Обручальное кольцо

 

Осень вступила в свои права.

На березах, окружавших огороды нашей деревенской улицы, отдельные ветки желтыми прядями резко выделялись на темно-зеленом фоне. Почему они так рано пожелтели? Наверное, какая-то древесная болезнь коснулась их, подорвала жизненные силы. Так и у человека, ранняя седина – это сигнал неблагополучия, напоминание о неизбежности исхода. Вряд ли кто испытывает радость, обнаружив у себя седину, а носить искусственную может позволить себе только самовлюбленный баловник, не сомневающийся в своем здоровье.

Мои неторопливые размышления были прерваны тем, что на соседнем огороде я увидел бабку Марфу – наши дома стояли рядом, крыльцо в крыльцо, и я хорошо знал и уважал эту трудолюбивую и приветливую женщину. Она жила в семье своей дочери Ксении. Ксения была очень похожа на мать, и, видя их рядом, я ловил себя на мысли, что человек стареет и меняется незаметно для себя, хотя стоит внимательнее взглянуть на своих родителей, чтобы увидеть себя в будущем.

Я знал, что соседи выкопали картошку еще два дня назад, поэтому удивился, что Марфа, почти не разгибаясь, упорно копается в огороде. Она аккуратно убирала ботву, а потом буквально просеивала землю руками, методично двигаясь по участку. Иногда она находила и бросала в ведро пропущенные клубни, но они ее мало интересовали. Она что-то искала в земле. Я окликнул ее, поздоровался и спросил:

- Что вы ищете, Марфа Егоровна?

Она поправила измазанными землей руками платок и горестно поведала:

- Ксения помогала картошку копать, а какая из нее помощница – только что из больницы вернулась, и, представляешь, - утеряла обручальное кольцо. Раньше его невозможно было снять с пальца, а теперь изболелась, сильно похудела, кольцо и соскользнуло. Вот ищу, маюсь.

- А что же Ксения не помогает?

- Да вчера весь день копалась, плакала, а сегодня слегла – опять ее болезнь корежит да мучит.

- Ну а Алексей Павлович? – спросил я о муже Ксении, работавшем в ремонтных мастерских совхоза.

- Помогал, да нет с него толку – весь в работу, уборка ведь… Я уже тайком следом за ним все перекопала. Считай, половину огорода прошла, еще дня на два осталось. Лишь бы погода постояла. Может, бог даст, найду. А уж так надо найти, так надо…

Старушка заплакала, утерлась концом платка и, горько вздохнув, снова принялась за поиски.

Говорят, чужая жизнь – потемки, но когда долго живешь с соседями, многое о них знаешь. Муж Ксении – здоровяк и большой флегматик, с неба звезд не хватал, но дело свое знал и, главное, почти не пил. А это огромное достоинство в деревне. Жили они с Ксенией хорошо, в достатке и дружно. Трое детей были обихожены, хозяйство содержалось в порядке, во многом благодаря хлопотам бабки Марфы, но и не без участия сильных рук Алексея Павловича.

Все бы ладно, но последние два года Ксения стала часто болеть. А тут прошел слух, что ее Алексей погуливает – связался с учетчицей из бухгалтерии. Может быть , никакой связи и не было, но сплетня дошла до Ксении и совсем не способствовала ее выздоровлению. А тут еще кольцо потерялось! Есть чем обеспокоиться – уж очень плохая и верная примета семейной драмы. Вот и борется бабка Марфа с бедой как может. И она не сдастся, пока не сделает все для Ксении!

- Ксения могла потерять кольцо где-то во дворе…

- Нет, по всему, здесь оно, на огороде, - размышляет Марфа.

Сама она никогда не имела колец и украшений.

Подумав об этом, Марфа грустно улыбнулась, вспомнив своего покойного мужа Семена, с которым плохо иль хорошо прожила почти пятьдесят лет… Какие кольца? Сколько черной тяжелой работы она переделала вот этими руками! Четверых детей подняли с Семеном – троих сынов и Ксению. И все выучились, живут безбедно, у всех детишки – внуки ее. Дочь она любит по-особому, не так, как сыновей. Марфа видит в ней себя, свое продолжение в жизни. Она чувствует, что Ксения понимает главное в их бабьей доле – держать семью в любви и дружбе, в ласке и взаимной помощи. Достаток придет тогда как бы сам собой, если хорошо работать. Но и в достатке жить нелегко, а может быть, еще труднее. Дележ, когда есть что делить, - это всегда раздор, угроза для семейного согласия.

«Ах, дети, дети! Живите в совете..» - эту заповедь Марфа взяла у своей матери. Как промелькнула жизнь… «Только бы у Ксении все получилось, только бы не разошлись», - вздыхает Марфа.

Ксения у нее послевоенная. Когда Семен, израненный, вернулся в 1946 году в деревню (пришлось ему воевать и с Германией, и с Японией), Марфа, которой было уже под сорок, и не думала, что еще может родить после надрывной, полной изнурительного труда, голода и постоянной тревоги за детей, за Семена жизни в военное лихолетье.

