходить, - подняв влажные глаза, с ненавистью прошептала она.

- Тогда, прощай! - холодно ответил Виктор и, круто развернувшись, решительно вышел из дома.

Заря уже алела. Темень отступала, и вместе с нарастающим пением птиц начинался новый летний день. Крыши дачных домиков пылали жёлтым огнём под лучами восходящего солнца, а туман лёгкими облаками стелился на огородах. Не обращая внимания на утренние приветы, Виктор заторопился к трассе.

“В конце концов, я никому ничего не обязан. Сучка не захочет - кобель не вскочит”, - со злостью думал он, сидя на заднем сиденье “Москвича”, везущего его в город. Он смотрел в окно и впервые ощущал, что стал другим. Эта чувство новизны пока было непонятным – хорошим или плохим, но заметно всколыхнуло, даже укололо...

 

Сергей с Олей так и не поженились. Нашёлся доброжелатель, который что-то видел в “ту ночь” и поделился подозрениями с Сергеем. Посвятив себя науке, тот так и остался бобылем.

Оля выходила замуж несколько раз...

 

Глава 2.

 

После злополучной вечеринки, Виктор старался реже общаться с бывшими товарищами. Звонил несколько раз Олег, интересовался делами, предлагал, если нужно, помощь. В его голосе Виктору слышался скрытый подтекст. Это раздражало, и он старался быстрее закончить разговор. Для себя окончательно решил, что ничего чрезвычайно дурного не сделал: ну, не совсем красиво получилось... Однако, если посмотреть с “колокольни новых веяний”, где преобладает дух первенства тех, кто сильнее, красивее, ловчее, хитрее, оборотистее, то выводы напрашиваются сами собой.

Совестливые да честные “глотают пыль” за крохи обесцененных денег на умирающих заводах и фабриках или прозябают в нищете, проедая и донашивая оставшееся от прежних советских времен. А прагматичные, не отягощённые совестью “верхи” тем временем создали удобные законы, позволившие за бесценок скупить госсобственность, выгодно ее распродать своим и чужим нуворишам и вложить деньги в швейцарские банки. А затем с чувством исполненного долга окунуться в покой роскошных особняков, в тишину салонов дорогих иномарок и “заслуженный” сервис престижных курортов.

“Входим в рыночные отношения и это - их мораль!” - оправдывался Виктор.

Его новые убеждения подкрепляла собственная жизненная ситуация. В семье Виктор был единственным у родителей. Отец более двадцати лет проработал инженером в лаборатории физтеха. А мать до недавнего времени работала воспитателем детского сада. Совсем недавно, перед “перестройкой”, они получили от физтеха новую двухкомнатную квартиру в “спальном” районе города.

- Слава Богу, успели, - не раз потом говорил отец, когда его родной институт оказался на грани выживания.

Мать уже год как сидела дома без работы после того, как ее детский сад закрыли, а здание продали коммерческой структуре. Что поделаешь, рождаемость в стране резко упала: “продуктивной” молодёжи, впрочем, как и государству, было не до детей...

Сам Виктор по распределению работал в том же физтехе младшим научным сотрудником. Государственное финансирование науки практически прекратилось, и каждый выживал, как мог. Об официальной зарплате стали забывать. Многие рассчитывались и уходили в коммерцию, в основном, торговать на рынке, что резко повысило его образовательный уровень: были здесь кандидаты наук, доктора, профессора...

Глядя на происходящее, Виктор все чаще испытывал чувство неуверенности и собственной неполноценности: знания, полученные в университете, здесь, в независимой державе, были никому не нужны.

Он вдруг обнаружил, что и близких друзей не осталось: люди потонули в своих проблемах, порожденных новыми реалиями. Даже женщины, с которыми раньше встречался, все реже отвечали на его предложения, выискивая более богатых, удачливых, достойных... Младший научный сотрудник - это не престижно!

Приходя после работы, Виктор испытывал ещё большее раздражение, видя, как мать пытается из “ничего” состряпать хоть какой-нибудь ужин.

Отец пытался быть оптимистом:

- Верю, пройдет этот переходный период, и в нашей державе наука снова будет в чести!

- Обязательно, - поддакивала мать, озабоченно поглядывая на хмурого сына.

- Дай-то Бог! Если мы до этого доживем, - с сарказмом выдавливал Виктор, нервно кривя губы.

После чего разговор замолкал, и Виктор, прихватив кружку чая, отправлялся в зал смотреть телевизор. Уж здесь-то, благодаря голливудским боевикам и триллерам, красивой, интересной и увлекательной жизни было вдоволь. “Посмотреть, как люди живут”, - думал он со злостью.

Так незаметно прошли осень, зима и наступила будоражащая, вселяющая новые надежды - весна!

Конец апреля наполнялся пением прилетающих птиц и усиливающимися ароматами заневестившихся фруктовых деревьев. В воздухе царило ощущение подъёма, зарождающегося вместе с природой.

Как-то, прогуливаясь по центральной улице, любуясь недавно посаженными ёлочками возле нового ресторана, его окликнули:

- Виктор! Привет, дружище!

Развернувшись, он увидел энергично махающего рукой, хмельно улыбающегося молодого мужчину в тёмном длинном плаще и с небрежно наброшенным красным шарфом на шее. Молодой человек только что вышел из ресторана. Его сопровождали два парня атлетического сложения, одетые в чёрные кожаные куртки.

- Витёк, не узнаешь меня? - продолжал кричать парень.

Присмотревшись, Виктор неуверенно улыбнулся:

- Ты, что ли, Костя?

- Да, я, я!

Парень уже подошёл, и они дружески обнялись. Будоражащие запахи дезодоранта и спиртного, исходящие от всей его фигуры, пикантной смесью защекотали ноздри.

Да, это был Костя Боровой, с которым вместе учились в одном классе. В старших классах сдружились на почве ухаживания за девушками. Вместе посещали танцы и молодёжные “тусовки”. Костя слыл первым забиякой, учился на троечки и звезд с неба не хватал. Одним из первых стал посещать секцию каратэ, несколько раз за драки попадал в милицию. Его веселый, общительный характер и умеренная развязность нравились девушкам. А подход к ним школьный ловелас найти умел, считаясь в этой области первым “спецом” среди старшеклассников.

После окончания школы, Костя попытался поступать учиться, но ... не получилось, и пути дружков разошлись. И вот неожиданная встреча....

Когда закончились приветствия, Костя выдохнул возбуждённо:

- Ты не торопишься? Поедем ко мне на дачу: отметим встречу! Если хочешь, захватим девочек... - лукаво подмигнул приятель. - Надеюсь, в супружеские цепи ты себя ещё не заковал?

- В цепи не заковал, но давай без девочек. Столько лет не виделись - есть о чем поговорить. Тем более, смотрю, ты неплохо устроился?

- Да, уж, как видишь: БМВ, ребята-телохранители, - размеренно, с нотками гордости, говорил бывший одноклассник, подводя Виктора к блестящей новенькой иномарке, припаркованной на стоянке ресторана.

Лихо открыв заднюю дверцу, он усадил Виктора на просторное, удобное сиденье, умостившись рядом. Телохранители расположились впереди (один из них выполнял обязанности водителя). Оба оставались подчёркнуто сосредоточенными и молчаливыми.

Машина бесшумно завелась и плавно тронулась.

- Пока будем ехать, рассказывай - как живешь? - весело продолжил школьный друг.

 

...Домой Виктор вернулся далеко за полночь на иномарке, любезно предоставленной Костей. Пьяно покачиваясь, избегая тревожно-вопросительных взглядов родителей, заплетающимся языком извинился и, не мешкая, отправился в спальню.

Проснулся поздно. Благо было воскресенье. В этот день его без надобности не будили рано. А сегодня тем более... Слушая, как мать возится на кухне, Виктор вспоминал прошедший вечер на Костиной “даче”...

 

Впрочем, это была не дача, а настоящий дворец: три этажа с башенками на огромной площади, огороженной забором; на воротах - охранник. На первом этаже: гостиная, кухня и сауна с бассейном; на втором: банкетный зал и рабочий кабинет; на третьем: просторные спальни. Тут же, в здании, и подземный гараж с автоматически открывающимися воротами.

Все отделано красным деревом, обставлено импортной мебелью и напичкано японской и немецкой бытовой электроникой. На огромных окнах - дорогие тяжелые шторы, скрывающие и свет, и шум в доме.

Была и прислуга: повар - полноватая пожилая женщина с почтительно смиренным выражением лица. И горничная-официантка Настя, совсем юная девушка модельной внешности, с высокой прической из жгуче-черных волос. Из-под коротенького халатика выглядывали стройные ножки в “шлепках” на высоком каблуке.

Она встретила мужчин с томным взглядом и загадочной улыбкой на больших губах, накрашенных яркой помадой. Подставив щёчку для Костиного поцелуя и любезно протянув ручку Виктору, помогла им раздеться, задавая непрерывно, не дожидаясь ответов, вопросы: о погоде, дороге; что подать на ужин...

Очевидно, Настя хорошо знала вкусы хозяина и, улыбнувшись, игривой походкой отправилась на кухню.

Расположились в мягких креслах за прекрасно сервированным столом и, пробуя различные напитки, под звуки негромкой музыки, настолько увлеклись разговором, что не заметили, как наступила ночь.

Подробно Костя не рассказал, как разбогател: просто в определенный момент времени подвернулся нужный человек, обладающий связями, и на взаимной основе помог подняться и развернуться. Сейчас у Борового фирма, занимающаяся торговлей подержанными иномарками. Есть и другие области деятельности...

Когда достаточно выпили, Костя, сбросив пепел в фарфоровую “русалку”, пристально взглянул на друга:

- Не удивляйся, но я о твоих делах был осведомлён заранее, поскольку понаблюдал за тобой... незаметно так.

- ???

- Да. Наша встреча не совсем случайна... Эта новость пусть не шокирует и не обижает – жизнь такая, потом поймёшь. Поэтому, зная тебя с детства и доверяя, буду откровеннее... Бизнес у меня полулегальный: фирма нужна для прикрытия кое-каких дел... В нашей стране честно заработать большие деньги проблематично. Согласен?

- Похоже, что так... - кивнул Виктор, внутренне

напрягаясь.

- Так вот, для одного щекотливого дельца мне нужен такой мужик, как ты: стройный красавец, не чурающийся женщин и не обделённый их любовью.

- В последнее время не до женщин... Но на их внимание не жалуюсь, - хвастливо ухмыльнулся Виктор и выпрямился в кресле.

