Он был фигляр и шут гороховый, Он жизнь не принимал всерьёз, Свою жену, гражданку Мохову, Частенько доводил до слёз. Он песни пел с утра до вечера, Сидел с друзьями в кабачках - Не человек, а птица певчая С улыбкой вечной на губах. Его всегда ругали близкие, Жена грозилась развестись, А он смотрел глазами чистыми И не “врубался” в эту “жисть”. Не гнался за деньгой и славою, Не ждал признанья и похвал: Он просто жил с улыбкой славною И громко песни распевал. Не овладел до смерти прозою, Пристойным до конца не стал, Своих очков, чудесных, розовых, Ни разу, глупый, не снимал. Он жил между травой и звёздами, Среди шиповника и пчёл, Между детьми и между взрослыми... Таким однажды и ушёл... Когда он призван был создателем И воду больше не мутил, Жизнь показалась вдруг кислятиной Всем, кто по-правильному жил... |