Добрый вечер. После жарких майских дней, вечера и ночи по прежнему остаются мартовскими, не по содержанию, конечно, а по температуре. Застегнув змейку под самое горло, я непроизвольно ускорил шаг – не люблю мерзнуть.

 

В ДЕПО меня встретил сам Владимир Ильич.… К счастью не вождь мирового пролетариата, а его не менее известный в определенных кругах теска и по совместительству мой начальник смены. Его родители были фанатичными строителями светлого будущего, настоящими идейными коммунистами и просто не могли не назвать сына Володей. Вот только это стало, как раз тем случаем, когда благие намеренья выливаются в печальные итоги. Так и получилось – будучи с самого детского сада в центре всеобщего внимания, маленький, а уже позже взрослый Владимир Ильич, не смог оправдать возложенных на него ожиданий. Как потом сказал его первый тюремный надзиратель: «Теперь Вы Владимир Ильич одним бревнышком не отделаетесь…». Сказано-сделано! Деревьев, которых ему в итоге довелось срубить, хватило бы на шалаши для половины Советского Союза – и никаких тебе квартирных вопросов – одни хвойные ответы! А вот самого горемыку ничего сломить так и не смогло: не жесткие нары, не суровые урки, не бесконечные этапы. Удивительно, как на скупой тюремной баланде смог вырасти такой здоровый, коренастый мужик, с ручищами деревенского кузница в третьем поколении и невероятно добрыми глубокими глазами. Бесхитростно, по-детски смотрели они на жизнь, которая так и не смогла сделать их шакальими.

 

Такой вот вождь моей смены, с рукопожатием, после которого была придумана сосиска в тесте.

 

- Что синюшный такой, студент? Мне помощники нужны, а не свежемороженые цыплята. Весна, кровь бурлить должна, как Исландский гейзер, а ты здесь зубами цокаешь. Тебе бабами по ночам заниматься надо, а не лампочки вкручивать – им бы и вкручивал… - на лице бригадира засияла плотоядная улыбка.

 

- Я, Миша, в твоем возрасте столько девок перепортил, что теперь пол Сибири на меня похожи, ты, к слову, тоже на меня похож, немного… Мамку, кстати, как звать-то?

 

- Иди ты в жопу, Владимир Ильич, со своими кирзовыми шуточками, давай лучше выдвигаться будем.

 

- Ты смотри, раскукарекался цыпленок! Чему вас только в институтах учат? Старших в жопу посылать? Наверное, по этому предмету у тебя «автомат». Ты бы при Сталине Владимира Ильича в жопу послал, быстро привели бы в чувства, где-нибудь на Колыме, а сейчас? Развели демократию херову и не знают что с ней делать… Кого хотят того в жопу и посылают – свобода, мать ее не замать!

 

Опережая глас народа я быстро засеменил в гараж, совсем не хотелось вступать в полемику, да еще и с кем…

 

Пешеходный мост тупым валенком развалился через Днепр. Магнитом притягивал он к себе подпитых мотыльков: первым жизненно необходимо было с него прыгнуть и стать кормом для рыб и раков, вторым по уши, вымазавшись в мазуте влезть на соединительный крепеж и в худшем случае тоже стать первыми…

 

Справедливости ради надо добавить, что все это в своей жизни я уже делал, поэтому молчу, улыбаясь, закручиваю лампочку в патрон. Чуть не забыл, есть еще и третий вид дураков которые выгуливают своих питомцев прямо на этом мосту, так, словно Труханова острова им уже мало. Вот как эта дамочка со своим питомцем. Эх, бедный ты бедный Пешеходный мост.

 

Вдруг дамочка с уродцем, словно прочитав мои мысли остановилась под столбом и пристально на меня посмотрела – что за нездоровый интерес к заурядному работнику горслужб?

 

- Молодой человек, у Вас закурить не найдется? – не таким уж и старым голосом поинтересовалась дама. Все они одинаковые, всем от нас что-то надо: то закурить, то умереть в один день. Хоть бы одна просто искренне спросила где мой первый воздушный змей, я бы такую по жизни на руках пронес ну или по мосту, в крайнем случае…

 

- Нет, мамаш, не курю, да и Вам не советую, в вашем-то возрасте мало ли чего может быть – беречься надо.

 

И тут я понял, что сказал что-то явно не то, лицо женщины из грустно-скучающего превратилось в зверски-«зодолбали все»!

 

- Какая я тебе сопляк «мамаша»? Что ты мелишь своим тупым языком?! Мамаша!!! Твоя мамаша видно плохо тебя воспитала, раз ты позволяешь себе так выражаться, лучше бы школу не пропускал, тогда и не пришлось бы лампочки на фонарях вкручивать – сопляк! – видно дамочку это и вправду задело, а может просто месячные, хрен их разберешь. Вот только что сегодня все к моей маме привязались, я не пойму, надо будет завтра домой позвонить.