- Думаю – ты особо не изменился с тех пор, когда мы в школе бегали за замужними бабами, помнишь?

- Еще бы...

- Я не собираюсь подставлять старого друга, поэтому в моём предложении большого криминала касательно тебя не будет. Но этот риск - минимальный, кстати,- стоит того! После чего – разбогатеешь: я не обижу. Для начала выдам кое-какой аванс...

- Я тебе верю. Давай ближе к делу, - разволновался Виктор, даже испарина выступила на затылке.

- А теперь конкретно по теме - слушай внимательно...

 

Глава 3.

 

За окном новенького “Вольво” мелькал привычный городской пейзаж. Вокруг буйствовала весна! Наступал вечер.

Машина, вырвавшись из шумных городских улиц, направилась к окраине. Здесь, вдоль берега небольшой речки, на землях бывшего совхоза, выстроилась улица из роскошных коттеджей-дворцов. Высокие каменные заборы с монументальными железными воротами надёжно укрывали “евророскошь”. Кое-где виднелись фигурки озабоченных женщин в оранжевых фартуках, наводящих лопатами и граблями порядок на изумрудных газонах. Пахло прошлогодней листвой и терпким запахом просыпающейся земли.

На заднем сиденье, откинувшись на спинку, дремал Бобрин Михаил Семенович – лысеющий полный мужчина, одетый в модный элегантный костюм. Он мечтательно улыбался, предвкушая сладость от встречи со своей молодой женой...

 

Дела у Михаила Семеновича в постперестроечные годы складывались хорошо. Приватизация предприятия - крупного металлургического завода, которым он руководил еще до перестройки - прошла успешно. Контрольный пакет акций (путем несложных комбинаций) достался ему, что позволило стать фактически хозяином нового ЗАО (закрытого акционерного общества). И, хотя предприятие работало с перебоями, Михаил Семенович сумел сколотить приличный капитал, обзавестись коттеджем за городом и двумя иномарками с личным шофером. А главное - молодой, красивой женой Оксаной!

Правда, пришлось развестись с первой женой. Но он полагал, что не обидел её, оставив трехкомнатную квартиру в центре и выделив, пусть скромную, сумму денег на ежемесячное содержание. Дети были взрослыми: сын женился, устроился в успешной фирме; дочь – еще не замужем - работала в крупном банке.

Михаил Семенович на этом останавливаться не собирался. Была у него мечта: провести остаток дней в благодатной Америке, на собственном ранчо, где-нибудь в солнечной Калифорнии. Для этого он (естественно, в глубокой тайне от всех и вся) копил золото и драгоценности, справедливо считая их самой устойчивой валютой. Можно, конечно, накапливать “зелёненькие” в иностранных банках, но такой путь, судя по разоблачениям последних лет, мог оказаться ненадежным. А “твёрдую валюту” надеялся легко переправить в Америку... в нужное время.

Женившись на Оксане, Михаил Семенович почувствовал себя окончательно счастливым! А как по-другому? Ведь молодая жена уже родила дочь - симпатичную, черноволосую, кудрявую Анжелочку, с темными, как у папы, глазками...

В это будничный вечер, Михаил Семенович привычно возвращался с работы, не думал о делах, а видел себя в уютной домашней обстановке с любимой женой и дочерью.

 

* * *

Оксана Цветкова была единственным ребёнком в семье. Отец - потомственный металлург, мать - рядовой бухгалтер. Жили в двухкомнатной “хрущёвке”.

В школе училась посредственно, выделяясь среди одноклассниц симпатичным личиком, большими серыми глазами и не по возрасту развитой грудью. Многие ребята были тайно и явно влюблены в неё. Она же оставалась неприступной и, как многие девочки, ждала своего “принца”.

После окончания школы, когда встал вопрос о будущем, кто-то шутя посоветовал, учитывая ее внешние данные, пойти в секретарши. “А, почему бы и нет?” - подумала девушка и, хотя родители не одобрили “несерьёзный” выбор дочери, сделала по-своему: поступила учиться на курсы секретарей – машинисток. Смирившись, отец выхлопотал ей место на заводе у одного из заместителей директора. “Пусть, хотя бы рядом будет”, - решил он успокаиваясь.

Тут Оксану и приметил директор, Михаил Семенович...

Новые ценности в сочетании с богатством и властью могут в корне изменить человека. В прежние, коммунистические, годы Михаил Семенович не позволял себе даже задерживать взгляд на молоденьких девушках, дабы не уронить престиж перед подчинёнными и не поставить под угрозу производственную и партийную карьеру.

А сейчас... Ощущение собственного могущества меняло все былые представления, делало возможным то, о чем раньше только мечталось... тайно. А нахлынувшая свобода во всех сферах!...

Оксана с первого взгляда поразила стареющего мужчину своей молодостью и свежей красотой: глаза, нежный цвет лица, волосы, распущенные до плеч, стройная фигура и соблазнительные груди...

Томился Михаил Семёнович недолго и перевел девушку работать к себе, в приёмную. Сразу же, не смущаясь и не утруждаясь угрызениями совести, стал ухаживать. Ситуация складывалась типичная. Оксане, естественно, льстило повышенное внимание начальника. Но, как всякая неизбалованная девушка, она учитывала разницу с “высоким поклонником” в положении, и в возрасте. Поэтому тактично отвечала на ухаживания, не давая им зайти далеко. Однако ее упорство лишь распаляло Михаила Семеновича - и он всё больше влюблялся.

Так прошел год...

Видя неприступность девушки, он “ускоренно” развелся с женой и предложил Оксане “свадебный венец”. Здесь Михаил Семенович рассчитал точно - и она сдалась! Хотя родители были шокированы таким поворотом в судьбе дочери, но против брака не возражали. Впрочем, к их мнению вряд ли кто прислушался.

Въехав молодой “царицей” в роскошный дворец и родив через год прелестную Анжелу, Оксана быстро освоилась в новой роли. Смотреть за дочерью помогала нянечка, бывший учитель младших классов. Поэтому у новой хозяйки имелось достаточно свободного времени. Его она решила использовать разумно - на поднятие образовательного и интеллектуального уровня: чтение художественных книг, курсы английского языка, различные семинары по домоводству и тому подобное.

К Михаилу Семеновичу относилась как к человеку, вытащившему ее из нищеты. За что была благодарна, в остальном надеялась на целительное время, с течением которого “и стерпится, и слюбится...”

Будучи женой владельца крупного завода, часто бывала на различных приемах, презентациях и других “элитных” мероприятиях. И Михаил Семенович испытывал глубокое удовлетворение, представляя своим коллегам, друзьям, знакомым красавицу-жену. Оксана же, ловя на себе восхищенные взгляды, особенно молодых мужчин, всё чаще испытывала неясную грусть и даже тоску.

 

* * *

Банкет, по случаю пуска нового цеха непрерывной разливки стали, проходил в заводском доме культуры. В обширном фойе были расставлены столы, сервировкой которых занимались официанты, приглашённые из лучших ресторанов города. В центре соорудили эстраду, на которой играла и пела популярная городская поп-группа. Выделялся яркой витриной и оригинальными столиками импровизированный бар. У входных дверей дежурили охранники в защитной форме.

Людей собралось немало: представители предприятий и фирм, принимавших участие в строительстве и пуске цеха, известные бизнесмены и, естественно, первые лица города и области.

За столы не садились, ожидая прибытие председателя облсовета. Разбившись на группы по интересам и степени знакомства, гости обменивались мнениями, новостями, создавая вместе с ненавязчиво звучащей музыкой ровный праздничный гул. Между нарядными мужчинами и женщинами сновали услужливые официанты, предлагая на изящных подносах шампанское и вина...

 

Виктор с Костей стояли с бокалами возле стойки бара и увлеченно беседовали. Оба были одеты в деловые костюмы чёрного цвета; на каждом - белая рубашка и галстук. Из-под наутюженных брюк выглядывали блестящие модные туфли.

- Смотри внимательно, но головой особо не верти, - говорил Костя с полуулыбкой на губах. - Она здесь самая красивая, зовут Оксаной. Подумай, как с ней познакомиться, не привлекая внимания окружающих и, естественно, мужа.

- Это понятно... Мне, главное, увидеть её, а знакомиться будем в другом месте. Здесь же, если получиться, только на расстоянии, - сверкая глазами, сдерживая волнение, ответил Виктор.

- Молодец, чувствуется образование - к делу подходить творчески, - криво усмехнулся друг.

Достав полутемные очки, Виктор их медленно одел и, не торопясь, стал осматривать зал. Вскоре он увидел ее! Высокая прическа, большие серые глаза. Блестящее вечернее платье с глубоким декольте выгодно подчеркивало холмики обворожительного бюста. Улыбка уверенной в себе красивой женщины гармонично дополняла первые впечатления.

- Это она? Там, в компании возле столика у входа, где лысый старикашка оживленно жестикулирует.

- Да, она.

- Хороша... Приятное ты мне дело поручил! - с азартом опытного охотника повернулся к другу Виктор.

- Рад за тебя. Действуй!

Шум в фойе усилился, послышались приветственные возгласы: сопровождаемый внушительной свитой, из входной двери появился солидного, представительского вида председатель облсовета. Торжество началось...

 

* * *

По дороге домой Оксана увлечённо делилась с Михаилом Семёновичем впечатлениями о прошедшем вечере. При этом она сверкала глазами, томно улыбалась и спонтанно обнимала исходящего довольством мужа. Даже шутливо целовала его в широкий лоб. Казалось, банкет её не утомил, а наоборот – придал некий энергетический импульс.

Дома позабавлялась с дочерью в игровой комнате. А затем, взяв её на руки, носила по комнатам с этажа на этаж, рассказывая что-то весёлое. Заглянула на кухню и поболтала с поваром, добродушной женщиной, неравнодушной к задушевным беседам.

Удовлетворённый проведенным мероприятием Михаил Семенович скоро почувствовал усталость и, поцеловав жену и дочь, отправился спать. Наконец и она, уложив дочь в “детской”, присела возле кроватки и задумалась...

Что случилось? Почему впервые за последние годы, она испытывала не привычную грусть, а внутреннее волнение и надежду...?

На банкете ей многие уделяли внимание: не успевала потанцевать с одним, как сразу же приглашал другой. Лысые и бородатые, молодые и старые - она их даже не запоминала, хотя здесь были известные люди, имеющие солидный вес в политических и деловых кругах города.

