Чудоград.

Над городом расстилался огнедышащий полдень. На балконе стоял тучный пожилой мужчина в необъятных парчовых шароварах и белой, расшитой шелками и бисером рубашке – Панас Буряк, городской голова. Было очень жарко и душно. Лицо толстяка раскраснелось, и пот катился крупными каплями по бритой, украшенной долгим чубом голове. Его длинные усы доходили почти до плеч, они совсем обвисли, выражая тоску и уныние своего хозяина. Поминутно пыхтя, толстяк вглядывался в даль. Но бескрайняя, поросшая ковылем степь, простиравшаяся перед его взором, была абсолютно пустой.

-Микитка! – закричал он густым басом, - приведи ко мне пана Зубоевского!

И быстроногий Микитка уже бежал во внутренние покои терема, чтобы исполнить волю хозяина. Однако, прошло не менее получаса, прежде чем он вернулся в сопровождении дряхлого, высохшего, но еще довольно бодрого старика. Пан Зубоевский, маг и кудесник, был одет в просторный черный балахон, расшитый серебряными и золотыми звездами. На голове его красовался остроконечный колпак с вышитым золотым солнцем. В руках старик держал продолговатый сафьяновый футляр. Неторопливо и важно подошел он к пану голове и поклонился в пояс.

- Почему они не едут, почему? – простонал измученный толстяк,– что сказали тебе звезды?

-Ясновельможный пан, вот уже три ночи я не смыкаю своих старых глаз и смотрю в звездное небо. И звезды, за труды мои, приоткрыли передо мною завесы грядущего.

- Зубоевский, - перебил старика Панас, - пожалуйста, будь краток!

Но старик не растерялся и ответил ему:

-Торопливость хороша при ловле блох! Так вот, - продолжил он неторопливо, - звезды приоткрыли прошлой ночью предо мною завесы грядущего. Слушай же внимательно, Панас, мои слова. Не пройдет и месяца, как ты отпразднуешь счастливую свадьбу твоей дочери, да благословит ее Господь.

Панас Буряк внимательно прослушал слова старца и задумался, ведь дочь у него не одна, а, слава Богу, целых три, и о которой из них говорит звездочет, ему в высшей степени не ясно. Когда он попытался что-либо уточнить у старика, тот принял напыщенно-оскорбленный вид и весьма пространно объяснил, что небесные светила никаких имен не указывают, и привел по этому поводу длиннейшую и нуднейшую цитату из древнего трактата о звездах, якобы написанного мудрейшим царем Соломоном.

Пока голова слушал пространные рассуждения пана Зубоевского, слуга внимательно смотрел вдаль. Вдруг он радостно вскрикнул и стал указывать высохшим коричневым пальцем на движущиеся точки возле самого горизонта.

-Едут, едут!

-Звезды твои оказались правы. Это едет к нам дорогой кум славный атаман Микола Подопригора со своим сыном Грицко.

Вскоре уже невооруженным глазом можно было различить трех всадников, скачущих во весь опор.

-Микитка, скорей, скорей распорядись, чтобы навстречу гостями поскакали казаки в парадной форме и непременно на белых конях!

Резвый холоп со всех ног кинулся исполнять волю господина.

Но как не резв был Микитка, кони гостей были гораздо резвее и не успели стражники собраться, как долгожданные гости уже спешились у ворот. Подбежавшие слуги увели усталых лошадей. А гости, все трое в синих дорожных свитах, не спеша поднялись на балкон к голове. Двое из них, старый и молодой, очень похожие друг на друга, синеглазые и горбоносые, радостно кинулись в объятия толстяка и троекратно расцеловались по православному обычаю. А третий, смуглый мужчина средних лет с неприятным злым лицом, церемонно поклонился в пояс, фальшиво улыбаясь. Кум с хозяином и сыном удалились на отдых в предоставленные им покои, а третий гость есаул Прокоп Вырвиглаз остался встречать обоз с подарками для будущей невесты Грицка.

+++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++ +++++++++++++

 

Стоял жаркий и душный вечер. Уже стемнело, а Степа все еще сидел в кухне на подоконнике и смотрел в окно. Бабушка мыла посуду, немилосердно гремя чайными ложками. Степа не обращал на нее внимания, он был занят звездами. В тот вечер их почему-то высыпало неимоверное количество. Юноша почти не разбирался в астрономии, ему удалось различить в звездном хаосе Большую Медведицу, но дальше дело не шло. Ему очень к месту вспомнились строчки Ломоносова:

 

Открылась бездна, звезд полна,

Звездам числа нет, бездне – дна.

 

Как это удивительно точно сказано, математически точно! Это и есть главная формула Вселенной. Степа схватил лежащий рядом огрызок красного карандаша и вдохновенно начертал на подоконнике: n € {N}, где N→ ∞, вот и все! Но тут бабушка заметила, что Степа пачкает окно, моментально подбежала и стерла его каракули мокрой тряпкой. Стерла одним махом всю Вселенную. Степа обиделся. Назревал семейный конфликт. Тут в дверь кто-то позвонил. Пришел старик сосед, сопровождаемый белым фокстерьерчиком.

-Проходи, проходи, Дорминонтыч, не толпись в прихожей!

Старик, часто моргая серыми выцветшими глазками, кряхтя сел на табурет и несмело поставил на кухонный столик баночку с маринованными опятами и бутылку водочки. Бабушка неодобрительно посмотрела на него и сказала:

-Ты же вроде был непьющий? Не поздновато ли начинать?

Дормидонтыч сконфузился и ответил:

-День рожденья у меня, семьдесят пять стукнуло. Грех не выпить, юбилей!

-Так чего же мы на кухне? – засуетилась бабушка, - проходи в комнату, - Степа, тащи все, что есть в холодильнике.

И вот заблистала белизной на столе лучшая бабушкина скатерть, засверкали хрустальные рюмки. В приятной компании время летит быстро. Пробила полночь на старинных часах. Дормидонтыч поблагодарил хозяев и ушел домой. А Степа, вдруг вспомнив, что завтра экзамен, улегся с учебником на диван и тут же уснул. Бабушка тихонько погасила свет и тоже пошла спать.

+++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++ ++++++++++++++

 

Прокоп поджидал обоз с подарками. Мужчина был страшно обижен. Ведь он так же, как пан Микола, устал с дороги, а ему не предложили ни умыться, ни отдохнуть. Его, пусть и не атамана, но уважаемого казака, прославленного в боях с бусурманами.

-Эй, ты! – он пощелкал в воздухе пальцами, – рыжий! – подзывая одного из слуг.

-Что будет угодно вашей милости? – подбежал вездесущий Микитка.

-Принеси мне воды умыться, да похолодней, и не забудь полотенце!

Умывшись, Прокоп почувствовал себя много лучше, но обиду свою затаил и поклялся отомстить обидчикам при первом же удобном случае.

Но вот вдали показались первые верблюды.

-Эй, рыжий! Кланяйся Подопригоре и доложи ему, что не пройдет и часа, как прибудет обоз с подарками. +++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++ +++++++++++++

 

Было два часа дня, когда усталый Степа вернулся с экзамена. Войдя на кухню, он увидел Дормидонтыча и бабушку, сидящих за столом и о чем-то беседующих.

-Доброго здоровьица, Степан Сергеевич! – поздоровался старик.

-Как твой экзамен? – нетерпеливо перебила бабушка.

-Нормально, сдал на четыре.

-Ну и хорошо, хоть и не пятерка, – успокоилась бабушка.

Ей всегда казалось, что Степа рано или поздно завалит экзамены и вылетит из института. Пока Степа обедал, он понял, что Дормидонтыч уговаривает бабушку отпустить Степу с ним на охоту, а бабушка колеблется: пускать или нет. Для Степы, любителя приключений, такая поездка была в высшей степени заманчивой. Дормидонтыч всегда ездил на охоту на стареньком пузатом запорожце, раскрашенном в желтую и черную полосу (под колорадского жука). С собой он обычно брал допотопное ружьишко и фокстерьера по кличке Колдун. Собачку старик вынянчил со щенячьего возраста и любил, как родного сына или внука. Дичи Дормидонтыч приносил немного, но зато набирал полные лукошки грибов и ягод. Степа сразу же решил ехать с Дормидонтычем, но для этого нужно было подремонтировать Жука. Так называл Дормидонтыч свою машину. Нередко охота затягивалась недели на две, а то и дольше, поэтому бабушка собрала целый рюкзак круп, сухарей и консервов.