А Семен? Вернувшись почти полным кавалером ордена Славы, что он творил в тот год! Он стал страшно пить, играл по ночам в карты со своими дружками. Однажды пришел домой в исподнем белье – все проиграл, вчистую.

Ксения! Она тогда сильно помогла Марфе вернуть Семена к жизни… Когда он узнал, что Марфа забеременела, у него был нервный срыв. Марфа и сейчас помнит, как Семен неудержимо рыдал и бился у нее на груди, посылая себе и всему миру невнятные тяжкие проклятия. Она целовала его, плакала вместе с ним, их слезы мешались, и со слезами уходила боль, уходила война. Потом Семен уснул – большой, беспомощный и такой близкий да пригожий! Такой, каким она его помнила, какого всегда ждала.

С того дня все в их жизни пошло, как надо. Дружная работа по дому, по хозяйству. И на производстве у них все ладилось: Марфа – лучшая телятница в районе, орден получила, Семен за свои комбайнерские успехи награжден. Хорошо им жилось, грех жаловаться!

«И зачем люди украшают руки кольцами и перстнями?» - думает Марфа. – Если бы по совести награждать и украшать руки за работу – самое время нацепить бы мне колец». От этой мысли Марфе стало стыдно. Она представила сверкающие безделушки на своих скрюченных ревматизмом пальцах. «Вот, старая, о чем размечталась, - виновато усмехнулась она. – Безделушки, безделицы, как их можно совместить с делом, которым занималась всю жизнь? Телята бы засматривались и не давали положенных привесов!»

«Да, жизнь пошла намного лучше, чем бывало, но почему люди стали легко разводиться? – сокрушается Марфа. – Где же все-таки кольцо могло потеряться? Может быть, здесь, где картошку подсушивали, а потом сортировали на крупную и семена? Тут все утоптано, нужно смотреть лучше, комки разминать. Ах, ты, горе!»

Марфа взяла грабли и осторожно стала боронить уплотненный слой земли. Что-то блеснуло. Неужели?! Сердце у Марфы замерло. Она повторно провела граблями и в комке земли увидела желтую горбушечку кольца. Вот оно! Марфа бережно очистила кольцо от земли, протерла платком. Колечко заиграло под солнцем на ее почерневшей ладони. «Вот и славно! Молодец, бабка, нашла-таки Ксенино счастье! – успокоено и с гордостью похвалила она себя. – Да еще больше двух ведер картошки набрала, пригодится».

Ксения лежала на кровати и внимательно смотрела на мать. По каким-то только ей понятным признакам она догадалась, что кольцо нашлось, но боялась спугнуть радость. Марфа подошла к ней, разжала ладонь.

- Держи, доча, да больше не теряй!

Ксения припала к материнской руке, гладила ее, целовала, плакала, улыбалась.

- Спасибо тебе, мама, родная моя моя, любимая… Ты не тревожься, все у нас наладится с Алексеем. Я тут лежала и загадала: если кольцо найдется, то я обязательно поправлюсь… И о чем мне нужно с Алексеем поговорить, я все обдумала и все сделаю, чтобы мы были вместе.

- Ну вот и хорошо, вот и ладно. – Марфа гладила дочь по голове, как когда-то давно, когда та была еще маленькой белокурой девочкой…

На душе у нее полегчало, но тревога сжалась и затаилась в груди, и еще долго будет жить там вместе с другими тревогами, которые пока вмещает ее сердце.

…На остановке «Детский мир» народу было немного. Я ждал автобус.

- Ксения, не крути пакет – оторвутся ручки, что тогда будем делать с покупками? – раздалось рядом.

Я посмотрел на девочку с довольно редким в наше время именем – ей было лет шесть-семь, беленькая, в легком платьишке, курносенькая, что-то в ней было явно деревенское. Когда женщина, делавшая ей замечание, повернулась ко мне лицом, я узнал Марфу… Нет! Конечно, это была Ксения! Но теперь она еще больше походила на свою мать… Я подошел.

- Здравствуйте, Ксения Семеновна! Не узнаете меня?

Она посмотрела удивленно, потом разулыбалась:

- Здравствуйте! Теперь узнала… почти двадцать лет минуло, как вы уехали в город, - в тот год еще мама моя умерла… Вот с внучкой приехали делать покупки к школе – первоклассница она. Едем на вокзал, скоро наша электричка.

- Как живете, Ксения? Слышу, и внучку назвали вашим именем.

- Да! Это невестка так захотела, теперь вот две Ксении у нас, бабушка и внучка… Живем мы хорошо. Алексей еще работает, а я второй год на пенсии – занимаюсь внучатами да по хозяйству…

- Ксюша, дай-ка я застегну тебе пальто – ветер холодный, - прервала она вдруг наш разговор.

Она подняла руку, и на пальце блеснуло кольцо – то самое.