Но этот, похожий на голливудскую звезду, тронул всем: броская мужская красота, ласковый взгляд зеленых глаз и притягательное обаяние в ненавязчивых словах. Они танцевали только раз. Представившись Виктором, он, с непринужденной улыбкой, сделал несколько лестных комплиментов, рассказал забавный анекдот и учтиво поблагодарил за танец. Многие говорили ей комплименты, но Виктор сделал это особенно проникновенно и трогательно.

Больше они не танцевали, но Оксана, захмелевшая от шампанского, танцев и мужского внимания, постоянно ловила на себе его ласковый взгляд и воздушную, неуловимую улыбку. Это наполняло ее новым, неиспытанным волнением, отчего на душе становилось необычайно легко и трепетно. Что замужем - думать не хотелось. “Может этот лёгкий флирт на этом и закончиться, и завтра все пойдет по-старому, - с грустью думала она. - Но сегодня не хочу ни о чем думать, и пусть будет так, как есть!”

И она с упоением танцевала и веселилась, заражая своим настроением всех, в том числе и Михаила Семеновича. То, что Виктор больше не приглашал на танец, объяснила по-своему: не хочет, чтобы возникшее к ней чувство, которое откровенно отображалось на его лице, кто-либо заметил. Ей достаточно было мимолётных зажигательных взглядов и незаметной для других улыбки.

Напоследок, поймав его тёплый, зовущий взгляд, Оксана, неуловимо кивнула головой, и грациозно удалилась под руку с Михаилом Семеновичем. Она была уверена - они встретятся!

 

Глава 4.

 

Шел первый весенний дождь. Стремительные водяные капли сбивали последние лепестки с отцветающих черешен и абрикос, выглядывающих из-за кирпичных заборов. Сырость, разбавленная весенними ароматами, мягко вливалась в приоткрытое окно “БМВ”. Автомобиль стоял в начале улицы, откуда хорошо просматривались ворота коттеджа Михаила Семеновича. На переднем, пассажирском, сиденье в темных, с тяжелой оправой, очках сидел Виктор. За рулем - шофер-телохранитель Боря, в традиционной кожаной куртке, с невыразительным лицом, увенчанным бурой полоской шрама на лбу и зеркальными очками. В них тоскливо отражалось хмурое небо, заглядывающее в переднее окно. Из невидимых колонок лилась надрывная музыка на волне “Шансона”. Сидели молча: каждый думал о своем...

 

Выслушав отчёт Виктора о том, как прошло знакомство с Оксаной, Костя остался доволен.

- Как собираешься действовать дальше?

- Нужен автомобиль, чтобы познакомиться поближе. Необходимо определится с распорядком дня, установить места, где она бывает...

- Пару дней хватит?... Бери Борю с “БМВ” и старайтесь не “засветиться”. В дальнейшем, надеюсь, обойдешься сам.

- Естественно, - уверенно ответил Виктор, на прощание крепко пожимая руку другу-шефу.

 

После свадьбы, счастливый Михаил Семенович подарил молодой жене “Форд”, который она выбирала сама. Окончив ускоренные курсы водителей, Оксана быстро освоилась за рулём, в немалой степени благодаря личному шофёру мужа - этот неторопливый увалень-коротышка, всегда был рад услужить хозяину.

Рабочая неделя только начиналась...

За окном с раннего утра накрапывал дождик, а в доме хозяйничала благодатная тишина. Проводив Михаила Семёновича, Оксана засобиралась на курсы английского языка. Прошло всего несколько дней после памятного банкета, но ее не покидало волнительное ощущение прихода чего-то нового, значительного, манящего своей тайной. Это чувство не покидало ни на минуту и, казалось, наполняло всё существо молодой женщины целиком, до последней частички.

С таким настроением она выехала на своём “Форде” за ворота, привычно махнула охраннику и, добавив послушному автомобилю скорость, направилась к трассе. Погруженная в свои мысли и чувства, не заметила, как за ней пристроился солидный “БМВ”, держась на почтительном расстоянии.

Уроки английского проходили в здании госуниверситета. Небольшая аудитория была плотно уставлена столами, за которыми впритык сидели разновозрастные ученики. Кое-как усевшись в последнем ряду, Оксана почувствовала, как трудно ей сосредоточиться: мысли улетали ...

Преподаватель, худенькая, со строгим лицом женщина уверенно и настойчиво втолковывала своим ученикам грамматику английского. Время от времени вызывала их к доске. Оксане повезло – её не вызвали, и она, чувствуя отстранённость от занятия, с трудом дождалась его конца.

Выйдя из дверей университета, застыла в изумлении - чуть в стороне от входа, в пол-оборота, с букетом роз стоял Виктор! Сердце неистово заколотилось, а голову окутала горячая волна.

- Как Вы меня нашли? – смущенно, с осторожной радостью спросила она подошедшего парня.

- Пусть это будет мой маленький секрет, - с открытой улыбкой ответил он, подавая букет и нежно пожимая протянутую руку.

- Большое спасибо за цветы, рада Вас видеть снова!

- Я тоже очень рад...

Потом она сумбурно о чём-то спрашивала, а он также отвечал. Вспоминали банкет, танцы, комичные моменты. Казалось – они не наговорятся, совершенно забыв об окружающих. Виктор ловил себя на мысли, что ему хорошо с ней, как не было уже давно ни с кем...

Вдруг Оксана спохватилась, перейдя на “ты”:

- Что-то мы заговорились! Давай уедем куда-нибудь за город: не хочется, чтобы нас увидел кто-либо их моих знакомых.

- Обеими руками - за! - с жаром поддержал Виктор.

Продолжая возбуждённо говорить, уселись в автомобиль и поехали к окраине города.

 

Стремительно и ярко начиналась их любовь!

Потонув друг в друге сразу и целиком, они встречались каждый день. За городом облюбовали место, где никто и ничто не мешало их счастливым минутам. Запахи трав, листьев, пение птиц чрезвычайно усиливали вспыхнувшее чувство, глубину его первого, романтического периода.

Оксана много и увлеченно, как все влюбленные, рассказывала о своей теперешней жизни: о годовалой дочери Анжелочке; о том, какой у нее дом, собственная спальня, обставленная и украшенная по ее вкусу; о книгах, которые читает, чему учится и что любит смотреть по телевизору. О Михаиле Семеновиче вспоминала не как о муже, а, скорее, как об отце...

Ей казалось, что она проснулась от долгого, немного мучительного сна и теперь радуется этой прекрасной, всепоглощающей яви, наполненной любовью! Виктор, как мог, поддерживал эти ощущения, тонко улавливая её настроения и желания. Носил на руках между редкими деревьями загородного лесочка. Целовал губы, глаза, волосы. С восторгом слушал ее счастливый заливистый смех. Включив автомобильную магнитолу, они подолгу и с упоением танцевали на лесной полянке. Прижимая Оксану, Виктор чувствовал, как любовь захватывает его настойчиво и неодолимо.

Счастливые дни протекали незаметно...

Но дело, дело, ради чего все затевалось! Звонок Кости вернул Виктора к действительности, о которой думать уже не хотелось.

- Как у тебя?

- Двигаюсь...

- Я понимаю – баба класс, но - поторопись!

- Постараюсь...

Короткий диалог, будто ведро холодной воды на голову, отрезвил его, вызвав некоторую неуверенность, даже растерянность. Пересилив себя, приступил к задуманному...

- Ты так много и интересно рассказывала о своем доме, об Анжелочке, что мне захотелось всё это увидеть воочию, - мечтательно улыбаясь, однажды сказал он.

- А, что? Почему бы тебе не побывать у меня в гостях? Михаил Семенович допоздна на работе; прислугу пораньше отправлю домой, а незаметно от охранника провезти тебя в гараж - проблем не составит! - загораясь заманчивой идеей, восторженно поддержала любимого Оксана.

- Ах, Ксюша, как я тебя люблю! - обнимая и целуя девушку, искренне говорил парень.

Припадая к нему, Оксана купалась в своем счастье.

...Прошло несколько дней и, наконец, она, излучая нежность, шутливо-торжественно объявила, что приглашает Виктора в гости!

В последнее время, в связи с пуском нового цеха, у Михаила Семеновича работы прибавилось, и он поздно возвращался домой. Его радовало, что Оксана не скучает, а наоборот - выглядит веселой, оживлённой; с хорошим настроением встречает мужа. То, что она меняется, особенно её глаза, в которых проскакивало нечто новое - скрытая задумчивость на фоне лихорадочного блеска - не замечал.

О будущем своих отношений с Виктором Оксана пока не задумывалась. Ослепленная первой любовью, она казалась себе маленькой девочкой, которой подарили новую, прекрасную игрушку. Ореол романтики, окружавший ее чувства, хорошо вписывался в представления, полученные от прочитанных в последнее время женских романов. Однако необходимость скрываться, горечь от того, что Виктор не всегда рядом, начинали тяготить. Мысль - пригласить возлюбленного в свой дом, показать, как она живет, какая у нее хорошенькая, маленькая дочь – показалась невероятно привлекательной.

Виктор, обрадовавшись, что его идея поддержана, в свою очередь испытал смятение чувств. Да, тогда, после памятного разговора на даче, увидев, как богато и независимо живет бывший однокашник, он остро почувствовал “дно” своего нищенского положения. Предложение друга, сулившее скорое богатство, принял душой лишь с лёгкими колебаниями. “ В конце концов, работа у меня будет тонкая, может и не криминальная, - размышлял Виктор перед сном. - Если правильно подойти, можно “сколотить” неплохие деньги, “заначить” капитал, а потом заняться легальным бизнесом. Оксану жаль, конечно... Но ради своего успешного будущего, можно пожертвовать и... любовью, - тревожно засыпая, успокаивал себя. – Да и они, с ее мужем, не сильно обеднеют. И вообще - мое всё впереди...”

 

* * *

“Проникновение в гости”, как потом пошутил Виктор, прошло гладко, без заминок. Оксана завезла его, прилегшего на заднем сиденье, в гараж, что на нулевом этаже дома. Отправила домой прислугу. Провела возлюбленного по внутренней лестнице в дом и, взволнованная, разгорячённая, принялась знакомить со всем, о чем часто рассказывала. И, в первую очередь, с Анжелой, маленькой симпатичной девочкой с кудрявой головкой, аккуратным носиком и большими карими глазками. Выговаривая всего несколько слов, в основном “папа, мама”, она с детской непосредственностью восприняла маминого друга. Очень скоро Виктор увлечённо играл с девочкой: подкидывал её до потолка, возил на спине, изображая лошадку, носил по дому на руках. Счастливая Оксана, любуясь Виктором и этим детским праздником, увлечённо показывала многочисленные комнаты, демонстрировала библиотеку, картины... Естественно, она совершенно не замечала, как он ненавязчиво изучал расположение комнат; выглядывал в окна, осматривая прилегающую местность; интересовался, как охраняется дом...

