Я жила в этом городе тысячелетья тому. Там, где ныне церквушка, Дагона стояла храмина. Я была влюблена и доверить могла лишь Ему Эту девичью тайну, молясь о рождении сына. Босиком на камнях, чтобы ночь поглощала шаги, Тьмой укутавшись плотно, стояла под сводами храма И взывала к Нему, и просила Его: "Помоги!", На холодном полу отбивала поклоны упрямо. А под утро едва покатилась по травам роса, В слюдяные оконца пробились лучи золотые, Трепеща от волненья, взглянула Дагону в глаза. О проклятье небес! Идол слеп и глазницы пустые! Я разбила божка, с пьедестала Дагона столкнув, Я крушила в сердцах все, что под руку мне попадало. Ах, никчемный болван! Как он подло меня обманул, Ведь увидеть не мог все, о чем я его умоляла! Много минуло лет, но я помню историю ту, Потому никогда не молилась ни в церкви, ни в храме. Я смертельно боюсь, я увидеть боюсь пустоту Там, где должен быть Бог с голубыми земными глазами. |