РАСКРАШЕНН@Я _ЖИЗНЬ

 

Я - Ренат

 

вернулся, когда было уже за полночь. Прислушиваясь к тишине, открыл дверь. Ни звука, ни цвета. Свет я не включил.

Под ноги мне кинулась Шейла. Она была голодная, целый день просидела в одиночестве и потому переливалась всеми оттенками спектра. Преобладал ярко-алый цвет, что являлось показателем крайнего недовольства. Моя кошка - зверь с характером. Как любое разумное существо.

Я вздохнул и сразу направился в кухню. Положил в кошачью миску консервы, которых у меня было в избытке. На тот случай, если совсем нечего будет есть. Как правило, Шейла питалась не простой едой, а моим настроением, но сегодня я был без сил.

Я прошел в спальню. Очень хотелось наплевать на все и лечь спать прямо так, в одежде. Но - нельзя. Мне нужно было сделать еще одну важную вещь, последнюю за этот день.

Я сел за компьютер. Всмотрелся в его светящийся экран.

- Здравствуйте, Ренат, - услышал я знакомый голос. Он был, как всегда, вежлив, приятен, но безличен. Иногда мне становилось интересно, кто скрывается под ним. Мужчина, женщина или что-то другое?

- Привет, - кивнул я.

- Как всегда? – спросил голос. Мне показалось, или в тоне компьютерного собеседника промелькнула ирония?..

Я кивнул, не заботясь о том, что он этого не видит. Мне ничего не надо было делать, обо всём позаботились невидимые роботы. Я только перелистывал странички в глобальной паутине, в которой затерялся и сам.

Привычно нашел страничку серого, успокаивающего глаза цвета, и прочитал новости. Хмыкнул. Ничего нового. Кто-то от горя решил убить своего друга, у которого, конечно же, со смыслом жизни все было в порядке. Бессмысленная (как занимательно звучит!) попытка провалилась. Убийцу-неудачника отправили на лечение. Не думаю, что после этого «лечения» у него мог появиться смысл жизни, за которым мы, несчастные с сайта под названием «Жизнь без цвета», охотились, - впрочем, тщетно. Что не дано при рождении, не может быть обретено за любые богатства.

Мыслей об убийстве кого-нибудь из «смыслоимеющих» у меня не возникало. Как ни странно. Я пытался жить, не задумываясь о своем «недостатке». По-моему, кое-кто из моих знакомых даже не догадывался об этом. Смешно.

Другие новости были не столь интересны. Я быстро написал письмо, отправил его адресату и с облегчением выключил компьютер.

Закрыв глаза, я попытался представить голубой цвет – цвет надежды. Ничего не получилось. Тренировки затягивались, но не приносили обещанного успеха. Может, профессор соврал мне, решив утешить, и предложил неработающую методику? Кто знает...

На колени мне запрыгнула Шейла. Она была сытая и довольная, отчего вся переливалась фиолетовым. Она замерла, не мигая уставившись мне в глаза.

- Что? – не понял я.

Порой кошка могла предсказывать ожидавшее меня событие. Жаль, не сообщала, что оно принесет: пользу или беду...

Сейчас Шейла ясно давала понять, что что-то должно произойти... В дверь позвонили. Кошка спряталась под кровать. Я нехотя встал. Кинул взгляд на часы. Час ночи.

На пороге стояла Она. Сегодня я не ожидал ее увидеть.

Моя квартира озарилась мягким теплым изумрудным цветом. Вряд ли Иза знала, что светится изнутри... К сожалению, этой способности я был лишен...

- Ты, – сказал я, пропуская ее вперед. Она сняла куртку и прошла на кухню. Я смотрел, как она взяла из шкафчика чашку и налила в нее воды. Я наблюдал за ней, а она смотрела в окно. Так мы просидели еще какое-то время. Молча.

Мысленно перебрал в голове все вопросы, которые мог бы задать, но почему-то не задал ни одного.

Я просто смотрел на нее, пытаясь понять, почему она здесь... А девушка глядела в темное окно, за которым спряталась ночь. Я никогда не задумывался, почему она приходит, почему она именно такая. Темные короткие волосы смешно топорщатся. Карие глаза всегда смотрят прямо и с каким-то вызовом, словно пытаются поймать на сомнении. А я всегда готов усомниться. Было бы в чем...

Неожиданно она заговорила. Рассказала, как сегодня в магазине к ней подошел какой-то мужчина и стал шепотом предлагать купить смысл жизни...

Я вздрогнул. Зачем?..

...В комплекте профессия астролога, математические таланты, точность в любых расчетах, отличный глазомер...

- Купил бы? – спросила она, закончив свой рассказ. Выжидательно посмотрела на меня.

- Какой интересный вопрос! – искусственно воодушевился я. Сегодня у меня не было настроения вести эти психологические разговоры. Хотелось послать Изу куда подальше... Надоела...

- Так купил бы? – повторила она.

- Так денег нету! – балагурил я вовсю.

Иза нахмурилась. Встала.

- Вижу, сегодня ничего не выйдет, - заявила она и направилась к двери. Быстро натянула куртку и рванула дверь на себя. Что-то в моей голове щелкнуло и я вдруг, неожиданно даже для себя, догнал ее, схватил, развернул к себе и поцеловал... Вспышка белого цвета, символа правды (невинности и смерти)... И невесомость.

Я - Иза

 

проснулась на рассвете. Быстро оделась. Ренат еще спал. Он такой чудной...

Когда увидела его впервые, удивилась, узнав, что именно он - тот парень, которого профессор решил сделать предметом своих исследований... Симпатичный мальчик, которому было уже за двадцать и у которого с рождения не было смысла жизни. Как так получилось? Странная история. Видимо, когда проходило торжественное наделение каждого новорожденного смыслом жизни, о нем просто забыли.

Оказалось, что таких, как он, много. По разным причинам они остались без смысла жизни. Таких «ошибок» насчитывалось несколько тысяч по всему миру. Непонятно было, как они существуют. Кто-то, конечно, закончил свою бессмысленную жизнь просто – самоубийством. А кто-то до сих пор пытается жить. Как, например, Ренат.

Он сразу понравился мне. Симпатичный парень с ладной фигурой, светлыми волосами ежиком и серыми грустными глазами. На двадцать лет он не выглядел, но что-то в нем было такое, что ясно говорило о внутренней силе этого странного человека с неторопливыми движениями. Одним своим присутствием он мог вселить уверенность в своей силе в кого угодно. Однажды я случайно увидела, как он разговаривал с маленьким мальчиком, находившимся под наблюдением у профессора. Эндрю, так его звали, был психически неустойчив, часто безо всякой, - как нам казалось, - причины устраивал истерики. Жил практически на одних успокоительных, родители не знали, что с ним делать. А профессор взялся помочь...

После разговора с Эндрю Ренат как бы между прочим сказал, что мальчик совершенно бесцветен, в нем нет ни одного цвета. Так, совершенно случайно, я узнала, что Ренат наделен даром видеть внутренний «цвет» людей. Этот странный талант не мог объяснить даже сам профессор. В своей практике он с таким не сталкивался, хотя многое повидал. Первый раз в жизни я видела нашего босса в замешательстве.

Однажды Ренат обронил, что он, как и Эндрю, не имеет смысла жизни. Поэтому у него и цвета нет. Он – никакой.

Я стала расспрашивать его о внутренней окраске других людей. Выяснилось, что моя помощница Мэри болотно-зеленого цвета, а профессор непонятного сочетания черного с желтым. Сначала посмотришь – желтый, а потом из глубины поднимается черный. И так бесконечная смена одного на другой: то желтый, то черный. Ренат сказал, что никогда не сталкивался с такой комбинацией у людей. И объяснить это он не может. Обычно все просто. Преобладает какой-то один цвет. И сразу понятно, что за человек перед тобой. Внутренняя же суть профессора оставалась неясна... На этом разговор наш прервался. Меня срочно вызвали к больному.

С тех пор меня стали мучить вопросы, - почему именно Ренат видит «цвет» людей, как это получается, каков механизм такого виденья, - и многие другие...

Примешивалось и чувство любопытства, которое проснулось сразу же, как только я увидела этого человека.

Мне было непонятно, чем такие люди живут и как существуют, ведь до знакомства с ним я знала о неимеющих смысла жизни лишь по домыслам газетчиков.

Сама я с раннего детства знала, что стану врачом. Это было моим предназначением, и я никогда не допускала мысли, что могла бы приобрести совсем другую профессию. Хотя однажды задумалась над этим и осознала, что мы лишены права выбора. Нам навязывают специальность, в которой нуждается в данный момент общество, и мы даже не думаем о том, чтобы противиться чьему-то указанию. Разумеется, в этом был определённый смысл. Навсегда ушло в прошлое само понятие «безработица», в нашем гуманном мире все профессии и специальности были строго нормированы. На первый взгляд, человечество ничего не потеряло от таких изменений, скорее наоборот - выиграло... Но оно лишилось маленькой особенности, присущей Старому времени – всего-навсего права выбора своего жизненного пути...