Было обеденное время, и у них оставался целый день впереди. После веселого чаепития, уложив спать Анжелу, отправились в спальню, чтобы, потеряв счет времени, улететь высоко-высоко в бесконечную высь любви!

 

После такого удачного “гостевого” дебюта, они встречались в доме у Оксаны чаще, чем в лесочке. Окончательно привыкнув, Виктор, пока Оксана после часа пылкой любви занималась домашними делами, прогуливался по дому с видом посетителя музея. Сейчас у него была вторая, пожалуй, главная задача - с помощью компактного металлоискателя, замаскированного в деловой сумке, найти в доме тайник! Дубликаты ключей от нужных комнат уже были сделаны.

Время шло...

Костя начинал торопить, заставляя Виктора нервничать. Однако прошла ещё целая неделя, прежде чем удача улыбнулась - в одной из кладовок за кучей всякого хлама, при обследовании стены, металлоискатель подал отчетливый сигнал! Осмотрев помещение, Виктор нашел в углу что-то похожее на кнопку. При её нажатии в белой сплошной стене обозначилась и открылась дверца, за ней - ниша, а там - компактный сейф с кодовым замком!

 

* * *

Теплый июньский вечер ещё горел красным закатом и создавал неповторимую гамму природных красок. Отсюда, с высоты верхнего этажа особняка, открывался поэтический вид на лесистую низину, посреди которой выделялось тёмно-зелёное пятно заросшего камышом водоёма.

Однако Виктору с Костей было не до красот замирающей природы. Сосредоточенные, они утопали в мягких креслах за небольшим журнальным столиком. Неторопливо пили французское вино, закусывали лимонными дольками и обсуждали детали предстоящего “дела”.

- Молодец, - похвалил Костя в начале беседы, - для новичка – управился неплохо. Как и договаривались, твоя доля - десять процентов...

Виктор согласно кивал головой, испытывая лёгкую внутреннюю дрожь:

- Теперь уточним по делу. Значит так: в среду, на целый день, Оксана вместе с няней и дочерью уедут к родителям. Остаётся только охранник у ворот, так? – скривившись от дольки лимона и откинувшись на спинку кресла, спросил Костя.

- Да.

- Что ещё полезного подметил?

- Недалеко заброшенный сад... Удобнее всего перемахнуть через забор с левой стороны дома: там есть небольшой проход с деревьями и стена ниже.

- Правильно - это важный момент.

- Сколько нас будет?

- Ты и еще двое - с ними познакомлю позднее. Ну и, конечно, Боря на “девятке”. Братанов даю опытных, матёрых. Дело провернут без сучка и задоринки – сейф обработают, как пасхальное яичко! Михаил Семенович кинется не скоро, а Оксана тебя не заложит, сам понимаешь. Да и хозяину заявлять в милицию не с руки. Уверен, ты останешься “чистым”.

- Будем надеяться...

- Завтра сбор у меня к семи ноль-ноль.

Закончив деловую часть разговора, они еще немного поговорили на нейтральные темы, и Виктор уехал домой, в этот раз рейсовым автобусом.

 

* * *

В последнее время родители радовались за сына: как-никак устроился в процветающую фирму, регулярно приносит деньги, модно и хорошо одевается, выглядит подтянутым, приветливым. Часто за ним приезжает иномарка.

- То, чем занимаешься, связано с твоей специальностью или, как у всех бизнесменов, только купля-продажа? - с сомнением спрашивал отец.

- Что ты пристаешь к парню! – вмешивалось мать. - Видишь: повеселел, деньги появились - что еще надо?

- Не берите дурного в голову, дорогие мои старички, - отшучивался Виктор, - свои знания использую сполна, особенно из области радиоэлектроники. Вы же знаете: современный автомобиль просто напичкан электроникой!

- Дай-то Бог... - бормотал неопределённо отец, всё же сожалея, что сын ушел из родного физтеха.

 

В эту ночь, ворочаясь с боку на бок, Виктор долго не мог уснуть... В который раз мысленно перебирал детали своего первого “дела”. На душе было тревожно... Часто всплывали глаза Оксаны и головка маленькой Анжелы.

 

Глава 5.

 

День выдался ветреный и холодный. По небу, обгоняя друг друга, стремительно неслись рваные, грязные облака. Срывался дождь. Намокшие еврокрыши хмуро выглядывали из-за деревьев, раскачивающихся недовольно, натужно. Вокруг было сыро, зябко и неуютно. Природа словно приуныла.

Борю оставили ждать на “девятке” в небольшом заросшем садике. В намеченном Виктором месте перемахнули через забор, и с чёрного хода проникли в дом...

 

Напарников Костя представил по кличкам: Акула и Бич. Обоим было за тридцать. Одеты в серые ветровки и такого же цвета джинсы, на головах спортивные шапочки; на лицах - темные очки, на ногах - кроссовки. Такая “экипировка” придавала нейтральный, незапоминающийся вид. Для драгоценностей Акула прихватил компактную спортивную сумку. Свои инструменты Бич - специалист по сейфам - носил в специальном внутреннем кармане.

На вид Акула выглядел крепче и выше Бича. Его Костя назначил старшим в группе.

- Не обижайся, но в этих делах кореш собаку съел. Поэтому слушайся его, - наставлял Костя, видя недоумение Виктора по поводу старшинства. - И не забудь одежду уничтожить, потом...

 

В доме Акула на миг остановился, воровато оглянулся... Затем раскрыл сумку, достал пистолет с коротким глушителем и привычным движением засунул его за пояс. Появление оружия вызвало дрожь в теле у Виктора:

- А это зачем? По-моему, стрелять - тут не придётся!

- На всякий случай... А они бывают разные, - криво усмехнулся старший группы и тут же карикатурно пропел. - Отставить разговоры, вперед и вверх, а там... Веди к схованке...

Когда вошли в дом Оксаны, Виктор сразу же почувствовал тревогу. На душе стало неуютно, противно, как тогда... после выпускного банкета. Пистолет в руках Акулы стал холодным душем на разгорячённую голову. Он вдруг ясно и отчетливо осознал, на что идет и кто его “соратники”. “Может остановиться?... Но как? Всё уже закрутилось, курок взведен. И потом, как же мечты о настоящей жизни? В этой стране честно не заработаешь, – молнией мелькали мысли. - Успокойся! Отбрось ненужные сомнения: раз уж выбрал этот путь - иди до конца! - настраивал себя Виктор, подводя подельников к заветной кладовке.

Тайник нашли быстро и Бич, по-хозяйски разложив свой инструмент на полу, приступил к работе.

- Знакомый сейфик, - довольно бубнил он. - Я бы на месте хозяина приобрел что-нибудь поновее. И сигнализации нет... Видно лох был в себе уверен, - хмыкал спец.

Но с сейфом пришлось повозиться. Виктор, поглядывая на часы, начинал нервничать. Акула же был спокоен и сосредоточен.

Наконец, сейф приветливо щелкнул! Бич расплылся в довольной улыбке, торжественно крутанул ручки и открыл дверцу... Да! Золота и драгоценностей тут уже было немало, даже по меркам Виктора. Они с Бичом восхищёно смотрели, как Акула уверенно и сноровисто перекладывал это богатство в сумку.

Кладовка находилась под лестницей, в прихожей, на первом этаже. Справа и слева - жилые комнаты, что изолировало помещение от внешних звуков. Увлеченные “делом” подельники не заметили, как открылась входная дверь и в нее вошла Оксана с девочкой на руках. Обернувшись, она замерла в недоумении - под лестницей стоял Виктор с каким-то незнакомым мужчиной!

- Витя, ты!? - с широко открытыми глазами воскликнула Оксана.

При этом, выражение её лица менялось от радостного, удивленного, до накрывающегося тенью смутной, страшной догадки.

Дальнейшее произошло мгновенно! Услышав женский голос, Акула оставил сумку и выглянул из-под лестницы. Быстро оценив ситуацию, неуловимым движением выхватил пистолет и - выстрелил несколько раз в Оксану затем... в Анжелу! Выстрелы прозвучали глухо, сухими щелчками.

Девочка ойкнула и неестественно откинула назад свою кудрявую головку. Не выпуская из рук дочь, с глазами, в которых изумление и ужас сменялись на мутную поволоку смерти, женщина медленно опустилась на пол и распласталась, неловко подогнув ноги. Девочка осталась в руках... Изо рта тонкой струйкой потекла кровь...

Виктор, увидев Оксану, оцепенел от неожиданности, а выстрелы повергли его в шок!

- Ты, что сделал? - прохрипел он, чувствуя, как в голове зашумело от нахлынувшей крови, а руки и ноги занемели.

- Спокойно! - бесстрастно ответил Акула, прислушиваясь. - Похоже, больше никого нет... Быстро сматываемся! А ты, брат, привыкай.

- Девочку-то зачем? - пошатнувшись, выдавил трясущимися губами Виктор.

- А ты хотел, чтобы она крик подняла? Пошевеливайся!

Дальнейшее помнил смутно: перемахнули, помогая друг другу, через забор; неторопливо, постоянно оглядываясь, подошли к “девятке” и через узкий проулок выехали на трассу. Подожжённый вместе с одеждой автомобиль бросили в одной из посадок. До города добирались пешком. В условленном месте на окраине города их ждал Костя на “БМВ”. На дачу прибыли все вместе.

 

В этот вечер Виктор домой не поехал. Ему остро захотелось напиться, забыться, уйти от себя! Перед взором неумолимо стояла картина: глаза Оксаны, полные ужаса и невысказанных слов: ”Ну, зачем же так...”, - и откинувшаяся головка мертвой Анжелы...

- Да не переживай ты так, - наливая водки в хрустальную рюмку, участливо хлопал по плечу Костя. - Это первый раз муторно, а потом пройдет. В нашем деле без мокрухи редко обходится, - философствовал друг. - Случается и хуже: а если бы с ними был ещё кто? В целом, все прошло штатно, нормально. Следов и свидетелей Акула не оставляет. Переждём маленько и будем работать дальше. А твоя доля - я уже прикинул - столько “зелени”, что в своем замызганном институте ты и за десять лет не заработаешь! А баб у тебя еще будет море, да каких! Пальчики оближешь!