Провозившись с Жуком до самой темноты, Степа и Дормидонтыч разошлись по домам, условившись ехать на рассвете. Дома Степа немедленно улегся спать и увидел чудесный сон.

Ему приснился тенистый сад с прекрасными фруктовыми деревьями, ветки которых склонились до земли от тяжести чудесных плодов. И вот он, Степа, идет по выложенной белым мрамором дорожке, обрамленной цветущими кустами роз. Среди цветов порхают неправдоподобно крупные бабочки, в воздухе звенят птичьи трели. Степа прислушался и вдруг услышал человеческие голоса. Мужской и женский. Они раздавались из расположенной неподалеку роскошной и уютной беседки, увитой белыми и красными розами. На коврах, устилавших пол беседки, сидели девушка и дряхлый старик. Они, склонившись над раскрытой книгой, вели неторопливую беседу.

Лица девушки Степа не видел. Она сидела спиной. Зато видел изборожденное морщинами лицо старика, который объяснял девушке, что скоро должно произойти нечто, что может перевернуть всю их жизнь и что после полнолуния следует ждать великих событий.

-Дедушка Захарий, попроси отца, чтобы он не выдавал меня замуж! – вдруг попросила девушка.

-Ты погоди беспокоиться, паныч Грицко может выбрать Ганну или Горпину своей невестой, - успокаивал ее старик.

-Слава Богу, я не единственная у отца, - сказала девушка, встала и собралась уходить.

Но вдруг она обернулась и встретилась глазами со Степой. От удивления она не могла отвести взгляд, и они смотрели друг другу в прямо глаза. Степа был поражен ее красотой. Он мог бы смотреть и смотреть на нее вечно, но девушка вдруг вскрикнула:

-Бис! Бис!Изыди нечистый!- и перекрестилась.

Степа, ничего не понимая, оглянулся, чтобы посмотреть на беса и вдруг проснулся дома у себя в постели.

Несколько минут он ничего не мог понять, настолько реальным, правдоподобным был его сон. А потом ему стало очень грустно, грустно от того, что больше никогда не увидит этой девушки. Тогда ему захотелось заснуть, чтобы увидеть ее еще раз, хотя бы во сне. Это удалось не сразу. Но когда он уснул, то увидел козу.

Довольно крупную белую козу с большими изогнутыми рогами, длинной бородой и желтыми бесовскими глазами. Коза, приветливо улыбаясь, проблеяла:

-После полнолуния ждите великих событий.

А потом, откуда ни возьмись, грянула ламбада, и коза, издевательски подмигивая, начала танцевать, непристойно виляя куцехвостым задом. Ее огромное розовое вымя болталось между задними ногами в такт мелодии.

На рассвете Степа проснулся совсем разбитый. Из окна уже слышался звук работающего мотора. Это Дормидонтыч раскочегаривал своего Жука перед дальней дорогой. Возле него с радостным лаем носился Колдун. Степа схватил тяжеленный рюкзак и побежал вниз по лестнице.

-Ну, с Богом, - сказал Дормидонтыч, когда Колдун со Степой уселись на заднее сиденье.

Жук, отчаянно чихая, заревел и рванул с места. Минут через десять закончилось шоссе и на грунтовой дороге пришлось сбавить скорость. С обеих сторон теперь был лес. Однообразное мелькание деревьев гипнотически подействовало на пассажиров, и они задремали. Целый день они были в пути и лишь однажды не надолго останавливались, чтобы поесть. Степе стало казаться, что их путь никогда не кончится. Но вдруг Дормидонтыч по каким-то одному ему известным признакам понял, что они почти приехали.

-Вот и все, - сказал он, сворачивая на узкую, совершенно заросшую травой, дорогу.

Во тьме можно было с трудом различить очертания нескольких домишек. У трех из них окна слабо светились призрачным желтоватым светом. На шум подъезжающей машины залаяли местные псы. Колдун отозвался, злобно, с завывом.

Дормидонтыч остановил Жука возле крайнего домика. Это был крошечный бревенчатый сруб с покосившейся от времени крышей. Сквозь ситцевую занавеску единственного окошка пробивался тусклый свет, это говорило о том, что домишко обитаем. Пока путешественники выходили из машины, дверь со скрипом отворилась и из домика им навстречу выбежала маленькая горбатенькая старушонка в белом платочке. Она приветливо улыбалась гостям беззубым ртом. Бабка троекратно поцеловалась с Дормидонтычем и пригласила их в дом.

- Познакомьтесь, это Степа, мой сосед, а это – Кузьминична, сестрица моя двоюродная, - сказал старик.

Чтобы попасть в дом, надо было пройти через сени. Там стояла большая белая коза, она приветливо тряхнула бородой и посмотрела на Степу светящимися о тьме желтыми глазами.

«Та самая», - тоскливо подумал Степа.

Коза повернулась к нему задом и посыпала орешков.

- Степан, иди чай пить, самовар простынет, - послышался старушечий голос.

Ночью путешественники спали как убитые, Степа не видел никаких снов. Утром он проснулся от яркого солнца, светившего прямо в глаза. Кузьминична с Дормидонтычем уже завтракали хлебом, медом и козьим молоком. Степа поспешил к ним присоединиться.

+++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++ +++++++++++++++

Уже почти стемнело, когда подгоняемые громкими голосами погонщики обоз въехал в главные ворота Чудограда. Его тотчас же разгрузили слуги. Есаул Вырвиглаз собственноручно распаковал тюки с драгоценными китайскими шелками, сундуки с серебряной посудой.

Добродушный толстяк Панас благосклонно взирал на эти дары, радуясь в душе щедрости будущего жениха, который, несомненно, сделает счастливой одну из его дочерей, только которую?

Из окна высокой башни смотрели вниз три девушки, все красивые, черноволосые и темноглазые. Грицко не отводил глаз от их окна. Он смотрел, оценивал и выбирал. Еще не зная, которая из них Ганна, Горпина и Галина. Парубок также заметил, что у одной из них носик, пожалуй, длинноват, другая чересчур смугла, а третья смотрит слишком дерзко, но, в общем, все три ему понравились.

Юноша уже видел немало дивчин и находил, что дочери Буряка намного красивее остальных.

Вечером намечался грандиозный пир в честь приезда жениха, и там, на пиру Грицко решил рассмотреть красавиц получше и сделать правильный выбор.

Вырвиглаз, руководя разгрузкой обоза, успевал также одним глазом следить за панычем, ему надо было знать, кого из девушек выберет жених, и тогда…

 

Его коварный план уже вполне созрел и был хорошо продуман. Негодяй-Прокоп был очень хитер и многоопытен в подобных делах, этому человеку ничего не стоило сплести сеть интриг вокруг ничего не подозревающих людей, очернить их друг перед другом и перессорить. И когда подобные дела ему удавались (а они удавались почти всегда), он чувствовал себя исполнившим свой долг, счастливым и успокоенным. Мир между людьми, чужие радость и счастье лишали есаула покоя и сна.

+++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++ ++++++++++++

 

Итак, мы покинули Степу в тот момент, когда к нему вернулось бодрое настроение и возникло жгучее желание немедленно отправиться на охоту. Оно осуществилось тот час же после завтрака. Дормидонтыч, поблагодарив хозяйку, натянул на себя какие-то чудовищные сапоги, похожие на средневековые ботфорты, вскинул на спину ружьишко, и, в сопровождение Степы и Колдуна, широким шагом двинулся к лесу. Бабка Кузьминична махала им вслед засморканным платочком и кричала, чтобы они возвращались непременно к обеду. Белая коза, пасущаяся на привязи возле дома, подняла рогатую голову и смотрела им вслед мудрым взглядом, пока не потеряла из виду.

Степа весело шел по лесной тропинке, едва поспевая за несущимся вперед Колдуном. Дормидонтыч, не смотря на свой преклонный возраст, все же не отставал. Несколько раз он вскидывал ружьишко, прицеливался в кого-то, но почему-то не стрелял. Степа начал было искать грибы, но почему-то не нашел ни одного и потерял к этому занятию интерес. Гораздо увлекательней было наблюдать за Дормидонтычем, то и дело прицеливающимся в какую-то невидимую для Степы дичь.

Тем временем, Колдун, вдруг забеспокоился, завертелся на одном месте и заскулил. А потом злобно зарычал и понесся куда-то в чащу, не разбирая дороги и скрылся с глаз. Степа и Дормидонтыч остались стоять на месте.