Однако иногда в голову приходила пугающая мысль, что я могла стать и кем-то другим... Не врачом, а, например, художником или певицей... Почему бы и нет?

Потому-то, наверное, я и решила просить профессора о выделении мне дополнительных часов работы с Ренатом...

У меня не было времени ехать домой, поэтому я сразу отправилась на работу. Не успела войти и раздеться, как Мэри странным голосом сообщила, что меня срочно вызывает профессор. Как-то не вовремя я вспомнила, что Мэри по определению Рената болотно-зеленого цвета... предательство и коварство...

Я кивнула и, надев халат, вышла.

Профессор, как обычно, сидел в своем любимом кресле, склонив голову над какими-то бумагами, изучал их. Все знали, что Альберт Шварц помимо своей работы в клинике имел еще множество всяких увлечений и хобби. Но только в своей исследовательской работе, работе над людьми он был фанатиком.

- Иза? Да-да, проходи, - поднял голову профессор и кивнул. Что-то, подчеркнув, он, наконец, отложил бумаги в сторону и встал. Пристально посмотрел на меня. Я еще раз убедилась, что наш профессор следит за собой и может покорить не одну женщину. Подтянутая фигура, несмотря на возраст, импозантная седина, мудрость в глазах и твердость в решениях. Ему было около 50 лет, но он еще сводил с ума женщин... Не женат... Такой мужчина – мечта многих...

Я знала, что и в клинике кое-кто был тайно влюблен в профессора Шварца.

- Иза, я хотел с тобой поговорить о Ренате. Ты проводишь с ним индивидуальные занятия... Каковы результаты?

Я покраснела, вспомнив, как прошли наши «индивидуальные занятия» вчера. Видимо, профессор заметил это и подошел ближе. Взял за руку. Ласково взглянул в глаза.

- Что-то случилось, Иза? Я беспокоюсь за тебя, ведь ты моя лучшая сотрудница.

- Все замечательно, профессор, - с искусственной радостью заверила я его. Я никогда не считалась в клинике лучшей...

- Называй меня просто Альберт, - сказал вдруг он и улыбнулся. Я не понимала, что происходит... «просто Альберт»??? Осторожно освободила свою руку:

- С Ренатом все хорошо. Наши занятия дают неплохие результаты, – скороговоркой проговорила я. - О ходе работы вы сможете прочитать в моем отчете.

Я уже подошла к двери, когда профессор сказал:

- Если тебя что-то тревожит, ты всегда можешь поделиться со мной.

Поблагодарив, я вышла из кабинета...

Вечером встретила Рената в коридоре клиники. Он как в чем ни бывало прошел мимо, чинно поздоровавшись и, по-моему, даже подмигнув мне. Хотя - чего я ожидала? Сама не знаю...

Моя смена уже закончилась, но я задержалась. Мне хотелось знать, о чем говорит профессор с Ренатом. Поведение профессора меня насторожило. Почему он так вел себя?

Я осторожно прокралась к кабинету Альберта и, сделав большую петлю, вышла с другой стороны. Так и думала, дверь открыта. Я тихо зашла в маленькую комнату для обслуживающего персонала. Она выходила в кабинет профессора. Я прислушалась.

... – Иза тебе нравится? – голос профессора! Странный вопрос... Ренат замешкался с ответом.

- Она хороший специалист, - уклончиво ответил Ренат. – Наши занятия очень увлекательны.

Еще бы он сказал, как проходят наши «занятия», подумала я.

- Как твоя работа? – спросил профессор. – Устраивает?

Я помнила, что Ренат работает реставратором в каком-то музее...

- Нормально. Мне нравится, - пожал плечами Ренат. «Эта работа словно создана для таких людей, как он. Подбирать краски, цветовые сочетания для картин». Я отвлеклась и прослушала новый вопрос.

– ...какого она цвета? – я не сразу поняла, о ком спрашивает Альберт.

- Иза? – переспросил Ренат.

Я закатила глаза. Почему именно сегодня я так интересна профессору???

Наступило молчание. Не знаю, может, Ренат не собирался говорить об этом с профессором или просто тянул время, но он так и не ответил. Мне даже самой стал интересен ответ, но насколько я знала Рената, он мог и не сказать...

- Я пойду, - сказал Ренат и встал. Это я поняла по скрипу старого дивана. – На работе дел полно.

- Да-да, конечно, - закивал профессор и тоже встал. Я очень хорошо представляла, как он это делает. – Но подумай над моим предложением.

Предложением? Что может предложить профессор Ренату? Я никогда не страдала от любопытства, но сейчас был совсем другой случай...

Я взяла свои вещи и несолоно хлебавши поплелась домой. Не успела отойти от клиники и на несколько метров, как вдруг около кустов меня кто-то схватил за руку и втянул в заросли. Я чуть не упала от неожиданности. От падения меня спасли чьи-то руки. В итоге я села на траву.

- Тихо! – прошептал знакомый голос.

- Ты?! – воскликнула я, но тут же рот мне зажала ладонь того, кто подкараулил меня в кустах. Ренат жестом призвал меня к молчанию и указал на дорогу. Я увидела профессора. Он не торопясь, шел к своей машине. Посмотрел по сторонам и сел внутрь. Но уезжать почему-то не собирался. Завел мотор и замер в ожидании. Чего или кого он ждет? А вот и разгадка подоспела. Моя болотно-зеленая помощница Мэри! Я фыркнула. Что может быть общего у моей невзрачной помощницы и нашего маститого профессора? Непонятно... За последнее время все перевернулось в моей жизни, и все стало непонятным...

Мэри трусливо посмотрела по сторонам и тоже нырнула внутрь машины. В конце концов они уехали, и я вздохнула с облегчением. Ренат отпустил меня.

- В чем дело? – наконец-то смогла возмутиться я.

- Все подслушала? – с усмешкой спросил вдруг Ренат, сделав вид, что не услышал моего вопроса.

Я смутилась от неожиданности, позабыв о своем негодовании.

- Что? – переспросила я, пытаясь выиграть время для отговорки.

- Можешь не притворяться, я вижу ложь, - покачал головой Ренат. – Рассказывай.

Я подумала, что зря решила подслушать их разговор с профессором и возможности уйти от ответа у меня не будет...

- А как..? – задала я вопрос, впрочем, не надеясь на ответ.

- Все просто, - усмехнулся он, - у меня хороший слух. Я слышал, как ты гремела ведром в этой кладовке.

Не помню, чтобы я «гремела ведром», как он выразился... Главное, что он тогда не выдал меня, иначе это был бы такой позор...

- Ничего интересного я все равно не услышала, - заявила я. Ренат помог мне встать с земли, и, выйдя из зарослей, мы медленно пошли по улице. Если он знает о моем подслушивании, решила я, можно спросить и про предложение профессора, но в последний момент что-то удержало меня от этого вопроса...

Как-то незаметно мы оказались около моего дома. Я остановилась, чтобы решительно попрощаться и с гордостью спрятаться в своем подъезде.

- А почему ты оказался в кустах? – решившись, спросила я напоследок.

- Ты задаешь сегодня слишком много вопросов, - покачав головой, протянул Ренат, улыбаясь как-то по-особенному.

- Но... – я не договорила. Ренат поцеловал меня. Наверное, для того, чтобы больше я ни о чем не спрашивала...

«Странный сегодня день», - это была последняя моя мысль...

 

***

Надо сделать то, что я задумал, сейчас, иначе хорошая возможность будет упущена...

Я дождался, когда Иза проснется. Сварил кофе, принес самую большую чашку, которую нашел на ее кухне, в постель. Запах кофе тотчас поднял девушку. Замечательное свойство напитка пригодилось. Иза вновь засветилась насыщенным изумрудным цветом, чего я и добивался.

- Могу я просить тебя о небольшом одолжении? – осторожно начал я. Как сытая кошка, Иза довольно закрыла глаза, кивнула, сделав глоток из чашки. Можно приступать...

- Мне нужны некоторые документы профессора, – обыденным тоном сказал я.

- Зачем? – таким же тоном спросила Иза. Но взгляд ее изменился. Замечательно. Все идет по плану.

- Есть одно дело. Пустяковое.

- Пустяковое, говоришь... - протянула Иза, - а мне предлагаешь пойти на должностное преступление.