Виктор с налившимися кровью глазами хмуро слушал Костю и опорожнял рюмки, не закусывая. Постепенно хмель делал свое: боль в голове и сердце притуплялась, мысли собирались в один клубок. И, казалось, он уже ни о чем не думал, а только рассеянно слушал дружка. В душе что-то твердело, грубело, рубцевалось и холодело... Откуда-то наваливалась обида и злость! на всё и ко всему: к жизни, к людям и ... к самому себе.

- ...Ещё пару таких дел, - уже издалека неслись слова, - прибарахлишься, на курорты махнёшь...

“Гори оно все пропадом...”, - сверкнуло последнее, когда окончательно пьяный, Виктор ничком распластался на просторном итальянском диване...

- Пусть тут спит, - сказал Костя дружкам, когда те предложили перенести пьяного подельника в спальню. – Непривыкший ещё, отдохнуть ему надо...

- И то правда, - хмыкнул Бич.

- Тогда по стопарю, да в картишки! – оживился, потирая ладони, Акула.

- Наливай! – не возражала компания.

Освободив на столе место для игры, продолжили до утра обмывать удачу.

За окном накрапывал мелкий дождь, выстукивая на стекле свою неторопливую, печальную мелодию. Деревья качались понурыми серыми громадами. Капли дождя, стекая по их стволам, веткам и листьям, поблескивали при свете уличных фонарей и напоминали человеческие слезы.

 

Глава 6.

 

Убийство молодой женщины с ребенком и ограбление известного олигарха вызвало большой резонанс в городе: люди были шокированы жестоким и хладнокровным преступлением. Сам же Михаил Семенович с инфарктом слег в больницу.

На поиски преступников бросили лучшие силы уголовного розыска. Однако зацепок и следов было катастрофически мало: в особняке Бобрина, кроме отпечатков кроссовок, которые потом нашли в сгоревших “жигулях”, ничего существенного не обнаружили. Нашлись свидетели, которые видели “девятку” и троих мужчин в очках и серой, невзрачной одежде. Но даже приблизительного описания никто не дал. Охранник коттеджа, подавленный и растерянный, только разводил руками.

 

А тем временем прошли дожди, и под летним солнцем природа заиграла своими бесчисленными красками. Ароматы трав, цветов, листьев, омытых дождевой водой, насыщали воздух. На асфальте подсыхали лужи, в которых весело плескались вездесущие воробьи, чудом успевая улетать из-под колес автомобилей. Несмотря ни на что город жил своей обычной жизнью: работал, ел, пил, веселился, горевал...

Приехав домой и сославшись на острую головную боль, под недоуменными взглядами родителей, Виктор закрылся в спальне. Не раздеваясь, упал спиной на кровать. Мутными глазами уставился в потолок и изо всех сил постарался прийти в себя. Обдумывал свое новое состояние лихорадочно, болезненно. В висках давило и стучало. Ледяной камень, умостившийся в глубине души, слегка подтаяв, становился привычным.

Не выходил из дома долго: борьба с самим собой велась мучительно... “Надо быстрее все забыть, забыть, забыть! И её прежде всего, - внушал себе Виктор. - Чтобы достичь успеха в жизни - нужны деньги! Поэтому становись выше приземлённого и даже смерти! Только так..., так надо”, - стучало в голове.

Он часто садился на кровати и доставал из сумки аккуратно упакованную пачку с долларами: “Вот оно - то начало, которое принесёт полноценную жизнь. И это - главное, а то - неизбежные издержки того пути, который я выбрал. С этим надо смириться и принять...”

И, когда казалось, что он успокаивался и принимал себя в новой сущности, вдруг вновь всплывали глаза Оксаны, ручки и головка маленькой Анжелы. Обхватив голову руками, Виктор сдавленно стонал и падал на кровать...

Родители видели состояние сына, пытались с ним заговорить – но тот отвечал неопределённо, ссылаясь на болезнь и усталость. Понимающе кивая, отец хмурился, а мать незаметно смахивала слёзы.

Как-то утром раздался звонок телефона.

- Все еще маешься? – прозвучал голос Кости.

- Да так, ничего...

- Приезжай вечером. Собирается веселая компания... девочки. Надеюсь, здесь ты быстро придёшь в себя. Добро? Машину пришлю.

- Еду, конечно, - лихорадочно обрадовался Виктор, почувствовав знакомое волнение.

Мысли стали проясняться, а в душе наметилось некоторое равновесие.

- Ну, что, прошла голова? - обрадовано спросила мать, увидев, как Виктор повеселел, надел новую рубашку и собрался куда-то идти.

- Да, уже лучше. Вот, шеф зовет в гости на небольшое торжество.

- Ну, слава Богу, - выйдя из кухни с газетой в руках, поддержал отец. – Если у тебя возникли проблемы или с работой не получается, может я чем помогу?

- Спасибо за беспокойство, папа, но всё уже нормально...

- Не знаю, как там у тебя... но будь осторожен. Ты слышал? И по телевизору, и в городских газетах пишут про убийство молодой жены и ребенка директора меткомбината Бобрина. Распоясались бандюги! - с горечью констатировал родитель.

- Не может быть? - деланно удивился Виктор, почувствовав, как снова шевельнулся камень в груди, и застучало в висках. - Ну, если так, то убийц найдут, я думаю...

- Найдут... Говорят, следствие топчется на месте, и свидетелей нет, - со злостью ответил отец, усевшись на диван.

- Ну, я поехал... - услышав гудок автомобиля, засуетился Виктор.

Выйдя из подъезда, он приостановился, осмотрел знакомый двор, словно увидел его впервые; глубоко вдохнул свежий, наполненный сыростью воздух и стремительно направился к ожидавшему автомобилю.

 

Компания действительно подобралась веселая, завлекательная, в основном, девушки. Ярко накрашенные, с модными прическами, в самых разнообразных одеждах: одни в мини, другие в макси, третьи в обтягивающих джинсах - они казались одна лучше другой! “Какое великолепие!” – машинально отметил Виктор, входя в зал.

Вышедший навстречу улыбающийся Костя помпезно представил собравшимся своего друга, и вскоре тот, ловя восхищенные взгляды, окунулся в веселье, как в сказочный, сладкий омут.

Пышное, разгульное застолье! Шампанское, вино, водка лились рекой в полном смысле этого слова. Танцы под зажигательную ритмичную музыку в модном стиле “Рэп” не прерывались ни на миг. Манящий запах духов, женских волос и тел, призывный блеск глаз захватили Виктора целиком.

“Вот она - та жизнь, что и зовется жизнью, - била хмельная мысль. - А за нее нужно бороться и жертвовать... немалым”, - думал он, обнимая и страстно целуя очередную, заливающуюся смехом красавицу. Всё его существо постепенно наполнялось привычными ощущениями, окрашенными чем-то новым, жестоким и неумолимым. На то, что где-то в глубине ещё покалывало и холодило, старался не обращать внимания.

 

А в это время на другом конце города, на кладбище, перед свеженасыпанной могилой, утопающей в венках, рядом с другой, маленькой, стоял пожилой мужчина. Ветер грустно шевелил его редкие седые волосы. Из закрытых глаз ручейками стекали капельки слез, увлажняя открытую сморщенную шею и грудь. У ног старика, неловко обняв могильный холм, вздрагивала в беззвучных рыданиях, что-то причитая, такая же седая женщина. Оба были одеты в старомодную, далеко не новую, одежду. Стоявшие рядом деревья слегка раскачивались, словно скорбя вместе с людьми.

А вокруг, в воздухе и на земле, застыла тишина ... кладбищенская.

 

Глава 7.

 

Середина лета...

После прошедших дождей наступила изнуряющая жара. Солнце медленно катилось по чистому, без единого облачка, небосклону и, казалось, испепеляло своими лучами все живое. Воздух наполнялся едкой пылью и вездесущим пухом отцветающих тополей. Жизнь в городе, особенно в обеденные часы, замирала. Начиналась пора отпусков - горожане спешили к морю, реке, лесу...

Еще на вечеринке у Кости, когда танцевал с Витой, длинноногой красавицей-блондинкой, на которой решил остановить свое внимание, у Виктора мелькнула мысль, навеянная, в частности, многочисленными боевиками и детективами...

Вино, девушки, “элитные” развлечения постепенно привели Виктора в равновесное состояние. Гнетущая тяжесть, вызванная предательским кровавым преступлением, растоптавшим его любовь, отступала. Он ясно осознал, что грань, отделявшую его от прежней жизни, с её ценностями и правилами, - переступил. А на этой стороне - все по-другому! Здесь свобода выбора - можно всё! Единственный критерий - твоя личная заинтересованность и выгода. А правила общения и “ведения дел” - по закону джунглей, по законам волчьим... Как в “Шансоновской” песне: “Мы волки, нас мало...”

Атмосфера беззакония и разгула преступности, царившая в начале становления нового независимого государства, когда огромные богатства наживались преступным путём, позволила Виктору легко переступить через некий моральный барьер и обосновать для себя правильность сделанного выбора.

От отца унаследовал ценное качество: если взялся за новое дело - освой его основательно и стань в нём, как минимум, хорошим специалистом.

“Раз так, - решительно, с внутренним подъёмом размышлял парень, - надо смелее осваивать “специальность” и, главное, её логику и правила”.

А мысль, посетившая, когда обнимал Виту, состояла в следующем: “Костя заплатил мне несколько тысяч, но там ведь был не один килограмм золота и немаленькая кучка драгоценностей?! На миллионы!... Несправедливо... Это информация к размышлению”, - думал начинающий делец, чувствуя, как внутри что-то напрягается, голова работает ясней и свободней, а где-то в глубине подсознания уже формируется план будущих действий.

 

Гладь небольшого водоема, именуемого в народе “ставком”, морщилась под порывами случайного ветерка. Несколько лодок с рыбаками, ощетинившись удочками, расположились посредине. Их унылое спокойствие нарушали лишь лёгкие волны, создаваемые ребятнёй, шумно купающейся в своём “лягушатнике”.

В конце песочного пляжа, под тенью старой ивы, в обнимку нежились Виктор с Витой. Крепкое, атлетическое, в синих плавках, тело парня прекрасно гармонировало с тоненькой, в черном открытом купальнике, фигурой девушки. Лежа на спине, он задумчиво смотрел в небо, а она, обняв его шею, что-то шептала и медленно водила пальчиком по изгибам груди, собирая капельки воды, оставшейся после очередного купания.