- Кажется, он напал на след, - как-то неуверенно сказал Дормидонтыч.

- На чей? – спросил Степа

- А это мы сейчас узнаем, Дормидонтыч двинулся вперед уверенным шагом. Вдруг раздался жалобный, визг, смолк и повторился еще раз. Степа и Дормидонтыч переглянулись

- Колдун кого-то поймал! – обрадовался юноша.

- Скорее наоборот. Колдуна кто-то поймал, - мрачно отозвался старик.

Услышав это, храбрый Степа бегом кинулся к тому месту, откуда раздался визг. Старик побежал было за ним, но отстал и закричал ему вслед:

- Ружье, ружье-то возьми!

Но Степа уже не слышал его, он бежал во весь дух, перепрыгивая невысокие кусты, лавируя между высокими деревьями. Вдруг под ногами затрещали и подломились какие-то ветки, и Степа полетел куда-то в пустоту, ко всем чертям. Потом что-то ослепительно сверкнуло перед его глазами, загремело, а юноша все продолжал лететь куда-то вниз, ничего не соображая и ожидая страшного удара о дно глубокой ямы. Долго ждать ему не пришлось, Степа упал на что-то мягкое и потерял сознание.

А потом была темнота, и в темноте горела ярчайшими огнями, черт знает откуда взявшаяся лестница. Причем лестница эта состояла самым непонятным манером из каких-то огней, перил у нее не было, а также не было ни начала, ни конца, ни внешней стороны, ни внутренней, а замыкалась она каким-то непонятным образом сама в себя и беспрестанно перекатывалась желтыми огнями, переливалась, словно текла куда-то.

А затем гремела гроза, сверкали чудовищной силы молнии, оглушал гром, и холодные быстрые капли падали и падали на Степин горячий лоб, на его закрытые веки. И в полузабытьи он почувствовал, что кто-то заботливо укрывает его от дождя, причитая какие-то слова на непонятном языке. Он попытался открыть глаза, но не смог и вскоре заснул.

Проснулся Степа от ощущения какого-то движения, ему показалось, что он плавно, без усилий плывет по воздуху. Юноша открыл глаза и понял, что кто-то осторожно, стараясь не разбудить, несет его на руках, его взрослого парня, отнюдь не хрупкого сложения и не маленького роста. Этот кто-то видимо отличался огромной силой, так как нес его легко, не пыхтя и не отдуваясь при каждом шаге.

Степа не без страха открыл глаза и первое, что он увидел, была огромная волосатая ручища, заботливо поддерживающая его тело. Затем юноша посмотрел вверх и увидел круглую румяную физиономию, с густыми, в форме полумесяцев, сросшимися бровями, коротким носом и крошечным ротиком, под черными тоненькими усиками. Глаза на этой физиономии были большие, желтые, навыкате. Все лицо светилось удовольствием и радостью. Складывалось благоприятное впечатление об этой личности, но что-то беспокоило юношу в этом существе, оно напоминало ему кого-то. Степа мог бы поклясться чем угодно, что никогда раньше не видел этого типа, однако было что-то неуловимо знакомое, и это в выражении глаз, что-то смутное, неуловимое. Пока студент разглядывал странное существо, оно заметило, что Степа уже не спит, приветливо заулыбалось и аккуратно посадило Степу на траву.

Юноша тут же вскочил на ноги и оглянулся вокруг. Над головой сияло ясное безоблачное небо, во все стороны простиралась бескрайняя степь, поросшая ковылем. Совсем рядом журчал чистый и прозрачный ручей. Степа не зная, что делать дальше, неуверенно подошел к ручью и хотел напиться, как услышал голос своего спутника: - Эээээ, погодь-ка! - с сильным украинским акцентом позвал Степу этот тип: - зачем воду пиеш? Чай пей, пампушки кушай!

С этими словами он вытащил из-за пазухи какой-то очень старый, протертый до дыр коврик, расселил его на траве и хлопнул в ладоши. И тут же, откуда не возьмись, появилась серебряное блюдо с пирожками, пряниками и пампушками, две глиняные кружки и большой медный самовар. Он только что вскипел, и из выгнутого носика вовсю валили пар.

- Чай пей, плюшки-пампушки кушай, - чуть ли не насильно усаживая Степу на траву возле угощения и разливая чай, сказал незнакомец.

- Ты что, колдун? – наконец-то решился спросить Степа.

- Да! Да, ты узнал меня? Я - Колдун, был пес, стал славный хлопец, - обрадовался незнакомец, - ой-ой, Степа, Дормидонтыч всегда говорил, золотая у тебя голова.

- Постой, ты знаешь Дормидонтыча? – удивился Степа.

- Как не знать? И жили вместе и на охоту вместе, да благословит его Господь за его доброту, - и он забормотал что-то непонятное, воздавая руки к небу, а в конце даже прослезился.

- Так ты – Колдун? – наконец сообразил Степа,- но как же так?

- Я был собачка Колдун, а теперь опять стал Елисей, по прозвищу Золотая Рыбка, – пояснило существо.

- Я тебе сейчас расскажу все с самого начала, и ты поймешь, что все это очень просто, и здесь нет ничего удивительного, так послушай мой правдивый и поучительный рассказ:

Не так давно, на одной из самых высоких гор, вершина, которой всегда покрыта снегом, жил великий маг и чародей Збигнев Золотницкий, жил он в прекрасном дворце, стены которого построены из хрусталя, полы выложены аметистами, а крыша из чистого золота.

Двери сделаны из серебра и украшены, рубинами, алмазами, сапфирами, изумрудами и бирюзой. А подвалы дворца были набиты золотыми и серебряными слитками и драгоценными камнями. Но самым большим сокровищем во дворце пана Золотницкого являлась его единственная дочь Эльжбета, прекрасная как роза, стройная как лань. Щечки - персики, губки – вишенки, зубки - жемчуг, а глазки – изумруды. Любил ее Збигнев больше всех своих сокровищ, но тосковала прекрасная пери в роскошном дворце среди драгоценных, но мертвых камней. И однажды, когда ее строгий отец уехал куда-то на поиски новых сокровищ, несравненная пани Эльжбета нарушила запрет мага, села на коня и спустилась к подножью горы, там она встретила прекрасного юношу, пасущего стадо белых баранов и играющего на рожке. Они полюбили друг друга с первого взгляда и на всю жизнь, девушка больше не вернулась в свой чудесный дворец, она стала женой нищего пастуха.

Когда великий маг и чародей пан Золотницкий узнал об этом, то страшно разгневался. Он пошел к своей непокорной дочери и сказал ей такие слова:

- О, неблагодарная дочь моя, да будет проклят тот день, когда ты родилась! Ты навлекла великий позор, на мои седины и не будет мне отныне счастья и покоя до самой моей смерти. Ты со своим богатством и несравненной красотой могла бы стать женой самого могущественного короля, но ты, о неразумная, предпочла этого ничтожного пастуха. Так пусть же сын, который родится у тебя, в день своего двадцатилетия превратится в поганого пса и отдалится от тебя в пространстве и во времени. И да будет он носить собачью шкуру до того дня, пока Господь не призовет меня к себе.

Так сказал великий маг и чародей своей красавице дочери и удалился. Все вышло в точности, как он предсказал. Вскоре Эльжбета родила сына, и вырос он и дожил до 20 лет, и в тот же день потерял свой человеческий вид и принял собачье обличие и перенесся от отца и матери в отдаленные времена и пространства. Так была наказана непокорная дочь.

А я и есть Елисей – Золотая рыбка, любимый и единственный сын прекрасной пани Зльжбеты и нищего пастуха Олеся. Я жил с родителями до двадцати лет и научился у матери многим премудростям и чародействам, но, а что было потом, ты уже сам знаешь.

Целых пять лет я прожил в собачьей шкуре, но слава Богу, я попал к хорошему и доброму человеку и полюбил его всем своим собачьим сердцем. Теперь мне очень жаль, что я навсегда расстался с ним. Но все равно радость от того, что я принял свой настоящий облик и вернулся на свою родину, воистину, безгранична. Велик Господь над нами и милостив! - так закончил свой рассказ Елисей.