- Документы находятся у него дома, - живо добавил я. Нужный мне изумрудный цвет стал медленно исчезать. Нехорошо. Надо торопиться. – Я уверен, и ты почувствовала, что с профессором связано что-то странное. Эти документы очень важны, и только ты можешь мне помочь. Разве ты не хочешь выяснить, что происходит? И ты никогда не задумывалась, куда исчезли дети, находившиеся под личным наблюдением профессора? – Я старался говорить быстро, чтобы убедить ее, иначе...

- Меня устраивает моя работа, и я не хочу потерять ее из-за тебя, - сообщила Иза с вызовом, торопливо вылезая из постели. Она не смотрела мне в глаза. Эта тема все-таки задела ее. - Не желаю участвовать в сомнительных предприятиях! – заявила она.

Быстро одевшись, Иза выскочила из квартиры, не попрощавшись со мной.

Я сделал все, что мог.

Я видел ее цвет. Хаотичная смена всех существующих оттенков. Признак сомнений...

 

День не задался с самого начала. Этот непонятный разговор с Ренатом сбил меня с толку, и в клинике все шло вверх тормашками... Может быть, я не замечала или просто не хотела замечать странностей. Необъяснимые вещи начали твориться уже давно... То, о чем говорил Ренат, было правдой. Время от времени пропадали дети, которых исследовал сам профессор. Эти дети были необыкновенными. Они обладали какими-то талантами, нестандартными дарами. Кроме того, у всех них была одна общая особенность. Они не имели смысла существования с самого рождения. По разным причинам они, как и Ренат, остались обделенными этим определяющим всю последующую жизнь элементом каждого современного человека. Профессор лично курировал их... А потом эти дети исчезли. Кто-то пошел гулять и не вернулся, кто-то не возвратился из школы, а кто-то даже пропал ночью из собственной постели... Конечно, никто не связывал пропажу детей с профессором, ведь дети исчезали из дома, а не из клиники. И только Ренат высказал идею, что Альберт Шварц, знаменитый профессор психологии, может быть связан с этим преступлением...

Обращения в полицию личности не дали результатов. Так и не нашлось ни одного следа, ни одной зацепки, дающих слабый луч надежды на раскрытие тайны исчезновения детей... Дела лежали в столах нераскрытыми.

Некоторые родители предпринимали собственные попытки найти детей, но все было бесполезно. Самые профессиональные детективы разводили руками...

Мысли обо всем этом не давали мне сосредоточиться над отчетом, который должен был быть написан уже давно.

Временами появлялась Мэри и пыталась завести дружеский разговор. Спрашивала о Ренате, о наших занятиях, даже не очень умело намекала на наши возможные неофициальные отношения. Хотелось наговорить ей кучу гадостей, но я сдерживалась, чувствуя подсознательно, что она лишь марионетка.

Дописав, наконец, отчет, я решила отнести его профессору. Может быть, удастся просто положить его на стол, не встречаясь с профессором лично. Подойдя к кабинету Шварца, я постучала, но никто не ответил мне. И дверь почему-то была открыта... Я решила, что это отличный шанс. Быстро положу отчет на стол и уйду. Я порадовалась этому счастливому случаю. Зашла в кабинет, подошла к столу и, положив отчет на самое видное место, хотела было уйти, как вдруг что-то привлекло мое внимание. Я застыла. Из-под кипы бумаг выглядывал кулон Сэлли, одной из пропавших девочек. Это был именно он, я не могла перепутать! Я запомнила его только потому, что однажды мерила ей давление и, чтобы отвлечь девочку, завела разговор о ее красивом кулончике. Кулон действительно был очень необычен: серебряный овал и в нем прозрачная капля какого-то камня. Очень красивая вещица. Сэлли похвасталась, что это подарок на день рождения, и она его никогда-никогда не снимает.

- Никогда-никогда? – переспросила я ее тогда.

- Никогда-никогда! – закивала Сэлли.

Теперь у меня был только один вопрос: как этот кулон, который Сэлли никогда не снимала, оказался среди бумаг профессора??? А что, если...

Ужаснуться пришедшей неожиданно мысли я не успела. Я все продолжала стоять, не в силах отвести глаз от вещицы, как вдруг дверь неожиданно распахнулась, и вошел профессор. Я с трудом перевела взгляд с гипнотизирующего меня украшения на Шварца. Он тоже посмотрел на кулон, выглядывающий из бумаг, и перевел взгляд на меня. Ничего не сказал. Просто медленно закрыл дверь и повернул ключ. Я оказалась наедине с профессором в закрытом изнутри кабинете... Мне стало не по себе. Надо что-то говорить! Немедленно!

- Я хотела отдать вам отчет по исследованию, а ваш кабинет оказался открыт... - затараторила я, подходя к двери. - Я решила зайти и положить его на стол. И вот...

Профессор кивнул.

- Сядь, Иза, - сказал вдруг он и взглядом указал на диван. Я хотела было отказаться, но, увидев выражение лица профессора, послушалась. Эта ситуация, в которой я оказалась поневоле, мне не очень нравилась... Да и диван этот имел сомнительную славу среди нашего женского коллектива...

- Я давно хотел признаться тебе... – тихо начал профессор, усаживаясь рядом. Интересное начало, невесело подумалось мне. Вдруг сильно захотелось, чтобы пришел Ренат...

...– С самого первого дня ты понравилась мне, - заявил Альберт. – Я хотел сказать это сразу же, но потом передумал. Ты красива, умна, прекрасный специалист, как я мог вмешиваться в твою жизнь... - профессор увлекся не на шутку и нес страшную чушь... – Мне приходилось любить тебя тайно, не привлекая к себе внимания, но...

Любить??? Да, день точно не удался...

- А как же Мэри? – сорвалось у меня с языка. Сама не знаю, что на меня нашло. Зачем я это спросила, словно мне действительно это интересно?!?

- Что - Мэри? – запнулся Альберт и воззрился на меня непонимающим взглядом.

- У вас с ней ничего нет? – я чувствовала, что переигрываю и пора уже уносить ноги, пока не поздно, но словно черт подталкивал меня говорить эти глупости.

- Так ты тоже любишь меня? – воскликнул вдруг профессор, чем, признаться, напугал меня. «Тоже» - это что-то новенькое...

Я уже открыла рот, чтобы разубедить его, но Альберт истолковал мое движение по-своему и неожиданно поцеловал.

– Только не здесь, - прошептала я, пытаясь отвлечь его и призвать к осмотрительности. Но, видно, любвеобильному профессору было наплевать на условности...

Спасение пришло неожиданно. На мое счастье, кто-то решил зайти к профессору. Стук в дверь стал настойчивее. Этим я и воспользовалась.

- Кто-то пришел, - прошептала я профессору, увлекшемуся расстегиванием моих джинсов. Альберт не хотел прерывать свое занятие. Ему явно не понравилось, что кто-то вмешивается в его интересные планы на меня... А я только этого и ждала. Быстро встала, поправила одежду и провела рукой по волосам, пытаясь привести себя в более-менее нормальный вид. Шагнула к двери, повернула ключ и, проскочив мимо пожилой секретарши, направилась к своему кабинету. Чувствуя спиной ее осуждающий взгляд, я решила, что сейчас мне наплевать на чье-то мнение. Главным для меня на данный момент было то, что удалось вовремя сбежать от профессора. Если бы не пришла секретарша, я и не знаю, что было бы... Хотя - нет, прекрасно понимаю. Впервые за этот день мне повезло...

- Надо увольняться! – сказала я самой себе, войдя в пустой кабинет. Мысли кое-как улеглись в голове, но в душе появилось чувство брезгливости и стыда... Терпеть профессора не было никакой возможности, да и никакого желания. «Завтра же напишу заявление об уходе», - решительно подумала я.

 

***

... – Ренат, к тебе пришли, - прошептал мой напарник Марк. Он всегда говорил шепотом в мастерской. Словно боялся разбудить духов, которые обитали, по его мнению, в каждом полотне. Я не разделял его суеверных домыслов, но и не отрицал их.

Пришли ко мне? Странно... Ко мне обычно никто не приходит на работу...

Я вытер руки и вышел в коридор. На одном из диванов сидел, понуро опустив голову, профессор Шварц.

- Профессор? – удивился я.

- Ренат, мне надо с тобой поговорить... – произнес профессор. Он выглядел совсем не так, как обычно... Куда пропала его уверенность, мощь научной мысли?? Что-то случилось, раз сам профессор пришел «поговорить со мной»...

- В общем, так получилось... мы с Изой не нашли общего языка, и она ушла днем из клиники... Никто не видел ее, поэтому я боюсь... – неразборчиво проговорил профессор.

- А почему вы пришли ко мне? – спросил я, пожав плечами. – Я ее сегодня не видел.