Вот уже несколько дней Виктор продолжал обдумывать свои новые планы: “Как и я, Акула с Бичом получили крохи, и тоже недовольны! Золото и драгоценности Костя, наверняка, припрятал. Продавать, сдавать – это не модно... Есть шанс восстановить справедливость! Тогда у меня будет солидный задел для будущего. И это то, что нужно сделать сейчас, немедля, не останавливаясь ни перед чем! Главное - все хорошо продумать и уговорить Акулу! Одному не справиться. А потом...”

В глазах у Виктора мелькнула злая решимость. Сердце гулко забилось и, криво усмехнувшись, он повернулся к девушке:

- Ну что, милая, пойдем, окунёмся? – игриво тронул рукой её маленький подбородок.

- Конечно, милый, - томно улыбнувшись, ответила девушка.

Они поднялись и, обнявшись, направились к воде.

День клонился к вечеру. Жара спадала.

 

* * *

- Даю тебе две недели: отдохни, соберись с силами, приди в боевую форму, - фамильярно похлопывая по плечу, напутствовал шеф после вечеринки. – И снова за работу!

Виктор согласно кивал головой, пожимал другу руку, радуясь возможности заняться своим. Он настроился по “максимуму” распорядиться предоставленным временем в русле “освоения новой специальности”.

Каждый день был строго расписан: утром - секция тайского бокса; после обеда - тир, упражнение в стрельбе из пистолета; ближе к вечеру - вождение автомобиля с инструктором коммерческой автошколы, которому Виктор платил лично. В перерывах встречался с Витой: ходили на дискотеку, купались, загорали. Она нравилась ему, но была, скорее, лекарством от... прошлого.

И уже в конце дня, когда опускалась вечерняя прохлада, а небо серебрилось закатом, Виктор, погруженный в себя, одиноко прогуливаться по центральному бульвару города. В это время здесь было многолюдно и шумно. Многочисленные летние кафе, рестораны и ночные клубы сверкали огнями, гремели музыкой, привлекая жаждущих развлечься.

Но он предпочитал ту часть бульвара, где местные художники выставляли и продавали свои картины. Живописью интересовался еще со школы, когда увлекался рисованием и даже мечтал стать пейзажистом! Художники и их картины оставались той последней ниточкой, которая ещё связывала с прежней жизнью.

Здесь он и познакомился с Дмитрием, художником профессионалом, приверженцем классического направления. Был Дмитрий невысокого роста, средних лет, с лысеющей головой и густой, с проседью, бородой под пышными усами. Одет невзрачно: полинявшая рубашка и затёртые джинсы, из-под которых выглядывали далеко не новые босоножки. Выделялись глаза художника: от них исходил какой-то необычный внутренний свет доброты и спокойствия, собственного достоинства и уверенности. Этот контраст в облике и прекрасные - на взгляд Виктора - картины привлекли внимание. Они познакомились, разговорились...

- И много ты зарабатываешь на своих картинах? Мне кажется, их должны покупать хорошо, - приветливо спрашивал Виктор.

- Когда как, - смущаясь, отвечал художник. - Иногда за неделю продаю одну картину, иногда - три, а, бывает, - ни одной. У людей с финансами туго...

- Но на жизнь хватает?

- Тоже по-разному. Бывает туговато... Вот и жена подрабатывает шитьем. Случается занимать деньги у друзей: у нас еще маленькая дочь...

- Не густо... Ты доволен такой жизнью?

- У меня прекрасная жена и дочь... А еще - моё дело, работа, хобби - назови это как хочешь! Ты не представляешь, какое испытываешь наслаждение, когда найдешь где-нибудь за городом, или вот здесь, прямо за углом, необычный пейзаж или вид и отобразишь его так, как увидел, как почувствовал, как представил; какие мысли и ощущения при этом посетили, - увлеченно, с внутренним восторгом и блеском в глазах, отвечал Дмитрий.

Он делал небольшую паузу, как бы собираясь с мыслями, и продолжал уже спокойнее:

- Деньги, конечно, нужны, их постоянно не хватает. Но жена меня понимает, с ней я не чувствую себя несчастным. Любимая работа и семья - это главное в жизни, я так считаю, - по-детски улыбаясь, заканчивал он.

- Да, странный ты человек, - с плохо скрываемым превосходством говорил начинающий богач. - Сейчас мало кто так думает. Твои взгляды старомодны...

- Любовь и увлеченность прекрасным никогда не будут старомодны, иначе жизнь исчезнет на Земле... - посерьёзнев, задумчиво отвечал Дмитрий.

- Ну, что ж, желаю успехов! - усмехался Виктор, - До завтра...

- Пока. Подходи... Поговорим...

 

Слова художника задевали, но уже не трогали. “Народ обитает в коттеджах, дворцах, ездит на “Мерседесах”; вкусно и сытно ест, живет в своё удовольствие, а этот прозябает в нищете и радуется! Маразм какой-то! - сплевывал со злостью Виктор. – Нет, это не мое!”

Настроение после этого разговора становилось неопределённым: посещала то ли радость за будущее, то ли тяжесть за настоящее, и он спешил домой.

 

* * *

Акулу пригласил домой...

На его поиски пришлось потратить время, поскольку информации о “сотоварище” у Виктора не имелось вообще. Обращаться к Косте не стал, чтобы не вызвать лишних вопросов и ненужных подозрений. Время от времени Акула наведывался к шефу – тут его и выследил Виктор, для чего использовал недавно купленный на “заработанные” деньги подержанный “Оппель”.

Лето в эти дни просто измывалось над людьми и природой! Знойный, липкий воздух разъедал ноздри и обжигал легкие. Деревья и кустарники, посеревшие от пыли, обреченно кукожились под беспощадными лучами. Водоёмы заметно обмелели, оголяя берега.

День только перевалил за середину. Отец ещё был на работе, мать уехала к сестре на другой конец города, и им никто не мешал беседовать. Расположились на кухне: водка, пиво, подобающая случаю закуска. Финский вентилятор приятно освежал, автоматически поворачиваясь из стороны в сторону.

Разговор вначале не клеился...

Но, захмелев, Виктор приступил к тому, ради чего пригласил бывалого рецидивиста. И хотя тот не вызывал симпатий, но его опыт и бескомпромиссная жестокость как нельзя лучше подходили для задуманного.

- Хочу поговорить откровенно, так как уважаю тебя за опыт, ум и решительность, - для начала польстил Акуле. - Если мы ни о чем не договоримся, будем считать - разговора не было. Хотя у меня серьёзные предложения...

- Замётано, проверенных, боевых корешей не подвожу.

Выдержав паузу, Виктор отпил пива и продолжил:

- Ты доволен долей, которую выделил Костя? Да и вообще – работой с ним?

- Ну, если откровенно... - блеснув глазами, нерешительно промямлил бандит, - то... конечно - нет. Но, что поделаешь, надо мириться: шеф находит “дела”. Это - главное. Он наши мозги. Без него никак...

- Хорошо. Тогда такой вопрос: во сколько ты оцениваешь золото, что мы взяли?

- Думаю... на несколько лимонов “зелени” потянет!

- А ты сколько получил?

- Да-а-а... - пожимая плечами, протянул Акула. - А к чему ты клонишь?

- Справедливость восстановить! – неожиданно разгорячился Виктор.

Он стремительным движением вытащил из-за пазухи пистолет и демонстративно повертел перед Акулой.

- Если откажешься - то кому-то из нас... Извини, но...

- Ты ж говорил, что разойдёмся полюбовно? – отшатнувшись, опешил бандит, но тут же успокоился. – Не тусуйся шибко – пуганный я! За спиной две ходки к “хозяину”: оттарабанил десять годков. Так что выкладывай, не боись, сторгуемся...

Удовлетворённо хмыкнув, Виктор спрятал оружие:

- Тогда слушай: я считаю, что у Кости, кроме этого золота, есть еще!

- Конечно, есть - это же не первое дело.

- Если мы все заберем себе, то можно с делами “завязать” и махнуть на Запад!

Глаза у бандита округлились, и он машинально сглотнул слюну. Рука с бутылкой пива заметно дрогнула.

- Ну, ты даешь! Во-первых, шефа взять не так просто, а, во-вторых, как с таким количеством золота туда, за бугор, проскочить; и, в-третьих, нас и там найдут свои же!

- Не беспокойся, я эти узлы обмозговал. Вот, мои соображения...

Выслушав предлагаемый план действий, Акула неуверенно покачал головой, причмокнул и прохрипел икая:

- А ты молодец!... Пожалуй, стоит рискнуть...

- Тогда по рукам?

- По рукам!

Демонстративно хлопнув ладонями, удовлетворённые принятым решением, они продолжили застолье.

В комнате потемнело из-за набежавшей тучки, а воздух, взвихрённый вентилятором, обдал разгорячённые, хмельные головы неожиданным холодом.

 

Глава 8.

 

Незаметно подкрался август. По утрам в низинах уже стелились зыбкие туманы, а на деревьях проглядывали первые пожелтевшие листья. Город насыщался торговцами арбузов, предлагавших народу дары далёких полей огромными кучами в самых людных местах. То были явные предвестники осени...

Костя усиленно прорабатывал новое “дело”, которое намечал “провернуть” в другом городе и даже в другой области. Страсти по нашумевшему убийству постепенно утихли. Следствие топталось на месте, фактически зайдя в тупик. Тем временем “уголовная волна” в городе не спадала, наоборот - дерзких преступлений становилось больше. Так, совсем недавно город

всколыхнуло еще одно громкое убийство - двух французов. Они работали от европейской фирмы, осуществляющей установку и наладку современной технологической линии на местной кондитерской фабрике.

Последний раз их видели в воскресенье вечером возле центрального ресторана. Будучи, как свидетельствовали очевидцы, “заметно навеселе”, они остановили такси - “Жигули” десятой модели - и исчезли. Нашли французов (вернее то, что от них осталось) через два дня за городом, в посадке, в сгоревшем автомобиле. Как выяснилось - это было то самое, пропавшее, такси. Здесь же - сгоревший труп водителя. Все трое застрелены выстрелами в голову. У водителя, вдобавок, свернута шея. Ничего значимого для расследования на месте не оказалось. Основная версия - ограбление, так как деньги и документы у жертв отсутствовали.

Еще через несколько дней - загадочное убийство известного в криминальном мире рецидивиста, по кличке Паспортист, занимавшегося подделкой документов. Его обнаружили застреленным в собственном доме. Тут же лежал труп телохранителя. Как установила экспертиза, выстрелы были контрольными: оба скончались от сотрясения мозга, вызванного ударами в районе подбородка и ушей.