 

- А вы, мадам, слюной не брызжите, не думайте, что если в пальто, а я в робе, то можете меня жизни учить, ученные мы уже…

 

Все – это была последняя точка! С воплем «ах ты сука!!!», дамочка полезла на мою лестницу. Дальше события развивались как в плохом кино: фурией поднявшись на самый верх – она попыталась в меня вцепиться. Единственное что мне оставалось – это перехватить ее руки, но в своем диком стремлении вырваться, дама оттолкнулась от лестницы и полетела… полетела вниз ни в чем не повинная деревяшка, громким гулом обдавая весь мост. Нужно заметить что в этой ситуации мы (не пойму откуда так быстро взялось это мы) оказались в весьма пикантном положении – я верхом на фонарном столбе и она, повисшая на моих руках с немым ужасом в глазах, как рыба открывая рот из которого уже отказывались вылетать слова.

 

Вот тебе и «сопляк». Хоть убиться с такой высоты у нее вряд ли получиться, а вот ноги сломать придется обязательно.

 

- Нахер ты сюда, дура, лезла?

 

- Что бы ты у меня сейчас об этом спрашивал! Тяни давай!

 

- Вот вы бабы тупые, только ломать и умеете, а толку что с козла молока! – прикладывая невероятные усилия силы и воли, мне, в конце концов, удалось затянуть ее на фонарный столб. Нужно заметить, что вблизи женщину можно было даже перепутать с девушкой, данный факт меня немного смутил.

 

Сидя на своей жердочке, она тяжело дышала.

 

- Вот если бы не курила, то и отдышки такой не было.

 

- Ты давай поучи еще меня, если бы не курила – меня бы здесь вообще не было.

 

- А кой Вас сюда нес? Я, по-моему, не приглашал…

 

- Да ладно, все, хватит, ты скажи лучше как спускаться от сюда будем?

 

Я с улыбкой, смакуя каждое слово:

 

- Владимир Ильич прейдет – он и снимет!

 

- Какой еще Владимир Ильич? Тот, которого я знаю уже никого не снимет – наснимался…

 

В такое время на мосту никого из прохожих не было, звать кого-то особого смысла тоже. Оставалось ждать, ждать Владимира Ильича. Вот только бы эта безродная сука (я как то сразу причислил ее к женскому полу) внизу перестала лаять…

 

- Скажи ей пусть заглохлонет!

 

- Не ей, а ему!

 

- Да? А похож на суку!

 

- Сам ты похож на суку! Бим, мальчик мой, тихо, перестань!

 

Странные эти женщины: голос в секунду меняется из ядовито-колючего в пурпурно-розовый!

 

- Да что вы оскорбляете все время?! Вы с людьми нормально можете общаться? Или только с собаками?

 

- Собаки лучше людей.

 

- Стало быть, и лучше Вас?

 

- Да. Собака не предаст, а я… кто знает. Где этот Ваш Владимир Ильич?

 

- Понятно где – в Мавзолее – это мы так наш ГАЗ зовем, он и живет там. Мы договорились, что я закончу и приду. Он на набережной стоит. Долго меня не будет – кинется, пойдет посмотреть, тогда и снимет.

 

- Ну отлично! Как знала, что не надо из дому было выходить, с моим-то счастьем.

 

- А что такое?

 

- Да просто у меня сегодня День Рождения. Только и всего.

 

В секунду все стало на свои места, значит может она и не истеричка совсем, а просто одинокая… Улыбнувшись своей самой теплой улыбкой:

 

- С семнадцатилетнем!

 

Номер прошел, слегка толкнув меня в плече, девушка тоже улыбнулась.

 

- Это что еще такое? Миш, ах ты сукин кот! Первый раз вижу, чтобы бабу и на столб! Вы там гнездо решили свить? – Владимир Ильич удивленно разглядывал нас снизу.

 

- Она не баба, Владимир Ильич. У нее сегодня День Рождения – опережая реакцию девушки, вступился я.

 

- Так вы что, там будете отпраздновать? Ну, тогда я пошел – не хочу вам мешать…

 

- Эй, эй, уважаемый, постойте - снимите нас от сюда немедленно!

 

Владимир Ильич посмеиваясь про себя, уже ставил старую, деревянную лестницу.

 

- Всего хорошего, молодой человек.

 

- Меня к слову Миша зовут. Мы с Вами так и не познакомились.

 

- В следующий раз, молодой человек Миша – учите манеры, может тогда девушки, и начнут говорить Вам свои имена. Прощайте.

 

- Джек, пойдем мой мальчик, уже поздно.

 

Не оборачиваясь, дама с суко-кабелем Бимом пошла в сторону набережной. Уже по одной походке, усталой и поникшей, было видно, что жизнь не очень-то ее жалует, впрочем, это с легкостью можно было бы сказать и о любом из нас, как дети не любящие манную кашу, искренне радуемся сладкому изюму, которого в ней куда меньше чем хотелось бы.

 

- Что у вас здесь произошло, Миш? Как ты ее затащил на этот херов столб? – бригадиру не терпелось услышать хоть какие-то объяснения.

 

- Да никак, сама залезла, истеричка – у нее сегодня День Рождения и видно никто не поздравил, вот и сорвалась.

 

- Это еще хорошо, что хоть со столба не сорвалась, на свою суку, а то обоих бы пришлось в больницу везти…

 

- Владимир Ильич, у нее кабель.

 

- Если кабель то странный какой-то…

 

Двое мужчин молча смотрели на отдаляющеюся в ночь фигуру «одиночества с собачкой». Каждый думал о чем-то своем. Один о настоящей матери, которой у него никогда не было, другой о настоящей любви – которой уже никогда не будет…