- Я подумал, что, может быть... Значит, к тебе она не приходила? – встав, спросил профессор.

Я покачал головой. Странно, но, несмотря на внешнее смятенье, внутренний окрас профессора остался прежним. Все то же сочетание: желтый сменял черный... Ничего не изменилось...

- Что ж, раз так... Спасибо за помощь, - протянул Шварц и пошел к выходу. Я еще какое-то время смотрел ему вслед.

...Домой я добрался уже поздно вечером. В глазах стоял калейдоскоп из цветовой гаммы, смешанной мною за весь день работы. Единственное, чего мне хотелось - это просто прийти домой, упасть на кровать, не думая больше ни о чем, и тотчас заснуть...

Я открыл дверь и остановился, увидев Шейлу. Кошка, замерев и не мигая, сидела напротив моей спальни и смотрела куда-то внутрь. Я прошел и остановился рядом. На моей кровати спала Иза. Я сам дал ей ключи от квартиры.

Прошел на кухню, посмотрел, что съедобного у меня завалялось. На полках ничего не было, кроме куска сыра и банки консервов для Шейлы.

Когда я вернулся в спальню, Иза уже проснулась.

- Я сделаю то, что ты просил, - заявила она вдруг.

- Что же заставило тебя променять свою работу на это сомнительное предприятие?

- Я решила уволиться, - сказала просто Иза, пожав плечами, словно это было само собой разумеющимся.

Честно говоря, я удивился. Только она могла поразить меня своими поступками.

- Что случилось?

Иза вздохнула, помялась, и рассказала мне все, как было. Ну, или почти все. По крайней мере, мне показалось, что кое-что она все же опустила из своего рассказа. Впрочем, я мог и сам догадаться, что профессор подразумевал под словами «не нашли общего языка»...

Жаль, меня там не было...

... – У меня есть план, - заявила в конце своего повествования Иза и оживилась...

 

МЫ

...Иза спокойно открыла дверь и вошла внутрь, как к себе домой. Неважно, ради чего она устроила все это шоу с переодеваниями, главное – это найти необходимые документы или еще хоть какие-нибудь вещи пропавших детей...

Девушка быстро сняла парик, бросила его на диван в гостиной. Осмотрелась. Квартира у Альберта оказалась более чем роскошной. Повсюду стояли старинные предметы искусства, на полках расположились коллекции разнообразных книг. Раритеты и научные фолианты были повсюду.

Кабинет профессора находился в стороне. Он и был главным. Иза прошлась по квартире и замерла около распахнутой двери. Предвкушение того, что она найдет что-то очень важное, придавало ей сил.

Оказавшись на территории главной святыни профессора Шварца, девушка приступила к поискам...

...Профессор спешил домой. Сегодня дел в клинике было полно, а ему нужно было забрать некоторые документы, которые он, как назло, забыл дома.

Он уже хотел было пробежать мимо стойки обслуживающего персонала, но его остановили.

- Профессор Шварц! Вас дожидаются...

- Да? И где? – поинтересовался Альберт.

- В вашей квартире, - замялся служащий.

- Что? – удивился профессор.

- Она настаивала и...

- И вы пропустили её наверх?

- Да... И дал ключи, - добавил мужчина, совсем поникнув.

- Замечательно! – с досадой воскликнул Альберт. – Я с вами позже разберусь! – пообещал он и поспешил к лифту. Бедный служащий не знал, куда и деться. Видимо, пропустив в квартиру эту странную особу, он натворил что-то гораздо более ужасное, чем мог себе представить...

...Иза решила просмотреть документы, которые она нашла в столе профессора. Бумаги были действительно важны, – сомнений в этом у неё не оставалось. Доказательством этого можно было считать хотя бы то, что Альберт держал их под замком в потайном ящике стола. Самое важное сделано, – тайник найден, а это уже половина дела. Но как только Иза стала их изучать, в голове прозвучал тихий голос Рената: «Уходи. Быстро».

Времени думать уже не было. Положив документы на место и бегло осмотрев кабинет, Иза выбежала. Схватив парик, девушка выскочила за дверь, захлопнув ее. Неизвестно, что случилось, но надо уносить ноги, это Иза понимала прекрасно. До лифта оставалось уже совсем чуть-чуть, как вдруг она услышала знакомый голос... Профессор! Спасение было только одно: незаметно юркнуть в дверь черного хода и быстро спуститься вниз по лестнице... Но пути для бегства были отрезаны. Иза лихорадочно размышляла. Альберт находился совсем близко, и нужно было что-то решать. Иза не нашла лучшего выхода из создавшегося положения, чем, не постучавшись, войти в чью-то комнату, дверь которой по непонятной причине была приоткрыта...

Профессор остановился около своей двери и, посмотрев по сторонам, нахмурился. Альберт нашел ключи и открыл дверь. Замер на пороге. На первый взгляд, сюда никто не заходил... Альберт прошел вглубь гостиной и, положив вещи, вернулся к двери. Присел, приложил ладонь к полу и замер, закрыв глаза. Спустя пару секунд профессор нахмурился.

Здесь был кто-то чужой. Теперь Альберт знал это точно. От нежданного гостя остался четкий отпечаток: розовый цвет с примесью зеленого и след бордового на пороге... В его жилище побывал кто-то, кто его ненавидит и боится одновременно. А уходя, гость оставил отпечаток паники... Альберт усмехнулся.

Встав, профессор неторопливо прошел в кабинет...

 

***

Кто-то закрыл глаза и родился первый цвет - черный. Так появилась космическая темная бесконечность. Потом возник из ничего белый цвет. Это было самое загадочное рождение. Никто не знал, откуда взялся белый, но потом никто без него не мог представить своей жизни.

Как противоположности, они очень подходили друг другу. Так появились на свет добро и зло. После черного и белого стали возникать и остальные цвета. Так рождалась вселенная. Красный смешался и очень быстро стал родным братом черному и белому. Хотя он и отличался очень вспыльчивым нравом. После одной такой вспышки гнева красный превратился в огонь.

За ним появился желтый. Странный такой желтый оттенок. Так возникло Солнце. Центр всего.

А синий цвет принес кто-то в горсти своих сложенных заботливых ладоней. Наверное, это был тот, кто и создал все остальные цвета. Но никто, конечно, не видел его. Осторожно принес и выплеснул на землю. Синий сначала замер, немножко подумал. Частичка его души очень полюбила высоту и бескрайний полет, а другая решила, что здорово будет бежать по земле быстрыми потоками и омывать все, что встретится на пути. Синий цвет распался на части. Так появились высокая синева небес и полноводные синие реки...

... – Почему именно так, а не иначе?

- Да-да, почему?..

... - Почему я такой?

- И я?

- И я?

- И я?..

 

... – И вот здесь хорошее сочетание... Ах, какая красота! – какая-то старушка сидела в инвалидном кресле и говорила сама с собой. По крайней мере, Иза не заметила ее собеседника. Напротив нее стоял ряд картин. Разные жанры, различные краски, художники... Девушка замерла около двери и не могла сделать и шага. Что-то или кто-то парализовал ее... Слова завораживали и...

- Прекрасные краски… - в руках у странной женщины была палитра, она медленно размешивала краски пальцами.

Иза замялась и решила уйти, профессор уже должен был войти в свою квартиру... Она сделала шаг назад...

- Постой. Еще не время, - произнесла женщина и стала разворачивать свое кресло... Иза не поверила своим глазам. Старушка была слепа! Уж она-то, врач, может распознать... И как?..

- Ты видишь немного, а я – все, - услышала она голос этой странной женщины. – Увидь его цвет...

Иза зажмурилась, а когда открыла глаза, никого в комнате уже не было. Пустое нежилое помещение... и картины. Те самые. В голове звучал голос слепой. Вновь чувство страха захватило ее и заставило бежать отсюда со всех ног...

Ренат сидел в машине. Непривычное чувство тревоги засело где-то глубоко внутри. Где же Иза? Она давно должна была выйти... Профессор уже прошел. Неужели?.. Этого не может быть...

Наконец девушка села рядом.

- Поехали, - тихо сказала Иза. Ренат бросил на нее встревоженный взгляд.

- Рассказывай, - потребовал он, когда они доехали до его дома... Иза кивнула, но решила, что не станет рассказывать Ренату о той странной встрече. Сначала ей самой необходимо разобраться в этом...

 

***

На пороге своей квартиры я нашел записку. Карандашом была написана всего одна фраза: Нам нужно встретиться.

Я хмыкнул, задумался и, скомкав листок, зашел в свое жилище. Около самой двери сидела Шейла. Она была спокойна, словно приходил кто-то ей знакомый и даже принес с собой что-то особо вкусное. Если бы около моей квартиры крутились нехорошие люди, то моя кошка не была бы так спокойна и умиротворена. Иногда мне казалось, что Шейла не кошка вовсе, а сторожевой пес, питающийся эмоциями и настроением...