Преступники работали профессионально: следов и свидетелей не оставляли.

 

* * *

- А ты молодец! Не ожидал от тебя такой прыти, - ухмылялся Акула, уже привычно сидя на кухне у Виктора и степенно цедя пиво из бутылки. - Тогда, когда брали золото, показалось, что ты еще слабоват для настоящих дел. А теперь вижу - ошибался...

- Тебя что-то не устраивает? - с угрожающим огоньком в глазах и с интонацией бывалого уголовника оглянулся Виктор - он стоял у газовой плиты и жарил яичницу.

- Нет-нет! Наоборот. Ты уделал “своих” так, что они и ойкнуть не успели. Да и стреляешь отменно. В руки тебе лучше не попадаться, - хихикнул бандит. – Главное, теперь у нас французские “ксивы”. Паспортист - земля ему пухом - так влепил наши фотки, что лично я подделку не заметил.

- Большой специалист... Даже жаль его, но свидетели нам не нужны, - уже спокойнее, даже обыденно, поддерживал подельника Виктор. - Первый, подготовительный, этап мы проскочили успешно, теперь надо готовиться к основному. Стоит поторопиться, пока Костя не сплавил куда-нибудь золото.

- Может, поучаствуем в новом деле? А потом...

- Как получится, но лучше не рисковать. Да и вообще: “жадность фраера сгубила”, как ты знаешь. Короче, ты готов послужить на благо нашего общего будущего?

- Я, как тот пионер, всегда готов! - картинно вскинул руку и поднялся со стула бандит.

- Тогда выпьем, закусим и “снова нальем” за наши успехи, - подходя с дымящей сковородкой к столу, неестественно блестя глазами, с жаром высказался Виктор.

Электронные часы, висевшие над обеденным столом, показывали полдень - время продолжало свой неумолимый бег.

 

Эту ночь он проводил с Витой в её собственной крупногабаритной квартире, что в центральном районе города. Было около полуночи. По главной улице изредка проносились автомобили, будоража тишину уползающим гулом. В открытую форточку врывалась ночная прохлада уходящего лета. Девушка, после бурного секса, сладко посапывала на плече у парня. Ему же не спалось...

Мысли текли не торопясь, размеренно. Такое жестокое спокойствие пришло, когда добивал Паспортиста, уложенного перед этим на пол смертельным ударом правой ноги с оборота в челюсть.

Когда сворачивал шею таксисту и достреливал “своего” француза, ещё где-то в глубине души шевелилась жалость. А теперь - всё! Колесо судьбы завертелось, возврата назад нет!

Вспомнился Дмитрий-художник. Что-то, однако, беспокоило... “Не слишком ли много жертв ложу на алтарь своего будущего счастья? И какое оно, счастье? В чем оно? В богатстве? Славе или семье? любимом деле? Дмитрий - он же нищий! Какое тут может быть счастье? Вот, когда ты можешь и получаешь все - это счастье! Ешь - что хочешь, пей - хоть залейся, женщины - все твои, виллы, яхты, автомобили... А он - любовь, семья, работа... Бред какой-то! Впрочем, когда стану богатым, может у меня и будет... - успокаивался Виктор, обрывая мысли. - Хватит с этим! Нужно настроиться на завтра...”

За окном, наконец, установилась полная тишина, и в комнату заглянула печальная луна, осветив мертвенно-бледным светом спящих молодых людей.

 

* * *

Теплый ветер лениво раскачивал ветви яблонь, вишен, черешен; настороженно шевелил иголки молодых елей, окаймляющих дальний дачный посёлок. Наступала та августовская пора, когда по утрам зябко, а днём парило июльским зноем. Поскольку день был рабочий, основная масса горожан, ударно потрудившись в выходные, разъехалась - исключение составили лишь отдельные пенсионеры. Над посёлком висела робкая тишина, прерываемая редким лаем собак.

Летом (хотя в городе имелась просторная четырёхкомнатная квартира) Костя жил на даче. Здесь царили спокойствие, свежий воздух и особенная атмосфера расслабленности. А главное - Настенька, успешно совмещающая обязанности гувернантки-официантки с приятной ролью любовницы.

Подготовка к новому “делу” завершалась...

Проснувшись после сладкой ночи в приподнятом настроении, он томно потягивался на широкой тахте и ждал, когда Настенька принесёт завтрак с обязательной рюмкой коньяка.

В доме они оставались вдвоём (повариха приходила к обеду), да охранник Степан, бывший спортсмен-самбист, дежуривший в будочке у ворот. На завтра Костя запланировал сбор своих “фирмачей” для окончательного разбора намеченного дела. Негромкие, но настойчивые звуки и шорохи не вызвали у него беспокойства. “Настя идет”, - подсознательно отметил он. Но... дверь в спальню резко распахнулась, и в неё стремительно вошел Виктор, за ним Акула... с пистолетом в руках!

- Ни звука! - ледяным голосом скомандовал Виктор ошеломлённому другу. – Вставай, одевайся и без лишних движений.

- Вы чего, ребята? Что за шутки, Виктор? - побледнел Костя.

- Пошевеливайся, потом объясним.

Акула остался у двери и бесстрастно направил на шефа пистолет, с выделяющимся глушителем на конце.

Когда хозяин дома дрожащими руками надел брюки, Виктор ловко заломил ему руку за спину и, толкая, повёл к лестнице, ведущей в подвал. Костя всё же пытался возмущаться, требовать объяснений, но его не слушали.

В подвале Акула достал из своей сумки верёвку, и они привязали своего босса, вместе с заломленными руками, спиной к вытяжной трубе.

- Ну, а теперь поговорим... – с металлом в голосе проговорил Виктор, усаживаясь на стул. Акула расположился сзади.

- Не понимаю - что вы от меня хотите? У нас впереди серьезные дела! Вы чё, ребята?

- ...Золото! Не все конечно - только наша законная доля, а не те крохи, что ты нам выделил.

- Пацаны! Как договаривались - ваши десять процентов!

- Ты уверен, что там было десять процентов?

- Естественно!

- А мы - нет! В общем, так: у нас есть время до вечера. Мы знаем, к тебе сегодня никто не придет. Твой Стёпа надёжно нейтрализован, Настя – тоже. Если не захочешь честно поделиться - металлоискателем обшманаем дом, огород, сад и найдем тайник! Но тогда, извини, заберем все и, как ты понимаешь, придётся тебя...

- Нет у меня тут золота! Что я дурак здесь хранить. В банке оно!

- Последний раз говорю: не держи нас за лохов - золото должно быть здесь! – сказал Виктор и резко ударил Костю в живот.

Тот, издав утробный звук, на мгновение задохнулся. Хватая воздух посиневшими губами, лихорадочно обдумывал свое положение: “Похоже, они настроены решительно. Живым не выпустят, сволочи... Шанс один - попробовать откупиться”

- Ладно, только не бей, Виктор. Не ожидал я от тебя, дружка школьного, такой подлянки... А какие гарантии, что вы меня потом не грохните?

- А зачем лишний раз мараться: возьмём свою долю и слиняем из города. Мы тебя не будем больше беспокоить, надеемся и ты нас!

- Ну, если так, тогда слушайте... Только развяжите.

- Нет уж, побудь так: и тебе и нам спокойнее.

- Хорошо... Тайник в саду, возле крайней яблоньки, если идти по аллее за задней стеной дома... - выдавил, стиснув зубы, Костя.

- Так-то лучше, - миролюбиво отметил Виктор. - Пошли, Акула, а он пусть посидит здесь.

Шеф не обманул: на метровой глубине нашли железный ящик с нехитрым навесным замком. Занесли находку в дом и вскрыли монтировкой, взятой из автомобиля. Золотые и бриллиантовые изделия брызнули в глаза ярким, слепящим светом!

- Ну, как? - холодно улыбнулся Виктор.

- Да, тут его!... Неужели мы миллионеры? - округляя глаза, задыхаясь от волнения, пролепетал затрепетавший осенним листком Акула.

- Давай сумку, - вернул подельника на грешную землю Виктор. - Мы еще не закончили...

Два смертельных удара в незащищенное тело оставили Костю бездыханным и... контрольный выстрел в голову.

- Теперь затащим тела бомжей. Главное, чтобы наши документы при пожаре не сгорели, - озабочено говорил Виктор подельнику, направляясь во двор к стоящему там “Оппелю”. - Надеюсь, ты хорошо изуродовал их морды?

- Старался... - возбужденно хрипел Акула.

Затащили трупы бомжей в подвал, рассадили возле тела Кости, облили бензином и подпалили. Торопливо отъехали подальше от посёлка на стареньких “Жигулях”, купленных накануне на авторынке, и еще несколько минут наблюдали, как над Костиной дачей поднимается столб огня и дыма. Уже слышались чьи-то громкие крики... Остервенело лаяли дачные собаки... Воздух наполнялся едкой гарью...

- Ну, что, поехали... французы, - криво усмехнувшись, сказал Виктор. - Я хоть немного французский знаю - учил в школе и в институте, а тебе придётся поначалу прикинуться немым.

- Да Бог с ним, с языком, теперь надо быстрее делать ножки!

- Ты как всегда прав - поехали.

Круто развернувшись, подняв столб пыли, автомобиль направился к главной трассе, чтобы увезти подельников подальше. И хотя впереди ещё предстоял переход через границу, ощущение свободы и богатства наполняло Виктора.

 

Ехали без остановок полтора суток, сидя попеременно за рулём. Спешили: не хотелось попасть под проверку документов!

Пронесло...

Прибыв к границе, машину сбросили в глубокий овраг недалеко от приграничного поселка. По вышке определили, где находится застава. Отошли в сторону, дождались ночи, и пешим ходом на свой страх и риск отправились через кордон.

Опять повезло... После развала СССР и уничтожения “железного занавеса”, граница с Польшей, особенно в глухих местах, охранялась не так строго.

Шли, казалось, бесконечно долго с запредельным напряжением, физическим и нервным. Наконец, вымазанные в грязи, глине и песке очутились на “той” стороне. Отойдя от границы подальше - на сколько позволили силы - остановились на привал в небольшой сосновой рощице, рядом с каким-то селом.

- Ух, вроде пронесло... - садясь при свете полной луны на поваленную сосну, устало выдохнул Акула.

- Да, теперь отдохнем, переоденемся и станем полноценными французскими туристами, - воровато оглядываясь, поддержал, Виктор, поправил одежду и незаметно ощупал в кармане нож.