Степа, у которого хватило терпения выслушать бывшего пса, ни разу не перебив и не задавая дурацких вопросов, молчал и теперь. Он думал. В его голове возникло огромное множество вопросов, самым главным среди которых был: каким образом он оказался в совершенно незнакомой степной местности, тогда как в радиусе 500 километров от того места, где они охотились, не было никаких степей? И второй, не менее важный: как ему вернуться обратно? Его размышления прервал Елисей, который принял его молчание за недоверие и стал клясться Богом, что все рассказанное – чистая правда. Степа спросил:

- Где мы?

- Так знай же, что мы находимся в окрестностях великого и удивительного Чудограда, над которым не властно время, и попасть в который может лишь тот, кто знает тайные слова. Давным-давно жил великий волшебник, имя которого уже забыто. Однажды он построил прекрасный город и населил его людьми по приказу правившего в то время головы, но владыка поссорился с волшебником и тот наложил на Чудоград и прилегающие к нему окрестности заклятье. И с тех пор не знающий волшебных слов не может попасть в этот город. А люди, живущие в городе и его окрестностях, продолжают жить, работать, рожать детей и умирать как самые обыкновенные люди. Но ты, наверное, слышал не раз, что путники, идущие по степи, иногда могут видеть деревья, терема, беседки, увитые цветами, но стоит подойти поближе, как все это исчезает. Так знай же, что видят они прекрасный Чудоград, но не могут войти в него, не зная слов заклятья.

- Все, о чем ты говоришь, я когда-то слышал или читал. Лучше объясни мне, как мы сюда попали?

- Это уже совсем просто, - обрадовался Елисей, - если ты внимательно слушал мой рассказ, то ты, наверное, понял, что в тот день, когда помрет маг Золотницкий, я должен был принять свой настоящий облик и вернуться на родину, что и произошло. А ты оказался в том месте, где совершалось великое превращение, и волшебные силы перенесли тебя вместе со мной в прекрасный Чудоград, о чем, Степа, я уверен, ты никогда не пожалеешь и будешь всю свою жизнь прославлять Господа за его бесконечную доброту к тебе.

- Неужели я никогда не вернусь домой? – огорчился Степа.

- Ты еще не видел прекрасного Чудограда, его теремов и садов, не слышал райского пения птиц, не пробовал нашего сала и галушек со сметаной и уже хочешь вернуться обратно? Да стоит тебе хоть раз побывать здесь, как ты за все сокровища мира не захочешь уехать! – затараторил Елисей, – так пойдем же скорей, мне не терпится повидать моих родителей. Мы отдохнем в доме моего отца, затем наденем богатые одежды, и я поведу тебя в прекрасный Чудоград.

Степе пришлось согласиться, выбора не было.

+++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++ ++++++++++++++++

 

Пир во дворце был в разгаре. Стол ломился от жареных гусей и поросят, пирогов с капустой и мясом, вареников с вишней и творогом. Кухарка Ховроша обносила гостей большой миской горячих галушек, обильно политых сметаной, достойных их благосклонного внимания. Все увлеченно ели и запивали обильное угощение особой горилкой, настоянной на целебных травах по рецепту пана Зубоевского.

Грицко сидел между своим отцом и паном Буряком, напротив трех его дочерей. Сердце его склонялось к самой красивой из них – Галине. Но юноша все еще колебался. Беседуя с невестами, он отметил, что Галя умна, остроумна, но, пожалуй, слишком образованна. Сам Грицко тоже был не глуп, но его жалкие познания в науках не могли идти в сравнение с ученостью старшей панночки. Ему не хотелось иметь жену, превосходящую его своей ученостью. Парубок решил подождать со своим решением. Есаул не сводил с него глаз и читал его мысли по лицу, не хуже, чем бурсак читает Святое писание. Галина, которой наскучила глупая болтовня сестер, вела беседу со своим дедушкой, паном Зубоевским. Ее легкомысленные сестры весело болтали друг с другом, не забывая при этом строить глазки красавцу Грицко.

Вдруг в зал к пирующим влетел какой-то холоп в рваной одежде и припал к стопам пана головы

- О, ясновельможный пан, - дрожащим от страха голосом начал нищий, - горе тебе и всем нам! В окрестностях нашего города появилось чудо-юдо поганое, безобразное, о трех головах, и я, ничтожный, видел его своими глазами.

Сказав такие слова, он упал на пол бездыханным.

- Лекаря! – приказал Буряк.

Зубоевский кряхтя, склонился над упавшим и сказал:

- Поздно, этот несчастный мертв!

- От чего же он умер, как вы полагаете? – поинтересовался голова.

- Я думаю, от страха, – ответил старик.

Тут Панасу пришла в голову счастливая мысль:

- Дорогие гости, слушайте и мотайте на ус, - тот, кто сумеет изничтожить чудище, получит в жены одну из моих дочерей и богатое приданое.

Звездочет одобрительно посмотрел на Буряка и громко крикнул:

- Да услышит тебя Господь!

Гости и слуги, хотя и присоединились к звездочету и стали на разные голоса славить пана Буряка, но никто из них не хотел бы ни ради его дочерей, ни ради всех сокровищ мира сражаться с чудищем.

Холоп Микитка шепнул толстому казаку:

- Как видно, наш голова хочет оставить своих дочерей в девках. Кто согласиться сражаться с чудовищем, если от одного его вида можно умереть, как этот нищий?

Больше всех огорчился Грицко. Он знал, что теперь ему придется сразиться с чудищем, пусть даже не ради красавицы, но во имя чести, ведь славные казаки не должны отступать ни перед какими опасностями.

- Пан Буряк! Знай, что я готов сразиться с тысячей чудищ, чтобы заслужить любовь вашей дочери Галины! – сказал он.

Перед лицом смертельной опасности Грицко сделал свой выбор. Растроганный голова обнял его и поцеловал. Галя встала из-за стола и быстрыми шагами ушла на женскую половину терема.

- Это от счастья! – пояснил довольный отец.

Ганна и Горпина были обижены и разочарованы. В их прекрасных черных очах стояли слезы.

- Мы пойдем, поздравим сестру, – сказала Горпина, схватила Ганну за руку, и они покинули пир.

Долго ли, коротко ли шли Степа и Елисей пыльной степной дорогой, но, наконец, пришли к маленькой, крытой соломой хате. Она одиноко стояла посреди степи. Подойдя к дому, Елисей прослезился, упал на колени и облобызал родимый порог. У Степы сжалось сердце. Он подумал о том, что больше никогда не вернется домой.

В этот момент открылась дверь домика и к ним навстречу вышла молодая и очень красивая женщина, одетая во все черное. Вначале она посмотрела на Степу и очень удивилась, но потом увидела Елисея и вскрикнула от радости. Блудный сын тут же угодил в материнские объятия. Сколько было радости и поцелуев, мы здесь писать не будем, об этом нетрудно догадаться. После Елисей шепнул что-то матери, указывая на Степу.

Пани Эльжбета пригласила их в горниц и усадила за стол. Она накормила гостей пирогами и овечьим сыром, напоила молоком и уложила спать.

Когда Степа и Елисей проснулись, было совсем темно, и звезды, словно алмазы сияли на синем бархате небес. Они вышли из дома и увидели костер, над которым в большом котле варилось мясо свежезарезанного барана. Возле костра сидела пани Эльжбета в роскошном наряде, усыпанном драгоценными камнями. Возле котла хлопотал пожилой усатый мужчина.

- Это мой отец, – сказал Елисей, подошел и обнял его.

Олесь приветливо улыбался Степе, но было видно, что его смущает одежда гостя: спортивный костюм зеленого цвета.

За обильным ужином Елисей и Степа узнали последние новости Чудограда, главной из которых было появление чудища в окрестностях столицы и то, что победитель страшилища может жениться на любой из трех красавиц-дочерей пана головы.

- Это то, что нам нужно! Я с детства мечтал жениться на знатной панночке! – обрадовался Елисей, – завтра же, Степа, мы с тобой отправимся сражаться с чудищем, мы его запросто одолеем и оба женимся на дочках пана Буряка, да еще одна лишняя останется!

- Победить чудовище дело трудное, лучше оставайся дома, сынок, мы женим тебя на дочери пастуха Трофима! – возразил Олесь.

- Нет, я сказал, что женюсь на панночке, значит, женюсь! – упрямился Елисей, – а ты, Степа, хочешь жениться на дочери головы?

- Я не знаю, - чистосердечно признался Степа, - я об этом пока не думал.