...Он прошел в комнату, сжег записку и включил компьютер. В почте лежало множество непрочитанных писем. Больше половины Ренат удалил. Это были письма от таких же людей, как и он. Они писали ему от скуки, пытаясь поговорить на вечные темы: «Почему с нами так поступили?» и «Давай помучаемся вместе!». У Рената была совсем другая цель. Уже около десяти лет он пытался найти тех или того, кто лишил его смысла жизни. А он не сомневался, что существует человек, который должен ответить за это преступление...

Я точно знал, что Иза сейчас дома. В клинике появляться я ей запретил, иначе все наши планы провалятся. Лишь посоветовал позвонить Мэри и сообщить о своем желании на некоторое время уехать отдохнуть к родственникам на Юпитер. ...Конечно, я не собиралась сидеть дома и ждать новостей от Рената. Заверив его по телефону о том, что буду сидеть дома и ждать его звонка, я быстро оделась и выскочила на улицу...

...Позвонив из телефона-автомата в клинику и попросив Альберта Шварца, убедилась, что профессор на работе. Уверена, он пробудет там до самого вечера. Альберт Шварц – трудоголик, это знали все. Мне необходимо доделать то, что начала... На этот раз я должна все успеть!

...Я вышел из дома и спустился в метро. Я всегда любил метро. Там люди становятся какими-то другими, не такими, как на поверхности. В подземке они воспринимаются иначе, и цвет меняется на более приглушенный. Там, во время ожидания своей станции или просто в пути между остановками, пассажиры сразу затихают и задумываются о чем-то своем... Наверху все не так. Только в метро появляется время поразмыслить о чем-то высоком, более важном, чем поиск пропитания...

Сам я на этот раз ни о чем не думал. Странно пусто было в моей голове...

Я проехал несколько остановок и вышел на предпоследней. Оказавшись на окраине города, завернул за большое бесформенное разрушившееся здание, которое в незапамятные времена было домом культуры, и очутился напротив старой неприметной церквушки. Она была маленькая, зыбкая, словно мираж в пустыне. Я вошел внутрь и замер. Было тихо, и что-то еще ощутил я, но не успел толком понять... сияние свечей и стойкий, пропитавшийся всё помещение дух веры не давали сосредоточиться.

Я медленно поднялся по винтовой лестнице и попал в просторный зал с иконами по углам. Кроме меня здесь был еще один человек. Я направился к нему и остановился неподалеку, не желая мешать. Мужчина молился и, казалось, что ничего и никого вокруг не существует. Я видел интенсивное ярко-желтое свечение, заполнявшее все его существо. Я стоял в стороне и ждал. Не знаю, сколько прошло времени, я не заметил ни секунды. Здесь время течет по совсем другим законам... Почему-то подумалось, что и я бы так жил, если бы не некоторые обстоятельства...

- Ты все-таки пришел, - произнес тихий голос. Мужчина обернулся. Свечение исчезло, и вновь этот человек стал бесцветным, каким и родился.

Я кивнул. Евгений нисколько не изменился. Мне приходится видеть его довольно часто, и все это время я удивляюсь его постоянству. Неизменности во всем: во внешности, в голосе, в поступках и характере. Фантастическое ощущение, что таким он будет вечность, не покидает меня. А ведь он такой же, как я. Родился без смысла жизни и так же не знал, как существовать и зачем. Но он сумел найти себя. Стал священником и вполне доволен жизнью... В общем, каждый живет, как может...

- У меня для тебя новости, - сообщил он и, сделав мне знак, повел куда-то...

 

***

...– Я случайно нашел это в старых газетных подшивках, - произнес Евгений и протянул мне мятую страницу уже пожелтевшей газеты. Я удивился. В глаза бросилась статья о научных исследованиях молодой девушки-ученого, которая в своих опытах по изучению людей добилась очень смелых результатов. Статья изобиловала ироничными высказываниями автора о «сестре сумасшедшего доктора Франкенштейна, что посмела встать на одну ступень с богом». Я жадно прочитал всю статью целиком и уставился, не веря, на фотографию героини статьи. Девушка, которая первой начала исследовать наличие и отсутствие врожденного смысла жизни у каждого живущего человека – это же...

- Я подумал, что это может тебя заинтересовать и как-то помочь, - пожал плечами Евгений. – Возьми ее, если она тебе пригодится.

- Да-да, конечно, - пробормотал я. – Спасибо...

- Ренат... – окликнул меня Евгений. Я обернулся.

- Я никогда не понимал, зачем ты ищешь тех, кто сделал с нами... - мужчина запнулся, - но пусть наказание будет по совести.

Я кивнул, в этот момент не совсем понимая, почему Евгений сказал мне это... Все же он ничего не понимает...

Я медленно вышел из церкви, все еще не в силах оторвать взгляд от лица человека, который и сделал меня таким, какой я сейчас... невольно вспомнилось детство...

На деревянных ногах дошел до первого телефона. Зашел в кабинку и попытался собраться с мыслями.

- Назовите номер. Назовите номер, – настойчиво выговорила птица-говорун. Они уже давно вошли в городской телефонный обиход, а я все еще не привык к когда-то экзотическим попугаям яркой раскраски. Птица нетерпеливо вышагивала по специально оборудованному насесту и гневно сверкала на меня своими глазами:

- Назовите номер!

Я отвел глаза от газеты и автоматически продиктовал номер. Говорун с видимой радостью поспешил прокрутить клювом диск и замер в ожидании, поглядывая на меня. Ожидал платы за услугу.

Я прислушался к гудкам. Почему-то никто не подходит... Странно...

Прослушав еще пару десятков безразличных гудков, я стал мучительно вспоминать то, что сошло бы за оплату Говоруну...

«Нападение – лучший вид защиты» - выдал я, не припомнив ничего лучшего. Почему-то эта поговорка пришла на ум первой. Попугай замер, повращал удивленно глазами-пуговками, но принял такую плату. Городские чиновники не придумали ничего лучше, чем повышать культурный уровень жителей с помощью таких вот телефонов, управляемых попугаями-Говорунами, которые брали плату исключительно поучительными и интересными поговорками или пословицами... Кто-то нашел это нововведение очень забавным, а кто-то ругал власти за глупые выдумки. Как бы то ни было, а число людей, пользующихся этими новшествами цивилизации, резко сократилось. Видно, многие не захотели напрягать свою память и выдавать обученным птицам толковые пословицы.

Я вышел из кабины и побрел задумчиво в сторону метро...

 

...Я сидела у профессора на диване, словно его дом стал и моим домом. Только кофе принести некому... Пришлось разобрать кипы бумаг, чтобы понять, какие нужны, а какие – вовсе нет. Вскоре мои старания были вознаграждены. Я нашла старую папку со странными анкетами. Анкеты были составлены на совершенно разных незнакомых мне людей. Среди них была и анкета Рената. Она заинтересовала меня больше всех остальных. Опрос состоялся 2 года назад. Год и место рождения... родители... напротив болезней прочерк... И приложена необычная фотография. Ренат в рост, словно под рентгеном. Но этот рентген не показывал строение скелета, а высвечивал в районе груди какое-то белое пятно. Это белое пятно было выделено обычной ручкой.

Крайне интересная папка. Я просмотрела остальные анкеты и приложенные фотографии, но так ничего и не поняла. Зачем профессор опрашивал этих людей и делал такие странные снимки?

Я сложила все анкеты обратно и продолжила поиски.

Самым важным мне казалось найти что-нибудь, касающееся пропавших детей, и хоть какую-то информацию об их судьбе...

Поиск подходил к концу, а о детях я так ничего и не нашла... От отчаяния я решила заглянуть под стол и увидела неприметную нишу. Дотянувшись рукой, выудила из нее толстый ежедневник в кожаном переплете. Села прямо на пол и лихорадочно стала листать исписанные мелким аккуратным почерком страницы. Поняв, о ком именно вел свои записи Альберт, я едва смогла поверить в свою удачу. В этом ежедневнике были все данные о пропавших детях. Их психологические характеристики и подробные описания интеллектуальных способностей и талантов. Даже просто пролистав записи, я поняла, что все эти дети отличались отменным здоровьем. А на последней странице карандашом был написан какой-то адрес и приложен аккуратно свернутый листок бумаги. Я развернула его и прочла беспорядочный список вещей, предметов, книг. А рядом подписаны имена исчезнувших детей.

Денису – калькулятор,

Марте – Барби,

Соне – фломастеры...

