Коль подковал блоху Левша (почти преданием хранится), при сём ничуть не оплошав, – для мысли вовсе нет границы. Есть у поэзии предел, который ей язык диктует. Его забор чуть поредел, но ведь свободой и не дует. Для прозы вновь преграда он, но до него ей – как до неба. Играй, её аккордеон, но на высотах, где ты не был! Поэзии и прозы глас и потому не слишком зычен, что переводов рвёт игла, да мир душой многоязычен. А музыка чарует вмиг обилье затаённых наций – пускай прозрачностью прямых нечастых сладких комбинаций. Науки символьная речь препятствий вовсе не имеет, хотя стоять на выси плеч способен тот лишь, кто умеет... |