Пани Эльжбета слушала их разговор и улыбалась. Она могла предвидеть будущее, но говорить ей об этом было нельзя, иначе она потеряла бы свой дар.

- Идите спать, дети мои! В вас говорит выпитая вами горилка, – завтра вы отправитесь в Чудоград, а там видно будет, - сказала она.

Наутро Степа и Елисей надели новые свитки, сели верхом на самых лучших лошадей, которых им дал пастух Олесь из своего табуна и поскакали в Чудоград. В детстве Степа занимался конным спортом и отлично умел держаться в седле. В богатом наряде, на лихом скакуне он выглядел настоящим казакам. Елисей восторженно сказал:

- Какой же ты красавец!

Сам же Золотая Рыбка, хотя был одет не хуже, но выглядел не так хорошо, его простодушная круглая физиономия сразу же выдавала в нем сына пастуха.

Степа подумал: «Жаль, не видят меня мои однокурсницы! Сразу же бы все повлюблялись!»

- Поскакали через степь, так будет короче! – прервал его мысли Елисей.

Не прошло и четверти часа, как они подъехали к терему головы.

- Пропустите нас немедленно, мы хотим видеть пана Буряка! – приказал Елисей преградившим им путь стражникам.

- Кто ты такой, чтобы видеть самого пана голову?! – строго спросил подбежавший к воротам Микитка.

- Так знай же, что перед тобой посол иноземной державы Степа и я, его советник Елисей, по прозванию Золотая Рыбка! Мы прибыли, чтобы изничтожить чудо-юдо поганое. Иди и побыстрей доложи о нас хозяину.

Микитка чрезвычайно быстро вернулся и велел стражникам пропустить господ.

Пан Буряк очень обрадовался, что иноземный посланник Степа и его советник хотят сразиться с чудищем. Теперь в наличии было три жениха. Еще радовало то, что это были не какие-нибудь крестьяне или ремесленники.

В это время Грицко надел свою кольчугу и спустился вниз. Слуги подвели ему оседланного коня. Прежде, чем усесться в седло, он попрощался вначале с паном головой, а затем со своим отцом.

- Ясновельможные панове, я иду сражаться не на жизнь, а насмерть! Так разреши же мне, пан Буряк, хотя бы в последний раз, увидеть мою возлюбленную, твою дочь Галю!

- Микитка! Разыщи сейчас же панночку и позови сюда! А если она не захочет, то приведи силой!

- Какова же по характеру эта дивчина, если ее нужно тащить силой? – подумал Елисей.

- А женишок-то ей не по-вкусу, - решил Степа и оценивающе посмотрел на Грицко.

-Ее нет нигде, обыскали весь терем и задворки! – доложил Микитка.

- А в саду? – спросил халиф.

- Нету, нету, ее нет нигде! Вели меня казнить! – крикнул холоп.

- Казнить тебя я всегда успею! Вначале надо разыскать мою дочь! Быть может, ее похитили враги?!

- А что, если панночку похитило чудище, а, может быть, уже сожрало?! – предположил Вырвиглаз, пытаясь не проявить радость на своем лице, но в конце не выдержал и все же улыбнулся. Его улыбку никто не заметил, кроме Степы. Юноше сразу же не понравился этот человек со сладким льстивым голосом и злыми глазами.

- О, нет, нет, не говори так! Твои слова вонзились, словно нож, в мое отцовское сердце! – воскликнул Буряк.

Вчера вечером к нему приходила Галина и умоляла не выдавать ее замуж. Она говорила, что не хочет быть женой Грицко и никого другого. Девушка решила посвятить свою жизнь наукам, а особенно – астрономии. Ее не привлекает семейная жизнь. Галина не создана для этого! Но Панас не стал ее слушать. Он счел ее речи детскими капризами и девичьей блажью. Отец рассердился и накричал на нее. Тогда Галя ответила:

- Лучше пусть меня сожрет чудище! – и выбежала из комнаты.

Теперь пан Буряк был согласен на все. Пусть она не выходит замуж, пусть занимается астрономией, пусть дружит хоть с самим чертом, только бы она была жива!

- Только бы она была жива! – сказал голова, - это я ее убил! Я! Я был слишком жесток с ней!

Грицко, уже сидя в седле, закричал:

Я одолею чудище и спасу панночку! Я верю, что она жива! Прощайте!

С этими словами он стегнул плетью коня и ускакал. Всем осталось только ждать. Если он не вернется, то завтра настанет очередь Степы, а послезавтра – Елисея. У всех было неспокойно на душе. Буряк просто был убит горем. Он уже не надеялся увидеть живою свою дочь.

Подопригора переживал за своего сына.

Ганна и Горпина думали о том, что дурацкое чудище пожрет всех женихов, и они останутся старыми девами.

Степа и Елисей ожидали своей очереди сражаться с драконом.

Лишь есаул Вырвиглаз был доволен и спокоен. Все шло лучше некуда! Чудище сожрет Грицко! И тогда он убедит пана голову не рисковать оставшимися женихами, а сам станет во главе хорошо вооруженной сотни и никакой змей не устоит перед таким натиском! И когда вся слава достанется ему, Прокопу Вырвиглазу, он возьмет в жены одну из оставшихся дочерей. И недалек тот час, когда он займет место головы Чудограда! О! Он уже видел себя окруженным всеобщим раболепием и почитанием! Но вдруг…вдруг у него мелькнула мысль. А что, если? А если Грицку удастся убить чудище? Чего же он тут стоит?! Размечтался, старый дурак! Коня!

- Коня мне! – крикнул есаул, - поеду посмотрю, не возвращается ли пан Грицко с победой!

«Мне останется только убить паныча и рассказать всем, что это я одолел чудище! Ты гений Прокоп!» - подумал он.

Тут привели коня, и он ускакал по той же дороге, что и Грицко.

 

Ганна и Горпина сидели в башне у окна и горько плакали. Им было жалко съеденную змеем сестру. Они любили Галю, хотя иногда завидовали ее уму и красоте. Кроме того, было жалко отца. Он заболел от тяжких переживаний и угрызений совести, жалко красавца Грицко. Ганна представила, как кровожадное чудище откусывает ему голову, и слезы потекли у нее в три ручья. Горпина, еще более жалостливая, оплакивала заранее двух новых женихов.

А новые женихи, Елисей и Степа, видели свою судьбу вовсе не так трагически. Они спокойно прогуливались по саду, и Степа восхищался его невиданной красотой. Среди пышных кустов роз били дивные фонтаны. Над цветами порхали огромные разноцветные бабочки.

Степа и Елисей свернули на боковую дорожку, выложенную белым мрамором, по обеим сторонам которой росли благоухающие кусты роз. И тут Степа увидел беседку в конце дорожки:

- Что с тобой, почему ты остановился? – спросил Фарил.

-Я узнал эту беседку, я видел ее во сне. В ней сидела девушка, самая красивая в мире, и с ней был старик. Я не надеялся, что еще раз увижу эту беседку. Я видел сегодня дочерей головы, но той девушки среди них не было.

-О, не говори дальше, друг мой. Ты видел во сне Галину которую похитил змей, да будет он проклят!

- Мы должны немедленно отправиться к чудищу! О, если бы я знал раньше, что она здесь! А вдруг уже слишком поздно! – сокрушался Степа, - это был мой шанс. Я не могу допустить, чтобы такую девушку сожрал змей! Бежим! – он схватил Елисея за руку и они побежали.

- Седлайте наших коней немедленно! – приказал он.

+++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++ +++++++++++++++++++

 

Накануне вечером убитая горем Галина вышла из покоев своего отца. Она заглянула к пану Зубоевскому и увидела, что старый звездочет задремал за какой-то ученой книгой. Она наклонилась над ним и осторожно, чтобы не разбудить, поцеловала.

- Прощай, дедушка! Мы больше не увидимся. Прощай, да хранит тебя Бог! – мысленно сказала она.

Затем он прошла мимо комнаты сестер и подумала: «Теперь я не буду вам мешать. Желаю вам счастливо выйти замуж. Да поможет вам Господь! Прощайте!»