 

Я смотрела на эту записку в странном отупении, не зная, что со всем этим делать и куда идти... На глаза вновь попался адрес, и я поняла, что мне нужно пойти туда. Объяснить это вдруг охватившее меня желание я не могла ... Он так любил эту машину для вычислений...

...Воздух был насыщен пылью. Дом был старый и заколоченный изнутри. Кто-то, уходя, решил оставить все так, как было. Иза еще тогда, стоя напротив него, думала, что не стоит идти туда одной. Но... что-то тянуло ее внутрь, и чувство любопытства пересилило природную осторожность. Девушка обошла дом и нашла открытую дверь. Словно кто-то вошел и забыл закрыть за собой...

Везде висела паутина, на всех предметах лежал толстый слой пыли. Иза прошла по коридору и наткнулась на ряд открытых дверей. Заглянула в каждую комнату и поняла: когда-то здесь жили дети.

Этот дом еще сохранил тот особенный дух детства, который витает в любом доме, где когда-то обитали дети. Почему-то появилось ощущение, что сейчас сюда забежит стайка малышей, станет расспрашивать тебя о чем-то своем, кажущемся им очень важным... И в голове уже слышится звук голосов... Этот дом когда-то был жив, он жил детьми, что обитали здесь, но теперь без них он мертв. Как мертвы они. От этой мысли Иза вздрогнула...

Войдя в одну из комнат, Иза увидела брошенные на полу игрушки. Она подняла плюшевого мишку, и тут же всплыло воспоминание давно забытого разговора...

...– Какой симпатичный медведь у тебя, Люк. Как его зовут? – голос Мэри совсем близко. Я открыла дверь и увидела сидящего на диване мальчика лет 8, а рядом склонившуюся помощницу. Этот с виду худенький и болезненный мальчик мог силой мысли передвигать предметы. Рядовой дар, но с учетом того, что Люк лишен смысла жизни, это стало решающим при исследованиях...

- Эдди, – произнес он тихим голосом.

- А что ты делаешь, если вдруг твой Эдди потерялся? – спросила Мэри, быстро записывая что-то в блокнот.

- Зову его, и он приходит, - пожав плечами, отвечает мальчик...

Люк тоже был среди пропавших детей... Что же со всеми ними произошло?

Она зашла еще в пару комнат и убедилась, что в каждой жили по несколько детей, от которых остались только разбросанные везде игрушки. Будто там, куда они ушли, куклы, машинки и мячики будут не нужны...

Иза спустилась еще на один пролет и оказалась в большой лаборатории. Это была именно лаборатория. Точно такую же она видела у профессора в клинике...

- Что ты здесь делаешь? – услышала вдруг Иза знакомый голос и, повернувшись, увидела... Мэри. Не профессора, которого с самого начала подозревала в пропаже детей, а почему-то Мэри. Мэри - неприметная помощница, за глаза все называли ее серой мышью... Она стояла около большого письменного стола и держала в руках какую-то папку. Мэри неуловимо изменилась, это уже был совсем другой человек... Иза начала подумывать о том, как бы уйти отсюда поскорее.

Наверняка и она как-то связана с исчезновением детей и здесь находится не просто так, пришла вдруг глупая мысль.

- А ты вовремя, - улыбнулась Мэри.

- Что это все значит? – выдавила из себя Иза, запоздало поняв, что этот вопрос уже лишен смысла...

- Как? Ты еще ничего не поняла? – удивилась Мэри. – Я была лучшего мнения о твоих талантах заправского сыщика.

Иза сделала шаг назад, решив, что все же это была глупая идея - поехать сюда одной.

- Куда же ты? – покачав головой, удивленно спросила Мэри. – Нам многое еще предстоит обсудить. Кстати, ты уже провела экскурсию? – обвела рукой помещение женщина. - Думаю, да. Ну что ж, мне осталось только кое-что тебе разъяснить...

 

Я – Майкл

...Профессор, как обычно, сидел за своим столом и, склонив голову, внимательно изучал какие-то бумаги.

Ренат вошел в кабинет и замер у порога. Выжидающе облокотился о стену.

- Ренат? – удивленно спросил Альберт, наконец увидев вошедшего без приглашения посетителя. – Ты что-то хотел?

Молодой человек кивнул и прошел вглубь кабинета.

- Внимательно слушаю, – профессор сложил ладони домиком. И все тот же цвет: черный сменяет желтый...

- Теперь я знаю все.

- Что "все"? – непонимающе переспросил профессор, удивленно посмотрев на Рената.

- Не притворяйтесь, Альберт.

- Я действительно не понимаю...

- Опыты над детьми.

- А-а, - протянул профессор и поднялся. – Ты все-таки сумел докопаться до истины.

- Не иронизируйте. Если предать сведения об этих незаконных исследованиях огласке, от вашей репутации ничего не останется. Клинику закроют, а вами займется полиция Личности...

- Мне уже на все наплевать, если ты об этом. Так что меня не напугать полицией, – пожал плечами мужчина.

Ренат уселся в кресло, выжидающе глядя на собеседника.

- Расскажите, зачем вы это делали.

- О, это было великим открытием в мире психологии! – усмехнулся профессор. - Тогда никто не решался на изучение процесса возникновения смысла жизни, а мы ступили на этот славный путь, не побоявшись осмеяния со стороны общественности. Мы протестировали около тысячи детей и, наконец, нашли десять подходящих. Все они отличались от сверстников наличием различных талантов. Родители не знали, что с их детьми не так, а мы поняли, что они просто-напросто не имеют смысла жизни. Показатели говорили именно об этом. Врожденное отсутствие смысла жизни. С виду обычные дети, а если приглядеться... Мы начали изучать их, - с согласия родителей, конечно. Тесты дали потрясающие результаты. Дети, не имеющие смысла жизни, по неизвестным нам причинам обладали паранормальными дарами, отличными от типичных задатков какого-либо таланта! Компенсация за изъян? Это мы и хотели сделать центром своих изучений. Пригласили журналистов, несколько великих умов психологии, и организовали конференцию, где и заявили об итогах этих исследований... Но нас высмеяли. Знаменитые ученые заявили, что мы шарлатаны и, эксплуатируя бедных детей, не добились ничего, кроме не имеющих большого значения результатов психологических тестов... Мы потерпели фиаско. Полное и безоговорочное. Лабораторию закрыли, всех ученых, работавших в ней, разогнали, и мы остались на улице ни с чем. Только один человек не захотел сдаваться и решил проводить исследования дальше, пусть и незаконно...

- Мэри.

- Ты и это знаешь? Замечательная осведомленность... – усмехнулся Альберт. – Тогда у нее было совсем другое имя...

- Да, в далеком прошлом я была «сумасшедшей сестрой Франкенштейна» Лайзой Лин, – произнес чей-то голос. Ренат обернулся и увидел вошедшую Мэри. Теперь она уже перестала казаться глупой и надоедливой помощницей Изы...

- Надеюсь, профессор удовлетворил твое любопытство? Теперь поведай нам, зачем ты копаешься в прошлом? Зачем тебе это?

- Если вы, Лайза, вспомните мальчика по имени Майкл, которого исследовали одним из первых, то все поймете, - Ренат говорил, отстраненно глядя в окно.

- Ты... – выражение лица «Мэри» изменилось. Она была явно напугана, впервые за долгие годы. А Альберт не понимал, что происходит.

- Вы сразу же сказали родителям, что я не подхожу для исследований, потому что...

- Замолчи! – вскрикнула Лайза. В ее глазах был виден непритворный ужас. – Я хотела отказаться от работы с тобой еще в начале, но не знала, как объяснить причину, и придумала...

Ренат улыбался.

- Вымышленную болезнь с трудно выговариваемым названием, – закончил за нее Ренат. – Из-за нее родители отказались от меня. О, об этом я узнал слишком поздно. Тогда я считал, что всему виной «врожденное отсутствие смысла жизни» - так, кажется, называется это по-научному? – усмехнулся Ренат. – Я сам выбрал себе профессию. Не по призванию, а по желанию я стал реставратором, и у меня даже неплохо получалось. Началась обыкновенная жизнь. Я честно старался жить, как все, как живет весь мир, но со временем понял, что это – лишь жалкая попытка быть, как все. Люди словно чувствовали во мне что-то странное, чуждое обычному и понятному, и избегали. Я знал, почему это происходит, но закрывал глаза и пытался не думать об этом.

А потом я создал свой сайт для таких же лишенных смысла людей, как и я. С этого все и началось. Я решил начать расследование. Найти тех, кто сделал мою жизнь адом, и...

- Отомстить? – спросил Альберт.

- Сначала – да, а потом просто спросить: почему именно я? Чем я так необычен?

- Ты зря пришел, - покачала головой Лайза. – Ни я, ни Марк не сможем объяснить...