После короткого отдыха, спешно переоделись. Акула взглянул на диск луны, зависший на верхушке сосны, ухмыльнулся и собрался что-то сказать. Однако резкий удар в живот заставил его отрывисто охнуть и повалиться на землю. Добив бывшего соратника ножом и убедившись в его смерти, Виктор торопливо выкопал яму, уложил в неё труп и засыпал землёй. Для верности замаскировал зеленым мхом и ветками сосен.

Уходил от места очередного преступления лихорадочно, не замечая времени, пока и луна не спряталась. Когда небо на востоке заалело, выбрал сосну повыше и пометил её ножом. Отсчитал несколько шагов на запад и, не торопясь, выкопал глубокую ямку. Аккуратно уложил в неё основную часть золота. Себе оставил горстку - на первые расходы. Переложил из сумки в карман заранее припасенные доллары и отправился дальше.

Полностью расцвело, когда был уже далеко от границы. Выйдя на трассу, как и положено туристу, остановил попутный автомобиль. Подбирая польские слова, попросил довезти до города...

Эпилог.

 

В этом пригороде Парижа современные здания удивительным образом гармонировали с архитектурным разнообразием прошлого. Дух ушедших веков, казалось, витал повсюду, вобрав в себя многовековую историю европейской столицы: войны и революции, победы и поражения, рыцари и короли, великие надежды и их крушение. Стекло и металл выглядели достойными потомками славных эпох, дополняя и своеобразно оттеняя нестареющую красоту.

Наступала весна во всем своем великолепии. Радовало всё: шум веселых ручьёв, пробивающих свои русла по мощёным улицам; хруст слетающих с крыш последних сосулек; пар, исходящий белой дымкой от асфальта, разогретого настойчивыми лучами, и невольные улыбки прохожих, радующихся празднику природы.

Поль Деладье (он же Виктор Асотов), сидел в мягком кресле на балконе типичного французского особняка и, покуривая “Кэмэл”, задумчиво любовался наступающей весной. На нём был спортивный костюм, с небрежно накинутым махровым халатом. На пальцах обеих рук переливались причудливым блеском драгоценные камни золотых перстней. Мокрые волосы, после утреннего душа, блестели глянцем под яркими лучами восходящего солнца. От всей его фигуры веяло спокойной уверенностью преуспевающего человека. Из дома доносились характерные звуки уборки и аппетитные запахи готовящегося завтрака...

 

...Шла третья весна, как Виктор ступил на французскую землю. План, которым частично поделился когда-то с Акулой, осуществил блестяще! На сгоревшей даче предпринимателя Кости Борового среди прочих был найден и сильно обгоревший, с обезображенным лицом труп Виктора Асотова - что установили по сохранившимся документам: паспорту и водительским правам. Идентификацию тела не проводили - следствию было не до таких тонкостей, да и торопились закрыть дело. Положились на найденные документы и заявление родителей об исчезновении сына. Так его и похоронили...

 

В этот парижский пригород Виктор прибыл из Польши, проехав всю Германию. Границы пересекал по-разному: чаще - спрятавшись в кузове грузового автомобиля, а иногда и пешим ходом. Снял номер в маленьком отеле на окраине, отдохнул несколько дней и принялся устраиваться в новом качестве.

Неважный французский всем, с кем сталкивался, объяснял колониальным прошлым. Мол, родился и вырос в колонии, где говорить приходилось, в основном, на местном языке. Добродушные французы его понимали и с искренним вниманием выслушивали трогательный рассказ о нелёгкой “африканской” жизни.

Выждав несколько месяцев, осмотревшись, подшлифовав свой “разговорный”, Виктор “обменял” паспорт на новый, правда, поистратившись в полиции. “Менты, они везде менты”, - удовлетворенно думал он, рассматривая пахучую книжицу с новым именем и фамилией - Поль Деладье! После чего, как полноправный гражданин Франции, купил туристическую путевку в Польшу. Не без труда (но всё обошлось) нашёл тайник и перевёз золото и драгоценности. Распределить все это богатство умеренными долями, не вызывающими лишних вопросов, по банкам с переводом их части во франки, не составило труда. Капитал получился приличный!

Через некоторое время купил здесь же, на окраине, особняк; нанял прислугу: горничную - симпатичную мулатку, и сторожа-садовника - серба, грузного молчаливого мужчину, живущего вот уже несколько лет во Франции: серб уехал из разваливающейся Югославии от отчаяния и безысходности.

Представившись сыном богатого колониста, умершего в Африке, Виктор вступил в местный элитный клуб, завёл выгодные знакомства и начал ту жизнь, о которой так долго мечтал...

 

Сидя на балконе и пуская кольцами сигаретный дым (курить стал недавно), он испытывал сладкий восторг, представляя, как вечером поедет в клуб на новеньком “Рено”. Как будет впитывать в себя шум многолюдных улиц, радужный свет бесконечных реклам, блеск роскошных витрин... Там ждали новые приятели: Мишель Бортье, совладелец крупной нефтяной компании; Жан Лоран, глава преуспевающей брокерской фирмы, а также - Кэтрин, начинающая фотомодель, длинноволосая красавица, с игривыми карими глазами. Рулетка, бильярд, карты; дорогие вина и коньяки; роскошь отдельных апартаментов, будоражащая музыка и нежные объятия пленительной девушки - вихрем закрутили начинающего богача!

А лазурное море на юге Франции!... В будущем новоявленный рантье собирался поселиться на берегу в уютном старинном доме, возможно, с той же Кэтрин! Обзавестись яхтой, наладить собственный бизнес. Да и новые друзья делали заманчивые предложения.

- Тебя, несомненно, ждёт замечательное будущее, - пуская дым от кубинской сигары, значительно говорил Мишель Бортье. – Умный красавец при деньгах!... Горючая смесь, - добродушно хлопал новый друг по руке. – Подумай насчёт нефти. Моей компании лишние деньжата не помешают.

- Обязательно подумаю! – блестел глазами Виктор и подливал нефтяному дельцу порцию токайского.

Да, планы намечались огромные! Казалось, так было и будет всегда, а та, прежня, далёкая жизнь ушла навсегда...

 

И вдруг...

Как-то, выйдя из отделения банка, Виктор огляделся, невольно любуясь потоком автомобилей, и вдруг - оцепенел! Недалеко от него, на тротуаре, как призрачное видение, пронзённое лучами солнца, стояла молодая женщина. На руках она держала девочку, которая махала ручками и ножками, явно балуясь, и, при этом, весело щебетала. Женщина ласково её укоряла, пытаясь удержать, и смущённо оглядывалась. Серые глаза на миг встретились с взглядом Виктора. “Оксана!” - резануло в голове, а сердце затрепетало от озноба подзабытого ледяного камня. Почувствовав сильное головокружение, он инстинктивно оперся на колону здания.

- Вам плохо? – участливо спросила проходившая мимо пожилая француженка, озабоченно рассматривая высокого, красивого мужчину с мертвенно-бледным лицом.

- Ничего, все в порядке, - приходя в себя, ответил он.

Приехав домой, прямо из горлышка выпил солидную дозу коньяка, упал плашмя на диван и постарался уснуть.

Это было начало того кошмара и мучений, неумолимым провидением вошедших в его спокойную, размеренную жизнь богатого человека. Очень скоро после памятной встречи она пришла ночью. Выходила из темноты в траурном платке и с девочкой на руках. Неслышно садилась в его любимое кресло. В больших глазах застыл упрёк, а из уголка плотно сжатых губ тонкой струйкой начинала сочиться чёрная кровь. Девочка опускала на плечо матери кудрявую головку. Глаза её оставались мертвенно закрытыми... Потом стали появляться мертвецы...

Дрожащий и потный, он просыпался. Ватными руками доставал из бара коньяк, лихорадочно делал несколько глотков и долго курил, уставившись затуманенным взглядом в окно.

Так продолжалось до “той” ночи...

 

Звонок телефона заставил передёрнуться. Трубка отозвалась приятным баритоном Жана.

- Поль! Появилось предложение развлечься в Лас-Вегасе. Что скажешь? Мишель выделяет свой самолёт, и Кэтрин не возражает...

Виктор даже не сразу сообразил, какого Поля спрашивают. Мозги будто пропитались клеем: мысли отделялись с трудом. Он вдруг остро ощутил какое-то неприятие. Эта суета с ночными клубами, казино, деньгами... – не вызывала прежнего восторга и казалась сейчас противоестественной. Внутри что-то сломалось. Всё уже было далёким, ненужным, лишним...

- Что молчишь? – встревожился голос.

- Я... подумаю, - выдавил Виктор.

- Ты нездоров?

- Есть немного...

- Так приезжай, - оживился Жан, - ты же знаешь, у нас в клубе есть чем и кому лечить. Надеюсь, твоя болячка не зашла далеко? Последний раз видел тебя в полном цвете и здоровье!

- К сожалению... А, впрочем, нет! У меня есть собственный рецепт лечения: я должен её увидеть! Должен! – вдруг горячо заговорил Виктор. – И их тоже...

- Ты о Кэтрин? Я её сегодня видел, она...

- Извини, Жан... У меня тут... дело. Я перезвоню.

И он с раздражением кинул трубку, прервав этот странный, уже ненужный разговор. Голова горела огнём, а душу жёг холодом знакомый ледяной камень...

С трудом поднялся с кровати и отправился в душ. Здесь, разглядывая себя в зеркало, наконец, почувствовал, как голова проясняется, наполняется пустым спокойствием. Он криво улыбнулся своему бледному, припухшему отражению, а затем принялся за бритьё. После чего аккуратно причесался, надел новый костюм. Прошёлся по дому... В голове светился образ красавца-отеля. “До чего же монументальное и высокое здание!” - где-то мелькнула, угасая, мысль. Взгляд задержался на новеньком телевизоре, стоявшем в коридоре. “Отец когда-то мечтал... А мама? Как там мой физтех?...” – мысли, было, опять завертелись, но тут же утихли и исчезли. Виктор решительно тряхнул головой и заторопился вниз. Нашёл прислугу, сдержанно простился - сказал, что уезжает отдыхать - и оправился на свою голгофу...

 

Снова был август...

Под ногами прохожих шуршали первые желтые листья. Дул холодный ветер. Из несущихся с севера свинцовых туч срывались ледяные капли. И если бы не эти тучи, то внимательный взгляд увидел, как в бесконечной космической дали вспыхнула и погасла очередная звезда...

 

Конец.

28.05.09 года.