Она спустилась по лестнице и вышла в сад. Проходя мимо беседки, она вспомнила странный случай. Однажды утром, когда она разговаривала с дедушкой, сидя в беседке, то вдруг почувствовала на себе чей-то взгляд. Она обернулась и увидела странного юношу со светлыми волосами. Незнакомец восхищенно смотрел ей прямо в глаза. Одежда на нем была совершенно необычная, и Галина приняла его за беса. Она крикнула:

- Дедушка, бес, бес! И незнакомец тут же растворился в воздухе и исчез. Потом она не раз вспоминала этого парубка и пыталась его вызвать с помощью дедушкиной магической книги, но безуспешно, и это ее почему-то огорчало. Проходя мимо беседки, она подумала: «О, таинственный бес! Как жаль, что мы больше не увидимся! Ты бы мог рассказать мне много интересного и волшебного! Прощай!»

Она шла и шла, пока не покинула отцовский сад. Потом вышла на узкую тропинку, ведущую к оврагу. Его склон густо зарос деревьями, переплетенными колючими кустарником. Галина изорвала все свое платье о колючки, исцарапала в кровь нежные руки. Долго шла девушка и, наконец, спустилась на дно оврага.

Его дно представляло собой огромную плоскую площадку, по краям которой росли кусты дикой малины и шиповник. На них ветвях сидели большие черные вороны. Увидев девушку, они подняли страшный крик. Немного дальше находился вход в пещеру.

Она подошла ко входу в таинственный лабиринт, где ее ждала смерть: «Жизнь моя, ты была короткой, и я не мыслила тебя без ученых книг, звездных карт и подзорной трубы. Я хотела посвятить тебя звездам. Все на свете проходит, и только звезды остаются. И только ради звезд стоило жить. Прими, Господь, мою душу». И она вошла…

Ее глаза, еще не привыкшие к темноте, вначале ничего не видели. Галина стояла во мраке, каждую минуту ожидая страшного удара мощного хвоста или когтистой лапы. Глаза ее постепенно привыкли к темноте, и девушка начала кое-что различать. Впереди нее что-то блестело, переливаясь зелеными, синими и золотыми искрами. Это что-то было таким огромным, что занимало почти всю пещеру. Она сделала несколько шагов вперед, и ее чуткие уши уловили чье-то ровное дыхание. Чудище спало. Она сделала еще один шаг, и тут у нее под ногой что-то хрустнуло. Над головой девушки резко взвились два зеленых огонька. Она сразу поняла – змей открыл глаза.

Прямо на Галину смотрели два больших зеленых, и как ей показалось, испуганных глаза. От света этих волшебных очей в пещере стало немного светлее, и она увидела его целиком. Змей почему-то не нападал. Он внимательно разглядывал девушку. Полумертвая от страха Галина рассматривала чудище.

Какого оно было цвета? Это невозможно определить. Во- первых, из-за темноты, во-вторых, из-за того, что чешуя переливалась и играла всеми оттенками зеленого, синего и золотого. Казалось, что она сделана из изумрудов и сапфиров, оправленных в темное золото. Его голова, относительно небольшая и изящная, посаженная на длинную гибкую шею, была совсем близко от лица девушки. Огромные кожистые крылья были аккуратно сложены на спине. Несмотря на большие размеры, змей не производил впечатления тяжелого и неповоротливого животного. Все его тело дышало силой и ловкостью. Движения были легкими и стремительными. Перед панночкой стояло огромное, сильное, опасное, но необычайно красивое существо. Галина вдруг поняла, что ее страх куда-то улетучился, и она любуется и восхищается невиданной красотой змея.

- Ты пришла убить меня? – вдруг спросило чудище. Его голос звучал необычно глухо, не по-человечески. Гулкое пещерное эхо несколько раз повторило его слова и умолкло. Девушке стало не по себе от его голоса. Самое страшное было в том, что животное говорило, явно вкладывая определенный смысл в слова. Она молчала.

- Значит, ты пришла за сокровищами, - сам себе ответил змей.

Только после этих слов Галина заметила, что весь пол пещеры усыпан золотыми монетами, слитками и драгоценными камнями. Позади чудища валялись целые кучи золотых украшений. Все это сверкало, переливалось, слепило глаза. Могло свести с ума кого угодно, но не ее.

- Возьми себе столько сокровищ, сколько сможешь унести и уходи, - холодно сказал змей и отвернулся.

- Мне не нужны твои сокровища! – вспыхнула Галина, - у моего отца их больше, чем достаточно.

Ей почему-то стало очень обидно, что чудище считает ее алчной, совершенно не зная ее. Оно посмотрело на девушку с нескрываемым интересом.

- Впервые вижу представителя рода человеческого, который пришел ко мне не за сокровищами и не для того, чтобы убить меня. Так зачем же ты здесь? Говори, не стесняйся.

- Чтобы ты меня сожрал, - глядя змею прямо в глаза, сказала принцесса.

- Фу, как грубо, «сожрал»! – возмутился он, - с чего это вдруг я должен тебя есть? Я уже поужинал, и вообще, не ем людей. От них противно пахнет!

- Извините, не знала, я лучше пойду, - сказала Галина, медленно пятясь к выходу.

- Куда ты? Через полчаса стемнеет, а в овраге полно диких зверей! Там-то тебя, действительно, сожрут! Оставайся.

Он быстрым движением хвоста расчистил небольшой участок на полу пещеры.

- Садись.

Панночка села. Спорить со змеем она не решилась.

- Теперь рассказывай! – и он положил свою большую, тяжелую голову к ней на колени.

Теперь змей смотрел на нее снизу вверх и казался совсем не страшным. Он стал похож на огромного старого пса, всегда готового посочувствовать и утешить в любой беде. Галина рассказала чудищу о своем увлечении звездами, о нежелании выходить замуж и о том, как она ушла от отца. Он внимательно слушал и удивлялся все больше и больше. Когда девушка закончила свой рассказ, змей сказал:

- Я вижу, что ты необычная, странная и удивительная девушка. Тебе действительно не нужны сокровища, твоя душа – вот действительно редкое и бесценное сокровище. Ты стремишься приобрести не золото и драгоценные камни, а новые знания, поэтому большинство людей будет не понимать и, даже, ненавидеть тебя. Тебе никогда не будет покоя среди них.

- Мне остается только умереть, - печально сказала Галина и вздохнула, ей уже почему-то вовсе не хотелось умирать.

- Ну, зачем же так мрачно?! – змей убрал голову с ее колен и посмотрел прямо в глаза, - оставайся со мной. В пещере достаточно места, и мы не помешаем друг другу. Из этой пещеры есть вход в другую, немного поменьше. Она битком набита учеными книгами. Я и сам могу научить тебя многому. Все змеи умеют немного колдовать и любят смотреть на звезды. Когда-то очень давно наши предки прилетели на Землю из далекой галактики. И поэтому в каждом из нас живет тоска по неизвестной родине. Ты сможешь читать ученые книги весь день, сколько твоей душе угодно. А потом ты устанешь. И солнце медленно опустится за горизонт. Наступит вечер. И мы будем вместе смотреть на звезды. Все на свете проходит, и только звезды остаются. Так было задолго до твоего рождения, и так будет всегда. Я очень долго жил один, но теперь, и ты скоро в этом убедишься, что нет на свете друга лучше, чем я. Мы будем вместе смотреть на звезды. Ты разведешь костер, и нам не помешает ночная прохлада. Ты станешь петь мне вполголоса грустные и прекрасные песни твоего народа, а я расскажу тебе старинные волшебные сказки, и мы останемся довольны друг другом. И так будет изо дня в день, пока смерть не отнимет тебя у меня, а потом для меня опять настанет одиночество, и я буду вспоминать о тебе. Но это будет не скоро, и ты не думай об этом. У нас впереди целая жизнь. Так ты останешься? – и он с надеждой посмотрел на девушку.

Галина восхищенно слушала чудище. Его слова почти в точности повторяли ее мысли. Кроме того, рядом с таким сильным и умным существом она чувствовала себя в полной безопасности.

- Да, я останусь с тобой. Ты понимаешь меня и добр ко мне. Я никогда в жизни не видела никого красивее тебя. Всегда раньше представляла змеев безобразными и кровожадными чудовищами. Я пришла сюда, чтобы найти смерть, а нашла тебя – удивительное и прекрасное создание. Я никогда не покину тебя.

Галина осталась в его пещере.

 

Но в эту ночь они не смотрели на звезды. От усталости и переживаний трудного дня панночка уснула прямо на полу пещеры. Змей наклонил голову и долго вглядывался в лицо спящей. Затем тихо вышел из пещеры. Была последняя ночь перед полнолунием. Змей немного постоял, как бы в раздумье, затем расправил свои огромные крылья и взлетел. Летал он куда-то далеко, или близко, никому не известно, но утром, когда Галина проснулась, тот увидела рядом с собой спящее чудище. В лучах утреннего солнца его чешуя сверкала и переливалась. Оно казалось существом, не принадлежащим к этому миру.

