Сырая рассветная трава хлестала по высоким кожаным ботинкам Руже. Он шел быстро, не оглядываясь, хорошо зная окружающую местность. Вскричала птица и тут же смолкла, будто испугавшись того, что нарушила священную тишину леса. Веяло холодной сыростью. Руже прошел до приметного дерева и свернул вправо от тропы. Пройдя через заросли молодых деревьев, он вышел на открытую поляну. Солнце резануло глаза и Руже прищурился. На поляне его уже ждали.

Высокий, вихрастый блондин в военной форме. Он то вынимал руки из карманов брюк, то снова закладывал их туда. Начищенные сапоги блестели матовым отливом.

Другой был в штатском. На вид лет сорок. Темный, хорошо скроенный костюм. Трость в левой руке. В правой коробка, завернутая в мягкое сукно.

- Вы опоздали, Руже, - без упрека в голосе сказал блондин.

- А вы Поль еще и нетерпеливы. Не стоит спешить в делах судьбы.

- Просто я хочу быстрее покончить с этим неприятным делом. Но где же ваш секундант?

- По определенным причинам я не могу впутывать в это дело других людей. К тому же я полностью доверяю… Простите, не знаю вашего имени, - Руже посмотрел на человека в штатском.

- Жан, если вам угодно, - ответил тот.

- Имя для простолюдина, - подумал Руже.

- Ну что, начнем? – Поль нервничал, руки его иногда мелко тряслись - плохой знак для дуэлянта.

- Да. Жан, доставайте, что там у вас.

Жан снял с коробки сукно. Ящик темного дерева, серебряный замок. Под крышкой два пистолета, порох, пули, другие вещи, необходимые для того, чтобы снарядить пистолет.

- Господа, вы можете сами зарядить свое оружие, - Жану была приятна его необычная роль и он старался придать происходящему некоторую театральность.

Поль и Руже взяли пистолеты. Поль быстро зарядил свой и пытался приноровиться к оружию. Руже делал все чуть дольше, тщательно выполняя каждое действие.

- На самом деле, - думал он, - кроме театра здесь нет ничего. Честь заканчивается там, где брошено слово “дуэль”. Дальше лишь нелепый спектакль в угоду публике. И сейчас он стал актером. А раз так, значит нужно идти до конца. Он всегда шел до конца, не выбирая дорог, но иногда разбираясь в средствах.

Они встали спинами друг к другу. Руже почувствовал тепло исходившее от Поля.

- Господа, я думаю условия объяснять вам не надо, - Жан говорил голосом актера захолустного театра. – Начинаете по моей команде.

Тело Поля затряслось. Руже почувствовал даже некую симпатию к молодому парню, с которым сейчас связаны общим делом. Фактически в эту минуту это самый близкий ему человек. Ему он доверят свою смерть, а это, зачастую, даже важнее чем жизнь. Руже сделает несколько шагов и симпатия пройдет. Останется только отрешенность. Неприязнь к мирскому, будто уже перешел за ту грань, где начинается бесконечность. Так было и тогда, много лет назад, когда он смотрел в глаза лучшему другу, другу который через секунду упадет в сырую траву убитый его пулей.

- Зачем люди играют в эти глупые игры? – Руже посмотрел вверх, но небо хранило молчание.

-Начали, - сказал Жан. Последний звук взвился вверх и резанул слух.

Руже сделал шаг, потом еще один.

- Только не смотреть в глаза!- твердил он про себя.

Левую руку пронзила боль и тут же исчезла. Руже нажал на курок, почти не целясь. Потом все как в тумане. Он практически ничего не помнил. События сменяли друг друга, меняясь местами, нарушая последовательности и логику. Только глаза он помнил отчетливо. Уже потом, после выстрела он заглянул в серую пропасть и тут же отпрянул, увидев там вселенскую пустоту.

Жан уже расстегнул мундир Поля. По белой рубашке, будто стремясь установить безумный закон эстетики, расползалось красное пятно. Ворон что-то прохрипел в глубине леса.

Они несли обмякшее тело к дороге, где ждал экипаж. Потом был молчаливый путь до города. Руже смотрел, как за окном пробегают деревья. В его душе царила пустота.

Тогда, много лет назад, он пытался определить кто он – победитель или убийца. Играя с реальностью, он подтасовывал события еще не понимая, что есть только один ответ. Но еще не скоро он смог себе в этом признаться, а принять смог только сейчас. И теперь он опустошен. В сущности, он остался лежать там, на поляне, вместе с молодым военным. Он тоже был убит. Рикошет судьбы всегда попадает в цель.

 

Холодное утро. Свинцовое небо не оставляет надежд на счастливый исход. Руже поднимает пистолет, целясь в щуплого юношу с еще почти детскими чертами лица. Последний акт комедии абсурда, наконец, будет доигран. Руже поднимает руку зная, что если он выстрелит сейчас, то все повторится вновь. Но теперь его ведет пустота. Руже поднимает руку и ждет. Он не слышит звука выстрела и даже ничего не чувствует. Пустота касается его плеча и уводит за собой. На белой рубашке разливается красный цвет, играя в свои странные игры.