- Почему же? – поднялся «Альберт Шварц». – Кое-что я тебе покажу, и ты поймешь.

- Что ты задумал? – взволнованно спросила женщина. – Ты все испортишь!

- Это ничего не изменит, поверь, - заверил ее мужчина и остановился напротив Рената.

Лайза покачала головой, не желая понимать выходки своего партнера, отошла к окну и замерла там.

- Для начала спрошу тебя. Какой у меня цвет?

Ренат замер на мгновенье и, посмотрев на профессора более пристально, чем обычно, ответил тихо:

- Желтый сменяется черным.

Марк удовлетворенно кивнул:

- Все же не зря в новой жизни я - профессор психологии, – мужчина замер, закрыв глаза, произнес:

- А теперь?

Ренат не поверил своим глазам. Марк стал бесцветным!

- Этого не может быть... – прошептал Ренат.

- Я, как видишь, не имею цвета, и ты сам знаешь, что это значит. Просто я научился умело скрывать это. Таким же способом я помог Лайзе скрываться от полиции Личности за чужой личиной. А что касается тебя, Майкл, то ты зря пытался обмануть самого себя. Легче всего свалить все беды на отсутствие раздаваемого смысла жизни. Мол, кто-то обделил. А ведь никто не лишал тебя твоего смысла жизни.

- Что? – не поверил своим ушам Ренат и подался вперед, вцепившись в подлокотники. Он так привык, что он бесцветный. Бесцветен в глазах других и в своих тоже... А ведь ему всегда хотелось узнать свой цвет... «Почему же тогда я вижу цвет окружающих?..»

- А с выдачей тебе смысла жизни вышла путаница, и про тебя просто забыли, - продолжил Марк. - Твои родители не решились выяснить все до конца, и вот результат. А ведь ты мог бы стать замечательным актером или еще кем-нибудь.

- Мне давно хотелось знать... какого я цвета? Ты ведь видишь. Скажи... – прошептал Майкл.

- Марк, ты уже достаточно выболтал. Пора кончать с этим. Он слишком много знает и... - резко начала Лайза и обернулась.

- Я знаю, но он имеет право узнать это перед своей смертью, – пожал плечами Марк.

Майкл отрешенно подумал, что этим все и должно было кончиться. Он знал, но не хотел думать об этом... Жаль, Иза не узнает, как бесславно закончилась его бессмысленная жизнь....

- Что вы сделали с Изой? – спросил он вдруг.

- О ней можешь не волноваться, - усмехнулась Лайза. – Она нашла себе достойное убежище. Она сдохнет, как и ты. Лучше бы она не совала свой хорошенький носик туда, куда не надо. Печальный конец вашей лав-стори.

- Ты ошибаешься, это еще не конец, - покачал головой молодой человек. – Еще один вопрос. Что стало с пропавшими детьми?

- А что делают с отработанным материалом? – нехорошо улыбнулась Лайза. – Можешь догадаться сам. Увы, эти дети оказались не так интересны для наших исследований, – разоткровенничалась "экспериментаторша". - Конечно, у них были неповторимые таланты и особенности. Но... пришлось избавиться от них. Не волнуйся, они не мучились, - подмигнула женщина застывшему Майклу.

- На этом, пожалуй, закончим наш занимательный разговор, - поднялся тот.

- Ты всерьез решил, что сможешь разоблачить нас? И просто выйти отсюда? – удивился Марк.

Майкл кивнул и вынул из кармана маленький прямоугольный предмет. Щелкнув кнопкой, он демонстративно показал присутствующим миниатюрный диктофон.

- Что это? – взвизгнула Лайза.

- Догадайся, - мрачно произнес Марк и сделал шаг в сторону Майкла. Но тут дверь кабинета распахнулась, и вошли люди в полицейской форме.

- А вот и полиция Личности пожаловала. Как в дурацком детективе, - криво усмехнулся бывший профессор. – Что все это значит, господа? – громко спросил он. – На каком основании...

- Вы арестованы, – спокойно сказал Майкл...

 

Иза

...Дышать становилось все тяжелее, но я знала, что не это главное. Что сейчас делает Ренат? Догадается ли он когда-нибудь о том, как закончились мои дни? Глупые мысли лезли в голову... И отгонять их не было сил.

Было темно. На прощание она сказала, что с наступлением темноты они приходят сюда. Играют, бегают, плачут, просятся в туалет, и не только... «Это будет легкая смерть специально для тебя»... - так сказала Мэри.

Как я могла поверить в ее фальшивые заверения? И конечно, ее зовут не Мэри. В этом я почему-то была уверена. Но это было уже не важно. Ничего не важно.

Я сидела на пыльном полу запертого заботливой рукой Мэри заброшенного дома и думала о Ренате. Как он там?..

Может, когда-нибудь ему удастся разоблачить эту парочку сумасшедших ученых... улыбнулась чему-то. Я уже слышала чьи-то тихие голоса вдалеке. Я не буду бояться их, ведь они когда-то даже любили меня. Теперь я вечно буду с ними...

Они были такими, какими я видела их в последний раз. Люк в обнимку с медведем, Соня, Марта, Питер, хнычущая Сэлли, Тим, Кира, Юля, Эрик и Денис. Вот они все. Как живые передо мной.

- Иза! – воскликнула Сэлли. – Как хорошо, что ты пришла к нам! Нам здесь очень скучно, мы хотим домой.

И дружное эхо детских голосов:

- Домой...

- Домой...

- Домой...

- Я знаю, - прошептала я, жалея, что этих детей нельзя обнять. Всех, но только не этих...

- Ну-ка, расскажите, что вы здесь делали? Во что играли? – заставила я себя произнести.

Дети наперебой стали подробно рассказывать обо всем. Но главного я так и не узнала. Что же делали с ними Альберт и Мэри? Это тема была закрыта. Словно кто-то наложил на нее табу...

- Денис, подойди, - тихо попросила я. Мальчик смотрел мне в глаза.

Я дотронулась до него, коснулась одежды, словно пытаясь удостовериться, что он состоит из плоти и крови. Почему-то очень трудно было сделать очередное движение... словно что-то сковывало меня по рукам и ногам.

- Ты все такой же. Мамина рубашка... Помнишь, она подарила ее тебе на день рожденья? – шептала я, дрожащими руками ощупывая мальчика. Тот кивнул.

Именно в этой одежде он пропал однажды вечером. Гулял во дворе, и больше его никто не видел... Я говорила ему, чтобы не отходил далеко от дома, а он... Но сейчас это не важно! Вот он, здесь. Передо мною. Я вижу его собственными глазами. Денис никуда уже не пропадет, это я теперь знала точно. Я не отпущу его от себя больше никогда. Сколько прошло времени, а я так и не смогла забыть того дня, когда мой брат исчез. И конечно, я долго не могла поверить, что Денис один из тех детей, которых исследовал профессор... Ведь у него были документы о получении смысла жизни! Лет через пятнадцать мой брат мог бы стать успешным экономистом. И мамы гордились бы ими...

Глупо было идти работать в клинику Альберта, но другого выбора у меня тогда не имелось. Фальшивые документы на должность доктора психологии и спешные попытки изучить свои обязанности... Пусть я действительно медик, но работа в исследовательском институте психологии имеет свою специфику... Цель – максимально приблизиться к профессору - была достигнута довольно быстро, к тому же Альберт проявлял ко мне далеко не служебный интерес... Но самое ужасное то, что я так ничего и не узнала. И если бы не появившийся вовремя Ренат, я так бы и продолжала жить в неведении. Его тоже интересовал профессор и пропажа детей, но у его заинтересованности были совсем другие корни... Сначала наблюдение за профессором, а потом эта странная просьба выкрасть некоторые документы... Зачем ему это, – я так до сих пор и не узнала…

Сколько времени прошло, я не знала. Да и времени теперь не существовало для меня. Я с Денисом - и только это главное сейчас...

... – ...Иза! Иза! Иза! – кто-то настойчиво повторял ее имя. Девушка попыталась вспомнить, чей же это такой знакомый голос, и вдруг всплыло имя: Ренат. Да-да, это он! Она хотела было открыть глаза, заверить, что все в порядке, и она нашла своего брата... но что-то не давало сделать это. Иза не чувствовала ни рук, ни ног, не чувствовала своего тела вообще и смутно понимала, почему...

- Что с ней? – незнакомый голос.

- Можно только догадываться. Лайза проговорилась, что владеет искусством внушения... Позови Мика!

Иза слышала вокруг себя какое-то движение, но не могла пошевелить даже пальцем.

…Иза сидела в кресле напротив и, не отрываясь, смотрела в окно. Пальцы все еще плохо слушались ее, но голова работала на удивление четко и ясно.