Вдруг, где-то вдалеке раздался стук копыт лошади, скачущей во весь опор. Змей немедленно проснулся и поднял голову.

- Пусть это утро будет добрым для тебя, панночка! – сказал он, - кажется, к нам гости. Тебе лучше укрыться во второй пещере. Быстрее!

А стук копыт все приближался. И только Галина успела спрятаться, как у входа в пещеру появился вооруженный и закованный в кольчугу всадник, в котором с трудом можно было узнать Грицко. Змей вышел к нему навстречу.

Казак при виде него смертельно побледнел и срывающимся, очевидно, от воинственного пыла, голосом, прокричал:

- О гнусный злодей, похитивший беззащитную девушку, выходи сразиться со мной не на жизнь, а на смерть!

- В своем ли ты уме, казачок? Что означают твои грозные речи? - поинтересовался змей. С виду он был совершенно спокоен, хотя в душе покатывался со смеху, при виде бледного и дрожащего от страха паныча.

- Отдавай дивчину, чудовище! – сказал Грицко и безуспешно попытался выхватить саблю из ножен, его руки сильно дрожали.

- Я вижу, что ты храбрый воин, - ответил дракон, - и хочу наградить тебя по заслугам. Галина, ты можешь выйти!

Панночка немедленно появилась.

- Я хочу предложить тебе на выбор пани Галину или золото и драгоценности в таком количестве, сколько сможет унести твой конь. Выбирай!

С этими словами змей полностью вышел из пещеры, и взгляду Грицка открылись несметные сокровища, сверкание которых затмевало свет солнца. Разум парубка затуманился, и у него появилось огромное желание запустить обе руки по локоть в груды золота и драгоценных камней. Он с трудом сдерживался, чтобы не вбежать в пещеру, и не сделать это. Тут до него словно издалека донесся голос чудища:

- Не медли, казак, выбирай: панночка или золото?

Грицко с трудом оторвал глаза от сокровищ и посмотрел на Галину. Она стояла у входа в пещеру и улыбалась. Ее белое платье было изорвано, испачкано, длинные волосы растрепаны. Она показалась парубку такой несчастной и беспомощной…

В его душе происходила борьба. Грицко сделал над собой усилие и сказал:

- Я выбираю панночку!

В этот момент он почувствовал огромное облегчение, сознание того, что он поступает правильно, придал ему сил. Он понял, что делает что-то очень хорошее и важное для самого себя. Ему уже не было жаль несметных сокровищ, которые он терял навсегда. Он сказал снова, твердо и уверенно:

- Я выбираю пани Галину!

Девушка подошла к нему и сказала:

- Большое спасибо тебе! Ты пожалел меня и поэтому не взял сокровища? Ты поступил благородно и честно. Но ты не знаешь правды. Меня никто не похищал. Здесь, в пещере, я осталась по своей воле. Тебе это трудно понять. Я не похожа на других людей, и никогда не была бы счастлива с тобой. Поэтому, я останусь здесь, со змеем. А ты возвращайся в Чудоград! Ты можешь жениться на моей сестре Ганне, она любит тебя. У вас все будет хорошо. Возвращайся скорей и скажи отцу, что я жива и здорова, но никогда не вернусь. Прощай!

Паныч ошалело смотрел на нее и почти ничего не соображал. Затем он начал что-то понимать. Грицко повернул своего коня и поскакал прочь. Ему было обидно.

«- Странная, она, эта Галя. Ради нее я отказался от несметных сокровищ, а она предпочла змея, такому красивому, умному, храброму и благородному казаку.»

- Постой, а золото? – кричал ему вслед змей, - ты должен взять золото, раз ты не взял панночку!

Но Грицко только сильнее пришпорил коня и скрылся из виду.

По дороге он чуть не столкнулся с есаулом Вырвиглазом, неспешной рысцой направлявшимся к пещере.

- Пан Грицко! – успел крикнуть есаул, - куда же вы?

«- Черт, - подумал он, Грицко один, без панночки, значит, он не смог убить чудище, но с другой стороны – он живой. Что же все-таки произошло? Поеду-ка я к пещере и посмотрю все сам». И он, не спеша, продолжил свой путь.

Вдруг сзади него раздался бешеный топот. Его обогнали два быстро скачущих всадника. Он без труда узнал в них иноземного посла Степу и Елисея, Золотую рыбку.

«- Что ж такое случилось? - недоумевал Прокоп, - почему же они скачут к змею сегодня? Ничего не понимаю!»

Он разозлился и пришпорил коня, стараясь не потерять из виду иноземцев.

Степа и Елисей прискакали к пещере. У входа сидела девушка и читала книгу. Она подняла голову и посмотрела на них. Всадники спешились.

- Приветствуем тебя, ясновельможная пани, - торжественно произнес Елисей, - перед тобой посол иноземной державы Степа и я, его советник Елисей. Мы пришли спасти тебя от лап жестокого и коварного чудища, чтобы Степа взял тебя в жены.

С этими словами Золотая рыбка величественно поклонился, но ни Степа, ни Галина не обращали на него ни малейшего внимания. Они видели и слышали только друг друга. Первой заговорили девушка:

- Неужели я вновь вижу тебя? Обещай же мне, что ты не растаешь в воздухе на этот раз и не исчезнешь каким-либо другим способом, не поговорив со мной!

Степа смотрел на нее и любовался ею, не замечая ни ее исцарапанных рук, ни грязного изорванного платья.

- Я никуда не исчезну, я пришел спасти тебя от чудища! – ответил Степа.

- Змея сейчас нет, он улетел, но обещай мне, что вы не причините ему зла, когда он вернется! Он не похищал меня, я сама ушла из дома, чтобы не выходить замуж за Грицко. Я хотела умереть и пришла к чудищу, чтобы оно сожрало меня. Но все вышло по-другому. Змей добрый и умный, я осталась жить в его пещере, - сказала панночка.

- Тогда уйдем отсюда быстрее, пока он не вернулся! - обрадовался Степа.

- Нет, я не могу, - грустно ответила Галина, - я обещала остаться с ним навсегда в этой пещере. Я не нарушу своего обещания. О, если бы ты приехал, хоть на один день раньше! Мое сердце принадлежит тебе с той самой минуты, как я увидела тебя в саду. И знай, что если бы ты приехал ко мне немного раньше, то я была бы твоей. Но теперь уже поздно. На все воля Божья! – только она произнесла эти слова, над их головами послышался шум крыльев, и сияющий великолепием змей плавно приземлился возле девушки. Он держал в пасти большую корзину спелых фруктов, и аккуратно поставил ее к ногам Галины. Чудище сказало:

- Давненько у меня не было столько гостей за одно утро! Пожалуй, придется переселиться куда-нибудь подальше в степь, иначе нам не будет покоя!

Степа, увидев змея, немного растерялся и даже испугался, но вскоре его испуг сменился удивлением. Хотя, за свою недолгую жизнь, Степа повидал немало удивительных вещей, змей, пожалуй, был, самым необычным и странным. Елисей, все это время стоявший немного в отдалении, при появлении чудища, подошел поближе к товарищу, чтобы в случае перехода к военным действиям не оказаться застигнутым врасплох. У него на поясе висел заговоренная сабля самого великого мага пана Золотницкого. И он чувствовал себя непобедимым. Степа с интересом разглядывал змея, а потом произнес:

- Я обещал панночке не делать тебе ничего плохого, и я не причиню тебе зла. Но ты должен знать, что я люблю Галину, и она меня любит. Поэтому, я хочу, чтобы ты отпустил ее со мной!

- О, чужеземец, - ответил змей, - ты слишком слаб, как и все другие люди, для того, чтобы причинить мне зло. Но все равно тебе спасибо. Я не держу девушку насильно. Она может поступать, так как она хочет!

- Нет, змей, ты держишь ее, ты привязал ее к себе обещанием, которое она не хочет нарушить, даже ради своей любви! Отпусти ее! – вмешался Елисей.

- Я не в силах ей приказывать, - спокойно ответил змей, но я могу для тебя кое-что сделать, Степа! - в его голосе прозвучала насмешка, - я знаю, что у тебя кроме любви к панночке есть еще одно желание, не менее жгучее: ты хочешь вернуться домой. Так знай же, что сегодня, в ночь полнолуния, я могу тебе помочь, и я сделаю это! До полуночи еще много времени, и ты успеешь вдоволь наговориться с Галиной.

+++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++ ++++++++++++++++++

- Ну что, бабка! Пойдем домой, что ли? – спросил усталый Дормидонтыч Кузьминишну.

- Пойдем! Уже четвертый день ищем. Аж ног под собой не чую! – ответила старуха, - до сих пор не могу понять, как ты их проглядел?

Они вышли на тропинку, ведущую к дому. Четвертый день безрезультатных поисков привел их к мысли, что Степы уже нет в живых.

«- Что ж я Марье-то скажу? Как в глаза ей глядеть буду? Ведь не хотела она его отпускать, а я, проклятый, уговорил! - убивался Дормидонтыч, - эх, жалко мне Степушку, пропал ни за что, как сквозь землю провалился!»

Что-то причитая, бабка отворила дверь, и они вошли в домишко.

- Не могу никак в это поверить! - сказал старик, - ты сготовь поесть, а после обеда снова пойду искать.

- Оставь это дело, дед, раз он был с собакой, то не мог бы заблудиться. Пес, он завсегда дорогу найдет, так что выходит, нет их в живых, - горестно ответила Кузьминишна и утерла слезы старым, измятым платочком.

- Как бы там ни было, а я все равно буду их искать! Может и найду. Он мне как внук был, Степушка. И Колдуна мне жаль, привык к нему, пять лет вместе!

- Да, хороший был кобелек, хоть маленький, а умный!

Но тут до нее донеслось жалобное блеянье козы.

- Боже, мой! Про Катьку-то и забыли! Второй день на привязи стоит, пойду-ка отвяжу ее, пусть сама попасется.

И она вышла. А Дормидонтыч все вспоминал Степу и Колдуна, проклинал мысленно тот день и час, когда поехал на охоту.

- Вот как оно получилось, - сказал он сам себе вслух.

А за окном черный дрозд старательно выводил свою вечернюю песню, и это означало, что скоро стемнеет. Но маленький певец вдруг оборвал свое пение, за окном послышалась ругань и крики Кузьминишны:

- Куды! Куды прешь, сила нечистая! Вернись!

Вскоре рассерженная старуха вошла в дом и пояснила:

- Катьку как отвязала, так она как с цепи сорвалась, побежала куда-то в лес, чтоб ее там волки съели, чертовку окаянную! Чудеса, да и только! Ну, давай, старый, перекусим, чем Бог послал. Самовар уже вскипел.

+++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++ +++++++++++++++++++

В небе стояла полная луна, и от нее было светло, почти как днем. Степа сидел на камнях возле входа в пещеру. Рядом с ним была панночка. Весь день они говорили друг с другом и не могли наговориться. Как ни странно, но и чудище с Елисеем тоже нашли общие темы для разговора. Они о чем-то оживленно спорили и даже громко смеялись.

- К сожалению, Степа, в жизни не все бывает так, как мы хотим, - говорила Галина, - я очень хочу быть с тобой, но это невозможно. Моя жизнь принадлежит теперь не мне. Я обещала быть с чудищем и не могу его оставить одного. Мы будем вместе изучать старинные книги о звездах и посвятим все свои силы величайшей в мире науке – астрономии. Тогда моя жизнь пройдет не зря. Но знай, Степа, что если бы у меня была еще одна жизнь, то я целиком и полностью, отдала бы ее тебе!

Степа слушал ее и удивлялся. Потом он сказал:

- Мне очень жаль, что ты решила похоронить себя заживо в этой пещере, но я все-таки надеюсь, что ты передумаешь. Так было бы лучше для нас обоих!

 

Но тут, совсем рядом, оказались зеленые горящие, как фонарики глаза и нечеловеческий, срывающийся в свист и шипение голос, зловеще произнес:

- Время!

- Подожди еще, хоть минутку! – в один голос сказали Степа и Галина.

- Время! Иначе будет поздно! Прощайтесь! – сказал змей, непреклонный и неумолимый, как само время.

- Степа! – Елисей кинулся целовать и обнимать его, - прощай! Скажи Дормидонтычу, что я люблю его и никогда не забуду! Скажи ему, Степа!

- Я скажу, обязательно скажу! – вырываясь из богатырских объятий и глядя на панночку, ответил Степа.

По ее бледному лицу медленно текли прозрачные, как бриллианты, слезы. Степа подошел к ней, обнял и поцеловал.

- Ты не передумала? – совсем тихо спросил он.

Она молчала.

- Время! – в третий раз сказал змей, - отойди от нее!

Степа отошел немного в сторону.

- Всем укрыться в пещере! – скомандовал змей, - заведи туда и лошадей, а то их может унести неведомо куда!

Елисей взял под уздцы коней и увел в пещеру. Вслед за ними туда вошла Галина, все время оглядываясь на Степу. Он стоял неподалеку, пытаясь, в последний раз, разглядеть во тьме пещеры панночку.

- Закрой глаза, - приказал змей, расправив крылья, взлетел и сделал несколько кругов в воздухе, почти над самой Степиной головой. При этом он бормотал какие-то слова на непонятном языке. Вдруг что-то необычайно ярко вспыхнуло и страшно загрохотало.

«- Гроза!» - успел подумать Степа и потерял сознание. А потом он снова почувствовал поцелуи панночки на своем лице.

«- Галя! – подумал он,- как хорошо, что ты передумала. И мы навсегда теперь будем вместе. Навсегда!» Сквозь закрытые веки Степа почувствовал лунный свет.

- Галя! – сказал он слабым голосом. Юноша с трудом открыл глаза, но не увидел любимой. Он лежал на спине, на дне какой-то неглубокой ямы. В лицо ему светила полная луна. И тут он разглядел в лунном свете самого дьявола, с большими загнутыми рогами, светящимися желтыми глазами и остроконечной бородкой. Нечистый наклонился над ним, лизнул его в лицо и нежно заблеял.

- Катька! – позвал Степа, - Катенька!

Он схватил козу за ошейник и крепко поцеловал в теплый бархатный нос. А потом он с трудом встал, опираясь на костлявую козью спину, нашел конец веревки, привязанной к козьему ошейнику. Голова у Степы слегка кружилась, но вскоре и это прошло. При ярком лунном свете, юноша без труда сориентировался и вышел на тропинку, ведущую к дому бабки Кузьминишны.

Мы не будем описывать ту радость, которую испытали Дормидонтыч с Кузьминишной, когда среди ночи Степа с козой на веревке постучался в дверь. Стоит ли говорить о том, что на следующий же день, Степа с Дормидонтычем отправились домой. И все было вполне благополучно, правда, старик еще долго сокрушался о Колдуне. Он считал его погибшим, и ни за что не хотел поверить в превращение своего маленького друга в сына пастуха - Елисея. С тех пор он считает Степу невероятным выдумщиком и фантазером.

Степиной бабушке, конечно же, ничего не рассказали о его пропаже в лесу. Но Дормидонтыч торжественно поклялся никогда в жизни больше не ходить на охоту, а тем более со Степой.

Ну а Степа? Он часто вспоминает панночку, даже чаще, чем ему бы этого хотелось.

А что же случилось с теми, кто остался в волшебном и прекрасном Чудограде?

В ту ночь полнолуния, когда Степа возвратился в свое время и пространство, трагически погиб есаул Вырвиглаз. Он целый день прятался за кустами возле пещеры и подглядывал за происходящим. Но в тот момент, когда должно было произойти волшебное возвращение Степы, он из любопытства подошел еще ближе, чтобы подслушать волшебные слова, которые произносил змей. Но тут поднялся страшный ветер, поднявший его и сбросивший обратно на дно оврага, где он и разбился насмерть об острые камни. Впрочем, его смерть никого не огорчила.

Две дочери головы благополучно вышли замуж: Ганна за Грицко, а Горпина – за Елисея. Обе они счастливы, а в особенности доволен их отец. Он почти забыл о своей третьей, самой умной и красивой дочери Галине.

А пани Галина живет в пещере у змея. Днем она читает старинные ученые книги, а вечером вместе с чудищем смотрит на звезды, а потом разводит костер и тихо поет грустные песни о любви и разлуке. И вспоминает о Степе, и жалеет, что не ушла с ним в иные времена и пространства, но об этом она не скажет никому, даже змею.