- Ты знал… все это время знал и молчал, - прошептала она вдруг.

Майкл вздохнул и посмотрел на девушку. Он подозревал, что именно это она скажет ему, как только сможет говорить... Но она должна понять…

- Я не мог рассказать тебе. Это расследование я начал сам несколько лет назад, а потом мне предложили помощь в полиции Личности… Начал подрабатывать там внештатно, а потом меня назначили старшим группы…

- Мне это нисколько не интересно, - заявила Иза. – Ты использовал меня. Все это время... У тебя все было фальшивое. Имя, работа и… наши отношения.

Девушка резко встала, подошла к двери, замерла на пороге…

- Да, я знал. Но ты так же, как и я, жила под прикрытием все это время. Купила фальшивые документы кандидата психологических наук. Это было незаконно, но ты сделала это ради брата, - тихо произнес Майкл.

Иза молча стояла. А потом рывком распахнула дверь и выскочила.

Майкл не тронулся с места.

Вновь цвет сомнений. Одни сомнения…

 

…Звонок казался нереальным. Или это звенело в голове?.. Майкл нехотя открыл глаза и понял, что телефонный звонок ему не приснился. Ночью кто-то очень хотел с ним поговорить… И он даже подозревал, кто…

- Майкл?

- Да.

- Приезжай. Лайза повесилась.

Почему-то Майкл не удивился, словно так все и должно было для нее закончиться…

Спустя час он сидел в кабинете шефа и смотрел в непроницаемое дно чашки с кофе. Напала какая-то апатия. Не хотелось ни двигаться, ни говорить.

- Каковы твои выводы, Майкл? – Шеф редко советовался с ним, но иногда прислушивался к словам странного человека без смысла жизни, видящего при этом цвета людей…

- Мы сразу ошиблись в расчетах. Поставили все на профессора Шварца, тогда как настоящий преступник был так близко, – заставил себя начать Майкл, - Иза Морти также была заинтересована в раскрытии этого преступления, но даже она не заметила ничего странного в поведении «Мэри». Та была ее помощницей и почти всегда крутилась рядом, но обманчивая внешность сыграла с нами злую шутку. Мы даже не сочли нужным разработать эту Мэри... Это была наша главная ошибка. А Альберт был лишь отличным прикрытием, помощником в ее замыслах. Он сделал ей другой цвет, поэтому я не смог узнать ее сразу...

- Ты говорил с ним перед арестом…

- Вы и сами могли слышать все, что он говорил, - пожал плечами Майкл. - Признание в совершении преступления было, а все остальное важно лишь для меня…

- Зачем она это делала? Она объяснила?

- Теперь об этом никто не узнает, - ответил Майкл. – Можно только догадываться о мотивах ее поступков. Вначале – научный фанатизм. Изобрести что-то такое, чего еще никому не удавалось воплотить в реальность. Дети были лишь инструментом в ее исследованиях. Тогда тема смысла жизни была очень популярна. А изучение детей, не имеющих официального, подкрепленного документами, смысла было вообще нонсенсом. И одна смышленая девушка с большими амбициями решилась на эксперимент. Она хотела доказать, что люди, не получившие по каким-то причинам смысла жизни в положенное время, обладают различными дарами. Вроде компенсации за причиненное неудобство... Далее все пошло уже по инерции. Она не могла остановиться.

- Ты был одним из них…

- Да, но Лайза вывела меня из эксперимента почти сразу же. Только сейчас я стал понимать, в чем причина... В своей практике она не сталкивалась с ребенком, который мог бы не иметь смысла жизни, существовавшего – по показаниям датчиков. Кроме этого, я мог видеть цвет людей. Эти странности испугали ее, и она отказалась от меня. А вслед за ней и мои родители... Так много лет назад началась совсем другая история, которая тесно переплелась с вашим расследованием… И спустя столько лет новый виток в этом деле – еще одна пропажа детей, которых вел профессор Шварц. Если бы не желание Лайзы доказать свою научную состоятельность и не решение пойти на это еще раз, возможно, сейчас мы бы не смогли раскрыть это дело, тянувшееся столько лет…

Я так и не смог поговорить с Альбертом еще раз. Неожиданный сердечный приступ завершил мучения профессора Шварца, которому грозило пожизненное заключение в стенах исправительного центра полиции Личности. Незавидная участь: бродить по искусственному парку, вдыхать ароматы несуществующих цветов, заставлять себя существовать. Для одних это рай, а для других – каторжное отбывание повинности… Профессор избавил себя от подобного наказания…

 

Никто

Мне пора возвращаться туда, откуда я пришел... Здесь я сделал все, что мог. Кое-что узнал, что-то так и осталось загадкой, кто-то так и остался неразгаданной тайной...

Я знаю, спустя столько времени Иза наконец обрела покой в своем сердце и отпустила Дениса туда, где он и должен быть. Иначе он так и был бы привязан к этому миру и тому дому... а еще к сестре, которая не хотела верить в его смерть и тем самым продолжала удерживать его здесь...

Я знаю, жизнь многих, кто так или иначе столкнулся со мной, не изменилась. Они просто продолжили жить дальше. Ничего не поменялось...

Выполнил ли я все задачи, которые хотел решить, отправившись сюда?.. Кто знает... Примерно наполовину. Все закономерно.

Осталось «убрать за собой»... Вот и все, пожалуй....

Я сложил все вещи в коробки. Думаю, кому-то они могут пригодиться. Квартира вдруг приобрела какой-то необжитой вид, словно здесь никто никогда не жил. Словно меня здесь никогда не было... Я грустно усмехнулся своему отражению.

Шейла спокойно сидела около двери в ожидании. Она терпеливо ждала, когда я попрощаюсь с нашим временным жилищем...

Я перекинул сумку через плечо. Там было все самое необходимое для перемещения...

Звонок. Я вопросительно посмотрел на Шейлу, будто бы спрашивая, почему она не в курсе этого неожиданного визита?.. Моя кошка безмятежно поглядывала на меня. И мне даже показалось, что она усмехается...

Кинул взгляд на часы. Час ночи. Я нехотя открыл дверь (может быть, стоило сделать вид, что меня нет дома?..) и застыл. Стоит ли удивляться?..

На пороге стояла Она.

Моя квартира озарилась мягким теплым изумрудным цветом.

- Ты, – сказал я.

Она не заметила или сделала вид, что не заметила упакованных вещей...

Дежа вю... Когда-то давно это уже было?..

Иза неторопливо прошла в пустую комнату. Остановилась в центре.

- Ты хочешь уехать вот так, даже не узнав, какого ты цвета и каков официальный смысл твоей жизни? – через плечо поинтересовалась девушка.

Я хотел было сказать, что мне это уже не важно, но горло перехватило.

- Что ж. Напоследок я тебе покажу... – она решительно шагнула ко мне...

Вспышка ослепительно белого цвета, такого, что режет глаза, и пустота...

... - Почему?.. – вымолвил хрипло я.

- Я не могла отпустить тебя так, - прошептала Иза.

- Откуда ты узнала..?

- Что ты уезжаешь? – продолжила за меня девушка. - Очень просто. Твой шеф меня нашел. И насчет цвета тоже, кстати, он. Раскопал в документах Шварца... Он хотел помочь.

Я хмыкнул. Надо же...

- Увидеть твой цвет мне помогла и одна странная старушка, в номер которой я забежала случайно. Удивительная женщина! Слепая, а меня разглядела как-то. Сидела в инвалидном кресле...

Я приподнялся. От пришедшей вдруг догадки закружилась голова.

- В инвалидном кресле? – переспросил я, не веря своим ушам.

- Да, а еще напротив нее стояли разные картины. Не понимаю, как она их могла рассмотреть! А потом она исчезла... Мне показалось, наверное...- пожала плечами Иза.

- Нет, тебе не показалось... – прошептал я.

- Она сказала мне «увидь его цвет»... Такая странная фраза, а потом я поняла по снимкам...

Я рывком поднялся с кровати. Теперь все встало на свои места. Алла все знала заранее, задолго до того, как я решился на это...

Я начал тихонько смеяться. Иза непонимающе смотрела на меня...

Ее задачи решились. Моими руками. Она все-все знала! И даже этот приход Изы она предвидела. Все спланировано... Я не смог вернуться только потому, что Алла так решила.

Иза приблизилась ко мне. На цыпочках привстала за моей спиной и прошептала на ухо:

- Белый.

Я вздрогнул. Белый. Цвет правды... А название профессии, выделенной мне официально, знать я не хотел. Я сам сделал свой выбор...

- Я остаюсь, - громко выговорил я, обращаясь не к кому-то определенному, а больше к самому себе. «Прошлое и Алла обойдутся без меня...»

 

закончено: август 2006 г.